Соулмейты

Изображение в отличается от того, что было до этого. Минутой ранее в зеркале были люди из её мира, причём люди взрослые, способные справиться с поражением и болью, что просачивались сквозь эту дьявольскую дверь. Сейчас же зеркало показывало совсем иную реальность. В тех дверях её пугали загадками, в этой же — исключительно силой. Даже сейчас, на волоске от смерти, чувствуя голод сидящих вокруг демонов, она понимает, что всё лучше отражения, в котором девушка — хотя, скорее девочка, — пытается хоть как-то увернуться от монстра. — Дамы и господа! Ситуации хуже и не представить, верно? — засмеялся карлик, а затем хитро, и будто специально обращаясь к ней, сверкнул глазами, — Но всё же! Сейчас у неё есть возможность убежать! В зале заулюлюкали. Демоны протестующе закричали: они не хотели такого финала. Аликс почувствовала тревогу: девочка в зеркале явно хромала. Карлик пошутил, сказав, что она сможет убежать. — Всегда ведь есть вероятность, что даже от такого огромного злобного монстра можно спастись, верно? — обнажив зубы, усмехнулся «Укротитель Боли», — Я заметил, что именно эта вероятность становится слишком частой. Он снова повернулся к отражению, в котором девочка едва отмахивалась огоньком: он потухал, а сама она едва передвигалась на локте. В глазах читался явный страх: она придвинула руку со слабым огнём вперёд, надеясь хоть как-то отпугнуть чудовище. — Тощие. Огромные, пренеприятные твари, пожирающие людей. Кажутся непобедимыми, но… очень боятся огня. Карлик лукаво улыбнулся, встретив одобряющий взгляд зрителей. Аликс сжала пальцами платье, ощутив дрожь по всему телу. — Сделайте что-нибудь, Шут… — голос девочки звучал с редкой мольбой, — Пожалуйста… они… они же… — Хотят убить её? — спросил Шут, лениво играя монетой, — Да. Но пойми, дитя, я всего лишь зритель… что я могу? И придержите свои слёзы, иначе повторите судьбу этой несчастной девочки. Аликс снова посмотрела на сцену, где карлик, улыбаясь, готов был щёлкнуть пальцами. — Как вы думаете, сколько секунд останется этой девочке, когда её пламя случайно потухнет? — он усмехнулся, плотнее сжав средний и большой пальцы. Аликс не чувствовала тела. Сейчас она ощущала себя той самой куклой, за которую её принимали: без движения, без циркулирующей внутри жизни. — Вы слишком эмоциональны для куклы, моя милая. Перестаньте, иначе ваше путешествие закончится прямо сейчас. Но она уже не слышала. Не слышала ничего: ни затаившегося дыхания зрителей, ни предостережение Шута. Она перестала дрожать, но напряглась до предела, измяв подол юбки. Даже мирный ход часиков, которые всегда совпадали с её пульсом, затихли. И только щелчок, щелчок пальцев раздался выстрелом в этой тишине. И тогда Аликс прыгнула. Прыгнула с лёгкостью куклы, ощутив постепенно возвращающуюся человеческую тяжесть. Прыгнула прямо туда — где огонёк на ветке погас, а тощая тварь уже разинула свою пасть. Прыгнула прямо туда: в дверь, не имеющей ручки с обратной стороны. Аликс схватилась за девочку, прикрыв её своим телом. Тело девочки было горячим, напуганным, и дрожали куда больше тела самой Аликс. — Шут! В тот же момент голова монстра взорвалась, обернувшись сотнями конфетти. Яркие бумажки осыпали девочек, запутавшись в их волосах. В воздухе появилась фарфоровая маска. За ней — ни то пиджак, ни то плащ; затем и ноги в леденцово-полосатых штанах. Фигура впёрлась взглядом в Аликс и, постучав зонтиком по мёртвому телу чудовища, произнесла: — Я ведь правильно понял вашу просьбу, Аликс? Девочка кивнула, всё также обнимая другую — с не менее резвым пульсом, не менее напуганную и уставшую. Аликс заплакала прямо на её плече. — Это был очень милый порыв благодеятельности, хоть и бесполезный, — фыркнул Шут, — Из-за вас, нам теперь нужно искать другую дверь, потому что если вы вернётесь, зрители порвут вас на кусочки. Аликс услышала каждое слово, каждую раздражённую ноту, но просто отогнала его слова. Она всё ещё прижимала её к себе, пытаясь успокоиться. Ведь если бы она опоздала… — С-спасибо, — неожиданно произнесла девочка, обняв Аликс в ответ и инстинктивно погладив её волосы. Шут устало выдохнул и оглянулся. Эту дверь он ненавидит больше всего: зазеваешься, и стоишь уже без головы. Он очень надеялся, что его маленькая любопытная девочка не забредёт сюда, но, как говорил, Мистер Пыль, что боишься, то и случится. Его глаз привлёк рюкзак, а точнее, торчащий из него фолиант. Шут перешагнул через тело тощего и с интересом полистал книгу, в которой описывалось каждое чудовище этого мира. Что-то пробурчав под нос, он аккуратно положил фолиант на место. Кажется, они ненадолго поменяют свой маршрут. — Аликс, — задумчиво потянул он, хотя его маска оставалась такой же непроницаемой, — Ты ничего не заметила? Она не ответила — сидела напротив раненой, держа её за руку. — Как же ты порою бываешь не внимательна, — театрально выдохнул он, — Аликс, взгляни на свою руку. И в этот раз она послушала, посмотрев на левое запястье. Четыре нуля нетерпеливо ожидали её понимания. — Ой. Девочка напротив накрыла её таймер своей ладонью, а запястье другой руки протянула вперёд — на нём также четыре нолика застыли без движения. Они улыбнулись и покраснели. — Да, поздравляю, соулмейты и всё такое, — раздражённо выдал Шут, — А теперь, девочки, пожалуйста, идите быстрее, потому что тощий — не последний монстр в этом лесу, и где-то наверняка бродят его голодные братья. А я ведь уже давно не молод… — он сделал паузу, предостерегаще добавив, — кто знает, смогу ли я повторить свой фокус ещё раз. Аликс встала первая и помогла своему соулмейту встать на ноги. Это казалось таким невероятным: найти её здесь, когда она думала, что не попадёт в Междустенье никогда. Не чувствовать ничего, кроме облегчения от того, что она спасена. Когда-то давно, а теперь ей кажется, что целую жизнь назад, она сидела дома и, не зная, чем себя занять, лишь разглядывала цифры на своём запястьи, думая, каким особенным будет человек, которого она однажды встретит. — Как тебя зовут, — спрашивает она, поднимая рюкзак. Как и думала Аликс, она немного прихрамывала. И она действительно особенная, и Аликс уже любит её, и уже не хочет отпускать. Она чувствует сердце воина, что так резво бьётся в её груди, и думает о том, что быть соулмейтом такой сильной, храбрый девочки — настоящее чудо. — Аликс. А тебя? — Акслин, — её взгляд становится собранным и серьёзным, словно несколько минут назад она не утыкалась ей со слезами в плечо, не показывала с теплотой в глазах свой таймер, — Можно ли доверять этому чудаку? Аликс открывает рот, но не знает, что ответить. Она виновато смотрит на стоптанную траву под ногами и пожимает плечами. — У тебя красивые волосы, — неожиданно произносит Акслин и покрывается лёгким румянцем, — Идём. Аликс касается непослушных прядей и немного краснеет, тихим шагом следуя за девочкой. *** — Ох уж эти соулмейты, — ворчит Шут, пока чёрный, улыбающийся кот щекочет хвостом его маску, удобно свернувшись на шее, — Я знал, что этот таймер спутает все мои планы. — Ты боишься, что вместе они станут сильнее тебя? Шут резко остановился и взглянул на верхушки деревьев. — В каком-то смысле, — он коснулся пальцами монеток, прикреплённых ко фраку, — Но разве от этого путешествие не становится веселее? Он повернулся, и туман не скрыл ему двух девочек, робко общающихся друг с другом. Кажется, Аликс впервые забыла о тоске, что сковывало ей сердце, и даже позволила себе слегка улыбнуться. — О… иметь такую силу в должниках… пожалуй, мне несказанно повезло. Кот засмеялся и исчез.