love me more

// музыка в ночном клубе не вызывает ничего, кроме раздражения. венти заказывает очередную серию клубничных шотов. почему именно клубничных? потому что в последнее время венти подсел на все со вкусом клубники. как это там называется у молодежи? гиперфиксация, вроде. вот у него и есть эта самая гиперфиксация. будет есть, пока не начнет тошнить. симпатичный бармен с красными волосами ставит перед венти четыре рюмки. он благодарит его кивком, потому что перекрикивать эту ужасную музыку себе дороже. ему голос надо беречь, скоро выступать. или, наверное, он все отменит. впрочем, до завтрашнего дня об этом можно забыть. венти берет первую стопку и опрокидывает ее залпом. горло резко обжигает алкоголем, а на языке остается приятный вкус клубники. венти ставит этим шотам десять из десяти. бармен действительно знает свое дело. второй шот и третий. четвертый венти решил пока оставить. а какой он по счету в целом? барбатос решает, что допьет последний шот, сходит в туалет и после закажет такси до дома. так, вроде бы, план надежен как швейцарские часы. хотелось, конечно, быть в состоянии его выполнить. вот венти берет рюмку, уже подносит ее к губам, как его кто-то толкает. розовая жидкость быстро впитывается в его белую шелковую блузу. — эй! — привлекает к себе внимание, — смотри по сторонам, животное. — прошу меня простить, кажется, я перепил, — человек шепчет прямо в ухо барбатоса. голос тот, низкий и чуть с хрипотцой, вызвал волну мурашек по спине. венти резко поворачивает голову и встречается взглядом с глазами цвета янтаря. только не это. неужели опять на те же грабли? нет, венти не настолько дурак, чтобы совершить точно такую же ошибку. он больше не попадется. ни при каких обстоятельствах. // утром венти просыпается в чужой постели. в чужой квартире. и как подсказывает ему вид из окна, даже не в его районе. голова жутко болит, а в ушах звенит так, будто кто-то внутри решил, что сейчас самое время устроить колокольный звон. — дерьмо… — венти тянется руками к лицу, но встречает преграду в виде чего-то теплого и мягкого. и голого. — дерьмо… пытается двигаться дальше, только ему не дают. перехватывают запястья и резко заламывают над головой. венти в это время зажмурился и вообще старался не дышать. мало ли, убьют еще. — сбежать хочешь? — опять этот голос. венти открывает глаза. янтарь. — ну, для начала, хотя бы узнать кто ты и где я, — барбатос вырываться даже не пытается. и ежу понятно, что это бесполезно. — неужели ты совсем ничего не помнишь? — мужчина ослабляет хватку, а потом и вовсе отпускает. — хочешь заново познакомимся? улыбается так лукаво, что сразу хочется попросить дать мастер-класс. лучше, конечно, за бесплатно, потому что похмелье говорит о том, что венти оставил в баре не меньше, чем половину зарплаты. — да, хочу, — отвечает лениво, потирая запястья. — меня зовут чжун ли, двадцать шесть лет, бизнесмен из ли юэ, в мондштат приехал по работе, — перечисляет так, будто морковку считает в огороде. — а ты? — а я?.. а что я? — венти непонимающе хлопает глазами. — ты мне вчера не представился, просто затолкал в такси и… — я понял, — венти резко перебивает чжун ли, дабы не испытывать стыда от не сказанных слов. — венти, двадцать девять, певец. чжун ли округляет свои глаза, видимо от удивления. наверное, его смутил возраст, думает венти. конечно, не каждому дано в свои «почти тридцать» выглядеть на двадцать. только вот, если присмотреться хорошенько, то можно заметить небольшие возрастные морщинки. ну, это только если присмотреться. — так вот, почему ты вчера просил меня быть «не таким резвым», — чжун ли хохотнул и слез с чужих бедер. — я думал, что ты младше, но так даже интереснее. — интереснее? — венти не особо хочется сейчас разговаривать, но он почему-то цепляется за это слово, вынуждая чжун ли продолжить мысль. — да, мне интересно, почему сам венти барбатос, известный мондштадтский певец, решил провести ночь в каком-то богом забытом ночном клубе, — чжун ли совсем слезает с постели, представая перед венти в чем мать родила, и сладко потягивается. — хитрый лис, ты все знал, — венти пытается пнуть молодого парня, но такое резкое движение отдает такой же резкой болью в пояснице. барбатос протяжно стонет, сжимая простынь до побелевших костяшек. — с тебя банка пива и такси до дома за обман. чжун ли хмыкает и выходит из спальни. венти кричит ему в след, чтобы принес стакан с водой хотя бы. венти кричит самому себе, что пора бросать пить. // — сяо, как же ты не понимаешь? — венти пьяно улыбается и чуть не падает на асфальт, спотыкаясь о собственную ногу. благо сяо успел его подхватить под локоть. — если ты не научишься видеть красоту в обычных вещах, то твоя жизнь всегда будет казаться тебе скучной. конечно, ты можешь окружить себя тем, чем только пожелаешь, но разве тебе потом будет после этого хорошо? вот ты сделал, что хотел, а что потом? дальше-то что? — осторожнее, барбатос, я не хочу потом соскребать твои мозги, — сяо крепче перехватывает руку друга. — ты меня слышишь вообще? — венти обиженно фыркает. — да-да, пошли уже. // венти пытается вспомнить, что именно пытался доказать тогдашнему другу и сейчашнему бывшему. наверное что-то, что когда-то пытался доказать самому себе. в его голове постоянно появляются мысли, которыми нужно с кем-то поделиться. а если такой возможности нет, то мысли эти надо заглушать, потому что жить со звуком в голове — такое себе. сяо его не понимал, а может и не хотел вовсе. венти на него не держит обиду, глупо это. скорее, он обижен на себя, потому что никогда не умел вовремя заткнуться. сяо нужен такой же тихий человек, как и он сам. венти сяо был не нужен. — о чем задумался? — чжун ли ставит стакан с водой на прикроватную тумбочку. — о вечном, — отмахивается и кивком головы благодарит за спасительный глоток воды. — поделишься? — чжун ли уже был в одежде, умытый и причесанный. — мы с тобой не в таких отношениях, парень, чтобы я делился с тобой своими мыслями, — венти кряхтит, когда встает с постели, все же, надо добраться до дома. — а в каких мы с тобой отношениях? — прозвучало без доли усмешки. — слушай, напились, потрахались и забыли, окей? — венти морщится, наклоняясь за одеждой, разбросанной по полу. — не окей, — чжун ли пожимает плечами и помогает собрать одежду, — я бы хотел продолжить общение. ты мне понравился, правда. было бы… — было бы замечательно, если бы ты забыл о том, что произошло ночью и жил дальше, — венти рывком забирает свою одежду, кое-как одевается, хватает свой телефон и почти выбегает из квартиры. — а я не хочу забывать, — слышит венти, когда тяжелая железная дверь за ним захлопывается. // в такси жутко душно, даже открытое окно не спасает. дикое похмелье и больная поясница. не так венти представлял себе вечер пятницы. на телефоне куча уведомлений и пропущенных от джинн. она вынесет ему мозг, если он ей сейчас позвонит. но не позвонить будет самой ужасной ошибкой в его жизни. но у барбатоса совсем нет сил вести разговоры, поэтому он отправляет короткое сообщение о том, что уже едет домой, и что с ним все хорошо, его никто не побил, не убил. ответ не заставляет себя ждать — три злых эмодзи. и больше ничего. что ж, успех. венти смотрит в окно. перед глазами немного плывет, но жить можно. они сейчас примерно где-то в центре города. а у этого чжун ли денег прилично, думает барбатос. живет в центре, а ему только двадцать шесть. а может, ему родители купили эту квартиру? или подарил кто. так, стоп! а какая ему, венти, разница? он должен был забыть об этом чжун ли сразу же, как вышел из квартиры. — дерьмо… — выдыхает венти. — вам нехорошо? — водитель сразу напрягся. — нет-нет, извините, со мной все в порядке, — венти прикрывает глаза ладонью. стыдно-то как. // — что ты хочешь от меня? — сяо срывается на крик. это была последняя капля. ему надоело каждую неделю объезжать все бары города, чтобы отыскать этого алкаша. — я просто хочу любви, сяо! я хочу, чтобы ты меня любил! — венти на грани истерики. он не может его потерять, только не сейчас. — я люблю тебя, но ты делаешь все, чтобы я не любил! мне тошно от твоего пьяного лица. я ненавижу пьяных людей, но тебя терпел. все, закончилось терпение! — сяо хватает сумки, что уже стояли около двери. — нет, не уходи, умоляю! не оставляй меня, прошу, сяо! — венти пытается догнать единственного близкого человека, но перед глазами только размытый силуэт. // «дерьмо случается» — девиз венти по жизни. дерьмо случается, но нужно продолжать жить дальше. в их отношениях не было смысла. сяо терпел его только потому, что ему было жалко своего друга. думал, что получится вытащить. не получилось. а пытался ли он? сейчас это уже неважно. был ли барбатос важен кому-нибудь? сколько еще он будет цепляться за эти воспоминания? столько времени прошло, а он никак не может забыть эти янтарные глаза. нет, они были скорее цвета лимона. янтарь — немного другое. янтарь ассоциируется с чем-то глубоким, пахнущим тяжелым одеколоном, чистым бельем и мылом. на телефон приходит еще одно уведомление. самый лучший мужчина в твоей жизни напишешь песню про меня? ;)

вы откуда у тебя мой номер?

самый лучший мужчина в твоей жизни я украл твой телефон пока ты спал так напишешь?

вы я подумаю

венти улыбается в экран телефона, сам того не замечая. почему-то, чжун ли не хочет выходить у него из головы. поселился там, в уголочке, периодически напоминая о своем существовании. барбатосу страшно, что в уголочке чжун ли будет тесно, что он захочет себе пространство побольше. займет все его мысли. а затем внезапно исчезнет, бросит. как это сделал сяо. ему до того страшно довериться, что венти блокирует контакт и грозит пальцем чжун ли в уголочке не двигаться с места. // после уходя сяо, жизнь венти приобретает серые краски. барбатос думает, что у сяо жизнь была точно такой же: серой и блеклой. он думал, что привнес в чужую жизнь немного красок, а в итоге, оказалось, что только омрачил. первое время венти винил только себя. пока до него не дошла простая истина — всегда виноваты оба. и дышать как-то легче стало. потом венти устал от всей хтони. перестал пить каждый день, позволял себе только один бокал по праздникам. пытался сам раскрасить свою жизнь. его поломали, надо было собраться. пока что, вроде получалось. до вчерашней пятницы. он всю неделю был на выездах, спал по три часа, ел два раза в день. так и откинуться можно, твердил он своей менеджерке. а потом никого не предупредив, сбежал в ночной клуб на окраине города. назывался он «доля ангелов». это название вызывало у венти ностальгию по каким-то давно забытым временам. нет, не по временам отношений с сяо. а те времена, когда бары назывались тавернами, не было машин и телефонов, были барды и придворные шуты. вот такие времена. барбатос наткнулся на этот клуб случайно: как-то возвращался с одной встречи, увидел яркую неоновую вывеску и мысленно отметил себе это местечко. жаль, что оно ничем не отличалось от других ночных клубов, в которых венти уже успел побывать когда-то, в прошлой жизни. венти ставит мобильный на зарядку, а сам уходит в душ. хочется смыть с себя не только грязь на теле, но и на душе. жаль, что такое невозможно: мыло не проникает настолько глубоко под кожу. у барбатоса просыпается совесть. он начинает непроизвольно прокручивать события последний суток. так по-свински обошелся с незнакомым ему человеком. а если этот чжун ли решит рассказать что-то прессе? джинн сама лично оторвет венти голову. не то что бы он был против, совсем нет, очень даже «за». джинн вообще, кажется ему святой женщиной: столько раз спасала его от давки, создаваемой фанатами, столько раз выручала с речью на мероприятиях, столько всего для него сделала, что всех пальцев в мире не хватит, чтобы пересчитать. барбатос как-то спросил у нее: «почему не уволишься? я же такой ужасный человек, а ты со мной возишься все время». и ответ ее, заставил венти задуматься над своим мировоззрением: «кто, если не я? ты бы уже давно помер, без моей помощи. скажи спасибо, что не оставила тебя замерзать в канаве, после того самого. а вообще, я же тебя люблю. да, ты не подарок, к тебе просто подход найти правильный нужно. у него не получилось, а я смогла. так в жизни бывает, что поделать. это не жалость, а забота, венти. ты мне слишком дорог, чтобы я тебя так просто бросила». это не жалость, а забота. да, джинн действительно заботилась о нем немного по-своему, наверное, как мама или старшая сестра. сяо заботился тоже, а потом этот переросло в жалость. венти казался ему жалким человеком, не способным помочь самому себе. ладно, помогу, мне не тяжело. тяжело стало потом, когда сяо понял, что тут нужна помощь специалиста. венти не отказывался от врачей, но пока рядом был сяо, он так и не сходил. — агх, надоел! что ж ты никак не уйдешь от меня! — венти ударяет ладонью по воде, от чего брызги летят во все стороны. — чжун ли, да. надо подумать о нем. да, чжун ли. стоп, что-то знакомое. где-то он уже слышал это имя. причем не в разговорах, а по телевизору. а, ну да. чжун ли моракс — генеральный директор «moraks group», компании, работающей с драгоценными камнями. венти бы сказал свое любимое слово, но тут и без него все понятно. барбатос просто надеется на благоразумность этого молодого человека. проблем тогда не оберутся оба. // венти выпросил себе мини-отпуск на неделю, чтобы собраться с мыслями и силами. джинн была недовольна, но спрашивать ничего не стала, молча договорилась с компанией не только за венти, но и за себя. написала, что ей тоже не помешает отдых. венти поблагодарил подругу, послав к ней домой курьера с тремя коробками пиццы. три, потому что муж и две дочки, некрасиво было бы отправлять только для джинн. сам же венти решил никуда не уезжать, а остаться дома и подумать над концептом для следующего альбома. прошлый был написан чуть ли не за месяц, и так понятно почему. все песни были балладами, а в качестве аккомпанемента — пианино. музыку сочинил сам, песни, конечно же, тоже. альбом произвел сильное впечатление на фанатов, потому что венти в основном работал в жанре поп. а тут бац! забрал награду за альбом года и прорыв года. правда, было это три года назад. три года он не выпускал новой музыки. рекламные контракты и стриминг приносили ему основной заработок сейчас. барбатос уже успел соскучиться по этому ощущению, когда не получается подобрать рифму или когда чего-то не хватает в музыке. венти не хватает музыки. на телефон приходит сообщение с незнакомого номера, что немного пугает венти, потому что он личность медийная, номер кому попало не дает. он берет мобильник в руки и тыкает на иконку сообщений. не известный добрый день, венти барбатос. это личный секретарь господина моракса. меня зовут гань юй. надеюсь, что не сильно вас беспокою. в общем, господин моракс дал мне ваш телефон и сказал, чтобы я связалась с вами и пригласила вас на ужин. с ним на ужин, если что. он сказал, что вы поступили очень подло, когда заблокировали его, но он не обижается. просто хочет услышать от вас извинение лично. я пишу под диктовку. а так, считаю, что мой директор совсем не умеет общаться с людьми. только не говорите ему, что так написала. директор будет ждать вас завтра в 19:00, в ресторане «селестия». он очень расстроится, если вы не придете (я не шучу, он три дня ходил с таким лицом, будто у него кто-то умер). заранее благодарю вас за уделенное мне время.

вы хорошо, я понял. спасибо, гань юй, вы очень хорошая секретарша. я ничего не скажу этому парнише ;)

венти блокирует телефон, падает на диван и начинает громко смеяться с этого сообщения. боже, этот парень. забавный такой. // ресторан «селестия» имел по одному филиалу в каждом городе тейвата. очень известный ресторан, в котором не было какой-то конкретной кухни. в меню имелись минимум пять национальных блюд. венти был там пару раз, ну, так, чисто из любопытства. потому что цены там… когда венти получил свой первый гонорар, то сразу же пригласил джинн и сяо отпраздновать. сказать, что барбатос весь вечер чувствовал себя как не в своей тарелке — ничего не сказать. постоянное ощущение чужих взглядов поднимало уровень тревожности до предела. в этом месте всегда собирались самые сливки общества, а бронь была расписана на годы вперед. молодому певцу просто повезло получить приглашение от рекламного менеджера. — отвратительный выбор, моракс, — бубнил себе под нос венти, — можно было выбрать что-то поскромнее, я же личность известная. барбатос не страдал манией величия, просто и так было понятно, что его кто-то, да узнает. не дай бог еще сфотографируют, вообще будет чудесно. поэтому венти одевается скромно: белая классическая рубашка, черные кюлоты с завышенной талией, никаких украшений, кроме кольца на большом пальце, которое он, в принципе, никогда не снимает. заплетает косички и убирает их в небольшой хвостик на затылке. на лице солнцезащитные очки и маска. такси уже давно приехало, придется платить за ожидание. барбатос искренне извиняется перед водителем, потому что в очередной раз не смог правильно рассчитать время на сборы. ресторан находился в центре города, а венти жил в пригороде. да, не всегда удобно добираться до мест встречи, которые чаще всего были именно в центре, но зато квартира в спальном районе — мечта для музыканта. а если еще и в старом доме, где стены сделаны из бетона, а не гипсокартона, то вообще — сказка. квартира была двухкомнатной, в одной венти спал, в другой занимался музыкой. а еще венти любил чистоту. даже когда он за работой, то все старается держать в чистоте и порядке. и готовить тоже любил. заказывал еду, только если не было времени и сил готовить самому. некоторые бы сказали, что венти очень завидный жених. венти бы ответил, что завидует самому себе. // такси останавливается рядом с двухэтажным зданием с огромной святящейся вывеской. консьерж открывает двери машины и подает руку, которую венти с большой охотностью принимает, потому что из машины самому было вылезать крайне неудобно. второй консьерж открывает уже двери ресторана, пропуская гостя во внутрь. высокая женщина в белом китайском платье, расшитым золотыми нитями, мило улыбается за стойкой. наверное, она хост. венти читает на бейджике имя — нин гуан. — добрый вечер, у вас забронирован столик? — она говорила медленно, таким завораживающим голосом. — добрый, да, на семь часов, — отвечает венти, приспуская маску. — могу я узнать на чье имя? — женщина пролистывает журнал с бронью, не прекращая улыбаться. — чжун ли моракс? — звучит как вопрос, а не утверждение. по логике вещей, моракс должен был забронировать столик на свое имя. — что же вы так неуверенно, мистер барбатос, — нин гуан ухмыляется, замечая как взлетают брови дорого гостя из-под очков, — моракс совсем не умеет держать язык за зубами. прошу за мной. венти молча идет за этой загадочной женщиной к столику. самого чжун ли видно не было, значит еще не пришел. венти мысленно делает себе пометочку, что не стоит быть с мораксом слишком откровенным. нин гуан тем временем кладет меню на столик. — можете сделать заказ сейчас. господин чжун ли просил передать, что немного опаздывает и, если вы голодны, то не стесняйтесь, заказывайте, — венти смотрит на женские губы, накрашенные темно-красной помадой. ей очень идет этот цвет, — обслуживать вас буду тоже я, как только определитесь с заказом, нажмите на звоночек. приятного вечера, мистер барбатос. венти только кивает в ответ. интересно, почему он — мистер, а чжун ли — господин? может, у них это какая-то локальная шутка? или это вовсе не шутка? ясно пока что только одно: нин гуан и чжун ли друг друга знают. причем, знают хорошо. — извини, задержался на совещании, — чжун ли возникает будто из воздуха. кладет свою большую и теплую ладонь на хрупкое плечо и нежно сжимает. — давно ждешь? — нет, — коротко отвечает венти, но руку не сбрасывает. — так холодно, я почти замерз, — моракс говорил явно не о погоде, потому что сейчас середина мая, — надеюсь, нин гуан не успела ничего про меня разболтать? — вы оба достаточно болтливые, — вслух заметил венти. — наверное, потому что мы брат и сестра, — чжун ли коротко улыбается, а потом берет со столика меню. — уже выбрал что-нибудь? я сегодня плачу, так что не переживай о ценах. — говоришь так, будто я не, цитата: «сам венти барбатос, известный мондштадтский певец», — венти сделал вид, что пропустил первую фразу мимо ушей, хотя в глубине души очень удивился. — а вы, оказывается, — язва, господин барбатос, — моракс хмыкает, но улыбаться не перестает. венти молча нажимает на звоночек, к ним плавно подходит нин гуан, от чего чжун ли не в восторге. венти заказывает только стакан воды. складочка между бровями моракса становится четче. никто не произносит и слова. моракс кладет меню обратно на столик, а нин гуан удаляется к бару. — вы не голодны? — тихо спрашивает чжун ли. — во-первых, с каких пор мы с тобой на «вы»? во-вторых, я не есть сюда пришел, а прояснить ситуацию, — венти складывает руки на груди. он готовился к этому разговору всю ночь. — я ясно дал тебе понять, что не желаю продолжать общение. так ты просишь свою секретаршу мне написать. детский сад какой-то. моракс, мы с тобой не дети. то, что я уже пришел сюда, является огромным риском, как для меня, так и для тебя. не делай вид, что удивлен. твое лицо постоянно мелькает в телевизоре. короче, давай мы тихо-мирно разойдемся? я не хочу отношений. вообще. ни с кем. к столику подходит нин гуан с графином. она наливает в бокал венти воду, а второй оставляет пустым. мол, сам нальешь, руки есть. и опять исчезает, будто ее тут и не было. чжун ли зеркалит позу барбатоса, откидывается на спинку стула и смотрит прямым взглядом. венти снял только маску, но очки оставил. ему плевать, что подумают здешние сливки общества. главное, чтобы чжун ли не заметил, как певец откровенно лжет о своих чувствах и желаниях. — знаешь, что я думаю? — чжун ставит локти на стол, пытаясь приблизиться максимально. — тебя бросили. бросили тогда, когда ты нуждался в поддержке и любви больше всего на свете. и теперь ты отвергаешь любое внимание к себе, потому что боишься, что тебя бросят снова. венти будто ударили по голове чем-то тяжелым. настолько больно и точно ударили слова моракса. откуда он знает?.. — о, я не сказал тебе? той ночью ты постоянно звал какого-то «сяо», — чжун ли победно ухмыляется, а потом продолжает, — ну, не «какого-то сяо», а сяо якша, моего лучшего менеджера по продажам. земля, оказывается, такая круглая. — замолчи, — венти сжимает кулаки, впиваясь ногтями в кожу до покраснения. какой ужас, черт возьми. все это время чжун ли знал о нем столько всего, а венти даже не удосужился погуглить хоть какую-то информацию. — больно и обидно, я понимаю. хочу извиниться за этот цирк, но другого выбора ты мне не предоставил. мне искренне жаль, что я использовал такой грязный метод, чтобы задержать тебя, — чжун ли, наконец-то, перестает улыбаться. — и я прошу дать мне шанс. я хочу показать тебе, что в жизни может быть и по-другому. — что ж ты такой хороший? — венти качает головой. хочется прямо сейчас лечь в уголочек и заплакать. ему страшно. страшно довериться, страшно открыться, страшно опять остаться одному. но в то же время, до боли в сердце приятно. приятно, что он кому-то интересен, приятно, что он кому-то нужен (кроме джинн). — только не заставляй гань юй больше писать мне, жалко девочку. извинения не приняты, кстати, это было низко. // — чжун ли, как же ты не понимаешь? — венти счастливо улыбается и чуть не падает на асфальт, спотыкаясь о собственную ногу. благо моракс успел его подхватить под локоть. — если ты не научишься видеть красоту в обычных вещах, то твоя жизнь всегда будет казаться тебе скучной. конечно, ты можешь окружить себя тем, чем только пожелаешь, но разве тебе потом будет после этого хорошо? вот ты сделал, что хотел, а что потом? дальше-то что? — думаю, что ты прав, — чжун ли кивает, в подтверждении своих слов, — у меня есть все, чего я когда-либо хотел. хотя, одного мне все же пришлось добиваться упорным трудом. они оба глупо хихикают. чжун ли притягивает барбатоса за талию, стараясь быть еще ближе, хотя куда еще. венти только фыркает на его действия. в парке почти не было людей, потому что на часах почти двенадцать ночи. можно было не бояться непрошенных гостей ака папарацци. — давай я сейчас попробую? — чжун ли резко останавливается, а венти уже по инерции. моракс наклоняется поближе к любимому лицу и начинает внимательно всматриваться в чужие глаза. — твои глаза мне всегда казались такими невероятными. сейчас, в свете старого фонарного столба, они мне кажутся еще более невероятными. — фу, перестань, — венти отворачивается, пытается скрыть свои розовые от смущения щеки ладонями, но чжун ли быстро их перехватывает и начинает целовать каждый палец по очереди. — ты сам только что мне доказывал, что нужно учиться видеть красоту в обычных вещах, — венти быстро сдается, даже не пытаясь вырываться. — то есть, я для тебя обычный? — подловил барбатос. моракс всегда попадался на такие штуки. сейчас тоже не исключение. — я тебя люблю. — мерзость, — венти чмокает своего парня в уголок губ, — скажи еще раз.