А он выбрал его

– Для кого это мы так прихорашиваемся, а, Джесси? – ухмыльнулась высокая блондинка с пышными формами. Для учительницы истории она выглядела.. чересчур вульгарно. Рыженькая женщина аккуратно докрасила губы, ещё раз глянула на себя в небольшое зеркальце и наконец подняла взгляд на коллегу: – Не понимаю, о чём ты, Миранда. – Ой, ну мне-то не рассказывай! Ты хайлайтер от консилера не могла отличить, а тут! – она махнула ухоженной рукой в сторону красиво накрашенного лица Джесс, учительницы географии. – А я разве не могу хорошо выглядеть ради себя, а не ради кого-то? – изящная бровь на пару тонов темнее огненных волос в недоумении изогнулась. – Брось! Это же ради нашего нового директора, м? Я права? – блондинка подалась вперёд и её пышная грудь, готовая вот-вот разорвать белоснежную блузку, коснулась стола. Джесс Миллорт удручённо вздохнула, сдаваясь: – Да. Он такой обаятельный и притягательный! – Понимаю, он и меня привлёк, – Миранда Кероу задумчиво откинулась на спинку учительского кресла, накручивая на тонкий пальчик белокурый локон. – А как же Джейкоб? Вы расстались? – Нет. С чего ты взяла? – невинно хлопнула большими голубыми глазами учительница истории. – Ну не знаю, ты думаешь о другом мужчине и.. – Ой, да хватит, – женщина закатила глаза. – Тебе пять лет? Думаешь Джейк мне не изменяет? Очень сомневаюсь. – И тебя это не расстраивает? – Нисколько, пока он обеспечивает меня, – блондинка как ни в чём ни бывало пожала плечами. – А должно? – Ну.. да? – Ха-ха, какая же ты наивная, Джесси, – Кероу звонко засмеялась, легонько постукивая ладонью по столу. Но, отсмеявшись, она продолжила в сто крат серьезнее: – Я планирую переспать с ним. –Чт..? – Хочу, чтобы он трахнул меня, – бесстыдно заявила она, как ни в чём ни бывало. Уши Миллорт запылали, фактически сливаясь с цветом её огненных волос. – Ради всего святого, как ты можешь так говорить! Фу! – Я всего лишь говорю о своих желаниях, что в этом такого? – усмехнулась она, учительницу истории весьма забавляла реакция своей коллеги. – И знаешь, совсем скоро это случится. – С чего вдруг такая уверенность? – недовольно фыркнула Джесс, отворачиваясь к окну. – А ты сомневаешься? Я способна вскружить голову любому! – самодовольство сочилось у неё даже из ушей. – Вот увидишь, через пару недель он не выдержит. И мы с ним переспим, – немного помолчав, она задумчиво закончила: – Возможно даже не один раз. Конечно, если мне понравится. Джесс искосо оглядела пышную фигуру коллеги, признавая, что уступает ей очень по многим параметрам. Дверь в учительскую, где они сидели вдвоём, с грохотом распахнулась, и в комнату, чуть ли не сшибая всё на своём пути, забежала симпатичная учительница музыки, Карэн Трисс. Её всегда идеально уложенные кудри были взлохмачены, создавая впечатление, что произошёл взрыв на макаронной фабрике. А лицо пылало огнём то ли от стыда, то ли от злости. Она подбежала к своему столу, бросила сумку на пол и плюхнулась в кресло, складывая руки на груди. Молодая женщина своим поведением напоминала маленького ребёнка, не получившего желаемого, так как все манипуляции не обвенчались особым успехом. – Он отшил меня! Уточнять о ком идёт речь не было никакого смысла. – Возможно, это будет немного сложнее, чем я думала.

***

В классе, где висели портреты известных авторов, где стены были выкрашены в кремовые оттенки и мебель выбрана в тон им, звучал приятный мужской голос. Не было шёпотков, не было никаких посторонних шумов. Только этот мелодичный голос молодого преподавателя литературы. – Как вам известно, Джейн Остин, наша с вами соотечественница, английская писательница, провозвестница реализма в британской литературе, сатирик, писала так называемые романы нравов. Её книги являются признанными шедеврами и покоряют безыскусной искренностью и простотой сюжета на фоне глубокого психологического проникновения в души героев и ироничного, мягкого, истинно «английского» юмора, – мужчина мило улыбнулся. Удивительно, но все ученики сидели, внимательно слушая своего учителя. Других преподавателей всегда восхищало то, с каким трепетом дети внимали речи юного литературоведа. И дело было далеко не в самом предмете. – Джейн Остин до сих пор по праву считают «Первой леди» английской литературы. Следует отметить, что её произведения обязательны для изучения во всех колледжах и университетах Великобритании. Мы с вами уже об этом говорили. Кто-нибудь уже сталкивался с этой писательницей? Класс согласно загалдел. – Что вы читали из её произведений? – Гарри присел на край своего учительского стола, переводя тем самым разговор со студентами в наиболее непосредственное русло. Детям это всегда нравилось. –«Чувство и чувствительность», – ответила одна из учениц, несколько человек кивнуло, соглашаясь с ней. –«Гордость и предубеждение», вроде бы 1813-го года, если я ничего не путаю. – Всё верно, Марк. Джейн Остин начала работу над романом, когда ей едва исполнился 21 год, а закончила ее спустя 17 лет, – послышались удивлённые возгласы. – Да-да, издатели отвергли рукопись, и она пролежала под спудом более пятнадцати лет! Лишь после успеха «Разума и чувства» Джейн Остин смогла опубликовать свой первый роман, который, по ее собственным словам, был ее «любимым детищем». Роман вышел 28 января 1813-го. Советую начать читать, если вы ещё не знакомы с этим произведением, мы будем изучать его более подробно. Урок проходил в лёгкой атмосфере, дети свободно вели разговор со своим преподавателем, словно диалог с давним другом, Гарри же наслаждался такой отдачей со стороны детей. Ему было чертовски приятно их внимание и доверие. Дети действительно любили его. Послышался тихий звук пришедшего сообщения, Гарри не обратил на это абсолютно никакого внимания – он был увлечён разговором с учениками. Звук повторился. Потом ещё и ещё. Поттер достал телефон, а потом, даже не глядя, отключил его.

***

– Можно? – не дожидаясь разрешения, Гарри вошёл в кабинет директора. – Я писал вам, Мистер Поттер, – сухо отозвался мужчина, сидя в чёрном глубоком кресле, он отлично скрывал свои эмоции, хотя тёмные глаза всё равно были рассерженно прищуренны. – У меня были занятия. Не мог посмотреть, – беспечно пожал плечами литературовед, проходя в глубь кабинета, прямо к директорскому столу. – Когда вам пишу Я, вы должны незамедлительно не только просматривать мои сообщения, но и отвечать на них. Я, кажется, уже говорил об этом. – Разве? Никак не могу припомнить, – преподаватель постучал тоненьким указательным пальцем по подбородку, задумчиво нахмурившись. – Мне напомнить? – директор медленно поднялся со своего места. Гарри даже на мгновение показалось, что и без того тёмный кабинет стал ещё мрачнее. Мужчина же словно удав, приметивший кролика, подобрался ближе, встав вплотную к молодому преподавателю: – Повторяю в последний раз, Мистер Поттер, – елейно улыбнулся директор, резко хватая парня за шею и сдавливая её. Насмешливо глядя на вцепившегося в его руку Гарри, лишённого доступа кислорода, мужчина приблизился к его уху и тихо прорычал: – Если тебе пишу я, не смей игнорировать меня. Никогда. Тебе ясно? – Говори это своим шлюхам, Реддл, а не мне, – рассерженно прохрипел Поттер, извиваясь в руках начальника. – Что? – Что слышал. – О, так ты ревнуешь, – хмыкнул Том, ослабляя хватку на тонкой шее, но не отпуская полностью. – Мечтай. – Гарри, ты такой глупый, – посмеялся Реддл, нежно проводя второй рукой по взъерошенным волосам. Этот контраст между грубостью и нежностью всегда будоражил чувства Поттера, но сейчас молодой человек старался не поддаваться своему влечению – он был слишком рассержен. – Ну разумеется, – Гарри попытался вывернуться из "лап чудовища", но его оттеснили к столу, отгораживая все пути отступления. – Это ведь ты у нас конгениальность, а я так. Дурак, которого можно водить за нос. – Поттер, – рыкнул Том, придвигаясь ещё ближе. – Что ты уже успел придумать своим крошечным мозгом? – Эта твоя Карэн.. Она сегодня повисла на тебе прямо в парадном холле, а ты, чёрт возьми, стоял как истукан. Мог бы хотя бы для приличия дотянуть до кабинета, – под конец своей тирады, Гарри ткнул директора пальцем в грудь, рассерженно сверкая глазами. – Трисс? – недоуменно уточнил Реддл, изгибая бровь. – Я, конечно, знал, что ты идиот, но чтоб настолько. Ты не перестаешь меня удивлять. – Реддл! – У меня ничего нет, не было и не будет с этой настырной, напичканной силиконом Трисс. Неужели мне нужно доказывать свою верность? – усмехнулся мужчина. Они оба понимали, что он, Том, говорит чистую правду, но лицо Гарри было всё ещё недовольно сморщенно. Минута прошла в полном молчании, оба мужчины неотрывно смотрели друг другу в глаза, словно вели мысленный диалог. Или же бой? Ну это уже не так важно. Вздохнув, Гарри прикрыл глаза, расслабляясь. Глупо было ревновать Реддла, того, кто несколько лет собственно и добивался его, Поттера, взаимности. Ведь Том из сотен других выбрал именно его, даже добился директорского кресла там же, где преподавал Гарри, только бы быть ближе. – Прости, Том. Я и вправду сглупил. Просто видеть это было настолько.. кхм, неприятно. Прости меня, – Поттер обнял директора за шею, притягивая отсторонившегося ранее мужчину ближе к себе. – Я даже не знаю, мистер Поттер, – Реддл вновь перешёл на официально-деловой стиль, возвращаясь к их игре. – Думаю, что вам придётся постараться, чтобы заслужить моё прощение. В конце концов вы очень глубоко ранили мои чувства своим недоверием. – Думаю, что я смогу загладить свою вину перед вами, господин директор, – хитро улыбаясь, литератор потянулся к пуговицам на выглаженной рубашке своего начальника. Занятия уже закончились, поэтому у Гарри впереди уйма времени, чтобы добиться-таки прощения от своего босса.