Часть 1
28 февраля 2022 г. в 23:00
Это случилось уже в третий раз, и до сих пор он чувствует себя чужим в чужом теле. Лилли целует его, притягивает к себе и втискивает в себя, а потом плачет у него на плече.
Фридрих полагает, что хотя бы теперь должен почувствовать себя мужчиной или, по крайней мере, взрослым. Ему семнадцать, и в первый раз, когда они разделись и легли вместе, это было впервые, когда он прикоснулся к женщине и познал ее тело, нашел освобождение в ее мягкой теплой плоти. Его учили и говорили ему, что сексуальный контакт превращает мальчика в мужчину. Он не чувствует ничего такого, не ощущает себя мужчиной. Женщина, с которой он был, больше чем в два раза старше его самого, замужем, и он называл её супруга по имени и любил, так любил её сына. Это могло бы сделать его взрослым в чьих-либо глазах, но он не чувствует себя таковым.
Он просто ничего не чувствует.
Иногда в нём проскальзывает искра злобы, из-за которой ему хочется причинить боль ей — точно так же, как её безразличное отношение и пренебрежительные слова причиняли боль её сыну, или ему, гауляйтеру. Почему он никогда не возвращается домой, когда её идеальный макияж смазан, её тщательно уложенные волосы в беспорядке, и она совершенно потеряла самообладание? Почему? Иногда он хочет отомстить им обоим, да так сильно, что вынужден прятать кулаки под подушкой, чтобы не направить боксёрский удар в ее холёное лицо и не повредить его так же невозвратимо, как невозвратно повреждённым он чувствует себя самого.
Невозвратно повреждённым Алленштайном, соблазнительными словами Хайнриха Фоглера, которые увлекли его вдаль от дома, здешними преподавателями и, наконец, парой широко распахнутых светлых глаз, мягкой улыбкой и рукой помощи, которая моментально увлекла его в сторону и перенаправила, прежде чем он снова успел привлечь непрошенное внимание.
Фридрих любил брата. Он думает, что любил свою мать, и даже, возможно, своего отца.
Он обожал бокс.
Потом был Альбрехт. С этих пор больше ничего не было.
Лилли Штайн прикасается к его телу, но не трогает ничего в нём самом. Её слёзы оставляют его холодным и равнодушным, и он не может найти слов, чтобы утешить мать, потерявшую сына.
Он потерял своего любимого мальчика, и в его сердце поселился кусочек того зимнего дня, как осколок льда в сказке о Снежной Королеве. Он тоже не может плакать, и у него нет сестры, которая разыскала бы его и увлекла обратно в тепло, как это случилось с мальчиком из сказки.
Он один, совсем один и чувствует, как прикосновение зимы полностью окутывает его.
Завтра снова будет кровь, пот и, возможно, боль. Однако Фридрих сомневается, что он почувствует это. Он играет со странной мыслью, чтобы ускользнуть в ночь, лечь обнажённым на снег и позволить ему покрыть своё тело, пока он сам не станет частью замёрзшей пустоши вокруг замка.
Интересно, оттает ли он весной? Да и захочет ли он?