Друг моего друга

Когда Олег говорит Серому: «Слушай, у меня кое-кто есть, и я хочу вас познакомить», Серый реагирует, вроде, нормально. Они до этого много говорили, долго выясняли отношения, долго кружили вокруг причины той самой ссоры, когда Олег свалил. Серый первым сдаётся: пугает Олега признанием, что был в него влюблён – он это вслух произносит, Олег теряется – и думал, что Олег тоже: зря он, что ли, трогал его всё время, завтраки ему готовил, улыбался. Олег всё-таки спрашивает: «А сейчас как?» Серый плечами пожимает: «Ну, я рад тебя видеть. Вроде всё». Потом вздыхает судорожно, смотрит синими глазищами и говорит: «Я вообще на мента запал. А потом я-другой пытался его убить, представляешь, Олег, как неловко? Может, извиниться перед ним, как думаешь?» Олег улыбается. Знакомство происходит как переговоры на высшем уровне: Серый изображает из себя оленя в свете фар, Вадик старается не поворачиваться к нему спиной и лишнего не базарить. Олег в какой-то момент так устаёт от этого осторожного словесного кружения в роскошных интерьерах виллы – Серый не мог же не выебнуться – что хочет сбежать, оставить их наедине. Пусть отношения выяснят, иерархию построят, и можно будет уже жить дальше. Олег смотрит на них, таких контрастных, и думает, что у них общих тем для разговоров – это, разве что, способы убийства людей. Но в очередную неловкую паузу Серый поднимает телефон в чехле с анимешной девочкой, изображая «ой, тут что-то срочное», а Вадик на это говорит: «О, это чё, Харухи?» Так Олег выясняет, что Вадик, оказывается, раньше смотрел аниме в свободное время – и ни разу же не обмолвился об этом. Дальше Олег не слушает, потому что уходит готовить обед, сотрясая виллу старой доброй классикой – «Героем асфальта». Эти – оба – закатывают глаза. Ничего в музыке не понимают. Олег боится, что первое время эти его будут делить, как ревнивые дети. Вместо этого в первый же вечер Вадик, почти полностью игнорируя Олега, вместе с Серым нажирается дорогущим шампанским – да как это возможно вообще? Вадик травит армейские байки без цензуры, свои и чужие, и все почему-то про Олега. Серый, раскрасневшийся, трепещущий ресницами, рассказывает в ответ, как они жили в детдоме. Они так усердно сверяют своё видение Олега, что тому хочется принести им чек-лист, чтобы точно ничего не пропустили. Он сидит всё с тем же первым бокалом шампанского и каменным лицом и думает, что они совсем охуели. Под конец вечера Вадик обнимает рукой Серого за плечи и что-то интимно рассказывает на ухо, прижимая вторую руку к груди. Серый едва не рыдает сидит. Олег разбирает только: – Серый, а ты представляешь, каково мне было? Я ж его похоронил тогда... Олег уходит спать, не выдержав такого плотного живого общения. Вадик вламывается через полчаса, будит Олега, валится рядом на кровать. Говорит: – А нормальный пацан, зря на него наговаривают. И отрубается. Утром Олег уходит на пробежку. В одиночестве. Возвращается и находит Вадика голым по пояс, в одних трениках и Серого в трусах и футболке, которые, хохоча, пытаются вдвоём разгромить кухню, то есть, видимо, завтрак приготовить. Олег прислоняется к косяку и смотрит на этот ужас молча. Серый замечает его и предлагает прямо с утра накатить «мимозы» – шампанское ещё осталось. Олег закатывает глаза и уходит в душ. Завтракают на веранде. Видимо, Вадик методичнее Олега, потому что еда вся нормальная, ничего не сырое и не подгорело, хотя, стоит допустить Серого до продуктов – и результат будет именно таким. Олег в конце завтрака закуривает, и эти оба смотрят на него с осуждением. Вадик отбирает у Олега сигарету и затягивается сам. Потом так же молча предлагает Серому – тот мотает головой. Днём гуляют по Венеции. Вадик что-то гуглит и предлагает сходить в музей истории военно-морского флота. Олег умирает от скуки, пока эти двое носятся по залам и обсуждают исторические тонкости постройки гондол. Вечером смотрят «Сладкую жизнь» Феллини с субтитрами – оказывается, что Вадик ещё и в кино разбирается. Олег внезапно думает, что совсем его не знает. Вторую ночь подряд Вадик валится рядом, притискивает Олега к себе и отрубается. Ну нормально, думает Олег. А трахаться будем когда-нибудь? На следующее утро снова бегает в одиночестве и думает, что эти двое совсем расслабились. И охуели. За завтраком Серый заявляет: «Едем в Милан, там «Прада» новая вышла, Вадику точно пойдёт». Ну ебануться, думает Олег. Похоже, надо срочно искать работу. Им всем. От безделья и свихнуться недолго. Арендуют машину в материковой части – Вадик находит почти такой же «Чероки», какой у него был в Питере. Стоит это всё космических денег – итальянцы со своими плотными городами предпочитают малолитражки. Вадик садится за руль, Серый – на пассажирское. У Олега на лице написано непроходящее «пиздец». Он покорно лезет назад и всю дорогу слушает, как эти двое обсуждают способы заточки ножей. В магазине Серый носится по залу, отмахивается от консультанта – манерного парня с огромной жемчужной серьгой в ухе – и говорит, что сам знает, что выбрать, у него идеальный вкус. Вадика с Олегом оставляет в примерочной. Олег смотрит на Вадика сквозь ресницы, тот вопросительно изгибает бровь: – Чё, я перегибаю палку с дружелюбием? – Есть немного. – Ревнуешь? Твой Серый – красивый парень. И краснеет очень мило. Олег молчит. – Ну давай, Олег, скажи это, один раз всего. – Не дождёшься. Вадик ржёт. Говорит: – Хочешь потрахаться? – Вчера хотел. Но вы там кино смотрели. Вадик подходит вплотную, скалится: – Давай прямо здесь. – Охуел? Вадик вместо ответа целует его и толкает спиной вперёд в примерочную, не глядя задёргивает штору. Олег плывёт от чужого языка во рту и думает, что их всё равно будет слышно. А ещё Серый. Серый притащит свои шмотки рано или поздно. Вадик отрывается от его губ, смотрит в глаза влажно, цепко, губы облизывает. Спрашивает: – Ты или я? Олег думает. Хочется, конечно, чтобы Вадик его трахнул жёстко, уперев ладонями в зеркало. Хочется Вадику отсосать, стоя на коленях, и чтобы он в волосы пальцами зарывался и рычал своё «красивый и сладкий». Хочется Вадика выебать самому за шампанское, ножи и Феллини, дорисовать татуху на шее засосами, чтобы вспомнил, к кому он приехал. Олег говорит: – Я. На колени. Вадик опускается на колени перед ним, смотрит в глаза, облизывается, опять болтает своё: – Уже придумал, что будешь своему Серому говорить? Нашему Серому, думает Олег. Надо бы Вадика заткнуть побыстрее, пока тот Олега не раздраконил окончательно. Расстёгивает джинсы, выпускает член. Тянет Вадика за волосы к себе. Тот продолжает скалиться. Говорит: – Чё, даже не спросишь, хочу ли я отсосать? – Нет, – отвечает и грубо притягивает Вадика к члену. Вадик берёт в рот, и Олег шипит сквозь зубы – три дня не трахались, и уже так ярко. Олег затылком упирается в зеркало, волосы Вадика пропускает сквозь пальцы и слышит, как в кабинку рядом заваливается какая-то болтливая итальянская парочка. Вадик тоже это слышит – ничего лучше не придумывает, чем насадиться до конца, до горла. Олег от этого едва не стонет в голос, в руку свою вцепляется. Вадик выпускает его член изо рта и подмигивает. Шепчет: – Нравится? – На хуй иди, – отвечает Олег так же тихо. И Вадик снова забирает в рот. Олегу кажется, что на влажные звуки сбежится весь магазин – парочка за тонкой перегородкой перестаёт болтать и явно вслушивается в происходящее. Олег думает, депортируют ли их за то, что посмели трахаться в общественном месте, или наоборот – похвалят, одобрят. Они же в Италии. От того, что их слушают – и внимательно, вот же суки – Олегу становится только кайфовее. Он дёргает Вадика наверх, разворачивает его спиной к себе, с грохотом руками упирает в тонкую перегородку, как раз ту, за которой замерли слушатели, стаскивает с него штаны, плюёт на руку, размазывает слюну по члену и между ягодиц Вадика, носком ботинка заставляет того поставить ноги шире, прижимается сзади, шепчет: – Я тебя сейчас выебу, Вад. – Это не вопрос. – Это не вопрос, – соглашается Олег. И протискивается в горячее нутро. Вадик стонет, и Олег зажимает ему рот рукой, прижимает к себе, заставляет прогнуться сильнее и начинает двигаться. Вадик мычит в руку, выгибается так, что, кажется, сломается, но стоит у него прекрасно. Олег шепчет ему на ухо: – Кончишь без рук? И добавляет: – А вот это уже вопрос. Жаль, ты ответить не можешь. Олегу нравится, как Вадик трахается – всегда самозабвенно, хотя и помешан на контроле. Но в какой-то момент всегда этот контроль теряет и превращается вот в это. Перегородка содрогается от каждого движения. Итальянцы за ней потерянно молчат. И тут возвращается Серый. Говорит удивлённо прямо за тонкой тканью шторы: – Олег? – Не отвлекайся, – шепчет Олег на ухо Вадику. Серый, кажется, доёбывается до парочки за перегородкой, не видели ли они тут два огромных тела, а то Серый их оставил на десять минут, а уже куда-то испарились. Эти начинают что-то щебетать. – Вад, мало времени, давай уже, – шепчет Олег и чуть меняет угол, входит глубже. Вадик стонет так, что рука уже не спасает, и кончает прямо на перегородку. Заебись, думает Олег и кончает сам. Олег осторожно убирает руку, которой закрывал Вадику рот, осторожно разворачивает его к себе. Тот не скалится даже, говорит: – Ну и сука ты, Олег. Чё делать-то теперь? И смотрит вниз. Олег тоже смотрит. Это катастрофа – хер с ней, с перегородкой: по бёдрам Вадика стекает сперма, много – три дня же не трахались. Олег молча стаскивает с себя футболку и вытирает Вадика. Тот ржёт: – Заботливый какой. Они кое-как приводят себя в порядок. И всё-таки распахивают штору. Там стоят Серый с ворохом вещей в руках, манерный парень с серьгой и пожилая пара итальянцев. Все молчат. Вадик приходит в себя первым: – А чё, Серый, есть футболки нормальные на Олега? А то нам предыдущая резко разонравилась, еле сняли. Серый смотрит на них с ужасом. И Олег думает, что тот только сейчас понял, что Олег имел в виду, когда говорил «у меня кое-кто есть». Парень с серьгой и итальянцы довольно быстро сваливают, даже без комментариев, оставляя их втроём. Серый всё-таки отмирает: – Вы чего, вы там... Нам же нельзя привлекать внимание! – Ты в фиолетовом костюме, – парирует Вадик. – Это другое, – отрезает Серый и сваливает гору одежды на пуфик в примерочной. – Всё равно придётся всё померить, зря я, что ли, набирал? Олег с Вадиком переглядываются обречённо и подчиняются. Едут домой в той же конфигурации, только с полным багажником брендовых пакетов. Часть особо ценных Серый заставляет положить в салон, и на крутых виражах они валятся на Олега. Едут молча. – Я вот что подумал, – говорит Серый, и Олег видит, как напрягается Вадик. – Я хочу, чтобы вы выкрали мне в России одного человека. Вы же можете? – Серый, а ты таблетки не забыл сегодня выпить? – спрашивает Олег. – Не забыл. Я тоже, может, хочу по примерочным сексом заниматься. – Серый, это так не работает. – Олег, я же не прошу выкрасть мне пятнадцать человек. Всего одного. Это не сложно. Вадик смотрит Олегу в глаза через зеркало заднего вида. Олег читает в этом взгляде: «Какого хуя? Это уже началось, да?» – Ну можно, в принципе, – говорит Вадик. – Мне как раз недельки через две надо будет слетать обратно, одного пацана с собакой проверить. Серый улыбается. Олег думает, где он так проебался в прошлой жизни.