Ассистент тёмного лорда

— Доброе утро, сэр. Сегодня я приготовила вам белый чай сорта «Серебряная игла». У него очень нежный и тонкий вкус, к тому же он обладает лечебными свойствами. — Стив поставил на стол перед камином поднос с небольшим глиняным заварничком и чашкой. — Пожалуйста, выпейте его до того, как отправитесь на встречу с ближним кругом. — Спасибо, Белла. — Том остановился перед зеркалом и взглянул на своё отражение, немного поморщившись. — Сэр, разрешите, я поменяю ваш галстук, — предложил Стив. — Сегодня очень пасмурно, и сине-серый оттенок ткани придаёт бледности вашему лицу. — Так вот в чём дело, — облегчённо вздохнул Том, покорно замирая. — А я всё никак не мог понять, чем мне не нравится мой сегодняшний вид. — В такой день, как сегодня, лучше всего носить одежду тёплых пастельных оттенков. Думаю, что розовато-кремовый отлично подойдёт к вашей рубашке. — Стив достал из витрины, где лежали свёрнутые галстуки, нужный и приложил его к груди Тома. — Как вам? — Неплохо, — одобрительно кивнул тот после того, как придирчиво осмотрел своё отражение. Стив аккуратно развязал синий галстук в серую полоску и отложил его в сторону, с грустной усмешкой вспоминая своё обучение у консультанта из модного бутика. Он не поскупился и выкроил средства на оплату урока, потому что очень устал от насмешек по поводу старпёрского вида Кэпа. Немолодая женщина с цепким взглядом почти пять часов наряжала его, как куклу и объясняла тонкости мужского гардероба. Цвета, фасоны, вытачки, защипы, фестоны, виды воротников и застёжек, уместность украшений и аксессуаров — всё это было показано на конкретных примерах. Стив наконец понял, почему не стоит носить облегающие плавки на общественном пляже и обтягивающие футболки вне спортивного зала. Научился подбирать галстуки и запонки под костюмы, а жилетки под рубашки. Узнал что для мужских гольфов есть специальные подтяжки, и чем отличается повседневный ремень от классического. Не то чтобы он собирался вдруг стать завзятым пижоном, но для него было очень важно выглядеть уместно в разных ситуациях. Даже Тони, увидев его новый облик после консультации, что-то пробурчал на тему того, что даже макаку можно сделать человеком, приложив для этого достаточно усилий. Наташа же хлопнула по плечу и одобрительно кивнула. Стив, конечно же, не мог и подумать о том, что эти знания понадобятся ему для того чтобы сделать красивым британского тёмного лорда. И к слову, ему было не очень понятно, за что Риддлу даровали такой специфический титул. Тот, как и все в его окружении, проводил необходимые ритуалы, но не вытворял никаких особых непотребств. Будучи инсайдером, Стив знал всю информацию о делах вальпургиевых рыцарей, имея непосредственный допуск на собрания ближнего круга. Там обсуждали разнообразные вопросы, начиная с бюджета организации и взяток министерским чиновникам и заканчивая проблемами попечительского совета. Хогвартс вообще был больным зубом всех британских магов, имеющих несовершеннолетних отпрысков. По закону, принятому одновременно со Статутом секретности, абсолютно все британские дети-волшебники были обязаны отучиться в единственной магической школе. Туда поступали даже попрошайки из Лютного переулка и сироты, живущие в магловском мире. Стипендии давали возможность по минимуму закупить учебные принадлежности и один комплект униформы. Еда была условно бесплатной — её оплачивали меценаты, как и зарплату преподавателей и обслуживающего персонала. Образование в Хогвартсе в последнее время заметно упрощалось и стандартизировалось под возможности среднего мага. Диппет, напуганный террором пособников Гриндевальда, в послевоенные годы постепенно отменял предметы, которые хотя бы условно относились к категории темномагических. Первыми официально запретили ритуалистику и женские чары, в основном привязанные к крови колдуний. Затем очень вовремя вышёл на пенсию преподаватель артефакторики, а нового на его место так и не наняли. Боевая магия разделилась на непонятный ЗОТИ и животноводство под названием «Уход за магическими существами». В итоге ни тот, ни другой предмет так и не учил детей сражаться, потому что из них исключили дуэлинг. Биться с соперником, бросая в него заклинания щекотки или икоты, было просто нелепо. Впрочем, бомбарда и адский огонь тоже не могли считаться эффективными заклинаниями, потому что их применяли, чтобы бить по большим площадям. На все замечания и предложения попечительского совета Диппет, а потом и Дамблдор только разводили руками, вещая о том, что нельзя учить детей плохому. Мол, если они научатся аваде, то потеряют свет в душах и ступят на стезю злодеев. А уж если применят круциатус, то сразу попадут в адские списки как первые в очереди на самую раскалённую сковородку. Напрасно маги сотрясали воздух, взывая к здравому смыслу, директор школы имел право на вето, чем он и пользовался. В итоге, к тому моменту как Хогвартс возглавил Дамблдор, учебная программа сократилась ровно на четверть предметов. А в этом году директор поставил вопрос о закрытии курсов начальной колдомедицины, магического домоводства и охраны жилища. Стив, слушая горячие споры магов ближнего круга, собирающихся раз в неделю в Риддл-холле, только диву давался. Он, конечно, подозревал, что Диппет тот ещё мутный тип наподобие Пирса, а Дамблдор при нём кто-то вроде Фьюри, но такой откровенной наглости не ожидал. По его мнению, образование и воспитание юного поколения не должны были зависеть от прихотей отдельно взятых личностей, вообразивших себя истиной в первоисточнике. — Наш уважаемый директор заявил, что он не нуждается в наших советах, — раздражённо высказался Корбан Яксли. — Видите ли, мы не знаем, что лучше для детей. — К тому же было запрещено проводить сезонные ритуалы, хотя с самого основания Хогвартса студенты под руководством деканов отмечали наступление тёмного и светлого времени! — добавил Бартемиус Крауч. — А насчёт сокращения изучаемых предметов… Мой сын закончил школу пятнадцать лет назад, скоро придёт время поступать внуку, и он узнает, что его программа намного слабее, чем была у отца и деда. Мы, конечно, можем позволить себе нанять репетиторов, но как за каникулы впихнуть в ребёнка то, что должно изучаться постепенно в течение года? Это же не пирог, чтобы съесть его за один раз и забыть до следующего случая! А надеяться на то, что дети без присмотра старших будут каждый день самостоятельно изучать науки, просто наивно! — Дамблдор заявил, что не позволит вмешиваться в образовательный процесс, потому что мы все — чистокровные, поэтому отстаиваем только свои интересы. — Абраксас Малфой обвёл собеседников тяжёлым взглядом и остановился на внимательно слушающем Томе. — Мало нам министров, которые не соблюдают традиции и стараются подстроиться под маглов, так и наши дети вырастут безграмотными недоучками, умеющими только левитировать перья и превращать ежей в игольные подушки. — На Дамблдора невозможно надавить, потому что у него нет семьи, а единственный живой родич такой отброс, что за него никто не вступится. — Алан Роули скорчил презрительную мину. — Оба брата хороши, впрочем, чего ожидать от детей, рождённых от союза маглокровки и преступника. — Это всё пустые разговоры, — нахмурился Том. — Давайте конкретные предложения. Все мужчины, сидящие за столом, тяжело замолчали, бросая друг на друга осторожные взгляды. Стив, немного подумав, тактично кашлянул, привлекая к себе внимание. Обычно он тихо сидел справа от босса и вёл стенограмму собрания, но сегодняшнее обсуждение настолько его задело, что пришлось нарушить молчание. — Мисс Блэк, вы хотите что-то спросить? — Том заинтересованно взглянул на своего неугомонного ассистента. — Не то чтобы… Но да, у меня есть вопрос: почему бы не прекратить финансирование школы, если попечительский совет потерял возможность внедрять свои идеи и отстаивать позиции? — Стив с любопытством ждал ответа, но в приёмном зале стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом ткани и звуками дыхания двух десятков человек. — О чём вы, мисс Блэк? — наконец заговорил Фалько Лестрейндж, сверля взглядом свою несостоявшуюся невестку. — Если мы не оплатим счета, то наши дети будут голодать, а мы за это получим наказание. — Правда? — Стив склонил голову набок, рассматривая серьёзные лица собравшихся магов. — А разве не директор и деканы отвечают за благополучие студентов, вверенных школе? Разве не по ним ударит откат, если дети не получат еду хотя бы в течение суток? Давайте будем честны, за один день никто не умрёт от недоедания, а вот скандал поднимется такой, что из нор выползут самые замшелые затворники. — И в чём наша выгода? — заинтересованно вскинул бровь Том. — Знаете, у маглов есть забавное выражение: «Кто девушку кормит, тот её и танцует», — ответил Стив под тихие смешки и фырканье магов. — Это, конечно, звучит грубовато, но правдиво. Я понимаю, что система меценатства основана на бескорыстии, но почему бы не перейти в разряд спонсоров, чтобы начать диктовать условия за предоставленные средства? — А девочка умна и полностью права в своих словах, — подал голос Маркус Фоули. — Почему бы нам не поговорить с Дамблдором на том языке, который понятен и светлым, и тёмным магам. Он так любит делить всё и вся на хорошее и плохое, а ведь перед пустым желудком все становятся равны. — Как это можно провернуть чисто технически? — Том, получив конкретную идею, сразу начал её прорабатывать, не откладывая в долгий ящик. — Совет оплачивает счета, которые выставляют поставщики… — Раз в месяц, — напомнил Абраксас Малфой. — Последний день месяца является расчётным. Если мы задержим оплату, то наутро в школу ничего не привезут. Магический контракт не позволит сделать новую поставку, пока не будет погашен долг. — Так получается, что и наши фермеры тоже пострадают? — прищурился Том. — Они ведь каждый день подготавливают скоропортящиеся продукты, такие как молоко, яйца, зелень и овощи. — Вой поднимется знатный! — захохотал Антонин Долохов, хлопнув своей здоровенной лапой по плечу поморщившегося Фалько Лестрейнджа. — Поставщики начнут давить на директора, а тот не сможет предъявить нам ничего, потому что мы, цитирую: «Чистокровные маги, которые заботятся только о своих интересах, поэтому не имеют права вмешиваться в жизнь Хогвартса». — Неплохо-неплохо, — улыбнулся Том, потирая руки. — Давайте попробуем составить это документально. — Сэр, можно добавить? — подал голос Стив и, получив одобрительный кивок босса, продолжил: — Я бы порекомендовала сначала официально известить руководство о том, что попечительский совет прекращает оплату счетов школы. По крайней мере до тех пор, пока ему не дадут равные права в принятии решений относительно политики Хогвартса. — А это зачем? — вскинулся Бартемиус Крауч. — Как все мы знаем, голословные утверждения не являются доказательством в суде. Если нет бумажки, то ты можешь хоть плеваться, хоть клясться, но никто тебе не поверит. Дамблдор — уважаемый светлый волшебник, и если он скажет, что мы — злые тёмные маги, которые хотят уморить голодом детей, то поверят ему, а не нам, — развёл руками Стив. — А вот если мы отправим письмо с новыми условиями сотрудничества в Хогвартс и опубликуем его текст в газетах, то никто не сможет переврать факты. — Да! И обязательно надо перечислить всё по пунктам! — воодушевлённо добавил Маркус Фоули. — Например, напишем так: род Малфой оплатил столько-то мяса, молока и муки — сумма за месяц и за год. Или: род Краучей проспонсировал закупку школьных принадлежностей стольким-то стипендиатам. — И ещё надо особо подчеркнуть, что чистокровные маги из попечительского совета оплачивают обучение маглорождённых волшебников и детей-сирот. Сейчас это около двадцати галеонов в месяц, если я не ошибаюсь. Примерно столько же за месяц зарабатывают обычные люди, — добавил Стив. — Правда? — нахмурился Абраксас Малфой. — Получается, мы слишком много платим за школу? Или просто у маглов маленькая зарплата? — На что конкретно сейчас уходят деньги попечителей? — поинтересовался Том, напряжённо следящий за разговором. — Совет оплачивает все счета школы и выдаёт зарплаты персоналу… — медленно произнёс Долохов, обводя всех ошарашенным взглядом. — Пусть даже сейчас в школе учится пять сотен школяров, из них четверть — льготники… — Получается… получается… около семи тысяч галеонов в месяц! — нахмурился Корбан Яксли. — И на что школа тратит такие огромные деньги, если мы и так за всё платим? — Не школа, а руководство, — прищурился Том, о чём-то напряжённо раздумывая. — До того как директором стал Диппет, попечительский совет выдавал деньги только на стипендии сирот и обновление школьного инвентаря. — Точно-точно, — кивнул Абраксас. — Мой дед был главой совета, я помню счета, которые приходили ему в конце каждого месяца, в них не было никаких продуктов и зарплат персонала. — Итак, господа, кажется, мой драгоценный ассистент подал нам отличную идею, как наконец приструнить чересчур зарвавшееся руководство Хогвартса, — сделал вывод Том, азартно блеснув глазами. — Тогда я жду от вас конкретный план по этому вопросу. Шум надо поднимать именно так, как посоветовала мисс Блэк: открытые письма во все газеты с перечислением «было» и «стало». После этого ждём ответ от Дамблдора. Если он, как обычно, захочет отмолчаться, то в конце месяца не оплачиваем ни один счёт, поступивший от поставщиков. — А дети? — неуверенно спросил Гленн МакНейр. — А что дети? — прищурился Том. — Я, когда жил в приюте, не ел по несколько дней, сидя в карцере. А если нас и кормили, то это были пустые каши, серый хлеб и овощные похлёбки. И ничего, не сдох за одиннадцать лет такой диеты. Да и после попадания в Хогвартс, думаете, кто-то выдавал мне на время каникул мешок продуктов, чтобы я не грустил под лондонскими бомбёжками? Я три лета прожил сам по себе, потому что детей и персонал эвакуировали в шотландское захолустье. Обо мне никто и не вспомнил. Даже если я каким-то образом и добрался бы до них без денег, то никто не отвёз бы меня обратно в Лондон, чтобы сесть на этот идиотский Хогвартс-экспресс, идущий в Шотландию! Так что не отощают наши детки, если что, поделятся припасами, которые им присылают из дома. — Совершенно верно, — кивнул Абраксас Малфой, а Антон Долохов подытожил: — Значит, так и сделаем, и посмотрим, кому будет больнее.