Актер

      Ёнджун даже не знал, почему он сегодня пошел в школу, уже пропустив больше половины уроков. Он не мог проводить время с Тэхёном, так как тот готовился с Каем к экзамену, который должен быть на этой неделе. А Бомгю, ну… Ёнджун бы предпочёл, чтобы Бомгю сейчас проводил время с Субином. В конце концов, был шанс, что эти двое начнут встречаться по-настоящему, и Ёнджун подумал, что если Бомгю будет всё время рядом с ним, возможно, Субин разозлится из-за этого. Так что у Ёнджуна была только его обычная компашка.       Без сомнения, они тоже были его друзьями, но большинство из них просто были последователями крутых парней. Ёнджун почти не имел с ними связи. Мин, может быть, был к нему ближе всех их. Остальные действительно казались… второстепенными персонажами. В очередной раз Ёнджун должен был понять, что людей на самом деле волнует не он, а его имя.       Вся эта неделя была сплошным дерьмовым шоу, как и этот день, когда его мотоцикл не завелся, и он пошёл в школу пешком холодным октябрьским утром. Он даже не мог встретиться с Тэхёном после школы, потому что его уроки закончились раньше, и он не хотел, чтобы тот ждал. Так что Ёнджуну пришлось идти домой одному и хотя солнце немного прогрело землю по сравнению с этим утром, тем не менее было холодно.       Начав идти, он попытался выудить телефон из карманов кожаной куртки. Обычно ему очень нравились прогулки, потому что, по крайней мере, он мог слушать музыку, любуясь пейзажем, хотя тот пейзаж вокруг школы и его квартиры был не самым красивым. Он уже собирался надеть наушники, когда кто-то позвал его по имени.       — Ёнджун! — Он притворился, будто не слышит слишком знакомого голоса, притворился, будто не знает человека, который, казалось, догонял его. — Ёнджун, перестань уходить!       — Чего ты хочешь? — Он снова опустил руки и сунул наушники обратно в карманы, ещё не поворачиваясь лицом к подошедшему человеку.       — Нужно поговорить.       — О чём?       — Эм? Обо всём? Твой парень, мой брат, мы?       — Нет… — Ёнджун наконец обернулся. — …нет никаких «нас», Хёнджи.       — Есть очень много «нас». Но это не главное сейчас. Я покончила с тобой и всей той хернёй, которую ты несешь, Ёнджун.       — Какая? Какая херня? Хёнджи, чего ты от меня хочешь? — Выражение лица его бывшей девушки теперь казалось серьёзным и не совсем сердитым, но как будто было что-то, о чём она хотела высказаться.       — Ты и твой тупой бойфренд просто всё портите! Сначала ты двигаешься дальше так быстро, как будто я никогда ничего для тебя не значила, и с парнем из всех людей, когда ты сказал мне, что никогда не будешь встречаться с мальчиками. А потом ты становишься тактильным и прилипчивым с ним передо мной, моими друзьями, всеми в школе, когда ты никогда так со мной не поступал?       Чёрт. Ну, это был именно тот план, с которого он начал, и хотя этот план больше не имел для него никакого значения, Ёнджун всё ещё немного гордился собой и Тэхёном, что они добились такого успеха.       — И самое худшее, — продолжила Хёнджи, — Это то, что ты… Он тебе действительно очень нравится, и все это знают, и сначала я думала, что ты используешь его, потому что тебе нужно быть с кем-то в отношениях. Я думала, что могу просто пройтись и сказать всем, что вы всё равно расстанетесь через неделю, потому что ты его не любишь, но… ты любишь.       Ёнджун нахмурил брови, совершенно ошеломленный тирадой Хёнджи. Как ни странно, она была совершенно права. Вначале Тэхён был ни чем иным, как способом выиграть мелкое соревнование, а теперь он был тем, от кого зависело счастье Ёнджуна.       — Чего ты так сердишься? Что я живу своей лучшей жизнью? Что я в счастливых отношениях, а ты всё ещё мысленно застряла в наших долгих, дерьмовых отношениях?       — Я злюсь, что ты… я… — Голос Хёнджи был высоким, она почти закричала. — Я злюсь, что ты счастлив, а я нет. Я, блять, зла, что ты прав, а я нет! — Она вздохнула, покачала головой. — Поздравляю, у тебя всё отлично. — Её тон снова стал мягче. — Правда, здорово, что ты в порядке. Но меня это бесит. И тот факт, что ты всем рассказываешь об этих замечательных отношениях, бесит меня ещё больше. Все видят, как ты у тебя всё прекрасно, и как скучна моя жизнь по сравнению с твоей.       — Хорошо, но что мне делать, Хёнджи? Разлюбить своего парня, чтобы можно было наверстать упущенное по жизни? Чего ты хочешь от меня сейчас? — Этот разговор уже казался таким бессмысленным. Неужели она просто собиралась плакать о том, как несправедливо обошлась с ней жизнь? Ёнджун вздохнул и скрестил руки на груди.       — Я просто… я хочу знать, что, сука, я делаю не так. Почему всё вокруг только о тебе и твоем парне?       — Что? Ты одержима нами, я думаю, это всё…       — Нет, сначала послушай меня, — потребовала Хёнджи с почти умоляющим выражением лица. — Дело не только в том, что ты меня чертовски раздражаешь. Даже мой проклятый брат… — Погодите, что? — Даже он абсолютно зациклен на Тэхёне. И мои друзья говорят только о тебе: «Ты видел сегодня Ёнджуна с его парнем?» и «Смотри, вот твой бывший!» и меня это бесит.       — Подожди, притормози немного. Что на счёт твоего брата? — Ёнджун вспомнил довольно недружелюбную беседу, которую он и Тэхён имели с Хёнсоком всего два дня назад. Он знал, что тот флиртовал с Тэхёном, но так и не узнал, что именно произошло между ними. Если бы Хёнджи могла предоставить больше информации…       — Да, конечно, ты хотел бы это знать. Хёнсок влюблён в него. Он думает, что он милый или что-то в этом роде. Думаю, ему всегда нравились крошечные милые парни.       — Я не знал, что ему нравятся парни…       — Ты не единственный бисексуал, Ёнджун. — Хёнджи вздохнула с лёгким раздражением. — Он не заткнётся, и я, честно говоря, так устала от того, что всё в моей жизни связано только с тобой и с ним, когда я, блять, изо всех сил стараюсь двигаться дальше. Но нет, даже мой ебучий брат хочет поговорить о ваших дурацких отношениях и о том, как он так сильно хочет быть героем в сияющих доспехах и защитить милого невинного маленького Тэхёна от большого плохого Ёнджуна, прежде чем он пострадает, так что, возможно, Тэхён будет вечно благодарен и станет его новым любовником. И я устала от этого. Я не хочу больше это слышать, я хочу, чтобы ты исчез из моей блядской жизни.       Хёнджи, без сомнения, была расстроена, но, как ни странно, её голос теперь не был таким истеричным, каким его знал Ёнджун. Он был злым, определенно, но не таким… раздражающим? Что было искренне приятно. От этого она казалась более серьёзной. И слушать её в таком виде было намного легче.       — Меня больше не волнует твоя сраная жизнь, но все остальные вокруг меня ей интересуются. Я больше не могу убежать от этого дерьма. Всё всегда о Ёнджуне, Ёнджуне, Ёнджуне. Чхве Ёнджун. Такое ощущение, что ты — центр всей этой земли. Тогда мне было всё равно, потому что я была центром внимания с тобой, а теперь меня забывают, потому что я всё ещё несчастна и одинока, в то время как ты в скандальных гей-отношениях и бьёшь мудаков на глазах у всех.        Хёнджи опустила голову, как будто это было признаком того, что она закончила болтать. Чёрт. Не похоже, чтобы Ёнджун действительно больше заботился о её чувствах, но, тем не менее, это многого стоило, чтобы признать. Так что не обида, не разбитое сердце беспокоили её после их разрыва. Конечно, Ёнджуна это тоже не беспокоило, по крайней мере, когда они официально расстались. «Разбитое сердце» случилось гораздо раньше, когда он разлюбил.       Проблема для Хёнджи прямо сейчас была скорее в статусе королевы, плохой сучки, что она медленно теряла прямо сейчас, в то время как имидж Ёнджуна сиял ярко, будучи в центре внимания. Это была зависть. Это была потребность быть в центре, чтобы все говорили о тебе. Но почти никто больше не заботился о ней, нет, вместо этого все говорили о Ёнджуне.       И как бы глупо это ни звучало, до Ёнджуна дошло. Честно говоря, он всё понял. Они двое всегда были этой парой, хотя их отношения уже почти не функционировали. А теперь Хёнджи почти стала никем, потому что её место занял кто-то более интересный. Она потеряла своё значение. И это было именно то, чего боялся Ёнджун, если бы он не нашел кого-то, с кем можно было бы двигаться дальше.       Весь план состоял в том, чтобы выиграть эту гонку, пытаясь не быть забытым, и теперь Ёнджун выиграл её. Хёнджи реагировала так, как и ожидалось, обиженная и неуверенная в своем социальном статусе в этой дерьмовой школе. Если бы всё произошло наоборот, Ёнджун отреагировал бы так же. Её эго и гордость были задеты тем, что Ёнджун так быстро нашел кого-то нового, точно так же, как она сказала Ёнджуну, что без неё он был бы никем, что задело его эго.       И она даже не могла уйти от успеха Ёнджуна, потому что он был везде. И теперь даже её брат был вовлечен в эти отношения, почти одержимый новым симпатичным бойфрендом, который подтолкнул Ёнджуна обратно в центр внимания, так что избежать всего этого было ещё труднее. Он понимал это. Он ни в коей мере не жалел её, но понимал её.       — Но… — после небольшого молчания Хёнджи снова подняла голову, глядя на Ёнджуна с обычным спокойным стервозным лицом. — Я всё равно уеду отсюда. И тебе больше не придётся меня беспокоить, Тэхён не будет беспокоить, Хёнсок не будет беспокоить. Через несколько месяцев я уеду из этого чёртового города. Я уезжаю, а до тех пор я всех заблокирую, и все номера будут удалены, и все наши фотографии сожжены. К январю меня здесь не будет. И меня больше не будет ебать что с тобой. Блять, мне и сейчас на тебя поебать! Иди и будь счастлив со своим парнем, я двигаюсь дальше. — Это было очень вдохновляюще.       — Подожди. Январь? Ты переезжаешь в другой город? Одна? Бро, мы выпускаемся в этом году, как насчет школы? — Нет, Ёнджун не хотел сейчас болтать с Хёнджи, на самом деле он действительно хотел домой, потому что отморозил свою задницу, но теперь ему стало любопытно.       — Начну этот год снова в другом городе. Да ладно. Я бы все равно не поступила, ты же знаешь мои оценки. — На её лице появилась лишь крошечная ухмылка, которая заставила Ёнджуна вспомнить, что когда-то он был с ней другом и что они действительно ладили не так давно. Хёнджи была стервой. Но не монстром. И Ёнджуну было хорошо с ней, хотя всё это было почти омрачено их мелкими ссорами и бесчувственными отношениями к концу. И он действительно знал о ней довольно много. Например, её ужасные оценки.       — Итак… начнёшь всё сначала, да?       — Ага. И мои родители никогда не узнают о всём том дерьме, в которое я была втянута. В основном с тобой.       — Например, разбить машину директора.        — Не могу поверить, что они так и не узнали, что это были мы. — Хёнджи усмехнулась. Впервые за три месяца её, казалось, искренне позабавил Ёнджун или, по крайней мере, воспоминания о ней и Ёнджуне.       — Ты собираешься превратиться в идеальную ученицу в своем новом городе?       — Нет, черт возьми. Мой папа больше не может за мной присматривать, я буду безумной. Но я постараюсь не испортить своё будущее. Буду образованной, чтобы уберечь себя от неприятностей, когда проебусь. Узнаю о моих правах и прочем дерьме.       — Твой папа полицейский, ты должна знать, что им плевать на твои права. — Ёнджун нахмурил брови. Блин, когда эти двое не были двумя мелочными бывшими, с Хёнджи было не так уж и плохо разговаривать.       — Эй, быть образованной не помешает. Может, попросишь своих друзей тоже разобраться в этом, буквально, разве у одного из них нет судимости?       — Только из-за мелкой ерунды, которая даже не имеет значения, на самом деле…       — Разве Бомгю однажды не плюнул в моего отца?       — Конечно! И он сделает это снова!       — Ага. Но я бы не стала его останавливать. — Хёнджи не выглядела счастливой, но гораздо более расслабленной. Всего несколько минут назад она подошла к Ёнджуну, и теперь её настроение так быстро изменилось, она разговаривала с Ёнджуном, как будто это было совершенно обыденно… Ну, Ёнджун предположил, что это, вероятно, их последний разговор, учитывая, что Хёнджи была готова полностью его игнорировать с этого момента и даже не будет жить здесь больше, может быть, через два месяца. Она также была мастером смены настроения за считанные секунды, хотя обычно оно переходило от холода к гневу, а не наоборот.       — Итак… — Ёнджун сунул замерзшие руки обратно в карманы. — Ты оставляешь Хёнсока здесь? Я думал, вы двое были близки?       — Мы близки. Не то чтобы я никогда больше не заговорю с ним. Но пока он пытается быть белым рыцарем для твоего бойфренда, я бы предпочла какое-то время держаться от него подальше.       — Какое у него дело с Тэхёном? Я такой плохой?       — Я думаю, что он истолковал мое… ну, горе немного неправильно и теперь думает, что ты собираешься обидеть всех. Он защитник. Если он думает, что кто-то творит зло, он «предупредит» всех, кто вступает с ним в контакт. — И теперь Хёнджи выглядела смущённой.       — Я правда так сильно тебя обидел? Во время отношений? — Хёнджи сначала пожала плечами, а затем покачала головой, по-видимому, немного подумав.       — Ну типа, это были мои самые долгие отношения. Я думаю, было больно, когда что-то между нами изменилось.       — Мне тоже было больно. Наверное, разлюбил.       — Если ты когда-нибудь мог назвать это «любовью», а не очень расхваленной влюбленностью.       — Это именно то, о чём я думал потом. — И теперь эти двое правда использовали этот временный мир между ними, чтобы разобраться в своих невысказанных проблемах в отношениях? После нескольких месяцев, когда они были вместе ради популярности? Вау, это то, что Ёнджун назвал бы «ростом». — Я не думаю, что мы когда-либо подходили друг другу.       — Ну, в глазах других людей мы подходили. Мы были крутой парой, но этому дерьму было суждено потерпеть неудачу, когда… — Да, когда именно? Ёнджун вспомнил, что это был четвертый или пятый месяц их совместной жизни, когда он признался себе, что всё по-другому. Не правильно.       — Когда я потерял к тебе интерес как к… партнеру, наверное?       — Честно говоря, мой интерес к тебе как к партнеру никогда не был особенно высоким. — Хёнджи фыркнула. — Я правда думаю, что это была влюбленность, которую я вынудила, потому что я знала, что у меня есть шанс с тобой, и я не хотела, чтобы это пропало зря.       — Этого я и опасался. — Ёнджун только пожал плечами. — Честно говоря, я думаю, что ты мне очень нравилась. Я определенно запал на тебя. Но теперь я знаю, что это была не настоящая любовь. Я имею в виду, я предполагал, что это было тогда, потому что, как ни странно, ты была моей первой девушкой, и я не знал разницы между «Она милая» и «Я влюблён».       — Но ты знаешь сейчас, верно? — Как странно мягко сейчас звучала Хёнджи. — Знаешь, как выглядит настоящая любовь? Благодаря Тэхёну? — Ёнджун улыбнулся. Она поняла это. Она действительно поняла это, она поверила тому, что увидела, она поверила, что Ёнджун любит Тэхёна. И это была правда. К настоящему времени это была полная правда. Теперь Ёнджун знал, каково это — любить кого-то так сильно и желать всегда быть рядом с кем-то.       — Да, ты права.       — Блин! — Теперь Хёнджи только застонала. — Я просто питалась собственной ревностью. Пошло всё, я никогда больше не хочу слышать это дурацкое имя! — Она покачала головой, скрестила руки на груди и вернулась к своему верному «мне насрать» лицу, хотя некоторые черты казались чуть более нежными. — Мне пиздецки холодно, так что, думаю, пора заканчивать это маленькое чаепитие. У меня есть дела поважнее, чем часами болтать с бывшим на морозе. — Ёнджун только кивнул.       — У меня тоже. Но, честно говоря, я рад, что мы поговорили? На самом деле, я думал, что ты будешь ныть весь день, а потом будешь оскорблять меня и, может быть, в конце концов ударишь меня ногой или что-то в этом роде.       — Не хотела выплескивать свои чувства, но, по крайней мере, я сняла груз со своих плеч. Мы всё ещё бывшие, я всё ещё терпеть тебя не могу, и я всё ещё не хочу говорить с тобой когда-либо снова, и не хочу, чтобы каждую секунду моего дня мне тыкали в лицо твоими дурацкими отношениями. Просто теперь мне плевать на то, что ты делаешь.       — Ладно, ладно. Тогда я всё ещё думаю, что ты сука. Ужасно раздражающая и шумная.       — Ага! — Хёнджи перебросила свои длинные шелковистые волосы через плечо. — Это я. Я та самая надоедливая и шумная сучка. Но, по крайней мере, я горячая.       — Но твой отец полицейский, поэтому ты автоматически становишься менее привлекательной.       — А твой отец настоящий преступник?       — Эй, разве что украл кое-какие мелочи! И лучше быть сыном вора, чем дочерью свиньи! — Хёнджи только фыркнула и покачала головой.       — Я даже не могу с тобой не согласиться. Неважно. Увидимся… Нет, вообще-то я надеюсь, что больше никогда тебя не увижу. Теперь уходи. Я слишком долго смотрела на тебя сегодня.       — О, я ухожу! — Ёнджун уже начал доставать наушники. — Я наговорил тебе за всю оставшуюся жизнь!       — Тогда иди домой небезопасно, надеюсь, ты упадешь лицом вниз! — Хёнджи подмигнула более или менее неуклюже. И Ёнджун в конечном итоге сделал то же самое, возможно, выглядя даже глупее, чем она.       — Надеюсь, ты сломаешь ноготь или два! — Ёнджун уже собирался наконец послушать музыку и отправиться домой, когда Хёнджи заговорила в последний раз.       — И удачи тебе и Тэхёну. — Она говорила серьёзно, хотя и немного стыдливо, судя по её довольно тихому голосу.       — Удачи с переездом, учебой и прочим дерьмом, я думаю. — Ёнджун ухмыльнулся ей, зная, что это, вероятно, будет в последний раз. — Всё же надеюсь, что ты сломаешь ноготь. — В ответ она лишь подняла средний палец и, наконец, после довольно необычного разговора развернулась, чтобы идти домой.       Хёнджи была дурой. Она была надоедливой, шумной, пассивно-эгоистичной и эгоцентричной, иногда была чертовски фальшивой и обычно больше заботилась о своей репутации, чем о чём-либо ещё. Но она не была ужасным человеком. Нисколько. В конце концов, в какой-то момент Ёнджун испытывал к ней даже небольшие чувства. Они просто прошли слишком быстро, когда пара была вынуждена проводить друг с другом весь день, и Ёнджун понял, что его чувства не были искренними, а они двое просто несовместимы.       Они не были предназначены друг для друга. Это должны были быть быстрые, не слишком серьёзные отношения. Но именно давление идеальной пары, которой все боялись, удержало их вместе и разрушило дружбу, которая в противном случае могла бы сложиться вполне нормально. Но они остались вместе и в конечном итоге слишком сильно задели своё хрупкое эго, что привело к этому странному и мелкому соперничеству. И это соперничество было причиной всей фальши, которую они с Тэхёном сейчас построили. Всё только для того, чтобы разозлить Хёнджи. И это сработало отлично.       План сработал. И теперь в нём больше не было необходимости, потому что он выполнил свою задачу. Так что Ёнджун и Тэхён должны были сделать то, чего Ёнджун боялся больше всего последние две недели или около того.       Им придется вернуться в реальность.       Теперь Ёнджун просто лежал на своей недавно купленной кровати в своей квартире, глядя в потолок. Он держал телефон в руках, готовый открыть чат с Тэхёном и сказать ему, что дело сделано. Но Ёнджун не хотел двигаться. Он не хотел включать свой телефон, и он вообще не хотел… соглашаться на разрыв. Потому что как, блять, Ёнджун мог жить без Тэхёна?       Возможно, если он ничего не скажет, Тэхён мог бы забыть. И тогда они могли бы быть вместе. Ёнджун вздохнул. Нет, он сейчас облажался. Он больше не мог предотвратить эту глупую вещь, и это начало причинять ему сильную боль. Все их отношения были такими горько-сладкими.       Ёнджун дорожил каждой секундой с Тэхёном. Каждый поцелуй, которым они делились, только заставлял расцветать самые прекрасные чувства, и каждый раз, когда они снова расставались, Ёнджун чувствовал себя опустошённым. Желал большего. Но зная, что он не мог получить больше. И сейчас…       Ёнджун хотел кричать. Это так расстраивает его, что он должен был делать? Как он мог помешать этим отношениям закончиться, как он мог сделать их настоящими? Он не мог. Он не мог этого сделать.        Рука стала тяжелой, когда Ёнджун поднял её, чтобы посмотреть на свой телефон. Он включил его, только чтобы увидеть ту фотографию, которую они сделали вместе, когда он впервые спал у Тэхёна. Он был похож на куклу, с пушистыми волосами и усталыми глазами. Самый красивый мальчик, которого когда-либо видел Ёнджун. Он хотел ещё немного посмотреть на свой домашний экран, правда, но ему нужно было… написать ему. И сказать ему. Он открыл чат. И почти в замедленном темпе водил пальцами по клавиатуре, печатая сообщение.       Он колебался. Должен ли он отправить это? Или он должен просто следовать плану ничего не говорить и надеяться, что они просто останутся парой? Ёнджун вздохнул в последний раз, закрыл глаза и нажал «отправить».

Тэхённи

привет, я просто хотел, чтобы ты знал, что я только что говорил с Хёнджи, и она полностью проглотила нашу историю. она теперь двигается дальше и ей теперь наплевать на нас, так что я могу сказать, что все это было успешным? типа она реально сказала все то, что я надеялся услышать в конце этого

ты говорил с ней?

о да мы типа встретились после школы и она начала разглагольствовать

но у нас был довольно хороший разговор после

она даже пожелала нам удачи

как быыы мило

о, это очень мило с ее стороны!

но это не значит что мы помирились

она в сказала, что она устала от меня

и от тебя?

и что она буквально уезжает где-то через два месяца, так что это уже не имеет значения

и она хочет двигаться дальше

ооо понимаю так? наша главная цель повержена?

ага

мы сделали это

о погоди так что мы в основном сделали все, что хотели мы типа… «закончили»? встречаться я имею в виду       Ёнджун на секунду перестал дышать. Да, они закончили. Сделали всё, что хотели, добились поставленных целей. И Ёнджуну было больно продолжать писать.

да

я думаю

все закончено

так… расстаемся на следующей неделе?

ага

ладно, хорошо давай поговорим обо всех подробностях в другой раз, потому что я устал мы можем «официально» закончить это на выходных или что-то в этом роде давай еще продолжим на этой неделе?

ок

так и сделаем

      Давай не будем этого делать. Пожалуйста, давай не будем так, давай останемся вместе, давай влюбимся. Ёнджун уставился на свой телефон, на свои собственные сообщения, которые он отправлял сам, во что было трудно поверить, потому что он больше всего хотел не прекращать эти проклятые отношения. Хотел бы он забрать эти глупые сообщения, просто удалить их. И никогда больше не говорить об этом с Тэхёном.       Он уронил телефон себе на грудь, что оказалось больнее, чем он думал, но его грудь уже болела всё это время, так что это не имело значения. Глаза Ёнджуна теперь казались усталыми, тяжёлыми, он едва мог держать их открытыми. Ничто не казалось реальным прямо сейчас. Сообщения, которые он только что отправлял, и ответы, которые он получал, казались нереальными. И Ёнджун хотел, чтобы это было так.       Он перевернулся на бок и снова разблокировал свой телефон, на этот раз как можно быстрее открыв мессенджер, чтобы ему не пришлось слишком долго смотреть на домашний экран. Теперь он открыл ещё один чат. Он должен был поговорить. Ему нужно было с кем-нибудь поговорить, просто попросить о помощи, или просто утешить. И было действительно только два человека, которые знали обо всем, хотя один из них заблокировал его. Так что остался один. Бомгю.

Чхве БичГю

бом

я в беде

омг что ты сделал

ок длинная история

я встретил хёнджи после школы

омг ты ее ударил?

и мы типа-

че

нет???

ой

мы типа поговорили о вещах и

что ж, я сказал Тэхёну об этом

и мы пришли к выводу, что теперь мы можем в принципе расстаться

это будет официально на следующей неделе

что ёнджун ты пиздец тупой кто блять срёт тебе в голову ты буквально самый тупой человек, которого я когда-либо встречал

вау, это реально та поддержка, которая мне сейчас нужна, бомгю!!!

прости извини но какого хуя вы не можете просто расстаться

мы можем и собираемся это сделать

и ты просто позволишь этому случиться?

ты думаешь я хочу чтобы это произошло?

ты думаешь я с радостью жду расставания с парнем которого я ЛЮБЛЮ?

нет но я ничего не могу сделать чтобы остановить это

месяц закончился и мы достигли всех поставленных целей

и наша сделка заканчивается и мы расстаемся

что мне с этим делать?

как мне это ОСТАНОВИТЬ?

моя вина что я выбрал его а потом

влюбился

в этого идеального блять человека

ёнджун

но я ничего не могу изменить

я могу просто сидеть здесь и

чувствовать пустоту

потому что он мне нужен и я ХОЧУ его но я не могу остаться с ним

так плохо просто смотреть, как он уходит

ёнджун тебе нужно блять сказать ему

чтобы мне разбили сердце?

конечно

у тебя уже разбито сердце а если его так отпустить то будет только хуже признайся скажи ему сейчас

я не могу

но ты должен ну давай же если ты скажешь это сейчас тебе будет намного легче

я проебусь, гю

знаешь как ты проебешься если ты отпустишь его если ты расстанешься с ним ТОГДА ты проебешься если ты скажешь ему то по крайней мере ты пытался изо всех сил давай сейчас сделай это

…ладно

я попытаюсь

я попробую хорошо

      Он не хотел пытаться, у него даже не было сил пытаться, а тем более смелости. Но что, если Бомгю был прав? Если бы он это сказал, может, ему хотя бы станет лучше? Он закрыл чат с Бомгю, чтобы вместо этого открыть Тэхёна. Что он должен был сказать?       «Я люблю тебя».       Его пальцы задрожали, вспотели, он едва мог держать телефон. Он начал печатать. Что-то, что угодно, маленький абзац, наполненный чушью: «Я не знаю, как это сказать» и «Я не могу объяснить, как это произошло». И по мере того, как текст становился длиннее, сердце Ёнджуна начало биться быстрее, до такой степени, что стало так больно, что он не был уверен, сможет ли он ещё дышать.       Он даже не успел дойти до самого признания, когда перестал печатать, уставившись на это тупое длинное объяснение того, каким глупым он себя чувствовал. Он закрыл глаза. Они горели. Затем он снова удалил весь текст. Как жалко печатать это длинное признание, лучше бы он назвал это эссе. Потом снова начал печатать. Короткое сообщение.

Тэхённи

тэхён?

я хочу тебе кое-что сказать

оу? с тобой все в порядке?       Ёнджун медлил с ответом. Конечно нет. Ни в малейшей степени. Но он предпочел солгать.

да

но

       Его руки снова начали трястись. Скажи это сейчас. Скажи это сейчас или никогда. Выбрось это из головы, скажи это и…        Воспоминания о Тэхёне пронеслись в его голове. Тэхён постоянно ссылается на расставание и говорит об этом, как будто это не имеет большого значения. Он говорит все эти вещи: «Когда я реально влюблюсь…» и «Когда у меня будет настоящий парень». Тэхён целует его. Затем отстраняется, извиняется и выглядит смущенным, потрясенным и почти пристыженным.       Скажи это сейчас и получи отказ. Скажи это сейчас и пострадай от него. Скажи это сейчас и сделай эти последние два дня, которые они могли бы провести вместе, просто неловкими и болезненными.

не бери в голову

забудь

увидимся завтра

      Ёнджун не стал ждать ответа, просто положил телефон и выдохнул. Затем он перевернулся на живот и, наконец, уткнулся горящим лицом в одеяло, схватившись за него так, словно собирался его разорвать.       Ёнджун не плакал. Он был слишком измотан, чтобы плакать. Но он перестал двигаться. Пошло всё нахуй. Нахуй Тэхёна, нахуй любовь, и нахуй всю эту чертову сделку, нахуй эти чувства и страхи. Ёнджуну казалось, что он уже разрывается на части, а реальность ещё даже не поразила его. Прямо сейчас они всё ещё были вместе. Всего на два-три дня. И потом его полностью вырвут из той лжи, в которой он жил месяц.