***
Утро пришло в Москву незаметно, радуя москвичей тёплым весенним солнышком, лёгким дуновением ветерка, и звонким пением птиц, которые перелетая с ветки на ветку, веселили окружающих своим красивым пением. Всю прошлую ночь Олег ворочался с боку на бок, посему толком не выспался. Причиной его бессонницы стали события предыдущего дня, а именно, его скоропалительный уход после прекрасно проведенного дня вместе с женой. Как же давно у них не было вот таких деньков, вспоминать которые было одно удовольствие. Никаких драм, неурядиц и недоразумений. До сих пор забавлял тот факт, что Марина приревновала его к Сперанской. Ну да, он помог ей в меру необходимости. Она ведь слезно умоляла его прооперировать её мужа после совершенной попытки суицида. И что, он должен был ей сказать?Извини, я не могу, но я обязательно передам его другому хирургу.
Нет уж, увольте. Становясь врачом, он пообещал спасать жизнь каждого пациента. Даже таких непутевых, как Сперанский, которому в один прекрасный день может взбрести в голову распрощаться с жизнью. Ну, не дурак. Понятно, что проиграл по крупному, но нужно ведь отвечать за свои поступки. В голове вдруг возникла фраза из давнего прошлого, произнесенная до боли знакомыми и любимыми голосовыми интонациями.«Итак, поступки, Олег Михайлович?»
Поразительно, даже когда её нет рядом с ним в физическом смысле, она постоянно у него в мыслях. Казалось бы, только вчера с ней виделись, а ему так её не хватает, будто бы прошла целая вечность. Ничего, главное дожить до вечера, и он снова её увидит.— А ты этого хочешь?
— А ты придешь?
— Приду
Если бы попросила ей с неба звезду достать, он, не задумываясь, сделал бы и это. Ладно, хватит об этом, а то он точно с ума сойдёт, а у него сегодня дел невпроворот. Сперва, встреча с Павловой в Склифе, относительно своего будущего трудоустройства. Нельзя ведь вечно играть в участкового врача, пора вернуться к любимому делу. А ведь тремор уже давно прошел, и он снова может оперировать. Снова в строю. Снова готов к труду и обороне, как тот пионер. Вот только, как же быть с поликлиникой? Вроде бы как привык и смирился, но стоило лишь снова очутиться в стенах операционной, как всё вмиг изменилось, и Олег понял, что его работа в поликлинике — всего лишь какая-то жалкая пародия. Конечно у него разные пациенты бывали, но большинство пожилых бабулек вызывали врача на дом, чтобы скрасить горькое одиночество. Это факт. А ему так хотелось снова начать резать и кромсать, вернее оперировать, спасая жизни пациентов. По дороге в Склиф, Олег задумался о важных жизненных истинах: А ведь его теперешняя, не так уж и плоха, если посудить. Работа есть, руки ноги имеются, тремор прошёл, предоставляя ему возможность снова начать оперировать; жена красавица хоть и не совсем под боком, зато отношения между ними начинают потихоньку налаживаться. Как говорится, лед тронулся господа присяжные. Хотя, если хорошенько подумать, то, тот пылающий огонь между их распалёнными телами, что тогда в подсобке, что вчера после пикника, запросто мог бы растопить даже самый огромный айсберг в Атлантическом океане. Ощущая её мягкие и податливые губы на своих, он как будто ненадолго вернулся домой после долгого отсутствия. Не только физически, но и в эмоциональном плане. Как же не хотелось, чтобы тот сладостный момент заканчивался, но реальность, увы, жестока.***
Затерявшись в своих глубоких мыслях, Олег и не заметил, как добрался до ворот Склифа. Ловко проникнув вовнутрь родной богадельни, он хотел уже прямиком отправиться в кабинет к Павловой, как его окликнула боевая подруга, которой в последнее время с личной жизнью не очень везло. Да и он здорово напортачил, относительно неё. Хорошо, что вовремя остановился, и они решили замять тот несуразный инцидент. Ничего не было, и быть не может. В который раз убедился, что пить надо меньше, как тот Лукашин из Иронии Судьбы, очутившийся в другом городе именно из-за этого. Нинка как всегда слегка подколола, что его наверное из поликлиники выгнали раз он здесь, а затем выпалила, что им необходимо поболтать, как только он закончит свои дела. В кабинете Павловой всё произошло само собой. Она неумолимо просила его вернуться в Склиф, даже прибавку к зарплате пообещала в рамках разумного. Но ведь дело не в деньгах, а в родственных чувствах, возникших в пределах этого здания. В поликлинике хоть и неплохо, но там всё чужое: пациенты, коллектив, да и здание, наконец. А здесь всё родное, даже вплоть до стен, не говоря уже об операционных, в которых творились чудеса — хирурги ежедневно возвращали пациентов к жизни. С помощью Кривицкого, недавно вернувшегося на родину, ей всё же удалось его уговорить. А ведь уговаривать и не нужно было, Олег уже и так принял решение вернуться в родные пенаты. Телился так, для виду.— Все дороги ведут в Склиф?
— Все дороги ведут в Склиф
Его жена, как всегда оказалась права: что тогда, сказав, что со временем он полностью восстановит свою моторику, что сейчас. Ему нужно почаще прислушиваться к её мнению и полезным советам, ведь она плохого не посоветует. За время их совместной жизни, ей удалось прекрасно его изучить. Она знала его так, как никто другой. На одной волне. Совпали во всех смыслах, только вот продолжают дурью маяться, пытаясь доказать себе и окружающим, что жить врозь для них приемлемо. А толку? Никакого. Ведь безумно скучают, при чём оба, носом зарываясь в подушку и вдыхая знакомый запах, которым до сих пор было пропитано постельное бельё. Его диван до сих пор отлично помнил приятную тяжесть её тела, нежность рук, мягкость губ; учащенные дыхания и тихие перешёптывания в разгаре жаркой ночи. Он также помнил их совместное пробуждение и все последующие утренние разговоры об индийском чае, геркулесовой каше, и йогуртах, которые он не особо любил, но для неё, с удовольствием приобретёт, лишь бы она преподносила ему такого рода сюрпризы каждый вечер. В голове до сих пор эхом отдавалась недавняя фраза Павловой:Ну, признайтесь себе, что вы хотите вернуться?
Что-то героическое в этом всё же было, а он, как известно, очень любил различные подвиги. Геройского комплекса у него было хоть отбавляй. Воодушевлённый своим трудоустройством, Олег покинул кабинет, и тут же наткнулся на Фаину, явно подслушивающую за дверью. Ну конечно, ведь Кривицкий снова вернулся на родину, а она, если верить слухам, была к нему весьма неравнодушна.— Всё нормально, налаживается жизнь.
— Налаживается.
Фаина сделала вид, что очень рада его возвращению, известив его об этом в самых ярких деталях. А Олег сперва сделал вид, что ушёл, а затем вдруг вернулся, и застал её на месте с поличным. Ну явно шпионила. Ну, да ладно. Дело житейское. Уладив все дела с работой, Олег отправился к Нине, которой не терпелось с ним поговорить. В процессе разговора стало ясно, что вчера с ней приключилась неприятная история — сразу двое мужчин её кинули, а один из них, вообще мошенником оказался, бросив её на произвол судьбы. Ну ладно, будет и на её улице праздник. Так хотелось рассказать ей о своих жизненных переменах, но прикинув, что ей сейчас не до этого, сообщил ей, что его девчонки уже заждались. А под этим, он подразумевал бабулек в возрасте восемьдесят лет и старше.***
По приезде в поликлинику, Сперанская попросила Олега побыть на вызовах, сказав, что поставит на его место другого врача. Сперва пациент с запущенной ангиной, который едва коньки не отбросил, благо он вовремя вмешался и спас тому жизнь. Затем последовала парочка, по которой развод плакал, ибо в процессе их ссор и громких скандалов, у мужа постоянно выпадала челюсть. Жена ни в какую не хотела ехать к травматологу, умоляя Олега помочь им в этом щекотливом вопросе. Пришлось поговорить с этим горе мужем по душам, а жене, продемонстрировать, как правильно вправляется челюсть. Почему-то его радовал тот факт, что в связи с завтрашним возвращением в Склиф, ему больше никогда не доведётся видеть эту парочку. Ну, если только на приём в Склиф не попадут. Не дай бог, конечно. Разобравшись с этими двумя и дав полезные рекомендации, Олег со спокойной душой отправился на последний домашний вызов на сегодня, да и вообще… Ну вот тут то и началось всё самое интересное.«Это у вас бахилы, а у меня тапочки.»
В конечном счёте, ни одной из забавных бабулек не понадобился врач, а вызвали, чтобы скрасить своё горькое одиночество. Даже вафельный торт и печеньки приобрели по такому случаю. Пришлось их уважить и отведать этой вкусной выпечки. Пока девчонки бегали за тортиком, Олег широко и заразительно улыбнулся во все свои 32 зуба, забавляясь всей этой ситуацией.***
Тем временем Марина Нарочинская, то есть Брагина, ловко и быстро покидала пределы Бурденко. Навсегда. Широко и счастливо улыбаясь, она спускалась вниз по ступенькам чуть ли не вприпрыжку, прокручивая в голове события сегодняшнего дня. Последняя операция в этом учреждении была проведена ею на отлично — с благополучным исходом. Пациент не только выжил, но и вполне себе сможет прожить длинную, насыщенную важными событиями, жизнь. Прям вишенка на торте. Хоть и проработала она здесь совсем ничего, всё равно оставила хоть какой-то отпечаток после себя. Казалось бы, Бурденко было насыщенно современным оборудованием, предоставляя уникальную возможность для продолжительной научной деятельности, но если стены чужие и к ним не лежит душа, то, о чём может быть речь. А если ещё взять во внимание нахального и наглого начальника, идущего напролом как танк, для достижения своей цели, то пиши пропало. Вдобавок, он не поленился узнать о причине её ухода? Издевался, что ли? После всего произошедшего, Марина удивлялась, почему не сделала этого раньше. Вероятно, события прошедших дней и вчерашнего в особенности, заставили её принять верное решение. Во благо себе, своей семье, своим текущим и будущим отношениям с мужем; и дочери, которая росла не по дням, а по часам, постепенно превращаясь в полноправную личность. Да, кстати о муже. Он ведь должен сегодня вечером снова наведаться к ней, а потом, она уже вряд ли его куда-то отпустит. По такому случаю стоит заехать в супермаркет, и купить кое-какие продукты. Тем более, Катя просила яблочный сок и фрукты, ну и так, по мелочи. Ловко отыскав на парковке свою машину, Марина села за руль и, недолго думая, тронулась с места. Через пару минут она уже выехала на проезжую часть, держа путь домой.***
Время уже близилось к вечеру, когда Олег, закончив все свои вызовы на сегодня, вернулся в поликлинику. Но ненадолго, ведь завтра произойдёт грандиозное событие — он вернётся в Склиф. Но вот незадача, ему всё ещё предстояло сообщить о своём уходе, Сперанской. И как можно мягче и безболезненнее. Очевидно, она возлагала на него какие-то особые надежды, что он проработает здесь ещё какое-то время. Но он больше не в силах быть простым участковым врачом, когда душа рвётся оперировать. Неуверенно крутясь возле дверей её кабинета, Олег морально готовился к серьезному разговору. Оказалось, что она была в кафе и пила кофе. Даже не пришлось ничего говорить ей про Склиф: сперва она поблагодарила его за оказанную помощь мальчику, которому было тридцать лет, после чего назвала лучшим врачом. Ничего себе мальчик, здоровый мужик уже, а так запустил процесс своего лечения. Потом заикнулась о звонке Павловой и его, так сказать, уходе и повышении. Не думал, что окажет на неё подобное влияние, но он сам, в какой-то степени, чувствовал себя виноватым. Ну почему? Ведь ничего такого не сделал? Или же из-за того, что вроде бы как дал обещание долгого сотрудничества, а теперь уходит и бросает поликлинику на произвол судьбы. Ну не совсем на произвол, Павлова ведь пообещала прислать ему отличную замену.«Вроде бы ничего такого плохого не сделал, а чувствую себя виноватым. Очень хочется сделать что-то хорошее, для тебя…»
А что здесь можно сделать? Что можно предпринять, когда уже одной ногой стоишь в Склифе? В общем, вечерний разговор удался на славу: она попросила его не пропадать и навестить её с мужем, потому что тот ему очень доверял, а затем быстро удалилась восвояси. Он знал Колю без году неделя, и другом своим не считал, так, случайным знакомым. Олегу почему-то показалось, что вовсе не это она имела в виду, здесь скрывался какой-то подтекст. Впрочем, у него сейчас не было особого желания разгадывать эти замысловатые ребусы, ведь устал как собака за этими бесконечными вызовами. Но даже, валясь с ног от усталости, он ни за что не упустит возможности повидаться со своими любимыми девчоночками. Воспарявший духом, Олег ещё раз окинул взглядом помещение поликлиники и, слегка улыбнувшись, со спокойной душой навсегда покинул эти стены.***
Вечерние пробки оказались незначительными, и уже примерно через сорок минут, Олег стоял у двери до боли знакомой квартиры, готовый позвонить в звонок. На случай, если Катюша уже спала, решил постучать в дверь, а не звонить. Но не успел он подумать об этом, как дверь распахнулась, и на пороге показалась улыбающаяся Марина с Катей на руках. Малышка, заливаясь звонким смехом, изучала каждую чёрточку маминого лица. Однако при виде своего любимого папочки, тотчас протянула ручки навстречу к нему, и уже в следующее мгновение ловко перебралась к нему на руки. — Привет, принцесса моя, — радостно воскликнул Олег, прижимая дочь к своей груди и попутно гладя её по спине. — Как дела? — Хорошо, — ответила Катюша с умным лицом, а затем чмокнула папу в щёчку. — Я думал ты уже спишь давно? — часы показывали без пяти девять, а сном здесь ещё даже и не пахло. — Да куда там? — Марина вклинилась в разговор, прекрасно понимая, почему Катя до сих пор не спала. — Она ни в какую, решила дождаться тебя. Не правда ли, Екатерина? — Да, — ответила малышка, улыбаясь своей детской, непосредственной и лучезарной улыбкой. — Папочка, пошли, — Катя указала рукой в сторону то ли детской, то ли гостиной, но её родители предпочли вариант детской. — Ну, пошли, — согласился Олег, нежно гладя дочь по темной головке, а та не прекращала улыбаться. Ну правильно, раз любимый папочка здесь — всё так, как и должно быть. Даже ребёнок в столь юном возрасте понимал такие элементарные вещи. — Мариш, пойду-ка я уложу нашу непоседу. Не скучай, — Олег, слегка подмигнув жене, отправился в сторону детской с дочерью на руках. Во время его продолжительного отсутствия Марина решила налить себе бокал вина и расслабиться в домашней обстановке. Теперь, когда Бурденко уже пройденный этап, пора всерьез задуматься о возвращении в Склиф. Надо будет завтра позвонить Павловой и решить этот вопрос. Бросив заинтересованный взгляд в сторону детской, Марина слегка призадумалась. А что, если он сейчас снова возьмет и уйдёт? Сделав пару глотков вина из своего бокала, приятное тепло тотчас разлилось по всем уголкам её тела, а мысли нескончаемым потоком продолжали струиться в голове: Нет, она никак не могла этого допустить. Не на этот раз. Вчера она уже совершила подобную оплошность, легко отпустив его домой. Но сейчас, у неё не было никакого желания проводить очередную одинокую и бессонную ночь. Вчера, как не пыталась, она так и не смогла уснуть. Что-то между бессонницей и тревожным сном. Хорошо, что сегодня у неё была всего лишь одна операция, а то бы она точно уснула. А так, после многочисленных чашек горячего кофе, хорошенько взбодрилась. Катя обычно просыпалась посреди ночи и будила её, но в последнее время, это происходило всё реже. Поразительно, она насколько сильно привыкла к его постоянному присутствию в своей жизни, что последние месяцы показались ей просто какой-то пыткой. И отнюдь, не сладкой. Зачем, спрашивается, мучить себя, если этого можно запросто избежать? Попросить его остаться, только и всего. Сделав ещё один глоток вина, Марина приняла важное решение, продолжая сканировать взглядом дверь. Из глубоких мыслей её вывел звук открывающейся и закрывающейся двери детской, а затем до ушей донёсся до боли родной, и слегка хрипловатый, голос: — Ну ладно, я пошёл? — уложив Катю спать в тёплую кроватку и прочитав ей несколько сказок на ночь, Олег вышел из детской и, тихо затворив за собой дверь, облокотился на неё спиной. Катюша никак не хотела закрывать свои глазки, фокусируя всё своё внимание на нём и голосовых интонациях, которыми он забавно и умело передавал напечатанный текст. Потребовалось время, чтобы уложить эту непоседу спать, но в конечном счёте ему это удалось. Иногда, даже самый волшебный дар убеждения, мог потерять свои магические свойства. Взгляд Олега устремился и сфокусировался на жене, которая стояла напротив и держала в руках хрустальный бокал с вином. Вся такая домашняя в светло-полосатой длинной хлопковой рубашке, она выглядела настолько расслабленно и непосредственно, Олег уже начал жалеть, что через пару минут ему придётся покинуть не только просторы этой теплой и уютной квартиры, но и её компанию. А зачем, спрашивается? Потому что так правильно? Для кого? Как же он скучал по вот таким уютным семейным вечерам, когда просто хотелось расслабиться за бокалом вина, и временно позабыть о своих заботах и проблемах.— Я чокнулась, ты слышал? — И я. — Да мы с тобой давно уже чокнулись.
Что правда, то правда. В памяти вдруг чётко воиспроизвёлся вчерашний вечер. Тот личный и несколько интимный момент на кухне, произошедший между ними, никак не выходил у него из головы.— Посиди со мной?
— Посижу.
Не хватало только их подоконника, сидя на котором вытянув ноги, они любовались огоньками ночного города; говорили ни о чём или просто молчали. Неважно. Главное вместе. Рядом. На одной волне. Или же его прежний «лифт», ставший местом для подобных душевных порывов. Как же хотелось сгрести её сейчас в охапку, запереть все двери, перекрывая все входы и выходы, чтобы уже наверняка… Но необходимо действовать максимально осторожно, потому что одно неверное движение, и… разрушится тот хрупкий баланс, возникший между ними вчера. Олег очень боялся её спугнуть, но ему так хотелось сейчас остаться. Невыносимо сильно. До безумия. Поборов в себе это жгучее желание, он отправился на выход, четко ощущая её проницательный взгляд за спиной. Марина, ловко поставив бокал с вином возле микроволновки, отправилась вслед за ним, а в голове крутились различные мысли вроде: Ну вот, что и требовалось доказать. Но не на этот раз. Никуда я тебя не пущу, даже не надейся. Надоело жить в одиночестве. Надоело утыкаться носом в подушку и вдыхать сладковато-терпкий запах парфюма в силу твоего отсутствия. Надоело делать вид, что меня устраивает такое положение вещей. Надоело разочаровывать почти трехлетнюю дочь, когда она в очередной раз пыталась понять, куда делся её любимый папочка. Надоело считать минуты до нашей следующей встречи, когда сердце кричало — хватит быть такой принципиальной, стань уже счастливой, наконец. Жить без тебя надоело. — Слушай, а не надоело тебе туда-сюда мотаться то? — Марина почти озвучила суть своих текущих мыслей, но немного в другом контексте. Став неподалеку от входной двери, она запустила руки в карманы и обратилась к мужу, поглядывая на него сквозь густые ресницы. Абсолютно не хотелось его сейчас никуда отпускать. Ведь вчера, последней мыслью перед сном, была именно эта. Да и текущие, лишь полностью констатировали сей факт. — Надоело, — Олег, продолжая натягивать на ноги чёрные ботинки, снова устремил взгляд прямо на неё. Его проницательный взгляд будто бы говорил:А ты разве этого не видишь?
Меньше всего ему сейчас хотелось возвращаться в холодную съемную квартиру, где никто не ждёт. Хотелось остаться здесь с ней навеки вечные; остановить время и застыть в пространстве. Вчера он уже совершил ошибку, прислушавшись к голосу разума вместо сердца. Не хотелось снова наступать на те же грабли. Одна бессоная ночь — более чем достаточно. А то так синяки под глазами появятся, а ему скоро снова предстоит оперировать. До сих пор не верилось, что завтра он вернётся в родные стены Склифа, и снова продолжит своё любимое дело. Точнее говоря, призвание. Поразительно, как легко было признаться самому себе в желании вернуться на любимое поприще, поставив свою подпись на официальных документах. Дело даже не в деньгах, как Павлова ошибочно полагала, а в стремлении и желании снова вернуться в эпицентр событий операционной. Не мог он быть хирургом на час, ему нужно всё и сразу. Пусть это несколько эгоистично, но жизнь коротка, чтобы отказывать себе в удовольствии снова взять в руки блестящий скальпель и, нанеся нужный разрез, спасти жизнь пациенту. Умело. Запросто. Смело. Уверенно. — Ну так, оставайся? — Марина постепенно приближалась к сидячему в прихожей и обувающемуся Олегу, пытаясь убедить его остаться.«Так мы тебя ждём»
Она продолжает ждать и надеяться, когда же он наконец перестанет дурью маяться, и вернётся домой. Думала, что вчера останется, но этого не произошло. В памяти вдруг вспыхнула недавняя фраза в суде:«Я завтра, приеду гулять с Катей»
Он заявил это таким самоуверенным тоном, ясно дав ей понять, что никакие возражения не принимаются. Сказал и сделал, без вариантов. Куда же подевался его прежний твёрдый стержень и уверенность в решениях? Придется снова взять бразды правления в свои руки. — Да я чё то побаиваюсь. Не знаю, вдруг ты передумаешь, а я всё, опять туда-сюда. Спугнуть тебя боюсь. — Ах, вот оно что. Ну вообще то он прав. Это ведь была её инициатива временно расстаться, но она тогда и предположить не могла, как сильно будет по нему тосковать. Самые кошмарные сны меркли в сравнении с этим одиночеством и его отсутствием в стенах этой квартиры, их супружеской спальни, и брака в целом. Ну после вчерашнего, вместе проведенного дня, она подумала, что лёд тронулся. Точнее, тонкая корочка, образовавшаяся поверх ледяной воды, полностью раскололась. В голове эхом пронесся их вчерашний диалог:— А ты разве не останешься?
— Мариш, давай не будем искушать судьбу.
Надо было настоять, а она, слегка засомневавшись и замешкавшись, позволила ему уйти. Но не на сей раз. Ему так не повезёт. — Брагин, я чего-то не пойму. Тебе помочь чемоданы собрать? — Продолжая держать руки в карманах, Марина подошла ещё ближе к нему. Если бы он находился в вертикальном положении, они бы уже стояли лицом к лицу. Ещё один шаг, и они окажутся совсем впритык. Её нисколько не огорчало несуществующее личное пространство между ними, была б её воля, она бы… В общем, об этом позже, а то она точно сойдет с ума и изведёт себя понапрасну. — Какие чемоданы? Трусы, носки, скорее бы 23 Февраля. — Марина слегка усмехнулась, вспомнив его прошлогоднюю поездку в горы, едва не закончившуюся трагедией, в свете землетрясения и схода снежной лавины. Тогда он тоже взял с собой трусы да носки, как будто других вещей не имелось в его личном гардеробе. У Брагина, видимо, нет. Обувшись, Олег продолжал сидеть в прихожей, предоставляя Марине возможность перейти к решительным действиям. Не совсем поняла, что сподвигло её присесть к нему на одно колено, но тем не менее она сделала это, и ни о чём не жалела. — А ты оставайся, и я тебе куплю и трусы и носки, раньше, чем 23 Февраля придет. — Удобно откинувшись спиной на его плечо, одной рукой она обвила мужа за шею, а второй плавно проскользила вниз от его уха до подбородка, попутно демонстрируя искусно сделанный французский маникюр. — И шапочку? — Олег снова в своем репертуаре. Сейчас он походил на маленького ребёнка, выпрашивающего у родителей новую игрушку. Такая детская непосредственность была свойственна не каждому. Марина играла с его тёмными волосами на затылке, нежно теребя пальцами короткие пряди, пока он продолжал излагать свои личные предпочтения. — Захочешь, даже ещё и ботики тебе куплю. — Марина засмеялась и тут же обняла, прижимая его голову к своей груди. Его волосы приятно щекотали подбородок, запах одеколона мгновенно взбудоражил все её внутренние ощущения, и очередной поцелуй, произошёл сам собой. — Ты самый лучший! — на этот раз инициатором стала она, а не он, как совсем недавно в стенах подсобки между смертью Аленикова и допросом, касаемо его смерти. Или же вчера на природе, когда поцелуй произошёл сам собой по инерции: моментально, натурально, неизбежно. А ведь это было обычным явлением — их сильнейшее притяжение, сумасшедшая химия и горящие взгляды, говорили сами за себя. Просто жена, которая безумно соскучилась по своему мужу, и загорелась желанием его поцеловать. Сама. Будто пробуя почву под ногами, Марина нежно, и даже в какой-то степени робко, коснулась своими губами его. Но затем видимо осмелела, и моментально углубила поцелуй, а Олег был только рад ответить ей полной взаимностью. Безумно рад. Наполненные желанием продолжить этот самый поцелуй в пределах спальни, супруги настолько увлеклись, что не сразу услышали приближающийся звук маленьких шагов. Зато звонкое и радостное папочка, заставили их отвлечься от приятного занятия и отпрянуть друг от друга. Не намного. Скорее, только лица: его взгляд устремился и сфокусировался на дочери, а подбородок Марины ловко встретился с его макушкой. — Ты чё проснулась? — вроде бы уложил спать и, убедившись, что она спала сном младенца, покинул детскую. А тут такой нежданчик. Марина слегка усмехнулась от неловкости этой ситуации, пока Катюша бежала к нему навстречу и лепетала что-то по детски насчёт своей куклы. В следующее минуту выяснилось, что кукла, подаренная им совсем недавно, откуда-то или куда-то упала, и нужно было срочно исправлять ситуацию. — Ты моя девочка. — Олег тотчас подхватил дочь на руки и прижал к своей груди. Как же сильно он любил эту крошку — он был готов на всё ради неё, даже на такой пустяк, как снова уложить куклу спать. Это ведь важно для неё, значит, важно и для него. Катюша продолжала держать в руках куклу, тем самым ясно давая им понять, что это задание особой важности поручено любимому папочке. — Упала? Пойдем скорее её уложим, — Олег засмеялся и, недолго думая, отправился обратно в детскую, пока Марина, продолжая сидеть в прихожей, пыталась прийти в себя после недавней страстной паузы.***
Взяв себя в руки, она приняла вертикальное положение, вернулась на кухню и, взяв в руки тот самый бокал с вином, отправилась в гостиную и стала у окна, откуда открывался прекрасный ночной вид на Москву. Попивая вино из своего бокала, она любовалась звездами, которыми было усыпано всё небо. Мартовский вечер выдался воистину чудесным, обычно звёзд на небе не наблюдалось ну, разве что только за городом, а здесь их так много и они такие яркие, словно кто-то умышлено рассыпал их по всему небосводу. Красота то какая, лепота. Залюбовавшись ночным небосводом, Марина не сразу услышала звук приближающихся шагов, но зато заметно вздрогнула, когда его жаркое дыхание приятно обдало её бархатистую кожу, а его низкий тембр голоса взбудоражил все естество: — Уснула, вместе с куклой, — прижавшись губами в мочке её уха, Олег жарко выдохнул. — Замечательно, — ответила Марина пытаясь унять приятную дрожь на теле от его близости и трепетного шёпота. — Ты просто волшебник, — а ведь действительно, уже во второй раз, ему ловко удалось уложить дочь спать. — Это потому что ты рядом, — трепетно прошептал Олег, скользя губами от её уха к виску, и обратно. — Когда тебя рядом нет, я теряю все свои магические способности, — заключил он, и нежно поцеловал её за ушком, лишая способности здраво мыслить. Впрочем, разум уже давно отправился в долгосрочную командировку, уступив место сердцу. — Да что ты? — прошептала Марина в ответ, всё ещё повернутая лицом к окну, сложа руки на груди. Оставаться непоколебимой становилось сложнее и сложнее, особенно, когда муж жарко дышал ей в затылок, а тело обволоклось приятной негой. — Олег… — или сейчас или никогда. Но он снова её опередил. — Так не хочется никуда сейчас отсюда уходить. — Олег, окольцевав руками талию жены со спины, уткнулся носом ей в затылок, и выпалил своё заветное желание. Вчера, он с горем пополам себя заставил, считая это правильным. Не хотел искушать судьбу, и разрушать достигнутое между ними хрупкое равновесие. Но сейчас, он совершенно не хотел возвращаться в свою пустую и холодную квартиру, когда в этой было всё, что его душе угодно. Его любимые девчонки. Одна, уже скорей всего видела десятый сон, а вот вторая, находилась сейчас рядом с ним. Зачем куда-то уходить, когда сердце кричит об обратном. — Так и не надо, — Марина, наконец, развернувшись к мужу лицом, соприкоснулась с ним лбами. — Оставайся, — в который раз за этот вечер произнёсла она это заветное слово, надеясь что на сей раз, оно произведет желанный эффект. — Уверена? — уточнил Олег, потершись носом об её щеку. — Абсолютно, — выдохнула Марина, нежно касаясь губами уголка его губ. Понимала, что играет с огнем, и во что это всё может вылиться, наверное поэтому и провоцировала его на ответные действия. Не теряя ни минуты, Олег ловко усадил её на подоконник и, удобно умостившись меж её полуоткрытых коленей, принялся осыпать прерывистыми поцелуями всё лицо, а затем и тело. Спина Марины встретилась с прохладной поверхностью окна, приятно остужая разгорячённое тело, которое Олег продолжал осыпать многочисленными ласками и поцелуями. Дыхание моментально участилось. Сердце заколотилось быстрее, рискуя выпрыгнуть из груди. Колени уже давно подкосились, но в сидячем положении, это было не столь заметно. Откинув голову назад, она предоставила ему больше возможности для ласк и пылких поцелуев, которые словно водопад, обрушились на неё. Но это было желаемым. Волна страсти продолжала возрастать, рискуя превратиться в настоящее цунами, и накрыть их с головой. Но с одной единственной разницей, что им не захочется потом оттуда выплывать. Его губы шептали, как же я соскучился, а сердце твердило: Моя. Моя. Только моя. А его, ли? Ведь за последние несколько месяцев они несколько отдалились в духовном плане, но зато снова обрели друг друга тем вечером, когда она наведалась к нему в гости. Но опять же, это вполне могло быть простой случайностью. Они мастера притворства. Ведь долгое время отказывались признавать свои чувства, а всё было итак более, чем очевидно. Здесь ещё и навязчивый Мартынов, о котором думать сейчас совсем не хотелось, но всё же, он имел место быть. — Станешь снова моей? — прижавшись губами к мочке её уха, он сам не понял, как выдохнул эту фразу в оболочку. Взяв в руки его лицо, Марина посмотрела на него сквозь густые ресницы потемневшим от накатившего желания взглядом, и тихо прошептала: — А я никогда и не переставала ею быть, — вот так легко, просто, а главное, искренне. — Но, — вопрос уже крутился на языке, но Марина приставила палец к его губам: — Никаких но, Олег, — их лбы снова соприкоснулись и застыли в таком положении на некоторое время. — Хватит уже дурью маяться, мы ведь взрослые люди, ей богу. Давай вместе решать проблемы по мере их поступления? — Марина, видимо, ужасно устав от горького одиночества, больше не желала мириться с текущим положением вещей. Пора взять всё в свои руки, а то они с ним так и продолжат ходить по замкнутому кругу, а дочь будет пожинать плоды их нерешительности. — Согласен, — только и мог вымолвить Олег, сраженный наповал предыдущими изречениями жены. Ловко притянув её к себе, он накрыл её губы своими, вовлекая в нежный поцелуй, который мгновенно перерос в жадный, требовательный и обжигающий. Языки искусно сплелись вместе и принялись тщательно исследовать полость рта, заставляя дыхания снова участиться, а сердце радостно затрепетать. Обвив руками шею мужа, Марина продолжала охотно отвечать на его поцелуй, а его руки, проскользнув вдоль её позвоночника сверху вниз, начали вальяжно разгуливать по всему участку соблазнительного тела. Скоропалительно решив, что это не совсем подходящее место для продолжения банкета, Олег ловко подхватил жену на руки словно она была пушинкой, и прямиком отправился в сторону спальни. Огоньки ночной Москвы продолжали мелькать где-то вдалеке, дополняя эту создавшуюся интимную и романтическую атмосферу.***
Добравшись до спальни, Олег аккуратно опустил жену на кровать. Скинув с себя кожаную куртку, которая приземлилась где-то в углу, он накрыл её своим телом и, нависая над ней, заглянул в небесно-голубые глаза. — Мариш, — он прижался своими губами к уголку её губ и выдохнул: — имей в виду, что после этого, я больше никуда отсюда не уйду. Ты уверена? — непонятно, почему он снова решил уточнить этот вопрос. Наверное предоставлял ей последнюю возможность изменить своё решение. Лучше уж сейчас, а то потом придётся рвать по живому. Не успел он об этом подумать, как Марина притянула его за шею и, громко воскликнув: Замолчи, а, вовлекла его в очередной поцелуй. Его руки заскользили вдоль её лица, заново изучая каждую черточку. За необходимостью воздуха им пришлось временно отпрянуть друг от друга. Тяжело дыша, будто бы пробежали целый марафон, супруги попытались привести своё дыхание в норму. Повернувшись на бок, Олег игриво улыбнулся и, дотянувшись рукой до рубашки жены, начал медленно расстегивать пуговицу за пуговицей, постепенно освобождая её от одежды. Когда со всеми маленькими пуговичками было покончено, он подушечками пальцев нежно провёл от ключицы до живота, ощущая лёгкое подрагивание её кожи под ними. Достигнув низ её живота, Олег поспешил освободить её от штанов, плавно спуская их вниз по стройным и красивым ногам. Затем бережно провёл рукой сперва вдоль внутренней стороны бедра, а потом наружной, заканчивая небольшим массажем ступней. Поднявшись вверх, он снова прижался губами к бьющейся жилке на её шее, плавно спускаясь вниз, не оставляя не один уголок и изгиб тела без своего должного внимания. Марина извивалась под ним как змея, и тихо стонала его имя, выгибаясь дугой от многочисленных ласк и поцелуев, которыми он её осыпал. — Ты самая красивая, самая желанная, самая сексуальная, самая лучшая! Самая самая, — хрипловато шептал Олег, продолжая прокладывать губами влажную дорожку вдоль её тела. Уткнувшись носом в ложбинку между грудей, которые до сих пор обрамляла кружевная материя, он жарко выдохнул: — Но самое главное, моя и только моя! — Твоя, — вторила ему Марина в порыве страсти, которая уже давно с головой захлестнула их. С каждым поцелуем и многочисленными ласками, они всё глубже погружались в это море блаженства. — Олег, иди ко мне, — тихо простонала Марина, не в силах больше вынести этой сладкой пытки. Хотелось слиться с ним воедино и почувствовать жар его тела. Сгореть до тла в этом пылающем огне страсти. Главное — быть рядом с ним. Повиновавшись просьбе жены, Олег вернулся на исходную позицию, а Марина тотчас обвила его торс ногами, и чётко ощутила всю степень его возбуждения. Да и сама она, была уже на грани. Очевидно, его волшебный дар убеждения пользовался спросом не только у дочери, но и у неё самой. Одним своим взглядом и прикосновениями, он был способен затуманить её разум. Очень долгое время она не могла понять, почему этот мужчина влиял на неё таким наисильнейшим образом, но потом просто смирилась с этим, приняв как должное. Ловко избавившись от остатка мешающей им одежды, в том числе и нижнего белья, их обнажённые тела полностью соприкоснулись и содрогнулись в предвкушении грядущего сладкого экстаза. Их переплетённые тела раскалились до такой степени, что, кинь сейчас кто-нибудь сюда спичку, разгорелся бы необъятный огонь. Его правая рука плавно поползла вниз, пока не достигла главной эрогенной зоны жены, и он провёл по ней подушечками большого и указательного пальца круговым движением. Чувствительная зона моментально запульсировала и заныла от нарастающего желания и его ловких манипуляций, уже почти готовая к извержению. Марина, в который раз тихо застонала, выгнувшись дугой — Олег… — Тшш, — Олег заглушил ее вырвавшиеся стоны очередным поцелуям, продолжая свои настойчивые действия, — маленькая моя. Я хочу, чтобы в первую очередь, тебе было хорошо. — его умелые пальцы продолжали проделывать умелые манипуляции, заставляя её увидеть звезды, одновременно доводя до оргазма. — Олег, я хочу тебя, — в который раз хрипло прошептала Марина, а затем притянула мужа к себе и снова нежно поцеловала. Хотелось вместе. Слиться с ним воедино, и восстановить утерянную духовную близость. Без всяких прелюдий, Олег плавно пересек границу и благополучно вошел в её владения. Его тотчас охватило чувство полной удовлетворенности, тепла, любви и уюта. Словно до этого момента он был неполноценным человеком, а сейчас, став с ней единым целым, достигнул этой самой полноценности. Постепенно наращивая темп, мужчина плавно, целеустремленно и верно, доводил жену до полного исступления. Им не потребовалось много времени, чтобы достичь полной кульминации, и уже в следующее мгновение, они слились в сладком экстазе, возносясь до невероятных высот блаженства. Вспотевшие, удовлетворенные и счастливые, супруги пытались привести сбившееся дыхание в норму. Голова Марины покоилась на груди мужа, а он, в свою очередь, запустил руку в её золотистые кудри, пропуская каждую из них сквозь пальцы, а другой, нежно гладил её вдоль обнаженной спины. — Как прошёл твой день? — расслабленно протянула Марина, разомлев от приятных прикосновений мужа. — Отлично, — улыбнулся Олег, поцеловав жену в висок, — Напоследок ещё и вафельного тортика отведал, — Олег продолжал посвящать жену в подробности прошедшего дня. Возникло такое ощущение, что он никуда и не уходил вовсе. Будто бы они всегда вот так с ней и лежали, пытаясь прийти в себя после бурного занятия любовью. Не было тех месяцев разлуки, когда он засыпал в обнимку с пустой подушкой, а она пыталась доказать себе, что развод — оптимальный вариант. Ничего это не было. — Ты что, проставлялся? — в Склифе, когда кто-нибудь уходил, приходил или праздновал день рождения, они устраивали небольшие дружеские посиделки и накрывали на стол. Кто его знает, какие порядки в поликлинике? Насколько ей было известно, Олег должен был завтра вернуться в Склиф. Ну, во всяком случае, он собирался, а там, как пойдет. — Да нет, — мужчина тихо засмеялся, продолжая играть с её светлыми волосами, — благодарные пациентки угостили, — уточнил Олег, а Марина слегка закатила глаза. Ничего удивительного. Всё в порядке вещей. — Ну, я даже и не сомневаюсь. И эти пациентки, вероятно, женского пола? — в ней почему-то разыгралось чувство ревности и собственницы. Прекрасно знала, что муж пользовался большим спросом у женского пола. С этим уже ничего не поделаешь. — Снова ревнуешь? — Олег задался праздным вопросом, забавляясь реакцией жены. Знала бы она, кем являлись эти пациентки, чувства ревности не возникло бы вообще. Без всякого предупреждения, он слегка ущипнул её за аппетитную пятую точку. — Ай, — Марина вскрикнула от неожиданости — Что ты творишь? — Она слегка толкнула его кулачком в плечо. — А не надо ревновать без повода, — обосновал Олег, ухмыльнувшись. — К тому же, это были одинокие бабульки, которые вовсе не нуждались в участковом враче. — А зачем они тогда тебя вызвали? — Марина задала встречный вопрос, продолжая прижиматься ухом к его груди, слушая звук его бьющегося сердца. — Поговорить было не с кем, хотели хоть как-то скрасить своё горькое одиночество. Знаешь, это наверное очень страшно, когда ты один в этом мире, и никому не нужен. Я их прекрасно понимаю. В памяти вспыхнула недавняя фраза, которая была произнесена по пьяне, но была абсолютно достоверной:«Нинка, мне так плохо. Я совсем один».
Олег томно выдохнул и, уткнувшись носом в её светлую макушку, вдохнул сладкий запах её волос, свойственный лишь ей одной. — Прости меня, Олег, — Марина приподняла голову с его груди и заглянула в его карие глаза, в уголках которых затаились капельки слёз. — Я не хотела сделать тебе больно, заставить страдать. Я думала, так будет лучше, но стало только хуже, — она виновато опустила свои голубые глаза. — Тише, Мариш, — Олег нежно провёл подушечками пальцев вдоль её лица и тепло улыбнулся, — Мне кажется, нам был необходим этот перерыв, чтобы осознать важные вещи. Например, я понял, что больше не представляю своей жизни без тебя. Я хочу сдержать своё обещание, и любить тебя до конца своих дней, понимаешь? Мне больше никто не нужен кроме тебя. Марина улыбнулась сентиментальности мужа, а затем поспешила разгладить небольшую морщинку у него на лбу, спускаясь ниже в район подбородка. — Значит, ты останешься? — Ну если не прогонешь, то с огромным удовольствием, — Олег улыбнулся во все 32 зуба, лукаво прищурившись. — Мы, кажется, уже это давно с тобой прошли, — заключила Марина и, опустив руку ему на плечо, плавно проскользила вниз до локтя и обратно. — Ты права. Чур меня, чур. — Олег решил слегка подурачиться, а то, ведь невыносимо постоянно находиться в таком напряжении. — Дурак, — засмеялась она, слегка толкнув кулачком в плечо. — Эй, чуть что, сразу драться, я ведь так могу и обидеться. — Олег сделал обиженный вид, но в сущности, он просто наслаждался этими забавными перепалками. Ведь уже несколько месяцев, как он ничего подобного не испытывал. — Переживёшь, — ответила Марина, усмехнувшись. Лицо Олега нужно было видеть в этот момент. Его лицо напоминало кота из Шрека. — Ну, вот что ты за человек, Нарочинская? Нет бы пожалеть, — он продолжал корчить из себя бедного и несчастного, а Марина, лишь изогнув свою изысканную бровь, томно выдохнула. — Ладно, не дуйся, — блондинка нежно поцеловала мужа в уголок губ, после чего он сразу расцвёл, как первомайская роза. — Вот так бы сразу, — Олег игриво подмигнул, а затем его взгляд заметно потемнел, и в следующее мгновение, он принялся её щекотать. Марина увивалась как могла от его ловких пальцев, но он продолжал свои настойчивые действия. — Хватит, Олег. Перестань, — звонко смеялась Марина, но затем закрыла рукой рот, чтобы не разбудить дочь. Катя уже и так два раза просыпалась, нельзя позволить, чтобы это произошло и в третий. — Катьку разбудим. — Ты права, — Олег наконец-то прекратил свои действия, но во время щекотки сползло одеяло, преподнося его взору прекрасные участки её обнаженного тела. Его взгляд снова потемнел, а зрачки расширились. — Брагин, даже не думай. Я прекрасно знаю этот кошачий взгляд, и к чему он приводит, — от его проницательного и откровенного взгляда, внизу живота снова скопился комок желания, но он не должен об этом догадаться, а то ещё зазнается. Его эго уже итак едва вмещалось в эту комнату. — Ну раз знаешь, тогда нечему здесь удивляться, — он продолжал сканировать её своим томным и оценивающим взглядом, от которого желание лишь усиливалось. — Ты голодный? — За всеми бурными событиями этого вечера, она забыла спросить, ужинал ли он вообще? — Угу, очень, — ответил Олег, но оба прекрасно понимали, что имел в виду он вовсе не еду. — Я бы съел сейчас… — он сделал небольшую паузу, игриво улыбнулся и добавил: — тебя, — после чего навис над женой и, откинув одеяло в сторону, полностью накрыл её обнаженное тело своим, и снова принялся ласкать… Утомленные и счастливые, они уснули только под утро. Что несёт за собой день грядущий они не знали, но зато поняли, что перевернули новую страницу в своих отношениях.Теперь всё будет лучше, чем прежде…