Exception

Чёрное здание, обшитое матовыми металлическими пластинами, большие окна, сквозь которые невозможно увидеть происходящего внутри, и даже если очень хочется, кроме отражения любопытного лица они не покажут ничего. Всё сделано по специальной технологии, под заказ и за большие деньги. «Внутренний мир» заведения доступен лишь избранным, тем, у кого банковский счёт больше или хотя бы равен президентскому. Нужно обладать толстым кошельком и известным именем, чтобы ступить на красную дорожку возле клуба. Проходимцу здесь не место, да и простые жители Сеула обходят это здание стороной: выглядит слишком величественно и пугающе, кажется, что задень хоть пальцем этот красный кусок ткани у входа, тебе выпишут штраф, который простому человеку придётся выплачивать всю оставшуюся жизнь. Но попасть внутрь сложно не только посетителям, но и работникам: сюда берут только избранных, самых талантливых, устраивая им изначально целый ряд испытаний — хозяину необходимо убедиться, что всё будет идеально. Но труд сотрудников окупается сполна, никто не остаётся обделённым или униженным, каждый первоначально предупрежден, что это за работа и какие услуги им необходимо предоставить гостям. Каждому даётся испытательный срок для того, чтобы попробовать и понять, готов ли он трудиться в подобном месте, а также показать свои способности. Всё, ради чего люди идут в это место, скрыто внутри — в самом сердце, там где находится зал с высокими потолками, стойками для танцоров с железными перегородками, несколько прочно закреплённых клеток на уровне второго этажа, где есть балкон, чтобы поближе рассмотреть пластичные, но недоступные тела. Кожаные чёрные диваны, полы из мрамора графитового цвета, неоновая подсветка под ступенями и столы из закаленного стекла — атрибуты, придающие этому месту строгость и роскошь. И самое главное — сцена с длинным подиумом с пилонами по бокам, высокими, начищенными до яркого металлического блеска, на которых каждый вечер выступают только профессиональные танцоры и танцовщицы. Они завораживают своими движениями, пленяющими взглядами, заставляют зрителя почувствовать себя особенным, словно вокруг, кроме него, больше никого нет и танец исполняется персонально. Но для особо нуждающихся, не умеющих абстрагироваться и наслаждаться общим представлением, всегда есть приватные комнаты, спрятанные за тяжелыми бархатными шторами всё того же неизменного чёрного цвета с неоновыми лампами вместо карниза. За крупную сумму желающий может заказать себе понравившегося танцора на ограниченное количество времени, но есть одно правило, которое нарушать категорически нельзя: командует в комнате совсем не гость, и за его несоблюдение человек навсегда лишается права на повторное посещение заведения. Владелец очень строг, трепетен к своим работникам и стремится защищать их честь. Здесь нет правила «никакого секса», есть лишь правило: «по обоюдному согласию». Это место создано для отдыха и наслаждения, а не для выяснений межличностных отношений: никаких споров и драк, никакого рукоприкладства в сторону хостов, барменов, официантов и танцоров, и тогда ты здесь дорогой гость. Однако владельцы компаний, известные дизайнеры, генеральные директоры, аналитики, юристы и прочие люди, хранящие невероятное количество денег в банках, зачастую приходят сюда не только ради атмосферы или экзотических танцев, они приходят ради владельца, хозяина этой обители, отца и создателя — двадцатипятилетнего Ли Феликса. Молодой человек славится не только своими способностями к управлению и общению, но и редкими, весьма впечатляющим выступлениям, увидеть которые может только ограниченное количество людей. Никаких видеосъёмок или фотографий, ничего не должно выйти за пределы чёрных, как смола, стен, только слова очевидцев, приукрашенные и перевранные истории о горячем теле и жарких ночах, в которых от правды остаются лишь частицы. Никто не стремится говорить об избирательности и таинственности этого молодого человека, что порой от одного его взгляда хочется спрятаться или опуститься на колени. Вот только Ли остается непреклонен, ему неважно, каким капиталом обладает человек, когда дело касается непосредственно него. Никому неизвестно, как он выбирает и выбирает ли, с кем проводит свои ночи, есть ли у него постоянный партнёр, он остаётся тайной, окутанной сотнями слухов о том, какой на вкус поцелуй с ним и как он любит секс. Однако Феликс на каждую сплетню лишь низко смеётся, может, часть из этого и правда, но он не позволит никому узнать, что именно. — Ах, я устал, — Минхо разваливается на одном из диванов, когда директор проходит мимо. — У тебя завтра выходной, вот и отдохнёшь. Сходи в спа, расслабься, ты хорошо поработал. — Феликс смотрит на наручные часы, которые выглядят весьма просто, однако цену имеют как у загородного особняка. — Уже почти восемь утра, тебе нужно отоспаться. — Всё нормально, не волнуйся. — шатен один из немногих неформально общается с Феликсом, потому что знакомы они очень давно. — Если ты свалишься с ног во время выступления в субботу, то я тебя уволю, — блондин открывает планшет, чтобы проверить необходимые закупки. — Ты этого не сделаешь, — Хо подскакивает на ноги. — Я непредсказуем, так что лучше собери свои вещи и отправляйся домой. У меня скоро встреча с новым сотрудником, он заступает на испытательный срок с сегодняшнего вечера, так что иди уже, чтобы он твоего уставшего лица тут не видел. Вдруг испугается, — Феликс указывает старшему в сторону выхода, — давай-давай. — Ладно, тебя же не переспоришь, — Минхо берет сумку с дивана и накидывает на плечо. — Чтобы пришёл выспавшийся. — Если не послушаюсь, не дашь выступать вместе с тобой. Я ушёл, — Ли скрывается в тёмном коридоре, ведущем к запасному выходу, оставляя директора одного в огромном зале с подсвеченными платформами. Взгляд вновь падает на наручные часы: пришло время встретиться с молодым человеком, который получит должность нового хоста. Дни недели смешиваются друг с другом, каждый вечер похож на предыдущий, и Феликс, откровенно говоря, начинает скучать. Работа занимает всё время, на себя не остаётся ни секунды, и сейчас хочется лишь дожить до выходных, когда можно будет оторваться по полной, скинуть с себя ответственность за происходящее и просто наслаждаться атмосферой, взглядами на собственном теле, властью над чужими кошельками, контролем над жизнями людей, способных купить себе четверть планеты. Феликс откидывается в кресле, снимая очки, который надел в качестве аксессуара, чтобы скрыть покрасневшие от недосыпа глаза. Новый хост оказался очень умным и привлекательным молодым мужчиной под тридцать, его сразу бы на полную ставку, но правила есть правила. Ли сложно впечатлить, но чётко поставленная речь и спокойный голос нового сотрудника что-то тронули в глубине зачерствевшей души, либо это уставший мозг воспринял мелодично растягиваемые слова, как колыбельную. В общем, Феликс без колебаний принял кандидата, говоря заступать с сегодняшнего вечера. Ли бы поспать хотя бы пару часиков, но вместо этого он около сорока минут стоит под обжигающе горячим душем, пытаясь снять с тела всё напряжение, но струя лишь бьет по выступающему позвоночнику, капли проточной воды бегут вниз по щекам, скользят по векам и заполняют приоткрытый рот. Разум отключается, тело слишком слабо, ещё чуть-чуть и сознание покинет его прямо здесь. Облако сообщения всплывает на чёрном фоне прежде, чем Феликс отключается, лёжа в халате на двуспальной кровати в собственной квартире. «Бин, возьми сегодня клуб на себя» Чанбин — чудесный зам, которого Ли обожает за острый ум и умение управлять большим персоналом, а также за то, что никогда в трудной ситуации не оставит, несмотря на собственную занятость и около десятка личных клубов, не таких крупных как у Феликса, но пользующихся популярностью среди простой молодежи, любящей прожигать последние деньги на выпивку и танцы до рассвета. Под сомкнутыми веками пляшут яркие знакомые вспышки, разум, кажется, живет в этом клубе вечно, словно заперт в чёрных металлических стенах, но это мир, в котором он главный, он Люцифер в своём маленьком аду. Феликс и не помнит, когда последний раз был в торговом центре или прогуливался по извилистым улочкам Сеула, все сузилось до маршрута: клуб — квартира, расстояние между которыми не достигает и пяти километров. Но зачастую Ли остается ночевать прямо там, в одной из комнат на втором этаже, которую выделил только для себя при постройке здания. Она отдалена от остальных и достаточно хорошо звукоизолирована, что в ней не слышно чужих разговоров, криков и стонов, лишь еле заметно — музыка с первого этажа. Но сегодня Ли просто необходимо побыть одному в полной тишине, отоспаться наконец, иначе его тело рискует отказать. Горячие руки скользят под подол чёрного махрового халата, сжимают стройные бёдра, глядят по внутренней стороне. Феликс скучал по этому чувству, в эти моменты он чувствует себя полноценным, кому-то необходимым, физический контакт позволяет ощутить ещё большую власть, которая накрывает с головой, заставляя захлебнуться в собственных чувствах. Ли нужно больше, если он получает, то становится ненасытен, он словно вампир, готовый иссушить жертву досуха, ему нужно либо всё, либо ничего. Он больше всего ненавидит, когда его дразнят, не давая насладиться сполна. Это бесит ужасно, настолько, что Феликс готов прогнать этого человека, лишить всего самого важного. Ему не нравятся игры, он серьёзен во всем, начиная от управления своим детищем и заканчивая собственными предпочтениями. Ли просыпается от того, что тело дрожит, в комнате как-то холодно, или это просто потому, что во сне он решил раздеться догола и спать почти что на открытом воздухе. Парень заползает под одеяло и потягивается, морща при этом брови. Сложно понять, какое сейчас время суток, но на улице темно, в спальню через большие окна пробивается лишь тусклый лунный свет. Феликс тянется за телефоном, но его рука повисает в воздухе, он вспоминает фантомные прикосновения, которые были всего лишь частью сна. Ли слишком заработался в последнее время, ему нужно хотя бы немного выпустить пар, однако тело просило лишь об отдыхе. Настенные часы показывают пять часов, Феликс проспал больше двенадцати, но чувствует себя намного более уставшим, чем обычно, однако нужно собираться на работу. В клубе сейчас, наверняка, остались только скучающие богатеи, которые совсем не знают, чем себя развлечь. Обычно в такое время работает только приват или танцоры уже отдыхают, поэтому Ли сейчас там появиться самое время, чтобы проверить всё и удостовериться, что сегодняшняя ночь прошла гладко. Феликс всегда предпочитает одеваться в чёрное, максимум иногда меняет на белое, но не более. Такой внешний вид придаёт строгости, а Ли привык держать планку и всегда быть как с иголочки. Всё такой же чёрный роллс-ройс ждёт на парковочном месте под камерами, парень не любит вычурности, но по тому, как он себя ведёт, какими вещами обладает, не трудно понять, что денег у него более чем достаточно. — Доброе утро, босс, — охранник у входа кланяется под девяносто, приветствуя Ли. — Сегодня без происшествий? — Феликс останавливается на пару секунд. — Без, — мужчина всё ещё стоит в прежней позе. — Хорошо, — приглушенная музыка ласкает слух, и былые признаки усталости исчезают быстро, словно их и не было. Ли быстрым шагом доходит до двери, ведущую в обитель. Внутри всё ещё достаточно много народа, но не столько, сколько бывает около двенадцати часов ночи. Большинство уже изрядно пьяны и скоро за ними прибудут их люди, поэтому Феликс надолго в зале не задерживается, а уходит наверх в свой кабинет, где собирается оставаться весь день. Возможно, когда все гости окончательно разойдутся, он ещё ненадолго приляжет поспать, ибо сегодня день без планов, а вечер Ли планирует провести среди его постоянных посетителей. Ему нужно наладить кое-какие связи для одного плана, который он готовит уже на протяжении года. Делу необходим спонсор, а Феликс очень хорош в переговорах. — Собираешься расширяться? — Минхо сидит в кабинете Феликса, зажимая меж зубов карамельную конфету ярко-красного цвета. — Пора бы уже, — Ли со своего места смотрит на старшего. — И что, уйдёшь туда? Бросишь тут всё? — Попрекаешь меня в том, что я хочу большего? — блондин поправляет волосы и встаёт из-за стола. — Неужели тебе мало? — А что если и так? И вообще, почему я вижу тебя здесь в твой же выходной, правда хочешь, чтобы я тебя уволил? — Феликс подходит ближе к Минхо, коленом легко пихая его в бедро. — Убери ноги с этого дорогущего стола. — Заставишь выплачивать штраф за каждую царапинку, м? — Ли ухмыляется. — Мне стало скучно дома, я проспал почти всё время после смены и теперь полон сил. Сегодня не буду работать, просто повеселюсь. Хочу немного побыть обычным человеком, может, вложу часть зарплаты в общий капитал клуба. Так что, каков план? — Уже все готово и заказано. Осталось помещение. Как ты знаешь, цены просто заоблачные и мне нужен человек, который мне готов оплатить место или предоставить его. Среди гостей есть один мужчина — владелец половины одного из недавно возведённых небоскребов, член акционерного общества, вкладывается в застройки. — Не думаю, что его достаточно просто попросить, — Минхо тянется к стеклянной вазочке с конфетами, беря ещё одну. — Интересно, на что ты готов ради своей цели? — Почти что на всё, — Феликс настроен решительно. — Ладно, скучно тут с тобой, пойду вниз, — старший поднимается на ноги и выходит в коридор, напоследок подмигнув своему хмурому начальнику. По телу приятно проходится жар, когда Ли выпивает первую стопку какого-то шота, любезно сделанного Джисоном. Минхо сидит спиной к барной стойке, откинувшись назад на локти, и внимательно рассматривает толпу. — Ищешь кого бы на выпивку развести? — Хан наклоняется ближе к уху друга. — Пока я и тебя неплохо развожу, — Хо щурится, — каждый раз из твоей зарплаты вычитают. — Тогда пришло время нам местами поменяться, — брюнет забирает пустую рюмку и убирает в сторону. — Прости, но коктейли я мешать не умею. Могу приват станцевать, если хочешь, — Минхо играет бровями и звонко смеётся, наблюдая за нескрываемым отвращением на лице Джисона. — Это последнее, в чем я хочу участвовать, мне такое не нравится. — А вот денежным мешкам очень даже нравится, они с таким удовольствием засовывают купюры за пояс моей клетчатой юбки. Может, тебе тоже попробовать? С твоей-то отличной фигуркой, — Минхо смеётся ещё громче, когда Хан, перегнувшись через барную стойку, начинает старшего спихивать со стула. — Опа, — яркая улыбка сменяется почти что оскалом, когда Ли замечает в толпе светловолосого мужчину в костюме. — У нас тут новичок? Нравится, очень сильно. Красивая улыбка, блонд, добавляющий шарма, широкие плечи, жилистые руки, красивый точеный профиль и пухлые слегка красноватые губы. Свет ещё потушен не до конца, и Минхо видит каждую деталь отчётливо, наблюдает, как незнакомец ведёт беседу с несколькими молодыми женщинами, которые кокетливо ему улыбаются, кто-то из дам даже смущается, заправляя за ухо прядь длинных тёмных волос. Ли замечает Феликса, подходящего ближе к гостям, почтительно им кланяется и переводит взгляд на мужчину, но быстрее сталкивается глазами с Минхо, легко читая его выражение лица и качая головой. Джисон сзади прыскает от смеха, закрывая рукой рот и продолжая тихо содрогаться в конвульсиях от происходящего, потому что понял всё намного быстрее старшего. — Что тут происходит? — Ли встаёт на ноги, когда Феликс идёт к ним. — Даже не смотри на него так, — блондин хлопает Минхо по плечу и садится на стул рядом, салютуя Джисону и прося чего-нибудь покрепче. — С чего это? И когда ты вдруг на рабочем месте пить начал? — Ли пытается подвинуть стул ближе к боссу, но забывает, что они намертво прикручены к полу. — Не жужжи, итак голова пухнет. — Феликс снимает пиджак и закатывает рукава чёрной водолазки. — Я понял, — Минхо поднимает голову, когда наконец-то выключается свет, сменяясь на неоновые лампы. — Твоя сделка не состоялась. Если бы только блондин умел, он бы испепелил старшего взглядом, но ничего, кроме как произнести тихое «уволю», Феликс не смог. Он слишком расстроен и разочарован, в крови медленно закипает злость, а желание лишить этого мужчину возможности появляться в этом месте, как он лишил Ли возможности на развитие бизнеса, растёт в геометрической прогрессии. — Так почему ты мне запрещаешь пообщаться с тем красавчиком? — пока младший придаётся горю, Минхо вновь сидит лицом к залу и рассматривает мужчину в чёрном пиджаке, окружённого почти что десятком других посетительниц. — Потому что это наш новый хост и ты его будешь отвлекать от работы, строя ему глазки, — Феликс водит по стенкам бокала оливкой, наколотой на железную шпажку. — Хост?! — гиперактивный Минхо вновь вскакивает на ноги и наваливается на босса. — Надеюсь, мне можно будет поболтать с ним после смены. — Делайте, что хотите во внеурочное время, но на рабочем месте драму мне не разводите, иначе обоих выгоню, — блондин отмахивается, пихает Ли локтем, отодвигая от себя. И пока трое старых друзей воюют возле барной стойки, парень в чёрной рубашке и такого же цвета брюках, с серебряным бейджем на груди, торопится в сторону хорошо освещенного уголка с алкоголем. — Господин Ли, — администратор Ким привлекает к себе внимание, — к Вам пришли. Попросили передать, что это по поводу спонсорства. — Кто спрашивает? — Феликс берет свой пиджак с соседнего стула и накидывает на плечи. — Я его впервые здесь вижу, понятия не имею, как он сюда попал. Он ждёт Вас в кабинете. — Хорошо, я встречусь с ним, но пригласи, на всякий случай, охрану. Всё происходящее кажется странным, о поиске спонсора знали лишь несколько людей, Феликс старался никому не распространяться о задуманном, но каким-то образом информация, видимо, просочилась в массы. Очень подозрительно, что появился желающий проспонсировать его проект и именно тогда, когда менее получаса назад Ли отказали, сказав, что на подобное он может и не рассчитывать. Феликс тогда только благопочтенно улыбнулся, поклонился со словами: «Спасибо, что потратили своё драгоценное время», а самому ядом хотелось плеваться. Минуя уже почти полностью заполненный танцпол, Ли спешит наверх к своему кабинету, скрытому за смольного цвета деревянной дверью. Он входит спокойно, сразу замечая высокую фигуру возле окна. Чёрное длинное пальто, светлые волосы и массивные ботинки — всё, что удаётся увидеть Феликсу в первую минуту. — Слышал, вы ищете спонсора, господин Ли, — незнакомец поворачивается, показывая своё необычайно красивое лицо. — Я могу дать вам то, чего вы хотите. — Мы знакомы? — Феликс остаётся предельно спокойным, прекрасно зная, что сейчас за дверью уже стоят двое охранников. — Пока нет. Моя фамилия Хван, и я бы хотел предложить Вам замечательную сделку, но прежде мне нужно убедиться в том, что Вы достойный партнёр. А то столько интересных слухов о Вас ходит, — молодой человек полностью разворачивается и идёт в сторону дивана, но садиться не спешит. — И что же Вы хотите? — Не так быстро, господин Ли. Я ещё и сам до конца не решил. Но если Вы согласны, то в ближайшее время дам знать. Феликс прикрывает глаза, вдыхая медленно через нос, чтобы не потерять контроль и не выгнать наглеца не только за пределы этого кабинета, но и за пределы клуба. — Почему я должен соглашаться? — Потому что я вижу в Вас хорошего напарника, господин Ли, — Хван подходит ближе, как-то даже слишком, — мы ведь очень похожи: заставляем людей почувствовать себя особенными, обладателями чего-то эксклюзивного, очень дорогостоящего. Им нравятся дорогие машины и увесистые украшения с бриллиантами в несколько карат, а ещё нравится дорогой алкоголь, азартные игры, красивые модели и секс, им нравится иметь доступ к тому, что простому человеку не всегда доступно. Феликс чувствует аромат чужого одеколона, дыхание на своей шее, не понимает, почему позволил чужаку подойти слишком близко, почти что коснуться себя, но, кажется, Хвану и рук из карманов пальто вытаскивать не нужно, чтобы заставить Ли замереть на месте. — Вы очень самоуверенны, господин Хван, — блондин хмыкает, ловит чужой взгляд, смотрит в ответ, не моргая, — но даже ради интереса я приму Ваше предложение. — Я очень рад, — Феликс видит, как опускаются глаза в голубых линзах на его губы, замечает легкую ухмылку парня напротив. — Тогда до встречи. В воздухе повисает хорошо ощутимый запах древесного одеколона, и непонятная Ли остаточная аура, словно этот незнакомец все ещё тут, хотя ушел уже с полминуты назад, оставляя Феликса в замешательстве и неспособности нормально выдохнуть. Что-то в Хване зацепило, заинтересовало так сильно, что хочется увидеть его снова, посмотреть в наглые глаза, прикоснуться к острому подбородку, попробовать на вкус липкие от вишневой конфеты губы. Но Ли ни в коем случае нельзя уступать и поддаваться собственным возникшим желаниям, поэтому первым делом он достаёт из кармана чёрных брюк телефон и набирает уже давно знакомый номер. — Бин, это ты дал пропуск некому Хвану? Он сегодня заявился в клуб и сказал, что хотел бы быть моим спонсором. Это твоих рук дело? — Феликс идёт к своему рабочему месту, садясь в кожаное кресло. — Это отличный вариант, Ликс. — Я даже не знаю, кто он, — Ли прижимает плечом телефон к уху, а сам тянется к белой клавиатуре. — Ты же сейчас не шутишь? Хван Хёнджин, владеет компанией, поставляющей эксклюзивные автомобили, а ещё у его семьи собственная ювелирная империя. Не верю, что ты никогда о нём не слышал. И пока Чанбин рассказывает всю известную ему информацию, Феликс изучает сайты с досье Хвана, которое оказывается довольно внушительным. Создаётся впечатление, что для него необходимые Феликсу деньги на помещение вообще не проблема и он пришёл просто поиграться, потому что ему стало очень скучно спонсировать Формулу-1. — Что ты ему сказал? — Согласился, — Ли закрывает вкладки и откидывается в кресле. — Когда состоится сделка? — Понятия не имею, он сказал, что нужно выполнить какие-то условия, которые он ещё не придумал, — блондин оттягивает ворот водолазки, который начал странно давить, причиняя дискомфорт. — Ясно. Мне надо идти, Ликс. Будь осторожен со всей этой затеей. Звонок обрывается быстро, на что Феликс лишь качает головой, потому что Со сам дал Хвану информацию о планах Ли. И пока гендиректор придаётся раздумьям, сидя в своём кабинете, изрядно подвыпивший Минхо развлекается в компании гостей, держа в руках стакан с янтарной жидкостью. О, эти восторженные голодные взгляды, горячие прикосновения, от которых Ли ловит свой извращённый кайф, в глазах плывет, а от вспышек дурманит ещё сильнее, лица различаются крайне плохо, Минхо в какой-то момент понимает, что слегка переборщил, потому что перестаёт контролировать происходящее, но ему весело и это главное. Но в какой-то момент всё прекращается, его вытягивают из толпы в сторону, Ли на это только протяжно стонет, неразборчиво прося вернуть обратно. Из-за вспышек он совсем не видит впереди идущего, а картинка смешивается в палитру непонятных неоновых цветов. Сознание более менее возвращается только в гримерной, где горят только лампы над несколькими туалетными столиками, видимо, собиравшиеся в спешке работницы забыли выключить. Ли обнаруживает себя сидящим в одном из мягких кресел, рядом с ним на полу стоит стакан с виски, а на коленях лежит холодная бутылка с водой. — Оклемался маленько? — незнакомый, но очень приятный голос доносится, кажется, из темноты. — Надо же думать, что делаешь. — А что, собственно, не так? — Минхо прижимает холод ко лбу, понимая, что всё ещё изрядно пьян. — Тебя чуть не раздели посреди танцпола, — Ли наконец-то заостряет взгляд на человеке, сидящем напротив, узнает в нём того самого нового хоста. — Думаешь, у меня такое впервые? Я тут уже три года работаю, — парень поднимается на ноги и подходит к одному из зеркал, чтобы проверить внешний вид. — Работаешь? — блондин тоже встаёт с места и подходит ближе к Минхо, останавливаясь сбоку. — Ну да, танцором, ну или стриптизером, как тебе больше нравится, — Ли пальцем убирает размазавшийся вокруг рта блеск с легким розовым оттенком. — Ты ведь здесь новенький, зовут как? — Чан, ну или Крис, как тебе больше нравится, — хост полностью копирует слова и манеру ответа Минхо. — И всё ещё не понимаю, зачем ты выдернул меня из самого эпицентра событий? — парень сокрушается, продолжая поправлять потёкший в некоторых местах макияж. — Ну прости, что не позволил трахнуть тебя какому-нибудь пузатому миллионеру прямо там, — Чан собирается отойти в сторону, но вместо этого оказывается прижатым бёдрами к поверхности столика. — А если я хотел этого, м? — Минхо ведёт, когда в открытом доступе оказывается белая кожа на шее и бьющаяся под ней вена. — Что же делать? Ли говорит тихо, мурчит, словно кот, добравшийся до желанной добычи. Он едва контролирует себя, однако прекрасно осознаёт, что перед ним тот самый парень, понравившийся ему около часа назад. — Ох, — Минхо театрально вздыхает, когда запускает ладонь парню под шелковую чёрную рубашку, — у тебя нет пузика, как у миллионера, но так тоже сойдёт. Даже сквозь ткань плотных джинсов и напрочь, казалось бы, отключившихся нервных окончаний, отчётливо ощущаются прикосновения, скользящие вверх по бёдрам, страстные, но при этом нежные, что Минхо плавится, хватаясь за воротник чёрного пиджака и утыкаясь носом в изгиб шеи, предельно хорошо при этом ощущая дурманящий запах кожи. Рот приоткрывается сам, обнажая чуть заострённые зубы, сил держаться нет никаких, желание идёт впереди: сомкнуть зубы на тонкой молочной коже, оставить еле заметный след, но не успевает. Его прижимают ближе, забираясь под кофту горячими ладонями, скользя вдоль позвоночника, обнимая вокруг талии, и целуют в место за ухом. Ли так и замирает с приоткрытым ртом, всё ещё крепко держащимся за чужую одежду. Хочется ещё. Но щелкнувшая дверная ручка и голоса, раздающиеся из коридора, отрезвляют быстро. Минхо падает обратно в кресло, притворяясь пьяным в хлам, а Чан старательно приводит себя в порядок, расправляя помятый пиджак. В комнату входят несколько человек, среди которых три девушки и два парня. — Напился что ли? На него совсем не похоже, — брюнетка с длинными волосами до пояса наклоняется ближе к Ли, рассматривая его раскрасневшееся лицо. — Эй, Хо, ты не забыл что у тебя завтра смена? — Хэй, Крис, мы с ним дальше сами, не волнуйся, можешь в зал возвращаться. Спасибо, что последил за ним, — довольно высокий темноволосый парень улыбается мило, показывая свои ямочки. — Без проблем, — Чан почти сразу покидает гримерку, напоследок взглянув на Минхо, старательно притворяющегося спящим. Ли отчётливо слышит, как вновь щёлкает дверь, в голове всё ещё это короткое мгновение — прикосновение тёплых губ, почти невесомое, но такое трогательное. Они оба поступили достаточно неразумно, но их слишком сильно влекло друг к другу в тот момент. И сейчас Минхо хочется намного больше, чем просто прикосновения и легкие поцелуи.

***

— Голова у тебя не болит? — Феликс легко щёлкает Минхо по лбу. — Да не болит у меня ничего, я отлично выспался, — старший прикрывает глаза, пока ему наносят макияж. — Ребята сказали, что тебя новый хост спас из лап похотливых миллионеров? — Ли хитро улыбается, глядя на друга, который в ответ в слепую лишь машет руками, пытаясь его достать. — Я его об этом не просил. И вообще, чего ты сегодня такой довольный? Не строжишься даже ни на кого. Это на тебя колготки в сетку так влияют? Минхо приоткрывает один глаз и щипает Феликса за бедро в разрезе на штанах, где кожа прикрыта несколькими перекрещивающимися нитями. — Просто смогу наконец-то переключиться с работы, а то в последнее время всё получается из ряда вон плохо. Я устал и уже просто хочу развлечься и потанцевать. Сегодня в зале много гостей, которые ждали выступления директора собственной персоной — редкое, но завораживающее явление, поэтому ценится особенно высоко. Не каждый день увидишь господина Ли не в привычном чёрном костюме с водолазкой или застегнутой на все пуговицы рубашке под классическим пиджаком, а в полупрозрачной блузке с портупеей на голый торс и узких кожаных штанах с опасными разрезами на бёдрах. Феликс просто обожает своих стилистов: от собственного отражения не оторваться, ведь волосы уложены идеально, макияж яркий, добавляет лицу выразительности, а губы, покрытые чуть красноватым блеском, выглядят очень соблазнительно. Блондин отходит от столика, потому что вокруг уже все начали собираться на выход. Выступление начнётся через десять минут, поэтому нужно проверить всё ли в порядке и готовы ли танцоры к предстоящему. Сегодня они представляют немного иную программу, новую, созданную недавно и ещё никем ранее не виданную. Руки не трясутся, а ноги не подкашиваются от нервов, каждый из танцоров, идущих в толпе, чувствует себя более чем уверенно, они нисколько не сомневаются в том, что смогут вызвать ажиотаж, заинтересовать зрителей, привлечь внимание присутствующих, они прекрасно знают, как заводится толпа от их манящих движений, как смотрят на них пожирающими взглядами. Особенно воодушевлённым сегодня кажется Минхо, у которого волосы убраны назад, выглядят слегка растрёпанными, добавляя образу сексуальности. — Ты нацелился на кого-то определённого сегодня? — Феликс подходит в начало длинного коридора возле двери, ведущей на сцену. — С чего ты взял? — старший делает абсолютно безразличное лицо, пока у самого в голове фантомные прикосновения скользят по коже, рождаемые мозгом, который забыть такого не может. — Да так, — Ли тихо смеётся, не то, чтобы он догадывается, кто именно, но его друг сейчас выглядит более чем перевозбужденным и нервным, что для него необычно, — расслабься уже. На сцене — лишь тусклое белое освещение от пола, прожекторы ещё выключены, а от зала их отделяет тяжелый темный занавес, и пока танцоры занимают свои позиции, Феликс, накинув на плечи чёрную мантию, дабы скрыть свой образ полностью, выходит к гостям. — Добрый вечер, дамы и господа. Надеюсь, сегодня вы прекрасно отдыхаете и проводите своё время. Сегодня вас ждёт необычайно великолепное представление, подготовленное специально для наших гостей. — после слов Ли зал заполняется шумом аплодисментов, словно выступление уже прошло на бис, но это только начало. Щёлкают прожекторы одновременно с распахивающимся занавесом, являя перед гостями грациозных танцоров в откровенных, но при этом довольно скрытых костюмах, что любому гостю невольно хочется увидеть больше, узнать, что скрывается под полупрозрачной тканью и сеткой, обтягивающей накачанные бёдра. Чёрная синтетическая накидка соскальзывает с острых плеч Ли, заставляя толпу охнуть. Среди гостей точно есть новенькие, ещё не видевшие, на что способен владелец этого места, они даже не представляют — все те, ходящие среди людей слухи и в половину не соответствуют действительности. У Феликса взгляд, пробирающий до глубины души, заставляющий зрителя трепетать от желания, хочется прикоснуться, но нельзя, это никому недоступный бриллиант с чертовски привлекательной фигурой. Голова отключается, теперь тело полностью подвластно само себе, движется в такт музыке, четко выполняя долго оттачиваемые движения, Ли запоминает плохо выражения лиц перед ним, лишь ловит кайф от восторженных взглядов. Ведёт вверх по торсу, оголяя подтянутый живот, показывая тонкую талию с чёрным ремешком вокруг. Движется плавно, чувствуя каждую напрягающуюся в танце мышцу, ему так хорошо от осознания того, что он занимается любимым делом сейчас и получает несоизмеримое удовольствие от этого. Счёт времени теряется, сознание возвращается лишь под конец, когда остается лишь эффектно завершить выступление: на бёдра Феликса ложатся ладони, скользят выше, до поясницы, плавно обходя все изгибы. Минхо напротив улыбается — эти двое — особые любители запоминающихся финалов, поэтому сейчас любому зрителю кажется, что два главных танцора поцелуются. То, как плотно прижаты друг к другу их тела, как идеально смотрится миниатюрный Феликс в руках чуть более крупного старшего, заставляет зрителя вообразить себя на месте одного из представшей перед ними пары. Блондин пододвигается чуть ближе к лицу Минхо, улыбается кокетливо, и не будь они лучшими друзьями с давних времён, Ли наверняка бы завёлся, глядя на такого младшего: с выступившей у виска испариной, прозрачными каплями пота, стекающим по изящной шее и приоткрытыми пухлыми губами привлекательной и очень необычной формы. — Если бы я тебя поцеловал, все были бы просто в восторге, — заведённый Феликс быстрой походкой добирается до ушедшего вперёд Минхо. Старший ничего не отвечает, его голова забита лишь только одним: взглядом и довольной улыбкой блондина, который всё выступление сидел в окружении вчерашней компании прекрасных дам, также погруженных в происходящее, за исключением парочки, требующих к себе внимания со стороны красивого хоста, но, к сожалению, так и не получивших желаемого. Чан не отрывал глаз от Минхо, в то время как Ли смотрел только на него и танцевал, кажется, тоже. Именно поэтому он не смог разыграть шоу в конце, не смог закончить так, как хотелось Феликсу, потому что в голове творится совсем другое, хочется продолжения вчерашнего. Слишком сильно хочется, что ладони потеют, а кожаный ремешок на шее, кажется, перекрывает весь доступ к кислороду. В гримерной шумно: все обсуждают прошедшее выступление и готовятся к продолжению, у простых танцоров ещё несколько перфомансов и, возможно, бурное продолжение наедине с богатыми гостями, а у Минхо, видимо, — только из ниоткуда взявшееся раздражение и отсутсвие какого-либо желания появляться на небольшой, специально отведённой сцене за железной перегородкой. — Ты чего разозлился так? — Феликс стоит рядом, обнаженный по пояс, возится с портупеей, но никак расстегнуть её не может. — Не разозлился, просто перенервничал, кажется, — врёт, краснеет, только от собственных мыслей. — Господин Ли, — в гримерную входит администратор, на серебряном бейдже которого выгравировано «Ким Сынмин», — простите, что вообще говорю о таком, но Вас просят пригласить в VIP-комнату. И, боюсь, гость очень настойчив, он просил передать этот чек Вам. Феликс берет с вешалки белую рубашку, накидывая поверх так и нерастегнутой портупеи и подходит к Сынмину, держащему в руках бумажку с круглой суммой на ней. — Я никогда не видел, чтобы за приват столько платили. — Минхо подходит ближе, заглядывая боссу через плечо. — Сынмин-а, проводи этого уважаемого гостя в мой кабинет, — Феликс пальцами разрывает бумажку в клочья, выбрасывая их в мусорное ведро под одним из столиков. — Я сейчас подойду. Самообладание буквально сбегает от Ли, который мог стерпеть всё, кроме подобного, он никогда не позволял снимать себя даже за самые большие деньги, не спал ни с кем из гостей, держал планку хозяина и заправляющего всем, поэтому и на слухи ему всегда было ровно. Феликс идёт по коридору к залу, по дороге заправляя в штаны белую рубашку и надевая поверх пиджак, придавая образу хоть немного строгости. Вот только разрезы на бёдрах и сетка всё слегка портят. Минхо с сожалением провожает друга взглядом, когда тот, будучи очень разъяренным, покидает гримерку, хлопнув напоследок дверью. Гримерка потихоньку пустеет, и Ли даже не замечает, что вокруг становится тише — настолько он погружён в собственные раздумья. — Хён, идёшь? — темноволосый парень в костюме с одной оголенной рукой и кроптопе стоит возле двери, придерживая её для девушек. — Нет, Чонин, я попозже присоединюсь, — Ли подходит к зеркалу, рассматривая себя со всех сторон и думая, нормально ли он вообще выглядел на сцене. Почему-то перед симпатичным человеком вся уверенность в себе куда-то пропадает, уступая место сомнениям и самокопанию. — Ты шикарно смотришься, не сомневайся в этом, — Минхо так погрузился в себя, что даже не услышал звука открывающегося замка. На бёдра опускаются ладони, и Ли рефлекторно прижимается сильнее к сзади стоящему, при этом опираясь руками о край туалетного столика и прекрасно видя происходящее в зеркало. Аккуратные пальцы проскальзывают под край свободной блузки, очерчивают кожу вдоль пояса брюк, двигаются выше, до слишком чувствительной груди, что стон слетает с губ почти сразу же даже от самого невесомого прикосновения. — Почему перестал смотреть? — Чан за подбородок поднимает голову Ли, заставляя взглянуть на отражение. Минхо прекрасно видит свои раскрасневшиеся от смущения уши, видит, как подрагивает живот от каждого прикосновения тёплых ладоней; руки, скрытые под тканью чёрной шёлковой рубашки, выглядят прекрасно вокруг его тела. Нутро так и кричит: «ещё», «больше», но Ли привык растягивать удовольствие, а не расправляться со всем в пределах десяти быстрых минут. Ему нравится внимание, хочется наслаждаться каждым прикосновением прежде, чем перейти к основной части. Горячие губы касаются шеи сзади, оставляют почти невесомые поцелуи вдоль чёрного чокера, от которого вдоль груди спускается ремешок, далее обвивая талию несколькими кожаными лентами. Минхо видит всё через зеркало, встречается с чужим хитрым взглядом, каким раньше смотрел сам, но сейчас роль змея-искусителя отдана человеку позади, чьи пальцы развязывают шнурок на полупрозрачной блузке. Любовь самому управлять процессом исчезает именно сейчас рядом с Баном, так невесомо-нежно оголяющим смуглое плечо и оставляющим галантные поцелуи. Ли и вспомнить не может, чтобы когда-то в прошлом с ним так трепетно обращались, словно он самое настоящее сокровище. Раньше он лишь веселился, брал бразды правления в свои руки и делал так, как нравится ему, но Крису хочется отдаться полностью, позволить делать всё, что захочет, и лишь плавиться в его объятьях. Минхо вздрагивает, когда немного прохладный воздух касается кожи, по которой только что провели горячими кончиками пальцев. Белая блузка, небрежно брошенная на туалетный столик, соскальзывает на пол, падая рядом с чёрными грубыми берцами. — Взгляни на себя. — ладони Бана покоятся на талии Ли, выглядя так, словно это место предназначено специально для них. — Идеальный. Молодой хост одним лишь словом заставляет почувствовать себя на седьмом небе от счастья, даёт понять, что нужно ему не только тело, а весь Минхо без остатка. Ли ловко разворачивается в чужих руках, молча льнёт ближе, обнимает вокруг шеи, чувствует, как обнимают в ответ, изнутри разрывает от чувств, хочется стать единым целым и больше никогда не расставаться. Такое влечение объяснить невозможно, оно просто существует, искрит, трещит, словно ещё необузданный огонь, поглощает всецело, заставляет поддаться собственным эмоциям и желаниям. Младший целует первым, через секунду ощущает прикосновение горячего языка к губам, не сопротивляется, наоборот, отвечает так, что Бану и усомниться в чувствах Ли не представляется даже малой возможности. Пуговица на кожаных брюках Ли поддаётся также легко, как и шнурок на блузке, лежащей под грубой подошвой ботинок, молния расстегивается самостоятельно, когда крепкие руки подхватывают и усаживают Минхо на довольно шаткий столик, явно не предназначенный для такого рода развлечений. — Ты же понимаешь, что это совершенно нечестно, что ты полностью одет? — младший возмущается, но позволяет спокойно раздевать себя. — А тебе так не терпится взглянуть? — Бан не спеша расстегивает замок на обуви Ли, избавляя его сначала от берцев, а затем и от брюк. На месте Минхо любой нормальный человек под таким взглядом наверняка бы смутился, но Ли чувствует себя просто превосходно, будучи в одной лишь портупее. — Не терпится, — младший садится ровно, двигаясь чуть ближе к краю. Он прекрасно видит, как Чан осматривает его, скользит взглядом по каждому изгибу, не оставляет без внимания ни единой детали, прикусывает губу изнутри, когда глаза опускаются на крепкие бёдра. С пухлых губ срывается тихий мат, ведь устоять перед увиденным просто невозможно, хочется попробовать, укусить, оставить пару или даже больше меток, держать в ладонях так долго, насколько это вообще возможно. Бан очень благодарен тому, что туалетный столик довольно высокий, но при этом идеально подходящий, чтобы оказаться у чужих разведённых бёдер, возможно, на широкой кровати им было бы намного удобнее, но это они обязательно испробуют позже, ведь это явно не их крайняя встреча. За лодыжку Крис приподнимает левую ногу Ли, оставляя невесомые поцелуи на косточке и следуя выше, где кожа более тонкая и чувствительная. Минхо шумно вдыхает, когда зубы смыкаются на внутренней поверхности бедра чуть выше колена. Ли отклоняется назад, прижимаясь спиной к холодной поверхности зеркала. Взгляд от происходящего отвести просто невозможно, ведь так всё чувствуется, кажется, чуточку острее. На бедре после каждого даже самого лёгкого укуса остаются краснеющие следы, поцелуями от которых не избавишься, но раздражённой коже приятно. Ещё немного и Минхо сойдёт с ума, так и не увидев, что скрывается под чёрной шелковой рубашкой. — Крис, — Ли почти что жалобно скулит, когда всё начинает походить на извращённую пытку, от которой на стену лезть хочется. Чан и правда слишком увлёкся, и когда всё же отрывается от занятия, поглотившего его с головой, встречается с затуманенным взглядом. Младший очарователен: лёгкий румянец расходится от лица до самой груди, капельки пота катятся вдоль висков, его раскрасневшиеся губы приоткрыты и весь он выглядит просто сногсшибательно. Минхо тянет к Бану руки, с трудом выпрямляется, когда находит опору в крепких плечах. Безумно хочется близости, поэтому, собрав капли самообладания, Ли вовлекает старшего в поцелуй, но лишь в качестве отвлекающего манёвра. Чёрные пуговицы без особого сопротивления выскальзывают из шелковых петель, и даже дрожащими пальцами Минхо делает всё очень ловко, словно ежедневно уделяет практике хотя бы десять минут. Младший кусается и тихо стонет, когда ладонями наконец-то касается горячей крепкой груди, ведёт ниже, прекрасно различая хорошо выделяющиеся мышцы пресса. Он нехотя отрывается, только чтобы взглянуть на мужчину перед собой, который в расстёгнутой рубашке выглядит, кажется, намного сексуальнее, чем вообще без неё, хотя Минхо не против взглянуть и на второй вариант. Ли всё же не сдерживается, стягивает с широких плеч легкую ткань, но его ладони замирают на горячем теле в тот момент, когда взгляд цепляется за блестящее колечко. У Бана проколот сосок. На этом, пожалуй, все мысли младшего заканчиваются, в голове нет больше ничего, лишь желание, заполняющее тело до краёв. Минхо плохо помнит, что случается дальше, в памяти только поцелуи, граничащие со зверским желанием, горячие ладони, кажется, прикасающиеся ко всему телу одновременно, влажный язык, оставляющие холодеющие на воздухе дорожки, от которых тело дрожит только сильнее. Ли приходит в себя только тогда, когда вновь видит собственное отражение в зеркале, а над ухом раздаётся хорошо знакомый звук открывающейся упаковки с презервативом. — Ты же не сильно хочешь потом здесь прибираться? Минхо чувствует прикосновение к собственному члену, и, похоже, содержимое блестящего квадратика предназначено сегодня именно для него. — Не хочу торопиться, — Чан вновь оставляет нежный поцелуй на мягком плече младшего, — обещаю, что до самого интересного мы доберёмся позже, а сейчас просто сожми свои чудесные бёдра покрепче. Ощущается странно, извращенно приятно, скользко и липко, и Минхо слишком нравится, потому что ново, потому что не с кем-то, а именно с Крисом, так заботливо держащим его поперёк торса. Ли всё видит через зеркало, просто не может оторвать взгляда от крепких предплечий, украшенных узорами выступающих мышц и вен. Влажные волосы убраны назад, обнажая лоб, покрытый испариной, сквозь дымку Минхо едва ли различает свой затраханный вид, ему так хорошо, что хочется плакать, но он лишь хнычет от плавных движений крепкой ладони и ничего не может поделать с собой. Где-то в здравом сознании Ли обещает себе, что обязательно поговорит с Чаном обо всем, но сейчас единственные срывающиеся с губ звуки — сладкие стоны. И пока в оставшейся за спиной комнате происходит нечто не совсем приемлемое на рабочем месте, Феликс спешит в кабинет, быстро поднимается по мраморной лестнице наверх, почтительно кланяясь гостям по пути и приветствуя их самой добродушной улыбкой, пока у самого пожар внутри разгорается с каждой секундой все сильнее. Но Ли старается совладать с собой и в кабинет входит, будучи внешне очень спокойным. — Вам идёт фиолетовый, господин Ли, — кожаная куртка и точно такие же брюки, красная водолазка снизу и растрепанные светлые волосы, сегодня образ Хвана кардинально отличается от предыдущего. — Прежде, чем начать на меня злиться, хочу сказать, что проверку Вы прошли. Я готов спонсировать проект по расширению Вашего бизнеса. — Хотите сказать, что я не отзову своё предложение после того, как вы неуважительно отнеслись к моей персоне? — Феликс подходит к креслу, садясь в него и закидывая ногу на ногу. — Как же? Я уже сказал, что это было, и повторять не собираюсь. Мне не нужно было снимать Вас за деньги… — Хёнджин явно не заканчивает фразу, которую собирался произнести изначально. — Ну так что, вы согласны принять моё партнёрство? Молодой человек опускается на кожаный диван напротив Ли. Феликс только хмыкает и встаёт с места, подходя ближе к Хвану и нависая над ним, уперевшись рукой в спинку позади него. — …Когда Вы могли это сделать бесплатно? — блондин опускает глаза на пухлые губы, которые снова кажутся опасно сладкими от липкой из-за вишневой конфеты слюны. — А мы сработаемся, господин Ли, — Хёнджин выпрямляется во весь рост, оказывается непозволительно близко к Феликсу и смотрит, словно хищник на добычу. Вот только Ли вовсе не добыча, а достойный соперник, желающий равного боя. Такие приторные, кажется, в десятки раз более сладкие губы, Феликс прекрасно ощущает их вкус на языке, когда целует первым, одновременно зарываясь пальцами в длинные светлые прядки и чувствуя большие ладони на собственной заднице. Блондин открывает глаза, когда чувствует прикосновение чего-то довольно необычного к собственным губам, отстраняется, вопросительно глядя на Хвана, который улыбается, после чего высовывает язык, демонстрируя серебряную штангу, проходящую через всю толщу мышцы. — Симпатично? — Хёнджин явно доволен сюрпризом. — Целоваться с ней, конечно, круто, но… — Замолчи уже, — Феликс вновь льнет к Хвану, целует, напрочь избавляя от возможности разговаривать, первый языком скользит меж розовых губ, задевая кончиком серебряный шарик. Ли давит Хвану на плечи, заставляя сесть обратно на диван, а сам удобно устраивается на чужих коленях, при этом предусмотрительно ёрзая и улыбаясь в поцелуй. Хёнджин чувствует настрой, прекрасно ощущает настроение, поэтому спешно стягивает пиджак с тела Феликса, затем с себя — кожаную куртку, в которой уже стало невероятно жарко от поднимающейся в комнате температуры. — А ты подготовленным пришёл, я смотрю, — светловолосый только сейчас замечает чёрный ремешок, выглядывающий из-под белого воротника рубашки. Палец легко проскальзывает под край портупеи, оттягивает, ведёт по коже под ней, увеличивая при этом натяжение на всех остальных участках, где полоска касается шеи. Феликс задерживает дыхание, смотрит сверху вниз на увлечённого занятием Хвана. — Нравится? — Ли тянется к верхней пуговице, вытаскивая её из петли и открывая чуть больше. — Очень. — Хван тянет парня к себе, проводит ладонью по недавно выкрашенным в фиолетовый волосам. — Выглядишь просто великолепно. — Хочешь, чтобы я поблагодарил тебя? — Феликс наклоняется к чужому уху, шепчет, пуская мурашки по телу напротив. — Было бы неплохо, — Хёнджин немного отстраняет от себя парня, ведёт вдоль пуговиц на белой рубашке, расстегивая каждую и в конце распахивая полы. Чёрные ремешки опутывают тело от шеи до талии, аккуратно ложась на природные изгибы и минуя почти все чувствительные места, при этом проходя в опасной близости от них. Ли старается оставаться предельно спокойным, когда раскрытая ладонь ложится ему на грудь, но он совсем не замечает того, что льнет навстречу, прогибаясь в пояснице. И Хвану это определённо нравится: смотрит снизу вверх, после чего приближается, касаясь рёбер губами, целует от краёв к центру, отстраняется, но лишь для того, чтобы языком с чёртовой штангой провести по чувствительному соску и услышать первый, тщательно сдерживаемый полустон. Действует как спусковой механизм: поцелуев становится всё больше, Феликс чувствует смыкающиеся на плоти зубы, наслаждается этой извращённой пыткой, прижимает к себе сильнее, путается пальцами в светлых волосах. Он слишком увлечен, чтобы осознать факт того, что с его пуговицей и молнией давно разобрались, добравшись до кожи, скрытой теперь только довольно редкой сеткой. Хёнджин усмехается, когда замечает отсутсвие какого-либо белья, но учтиво молчит, наслаждаясь полученным, единственное, что ему сейчас не нравится — кожаные плотно прилегающие к телу Феликса штаны. — Раздевайся, — Хван снимает Ли со своих колен, подталкивая к тому, чтобы тот встал. — Уверен? — парень тянет за пояс вниз, оголяет одну из тазовых косточек и ждёт до тех пор, пока светловолосый вновь не усмехнётся, легко кивнув в знак согласия. Хёнджин сейчас, наверное, похож на сумасшедшего со своей безумной улыбкой и горящими глазами, но вид перед ним открылся просто ошеломляющий, он получил то, чего так хотел, все слухи о директоре Ли и вправду не соответствовали действительности, Феликс куда более неземной, чем о нём говорят вокруг. Хван поднимается на ноги, обходит парня и встаёт позади, словно настоящий джентельмен, снимает с Ли рубашку, которая, минуя запястья, падает им в ноги и почти сразу оказывается забыта под подошвой чужих ботинок. — Надеюсь, что у тебя есть парочка запасных, — Хёнджин толкает парня вперёд, заставляя коленями опуститься на кожаное сидение, а локтями упереться в спинку дивана. — Хочешь тоже примерить? Я бы на это с удовольствием… — звук разорванной вещи разрезает воздух, — посмотрел. Можно было просто попросить снять… — Так мне нравится больше, — Хван с горящим взглядом смотрит на проделанную работу, на что Феликс лишь закатывает глаза. Горячее тело, всё ещё скрытое под красно-чёрной водолазкой, накрывает со спины, длинные пальцы скользят по острой скуле, разворачивая к себе, сладкие губы вновь касаются губ Феликса, и пока Ли увлечён поцелуем, Хёнджин свободной рукой ведёт по плоскому животу, очерчивая заметные линии пресса, движется все ниже. Парень огорчённо стонет, тянется следом, когда Хван переходит к шее, языком проходится по загривку, ощущая вкус кожи, зубами прихватывает чуть выступающий позвонок, опускается по спине все ниже, пока руки заняты исследованием чужих ягодиц, ещё прикрытых разорванной тканью сетчатых колготок. Ли, кажется, должен был морально подготовиться к происходящему, но он больше любит сюрпризы, ему нравится ощущать себя в чужой власти, когда сам только сдал свой пост, превратившись из заправляющего маленьким адом Люцифера в обычного смертного, рядом с которым сейчас, кажется, реально сам дьявол, грех во плоти с блядским пирсингом на языке, который ощущать в себе слишком хорошо. Пальцы сильнее хватаются за кожаную обшивку дивана, косточки пальцев белеют, а из самой груди вырывается протяжный стон, когда серебряный шарик скользит по стенкам, и хочется податься назад, насадиться сильнее, но его удерживают на месте, не позволяя даже шевельнуться в сторону. Тело дрожит сильнее, когда к языку добавляются пальцы, и уже хочется убежать или перейти к делу, Феликсу перестаёт нравиться эта пытка (или нравится слишком сильно), голова словно в тумане и кажется, сознание вот-вот покинет тело. Контроля над происходящим больше нет, Ли сходит с ума от захлестнувших его чувств, не контролирует собственные действия и голос, но всё ещё понимает, что ему мало, мало контакта: хочется лицом к лицу, чтобы смотреть в эти наглые глаза с голубыми линзами, придающие обладателю что-то неземное; нужно ближе: кожа к коже, чтобы чувствовать бьющееся за рёбрами сердце. — Хватит, — Феликс с трудом разворачивается к Хёнджину лицом, вставая на непослушные ноги. Хван вытирает тыльной стороной ладони раскрасневшиеся губы, после чего вновь вкладывает меж ними темно-красную конфету с вишнёвым вкусом. Ли ведёт от представшей перед ним картины, дрожащими пальцами вытягивает из-за пояса чёрных брюк облегающую стройное тело водолазку, тянет вверх, обнажая слегка смуглую кожу. Желание прикоснуться растёт все больше, он смотрит затуманенным взглядом на Хёнджина, почти что умоляя помочь хотя бы снять вещь, на что Хван послушно стягивает её, отбрасывая в сторону и представая перед Ли по пояс раздетым. Как Феликс и желал, тесно, горячо и просто невероятно, ощущать под обнаженными бёдрами прохладную поверхность кожаных брюк довольно необычно, но заводит ещё больше, он не контролирует себя, не замечает, что оставляет красные отметины на теле Хёнджина, не видит сменившегося выражения лица, чувствует лишь пальцы, оттягивающие фиолетовые прядки и вздымающуюся под губами грудь. Руки сами тянутся к замысловатой ширинке, пытаются справиться наощупь, чувствуют помогающие пальцы. Всё происходит быстро, кадры словно выпадают из памяти, остаются лишь обрывки моментов и два голоса, смешавшихся в воспоминаниях. Феликс насаживается сам, двигает бёдрами так, как нравится ему, крепко держится руками за спинку дивана позади головы Хёнджина, пока сам Хван без остановки оставляет липкие следы на стройном торсе, прижимает Ли к себе, царапает гладкую спину. Они потеряны в моменте, их не волнует происходящее за пределами этой комнаты, сейчас нет никого, кроме них. Феликс немного морщится, когда кольцо из пальцев смыкается у основания его члена, не позволяя дойти до конца раньше Хвана и растягивая момент ещё на бесконечные несколько минут. Дрожь пробивает тело, кончить не получается, Ли раздражается, впивается Хёнджину в губы, начиная терзать их зубами и вновь чувствуя оставшийся сладкий вкус, который ассоциироваться будет лишь с Хваном и этим моментом, наполненным страстью и томными вздохами. Громкий и протяжный стон вырывается из горла, когда пальцев больше нет, а внутри разливается тепло, Феликс крепко прижимается к Хвану, обнимая за шею и чувствуя руки, сомкнувшиеся вокруг его дрожащего тела. Хёнджин рычит, кусает Феликса за грудь, пытаясь подавить собственный голос, но получается ужасно плохо. — Блять, — блондин тихо смеётся, всё ещё прижимаясь лбом к ключице Ли и пытаясь отдышаться. — Мы точно отлично сработаемся. — Надеюсь, наше партнёрство будет долгим и успешным, — Феликс проводит по светлой макушке, оставляя на ней мягкий поцелуй. В зале всё ещё полно народу, когда двое спускаются со второго этажа, выглядя так, словно ничего не было. Хёнджин после всего помог Феликсу перевести себя в полный порядок и избавиться от портупеи, оставившей несколько красных чётких линий, между которыми расцвели красные царапины. Из-под белой рубашки Ли теперь виднеется чёрный воротник неизменной водолазки, всегда лежащей про запас в шкафу и в данный момент скрывающей засосы и следы от зубов. — Мне нужно кое-что забрать из гримерки, подожди здесь, — Феликс уходит в сторону сцены, за которой расположен коридор, ведущий в нужную ему комнату. Ли останавливается в проходе, когда распахивает дверь и замечает двух сотрудников, в спешке поправляющих одежду. Минхо замирает на месте, так и держа в руках полупрозрачную блузку, в то время как уже полностью одетый Чан кое-как сдерживает смех от сложившейся ситуации. Он, наверное, должен очень сильно сожалеть о произошедшем и умолять его не увольнять, но прекрасно знает, что пока не нарушил ни одного правила. — Крис, ступай к гостям, не заставляй их ждать, — Феликс и сам с трудом сдерживает улыбку. — Конечно, босс, — мужчина слегка кланяется и выходит из гримерной, оставляя двух Ли наедине друг с другом. — Что ж, — парень смотрит на туалетный столик, вокруг которого валяется косметика, кисти, спонжи, рассыпаны ватные палочки и разбита пара палеток с тенями, — я смотрю, тебя… — Ничего не говори, раз понял, — у Минхо уши красные и румянец на шею спускается. — Надеюсь, это не доставит никому неудобств, — Феликс поправляет ажурный воротник на блузке старшего, которую тот спешно натянул пару секунд назад. — Не беспокойся об этом, лучше побеспокойся о себе, на тебя что, животное напало? — Хо разворачивает Ликса к зеркалу, указывая тому на опухшие губы и несколько бордовых кровоподтеков, которые не скрывает воротник. — Ты что, пошёл в приват??? Хотя за такие деньги я бы тоже станцевал, будь я тобой. Феликс смеётся и качает головой, он только сейчас понимает абсурдность ситуации, и с первого взгляда может показаться, что всё произошедшее было из-за денег, но нет, здесь другое, пока даже самому Ли непонятное и оттого более интересное и захватывающее. Он обязательно дойдёт до правды, но сначала скроет под красноватым блеском припухшие губы и вернётся к Хвану в зал. Их сотрудничество обещает быть захватывающим во всех отношениях, и Феликс верит, что оно будет достаточно длительным.