1994

Вообще-то Тренту это не очень понравилось. Но потом он рассмеялся и полез назад. В «швеви импале» мало места, и он совсем не понимал, где Брайан взял тачку, но разве кому-то хочется думать о месте во время действия? — Ну, иди ко мне, — прошептал Трент Брайану, открывшему дверь. Брайан пах какой-то хуйнёй; возможно, до свидания он курил траву или что-то типа, или тусовался с кем-нибудь другим. У него потная спина и грязные волосы, и Тренту нравилось быть с собой честным, и он был таким же — ободранный ублюдок с зависимостью от чего-то не совсем приличного. Наркоты, бухла или секса. Плохих людей, хороших связей. Собственной отбитой башки. Шибануло их обоих неплохо. Хлопнули дверью. Она закрылась не до конца. Трент откинулся назад, вжавшись спиной в угол. Брайан навалился на него, взял за воротник футболки; целовал смазанно, мокро и быстро, тыкаясь, как щенок в блюдце с молоком. Он нервничал, может? Что сказать, нервничали они оба. — Ты на всех свиданиях сразу согласен ебаться? — едко спросил Брайан, отлипнув. Зажал лицо Трента ладонями. Держал крепко. Смотрел в глаза. Дышал на влажные губы; Трент ощущал этот холодок и, грёбаный боже, у него закололо в паху. Захотелось развести шире ноги, дотронуться до себя… Блять, да сделать с собой хоть что-нибудь. Он опустил руку на кожу кресел. Пальцами нащупал дырку в обивке. — А ты, — Трент взял время на передышку, по-тупому ощупывая дырку и вылезший поролон, — ты сам бы чего хотел? — Хорошо потрахаться, ага. Может, покататься по городу и ещё немного мета, но это не обязательно. Трент криво усмехнулся. Он слабо представлял, как им поместиться в миссионерской позе на таких узких сидениях. Как здесь вообще ворочаться кому-то длинному и тощему (Трент без проблем перелез назад со своим ростом в пять с половиной футов; он вдруг почувствовал себя победителем). Какой уёбок здесь ездил ранее, почему салон драный. Наверное, потому, что на этом корыте ездил Брайан и предлагал всяким Трентам Резнорам трахаться сзади. Возможно, задумываться о житейском не стоило, иначе оставался риск гонять подобные мысли по кругу. Пора зажать себе какой-нибудь нерв. Успокоиться. Брайан снова ткнулся в его рот, облизал нижнюю губу. Руку положил на затылок, пальцами зарылся в волосы — лохматый пёс и его хозяин. Он хорошо целовался. Просто быть с ним рядом хорошо. Просто Трент впервые за долгое время получал то, чего хотел, и был рад катиться по золотой дорожке. Они лизались неприлично долго: в какой-то момент появился азарт узнать, кто будет первым и как это сделает. Трент оценил бы инициативу. Он не ведущий. Проставляется тот, кто об этом зарекнулся, и никак иначе. А ещё лучше бы всё произошло как можно скорее, потому что стояк уже неприятно упёрся в ширинку, а сосущее желание подрочить нарушило лимиты. Потому что Брайан резко оторвался, припав к шее, и оставил там смачный девчачий засос. Трент выдохнул. Он услышал шаги на улице, услышал звон ключей, услышал своё сердце, своё горящее тело. Видимо, какой-то уебан шёл к своей машине, проходя совсем-совсем рядом. Химия будоражила кровь, подкручивала резкость у окружающего мира; мысль о том, что доебаться до них может любой прохожий, полоснула кнутом. Но и одновременно — это пиздецки приятно. Опасность и кайф — вместе на одном лезвии ножа. А со спины они оба похожи на девок, так что, бояться вовсе нечего? И Трент, внутренне усмехаясь, задал вопрос самому себе: ты мазохист, не правда ли? Проходящий мимо идиот поплёлся вглубь парковки, их не заметив. Брайан, так же резко напрягшийся и резко расслабившийся, взялся за ворот своей футболки. Снял её, вытягивая костлявые руки, и в темноте показался белым, как смерть. Его предплечья оплетали стрёмные татуировки. У него бритая грудь и живот; Трент решил — сегодня ему нравится и это. Нравится смотреть на кого-то круче себя. Он до сих пор видел себя по-дурацки мелким рядом с Брайаном. И порой ощущение ничтожности прокусывало до костей, его можно сравнить с животным. Оставшиеся за спиной призраки прошлого. Однако какой-то трезвой частью ума Трент помнил: любые травмы реально компенсировать, просто нужно подобрать способ. Свой он пока не нашёл — не нашёл в их паре — а какое сейчас до этого дело? И Трент положил ладонь на чужую ширинку. Джинсовая ткань упёрлась в руку, руке было тепло. Брайан замер, ожидая. Ожидая чего? Его член лежал на левой ноге, твёрдый и горячий. — Ты хочешь быть сверху, — спросил он посаженным голосом, — или снизу? Трент ответил, не думая: — Снизу. Руку он не убрал. Ненадолго сжал яйца и развернул ладонь, прошёлся по длине. Брайан расслабился, растекаясь. Откинул назад голову, скалясь своей лошадиной улыбкой — в лицо. — Ты же отсосёшь мне, Трент? — Блять, да, — неожиданно резко выплюнул Трент, стыдливо опуская голову. Словно прорвало дамбу — стало нечего стесняться — и он одной рукой поддел заправленный в пряжку ремень. Брайан подло, едва слышно, посмеялся: — Могу называть тебя шлюхой, а? Тебе такое нравится в постели? Постель — драный салон тачки. — Бля, да хоть Папой Римским. Трент толкнул его в бедро, чтобы тот поднял задницу и подвинулся. Было интересно попробовать. Пощупать. Узнать, что это такое, отсасывать кому-либо. Выпала отличная возможность, и они вроде как достаточно доверяли друг другу, чтобы начать всю эту хуйню — и почему нет, в конце концов? Ему не нравилось признаваться себе в странных желаниях, но оставалась опция переключения. Прислушаться к живому миру. Где-то за машиной дул ветер. Перекатывалась пустая жестяная банка по асфальту. Обстановка — декорации к триллеру, где хорошенькая девушка убегает от маньяка по ночной парковке. Мрачная забегаловка, грязь и их старая бордовая Импала. Два ебущихся педика внутри. Ха! Трент полулёг, опускаясь к Брайану. Одной рукой расстегнул пуговицу с молнией, этой же рукой потянул вниз резинку трусов, задевая волосы на лобке. Он хотел бы ляпнуть что-нибудь грязное, будто это обязательная часть шоу; вместо слов Трент взял член в руку, сдвинул кожу с головки и подтянулся ближе. Сделал ещё пару доящих движений, сдавливая чуть сильнее ближе к концу, соблазнительно медленно. Брайан выдохнул, положив ладонь ему на затылок. Трент постарался не задевать член зубами — и постарался не принюхиваться, прислушиваться, пререкаться. Прижал язык к головке, двинул башкою вниз, залезая под шкурку. Собственный стояк при движении пиздецки болезненно упёрся в шов. Любая обыденная хуйня — будто полоснуть лезвием по коже. Рука в его волосах, хер во рту, вспотевшие подмышки, огонь в крови, скрипучая старая кожа сидений — если так пойдёт дальше, он просто обкончается в трусы и им будет до нелепого смешно. Тем не менее, продолжал Трент медленно: боялся, не умел, не знал? Разбираться в себе не время, определение ему пришло на ум быстро — липко. Липкие мысли, липкий он. Слюна потекла на пальцы, которыми Трент придерживал член, направляя его в рот, и в этот момент он решил остановиться. Замереть, разглядывая блестящую бордовую головку. Размазать слюну по стволу коротким плавным движением. И поднять глаза, упираясь о бедро. У Брайана умиротворённое лицо, расширенные зрачки и похотливый взгляд. Трент подумал, что вне ебанутого образа Мэрлина Мэнсона он симпатичный. Хороший в общем-то парень. Брайан потрепал по небритой щеке. Задержал ладонь и положил большой палец на нижнюю губу. — У тебя красивые губы. — Но Трент хотел, чтобы он молчал. — И охуенный слюнявый рот. Вместо ответа Трент снова опустился вниз. Должно быть, в машине стало жарко, и одного открытого окна впредь недостаточно; прохладный летний ветер мягко ложился на спину, пока он продолжал ласкаться с членом. А может, жар лишь в его теле. Вспоминая об этом — что он до сих пор здесь, заглатывал хер вонючего Брайана, — он поджал согнутые ноги к животу, стараясь облегчить собственное возбуждение. Ясен хуй, оно не помогло. Будь они в номере — Трент на коленях и полуголый Брайан на кровати — у него появилась бы ещё опция, потрогать себя (если, конечно, кто-нибудь из них не придумал бы поиграться в БДСМ). Но они в ебучей Импале, унюханные как скоты, собрались трахаться, а начиналось всё с шутки: секс в машине, чувак. Давай попробуем, а. Хуже не будет, хули нам. Этот Брайан ему правда понравился. Со всеми скелетами в шкафах и подобной хернёй. Этому Брайану можно довериться. Никого не ебёт ни будущее, ни последствия, а суть игры в заглушке внутренней пустоты, не так ли? Трент, задумавшись, осознал случившееся слишком поздно и, останавливаясь, досадно замычал. Потом поднялся, попытался разглядеть мокрое пятно в темноте — естественно, это не работало. — Ты чего? — лениво поинтересовался Брайан. — Всё окей? Этот ублюдок-Брайан явно ожидал, что Трент скажет всё вслух. Стесняться больше нечего. Границы стёрты в белый порошок. — Боже мой, я кончил в трусы. Но как же стало стыдно. Пиздец. — А? — Блять, тебе повторить? — Ну нихуя себе. — От него исходило желание заставить Трента страдать от собственной зажатости. Трент понимал, как оно нравилось Брайану, но не понимал, как к этому относиться самому. — Прямо вот так обкончался, как школьник из средней школы. Брайан резко потянулся к нему, рефлекторным стало желание отстраниться, однако Брайан упорствовал, и Трент оказался у него на коленях. Лицом к лицу. Дёрнешься наверх — упрёшься башкой в потолок. — И что, тебе нравится это? Он не сразу сообразил, чего б ответить. Машинально сказал: — Да? — Нравится ощущать себя грязной шлюхой? Ты просто грязная шлюха, а, Трент Резнор? Часть игры или слова от сердца — да хрен знает. Брайан быстро расстегнул ремень, джинсы, и залез своей паучьей рукой под них, нащупал двумя пальцами головку и мокрое липкое пятно. Трент беспомощно заскулил, лбом упираясь в его плечо. — Отвечай, Трент. Этот парень мог заставить чувствовать себя погано. Этот парень сочетал в себе много вещей, а Тренту нравилось мешать коктейль. — Да, — промямлил он. Откинулся назад, прогибаясь в спине. Брайан продолжал шарить рукой под его джинсами. — Но меня раздражают разговоры в порно. — Правда? — Наверное, Брайан не ожидал подобного ответа. — Они тупые и бессмысленные, и куда лучше трахаться, чем трепаться, верно? Тогда Брайан крепко взял его за бёдра и, сгибаясь задом к двери, опрокинул на сидения. Трент, не успев собраться, приложился головой о подлокотник. Что-то неправильное было в том, как всё происходило. Что-то. — Прости. И вместе с этим — хотелось продолжить. Азарт, чтоб его. Трент промолчал, фокусируясь на ушибленном месте. Брайан вышел из машины; секундная передышка, чтобы достать из бардачка резинки, полупустой смятый тюбик смазки — и вытащить самого Трента. Трент вскинулся, когда Брайан резко схватил его за лодыжки и вытянул на улицу. — Эй, Брайан, — нервно сказал он, поднимаясь на локтях. — Ты чего делаешь? — Я не помещусь, — Брайан сохранял будничный тон, словно они обсуждали, какие шторы повесить в гостиной. — Так будет удобнее. — Тут люди ходят, идиот. — Тебе ли не похуй? — Он крутил в руках запечатанную упаковку гондонов, пытаясь сколупать целлофан. — Ты уже отсосал у меня, Трент, и на тебя могла смотреть толпа народа в лобовуху. Ты бы этого нихуя не заметил. Брайан, Брайан с голым торсом и расстёгнутыми джинсами, сейчас стоял ногами на ёбаной парковке, а ёбаные ноги Трента торчали из салона. Не то чтобы ему страшно. Не то чтобы стыдно. Просто это нечто новое и пока неизвестно, как к экспериментам относиться. Если задуматься о стыде, страхе и совести, то становится не совсем весело и прикольно. Сейчас он был рад просто вдохнуть свежего воздуха. Брайан снял с него ботинки, кинул их на пол машины, следом стянул штаны вместе с бельём. Подтянул вплотную к себе так, чтобы ноги Трента легли на его талию, а задница осталась висеть в воздухе. Место, в которое их занесло, правда тухлое. В забегаловке этой никто не жрал, а прошедший мужик — редкое явление. В конце концов, Трент всё ещё хотел трахаться, поэтому покорно раздвигал ноги, подставляясь миру и Брайану. Следующее описать можно двумя словами: ярко и — снова — пиздец липко. Трент прочувствовал от и до. Каждое движение. Каждый жест. Как Брайан сцедил остатки смазки из тюбика и вставил палец ему в зад, вкручивая. Как он сказал, ласково придерживая за бедро: — Нихуя ты узкий. Как сгибал палец внутри него. Давление. Распирающая заполненность. Прохладный ветер и слипшиеся волосы вокруг дырки. Грязно. И очень липко. Он почти сошёлся на том, чтобы его выебли пальцами, быстро и резко. — Подрочи себе, что ли, — хриплым голосом приказывал Брайан, лбом упираясь в машину. Избегая смотреть на то, как медленно трахал Трента уже двумя пальцами. — Жалкое зрелище. Тренту потребовалось несколько мгновений, чтобы сделать это: опустить руку, погладить некрепкий член. Теперь Трент согласен с мыслью, что трахаться лучше в кровати; он до сих пор пускал по кругу сменяющиеся эмоций — и скакали они от как-же-круто-попробовать-такое до чего-то совсем страшного. Брайан не торопился. Двигался осторожно, прижимая пальцы к верху — это отдавалось в пах и совсем скоро Трент почувствовал, как потяжелел член в руке. Он смог прикрыть глаза, опуститься ниже, оттянуть мошонку другой рукой и с облегчением выдохнуть. — Да, вот так, — завороженно шептал Брайан. — Молодец, шлюшка. Возбуждение оказалось слегка болезненным, потому что он только недавно опустошил яйца, но так даже лучше. Как же грязно, думал Трент. Настоящая подпольная порнуха. Брайан вынул пальцы, проведя вокруг, размазав по коже и волосам смазку. Медленно опустил обратно. Нажал на раскрытый анус. Облизал порыв ветра. Непроизвольно дёрнуло мышцы ног. Трент открыл рот, запрокидывая голову. Брайан посмеялся, словно киношный злодей: — Течёшь, шлюшка? — Иди нахуй. — Трент ударил его пяткой по пояснице. У Брайана возможностей больше: он, вновь вынимая пальцы, поджал их к верху и задел простату. И этой же рукой шлёпнул по бедру. Больно. — Тогда я тебя просто трахну. Как хочу и где хочу. Конечно, отказываться было уже поздно, так что Трент снова пихнул Брайана пяткой в спину, шипя: — Будь на шухере, если что. Ему не ответили. Только едва слышная усмешка растворилась в воздухе. Если кто-то захочет здесь остановиться, то увидит что-то пошлое и нехорошее, и господь, почему подобное так забавляло? Брайан нагнулся, чтобы поднять смазку с пола. — Надо было заботиться об этом заранее, — выругался он, но Трент не мог догадаться, о чём. Трент наблюдал за ним из неудобной позы. Практически свалившиеся штаны и тяжёлый стояк между ног. — Что-то не так? — Нет, всё так. Держать голову поднятой слишком долго больно. Смотреть на происходящее — интересно, опасно и, признаться, как-то странно будоражило, практически до панички. Такими были они оба — ебанутыми? — и оно прекрасно, разве не так? Трент громко, неприлично застонал, когда Брайан снова ввинтил в него пальцы. Он не мог представить, как отреагирует на член в своей же заднице — это будет что-то покрупнее пальцев, и уже сейчас казалось, что ничего больше в него не влезет, и… — Какая же классная у тебя жопа, Трент Резнор. — Давай уже, не тяни. — Запоздало он подумал, что пожалеет прямо сейчас либо наутро. Выругался досадно и крепко: — Сука. Ну, Брайан действительно сделал это. И Трент понял — идея правда не очень. Он дрочил себе насухую, потому что смазка закончилась, и пустой тюбик валялся где-то рядом с ботинками. Брайан кинул его на пол, туда же упаковку от резинки; он явно был из тех, кто любит мусорить в тачке и нихера с этим не делать. И хуй бы с ним, с этим мусором. — Блять, Брайан. — Трент примеривался к своим ощущениям, застыв в одной позе: выгнутая спина и скрещенные ноги. — Подожди. — Я жду. Говорил он так, будто ждать вовсе не намерен. Скованный, охуевший — Трент заставил себя успокоиться, расслабить мышцы ног. Он хотел бы затащить Брайана в машину, чтобы он был над ним и его охуительно длинные волосы лезли в рот. Чтобы быть лицом к лицу, потому что так… Просто легче. Интимнее. Трент в последний раз поёрзал по сидению. Скомандовал: — Давай. Сначала ему было немного больно — настолько немного, что боль реально сублимировать в удовольствие и спокойно жить с этим. Брайан ощущался просто банально пиздато, толстый и твёрдый, и Тренту стало слишком много всего — и он расслабленно застонал. Его протащили по сидениям, вжимая в бёдра. Шлёпнулись яйца о задницу, задралась футболка на спине, оголяя живот. Грязно, чёрт возьми. Его ебали, будто шлюху. Разве что на капоте не разложили: руки за голову, ложись раком. Брайан трахал быстро, напоминая кролика. Периодически Трент пытался включить мозг и как-нибудь оценить обстановку вокруг. Всё-таки, на парковке ебались два мужика, и один из них почти свалился на землю. Но Брайан на самом деле его держал. Крепко. Вжимал костлявые пальцы в бёдра. А между ног скользко, липко — это доводило до сумасшествия одним своим определением. Грязь. Власть. Слегка насилие. Трента пёрло, ему всё нравилось. Он бы хотел повторить — но в другой обстановке. Может, представлял, как его бы выебали ещё жёстче, в оттяжку, грубо хватая за волосы и выворачивая руки. Поиграться в волка и овечку. Либо сделать всё по-человечески, лицом к лицу, быстро и с чувствами. Уделить друг другу столько внимания, сколько будет достаточно, чтобы никто не жалел утром. Он кончил слабой полупрозрачной струёй, заляпав лобок и футболку. Брайан остановился, наблюдая за его вторым оргазмом; Трент ощутил, как сжался анус вокруг члена — и был готов кончить ещё трижды. Но сначала вдохнуть. Освежить голову. Прошло ещё какое-то время, пока Брайан не заебался и не закинул руку на крышу машины — а затем сделал три толчка. Как будто на счёт раз-два-три. Трент прислушался к каждому, запоминая ощущения. Вошёл в него глубоко, вжимаясь в зад. Надрывно застонал, прикрыл глаза. И в конце концов Брайан всё же залез в машину, обессиленно упав сверху. Его скользкий от смазки член проехался по животу. Голова бухнулась Тренту на грудь. Он не отказался от удовольствия потрогать его длинные мягкие волосы. — Пиздец.