lonely

i каждый, кого я встречал однажды — вода, всюду вокруг меня — лишь вода; нет ничего, чего бы я уже не познал: мир везде одинаков — и всегда одинок я. побег — это та же смерть, я не желаю ее никому, всю хочу выпить до капли — сам, выхлебать из ладоней, слизывая с локтей; уснуть — и не видеть снов… я не могу уйти. года, как песчинки, сыплются из руки — посреди моря из них насыпается коса, обрастает рифом; вечный зенит застыл как янтарь, в нем, как букашка, — я. разливное соленое горе теряет вкус, теряет цвет и форму, размер и вес, лишь по-прежнему нервы щиплет соль: позабытый — я не могу забыть. ii усталость — цензор, время — каменщик, оно стесывает связи, сердце, лики; родившись снова, в бессчетный раз, из тысячи тысяч лиц какое бы я узнал? я нуждаюсь в том, кто меня поймет: моя нужда в рубище, чертовщина — нет, червоточина, пустота во взгляде; скажите мне, критерием пустоты захочет ли кто-то стать? причина и следствие перепутались: лелея бездну, обняв самого себя, я думал, что мне уже ничего не жаль. но есть ли душа, в которой моя душа? жадно пробую на излом: терпение, веру и доброту — я остаюсь позади, я ухожу вперед; нет, я не двигаюсь с места, рождая чудищ. чем ты заплатишь за причиненную мною боль? iii и нигде мне так не бывает пусто, спокойно и обреченно, бессрочная синь неба тоской врезается в плечи: дни бесконечней века, мой стон суть скрип колеса сансары. друг мой, мне нет дороги, это нельзя понять: кто и когда разорвал связующую нить? кто очертил лабиринт из финишной прямоты — здесь бесполезны жалобы и мольбы. послушай, твоя доброта бессмысленна. и бесценна. я так прошу: «прощай». звездою падаешь за горизонт, здесь тебя некому подхватить. лишь я. как выдержать этот последний шаг? этот страшнейший миг: пропасть и прах. самый слепящий, нежный, горячий свет: я тянусь к тебе, рассыпаясь, — и наконец касаюсь.