Страх

      И всё же ей не следовало оборачиваться… Это Алиса поняла сразу же, как обернулась. Вместо Белого Кролика, небрежно посоветовавшего идти и не оглядываться, теперь стоял лес. Не ухоженно-зелёный, парковый, возле дома с удобными скамейками и усыпанными песком дорожками, и даже не лес Страны Чудес – темный, но невероятно пёстрый, со странными растениями, могущими заговорить до полной потери времени.       Нет, здесь тоже не хватало света и хорошего садовника, Алиса определила это с первого взгляда, но точнее будет сказать, что деревьям сильно не доставало цвета. Они казались пыльно-серыми, блёклыми и совершенно недружелюбными, чего только стоили длинные и перекрученныечерные корни, не лежащие, как положено, в земле, а словно выползшие на охоту и разлёгшиеся по всей дороге в ожидании добычи.       Девочке совершенно точно не хотелось по ним идти, а потому, представив себя зайцем, резво начала скакать. Странные движения в траве, больше напоминающие извивающихся змей, совершенно точно вызывались ветром, ведь корни не могут пытаться схватить за ногу, даже в Стране Чудес деревья строго стояли на своих местах, не пытаясь сбежать, а здесь такой чудесности точно не бывало.       Немного устав от постоянных прыжков, Алиса всё же присела на поваленный ствол, предварительно смахнув с него ладошкой возможную пыль. Она бы постелила платок, как учила мама, но он потерялся где-то по пути.       Лес с правой стороны дороги выглядел так же недружелюбно, как и с левой, а как сказал Чешир: «Если все равно куда попасть, тогда всё равно куда идти». Наверно поэтому она шла прямо, хотя, если задуматься, то, возможно, она шла назад, зависит от точки зрения. Впрочем, поразмышлять об этом Алиса не успела, ей навстречу медленно шел бедно одетый мужчина, часто оглядываясь и стараясь не наступать на корни.       - Извините, сэр, вы не могли бы мне помочь? Дело в том, что я потерялась где-то между Страной Чудес и домом, совершенно случайно оберну… - не успела девочка в полной мере прояснить постигшую ее проблему, как человек, до этого еле идущий по дороге, неожиданно подскочил к ней и встряхнул за плечи, говоря что-то грозным голосом. Примерно в этот момент Алиса начала подозревать что-то неладное, ведь французский и даже немецкий ей хоть немного слышать приходилось, а этот язык – нет. И на родной английский он был похож так же, как ворон на письменный стол.       - Прошу прощения, но я не понимаю, что… Что?! Отпустите меня! – В очередной раз недослушав, мужчина опять как-то нервно обернулся и, подхватив девочку на руки и не обращая внимания на сопротивление, быстро пошел в сторону, откуда только что припрыгала Алиса.       Когда родители говорили о вреде разговоров с незнакомцами они почему-то никогда не предупреждали свою дочь, что эти незнакомцы могут просто взять на руки и унести в лес. А о том, что делать, если тебя уже несут, и вовсе не сказано ни слова.       Ни на уговоры, ни на сердитые постукивания кулаками мужчина не обращал внимания, а при попытке закричать быстро зажал девочке рот рукой и на пару долгих минут застыл, почти прижавшись к земле, а после вновь куда-то заторопился. Алисе не нравилась данная ситуация, однако сделать ничего не получалось, поэтому она выбрала самое разумное из возможного – устроилась поудобнее и наконец рассмотрела незнакомца.       Рыжеватые волосы, карие глаза и нос картошкой – самый обычный взрослый из всех, что девочка видела, правда, плохо одетый – на коричневой куртке вместо вышивки пестрели заплаты, а кое-где и пятна черно-бурого цвета. И всё же он чем-то неуловимо отличался от любых других людей, когда-либо встреченных Алисой. Но чем? Не понятно…       Не скоро, но и не рано, среди черно-непонятных деревьев начали появляться рыжеватые огоньки костров. А вот солнце, как-то незаметно светившее через нависшие серые тучи, напротив, почти погасло, напоследок раскрашивая небо в фиолетово-розовые тона.       Мужчина торопился, это поняла даже Алиса, так и не разобравшая ни слова из его речи. А вот почему он это делал, узнала, как только где-то впереди послышались голоса.       Верх и низ как-то неожиданно поменялись местами, а потом вернулись обратно, пребольно ударив по спине. Алисе понадобилось несколько мгновений, чтобы прийти в себя и научиться дышать ещё раз, когда совсем рядом закричали. И этот крик не имел ничего общего с криками торговцев или полисменов. Длинный, отчаянный, надрывный. От него по телу девочки побежали холодные мурашки, а ноги перестали слушаться.       Корни шевелились. Те самые черные корни, что так напоминали змей, сейчас оплетали мужчину, сжимая и рывками утаскивая куда-то под землю. Он кричал, пытался отсечь их ножом, скрёб ногтями темно-зелёную траву, но проигрывал чему-то невероятно сильному.       Алиса никогда не видела ничего подобного и не желала видеть впредь. Она совершенно не чувствовала, как по её щекам льются слёзы из широко распахнутых глаз. Она не слышала и не замечала людей, что прибежали на крики и попытались вытащить мужчину, обрезая и прижигая чёрные корни. Она неожиданно для себя поняла, что отличало её недавнего спутника – страх. Он жил в нём так же естественно, как в самой Алисе любопытство, проглядывал во взгляде и жестах, в походке и голосе. Стал чем-то привычно-незаметным, как родинка или морщинки. И в прибежавших людях он тоже жил.

***

      Алиса плохо запомнила, как оказалась в тёмном деревянном доме. Вот она сидит на земле, а вот какая-то женщина с очень большим и даже на вид неудобным животом гладит её по голове и даёт в руки кружку без ручки с какой-то горячей жидкостью. К слову, невкусной с сильным привкусом лука, никакого сравнения с чаем Мартовского Зайца. Девочка едва не выплюнула его назад, но это было бы крайне невежливо, поэтому пришлось проглотить.       Всё вообще казалось каким-то странным, скомканным и размытым. Как мозаика из кубиков – Алиса приходилось ненадолго задумываться, чтобы понять происходящее. А в голове всё ещё звучал тот страшный крик, словно эхо, которое не хочет пропадать.       Странный чай или суп успел остыть, когда девочка почувствовала, что её щёки и подбородок мокрые, а ещё, кажется, ворот платья и немного передник. Она как-то странно облилась? Но кружка почти полная…       За рукав неожиданно потянули, и Алиса поняла, что возле нее стоит девочка с почти такими же как у нее светлыми волосами, только не завитыми в локоны, и что-то настойчиво говорит. Совершенно не понятно и, кажется, не первый раз. И она бы ответила, Алиса любила заводить новые знакомства, но слова почему-то застряли где-то в горле и вместо них вырвался то ли стон, то ли хрип. А потом ее отпустили и опять начали гладить по голове.       В кровати Алиса тоже оказалась как-то неожиданно. Вот её окружили семь детей разного возраста, а вот она уже лежит умытая и переодетая в грубую и совершенно некрасивую ночнушку. Но хуже всего колючие носки с ужасным запахом - их девочка тихонечко сняла под одеялом пока никто не видел.       Спать Алисе мешали ноющие ноги и спина, и удушливый запах лука, который, кажется, впитался в каждый дюйм комнаты. А ещё над головой, вместо балдахина, висело какое-то странное макраме – без узора и с неаккуратными узлами, папа из плаванья привёз гораздо лучше.       А потом её ноги что-то коснулось. Что-то маленькое и мохнатое, похожее на котёнка. Потерлось о щиколотку и улеглось возле самых пальцев ног. В целом, девочка часто спала с кошкой или котятами, но они всегда сперва запрыгивали на кровать, потом немного ходили, иногда мурчали, и только после этого ложились на ноги тёплым тяжёлым клубком. А этот появился как-то сразу, словно из… воздуха?       - Че…Ч-чешир, Чеширик! Это ты?! – Сиплый негромкий шёпот раздался в совершенно тёмной комнате. Надежда – лёгкая и одновременно тяжёлая – сжала сердце. Она еще не успела услышать ответ, а руки уже потянулись под одеялом, чтобы дотронуться до полосатого бока. И какой-то бок там и правда оказался, только маленький и словно совсем не кошачий, Алиса перегладила достаточно кошек, чтобы судить об этом.       Схватившись за это что-то обеими руками, девочка потянула существо из-под одеяла, пытаясь понять, кто же пришёл к ней спать. Оно было меленькое с острыми царапучими коготками на двух лапах и совершенно не хотело тянуться. А ещё у него был гладкий длинный хвост, цепляющийся за запястье. И на осознание не понадобилось много времени.       - Крыса! – взвизгнув, Алиса дёрнула существо со всей силы, со всего своего желания выкинуть эту мерзость из кровати. И неожиданно у неё получилось! С каким-то хлюпнувшем звуком животное вытянулось из-под одеяла и оказалось выброшено в темноту. Где-то в углу пронзительно вскрикнули, а потом кто-то зажёг огонёк и в комнате стало немножко светлее.       Забившись в угол кровати, Алиса обхватила ноги руками и, уткнувшись лицом в колени, заплакала. Она отчаянно хотела домой: к своей кошке, к нянюшке и папе, была согласна на рыбий жир перед сном и скучных учителей с линейками. Даже замок Красной королевы был не самым плохим местом. Только бы её уже кто-нибудь забрал!       Тёплая жёсткая ладонь погладила девочку по голове, и рядом что-то встревоженно заговорили сразу несколько голосов, а потом за ногу потянули, за ту самую, об которую потёрлась крыса.       С мизинца капала кровь – это было видно даже в скудном свете маленького огонька. Было совсем не больно, но очень страшно, а потому слёзы по щекам текли ещё быстрее, пока кто-то из детей заматывал палец тонкой полоской ткани. А потом ей на ноги опять надели вонючие носки, говоря что-то с теми же интонациями, когда её ругал папенька, погладили ещё раз по голове и… всё. Алиса так удивилась, что даже перестала плакать. Её только что укусила крыса, но никто не вызвал доктора, никто не принёс ей что-нибудь вкусное, как всегда бывало, если она ранилась или болела, никто даже не сменил постельное бельё, по которому разгуливала эта гадость! Просто задули огонёк и разошлись спать.       Алиса ещё немного посидела в углу кровати, надеясь, что кто-нибудь вернётся, а потом закрутилась в одеяло и начала смотреть на ближайшую стену куда-то в сторону закрытого ставнями окна. Она больше не хотела спать, она хотела – чтобы солнце поскорее встало. Если в темноте начинали ползать страшные корни и бегать гадкие крысы, то девочка понимала почему в каждом из встреченных ею людей жил страх.

***

      Алиса как-то пропустила момент, когда за окном начало светать. Её разбудили крики за пределами хижины. Они не были похожи на перекрикивания слуг на кухне, но и не были тем страшным криком. Что-то среднее.       Поплотнее закутавшись в одеяло, она встала и подошла к закрытому окну, посмотреть что происходит. Рядом, почти сразу, подбежала вчерашняя девочка, тянувшая за рукав, и что-то обеспокоенно заговорила, глядя в щёлочку. Алиса, как ни присматривалась, кроме тумана ничего не увидела, а все остальные уже куда-то убежали. Пожав плечами, девочка тоже решила выйти, но у неё всё ещё ныла спина и начал сильно болеть палец, укушенный крысой, а потому она сильно отставала.       На улице горели костры. Много костров, вокруг которых бегали и кричали люди. А за кострами, за забором из досок, белым густым облаком стоял туман, и даже непонятно где заканчивался и где начиналось серое низкое небо.       А ещё в тумане кто-то был.       Приглядевшись, Алиса начала различать в белом мареве какие-то длинные белёсые фигуры, которые она сперва приняла за растения, тонкие и высокие. Они медленно раскачивались, каждый в своём ритме, и, кажется, не двигались, но вот люди у костров кричали всё более отчаянно, всё больше и быстрее бегая с палками и кидая их в костры.       А потом начался дождь. Не морось, мелкая и назойливая, не привычный английский весенний дождик, а резкий, сильный дождь, больше похожий на водяную стену. И тогда прозвучал первый крик. Тот самый, что уже был услышан девочкой. Это белая фигура из тумана неожиданно быстро и ловко оторвала доску из забора рядом с потухшим костром и утянула в щель человека.       И ещё один крик, и ещё…       Алиса захлопнула дверь и как могла быстро побежала обратно к кровати, где скрутилась в комочек, укрывшись с головой одеялом. Её колотила мелкая дрожь, а сердце стучало как сумасшедшее. Она закрыла уши руками и как могла сильно зажмурила глаза, пытаясь спрятаться, но крики снаружи всё продолжались, трещало дерево, и кто-то плакал. Кошмар не кончался, и с каждой секундой в Алисе рос страх. Он становился всё больше и больше, мешая дышать, мешая плакать, забирая все возможные мысли. А потом треск стал особенно сильным и что-то резко дернуло девочку куда-то вверх…

***

      Переход из темноты к свету от всеобъемлющего ужаса, наполненного криками, к тишине и щебету птиц был настолько резким, что Алиса едва могла дышать, лёжа на траве и судорожно обхватив себя руками. Вокруг ярко зеленела трава, светило жаркое летнее солнце с синего неба и где-то невдалеке слышался привычный шум города.       Она не знала, сколько пролежала в траве тихо плача, не знала, что было сном, а что реальностью. Существовала ли Страна Чудес или тот страшный и недружелюбный лес с чудовищами. Но смотря в своё зеркальное отражение когда-то маленькая девочка, а потом и девушка, и женщина, каждый раз видела то, что отличало её от остальных – страх. Глубокий, поселившийся во взгляде, в крови и костях страх, который она принесла с собой то ли из леса, то ли из сна. Но одно она знала точно - на её левой ноге не хватало половины пальца.