Тутенштейн: Бессмертная мумия

Воздух. Облако. Мягкая подушка. Пребывая в глубоком сне он сладко сопел. Спал, не представляя где проснется. Кто его ждет так долго и так преданно. Мальчик лишь лениво протянул руку вперед надеясь с первой попытки отворить дверцу своего холодного саркофага. Вытянув руку он не обнаружил преграды. Глаза открывать не хотелось. Не хотелось видеть грязную старую мумию в железном гробу. Только рукой он смог определить, что лежит на кровати. Мягкой и теплой кровати, знакомой ему с детства. Хоромы фараона всегда выглядели красочно и ярко. Они были хорошо освящены со всех сторон факелами, которые гасли по приказу правителя и загорались с первыми лучами солнца. Стены такого, почти священного места, обивались бархатными дорогими тканями и красились египетской каллиграфией, а покрытая шелком глиняная кровать создавала непередаваемую атмосферу роскоши. - Чего?!... – единственная мысль зависла в голове мальчика. Тутенштейн чуть приоткрыл глаза и был ослеплен утренним солнцем. Тряхнув головой, он резво вскочил с постели на непривычно мягкий пол. Сейчас к нему пришло понимание: фараон находился не в музее. Осмотрев знакомую спальную комнату, сделанную под стиль древнего Египта, ему пришла в голову мысль о розыгрыше, которую подготовили его друзья. Все вокруг выглядело натурально и даже слишком. - Ну все Клео, Луксор. Вы хорошо постарались, фараон доволен, можете выходить. Я приказываю. – в своей манере величия произносил он. К его удивлению в спальню действительно вошли, но не девушка и кот. Из темного проема показались двое слуг в белых мантиях. Их лица оставались невозмутимыми, а одежда напоминала их приверженность к службе великому фараону. Один из них выдал монотонное: «Слушаем и повинуемся». Теперь уже не до шуток стало и Тутенштейну. Мальчик откровенно растерялся. Все больше и больше походило на правду: Спальня фараона, преданные слуги и знакомый шум пролива Нила за стеной. Не хватало только визиря, сообщающему о скором завтраке в центральном зале. Звонкие шаги развеяли все сомнения. В комнату зашел высокий мужчина в роскошном сшитом платье и красной кипой на голове. Перед мальчиком предстал самый, что ни на есть настоящий – Визирь. - Отец ожидает твоего прибытия в Зал для искусной трапезы, Тут Ан Сет Амон. – твердым и ораторский голосом сообщил мужчина, после чего поспешил удалится из помещения. Тутенштейн посмотрел на свои руки. Затем взглянул вниз и увидел ноги. Что же изменилось? Он – не мумия. Его прежнее тело десятилетнего мальчика вернулась в свой облик. Однако больше всего удивляло другое – чувство легкости. Мальчик набрал воздуха в грудь и резко прыгнул, отрывая ноги от пола и мягко приземлился обратно. Странное чувство легкости и энергии наполняли каждую клетку его организма. Он не чувствовал собственного веса, не чувствовал тяжести и голода. Ноги и руки не болели, а его язык не усыхал, как прежде, от вкуса песчинок во рту. Единственно что ощущалось – бесконечная энергия внутри, настолько сильная, что Тутенштейну захотелось прыгать и играть. - Что же здесь происходит… Не знаю, но знаю, что это лучшее что со мной происходило! – задорно прыгая из стороны в сторону рассудил он, чувствуя прилив счастья и радости. Фараон давно забыл какого это. Выполняя традиционный египетский танец, он в такт играющей в зале музыки спускался по лестнице. Его взору открылся банкетный зал дворца и застал мальчика врасплох: зал был выполнен из неизвестных материалов, которые бликами отражали солнечный свет и озаряли красоту данного места. Драгоценные камни, похожие на алмаз мерцали в каждом уголке, и предназначались для освещения главного атрибута этого места – огромного круглого стола, вокруг которого сидели главные лица династии фараонов. Тутенштейн умышленно наступил себе на ногу, чтобы удостовериться в реальности увиденного. Он не мог понять, что это за место такое: единственное, что он узнавал это одеяния слуг и других подчиненных дворца, а также расписанные в египетском стиле стены. Даже шелка и бархат, обшитый вокруг больше напоминал замки, о которых ему рассказывала Клео. - Проходи мальчик. – позвал его сидящий в центре мужчина, лицо сразу же стало знакомым для Тутенштейна. - Отец? – С искрой в глаза сказал он, ускоряя шаг и приближаясь к родным. С каждым шагом он вспоминал сидящих за обеденным столом аристократов. Среди них моментально выделил женщину, одетую в роскошный нарамник`, которая сидела подле его отца. Жена фараона и великая царица - Тия. Мальчик по привычке, помахал маме рукой, совсем позабыв об этикете. Однако вместо ожидаемого замешательства, она лишь бросила приветливую улыбку своему сыну. Высокие знати: министры и жрецы покорно кланялись пришедшему Тутеншетйну. Их манеры поведения, от которых отвык Тутен, наполняли его воспоминаниями о былых днях. - Не могу поверить… - промолвил мальчик, подойдя к сидящему фараону Эхнатону. Его отец медленно встал из-за высокого стула и положил руку на плечо. - Я знал мой сын. Знал, что ты присоединишься к нам. – медленным и грубым голосом говорил мужчина. – Я призывал к богам и просил их быть рядом с тобой. Просил, чтобы они разделили твою участь заточения в мире жизни и войн. И хоть ты оставался мал, полностью не почувствовал шепот Ахура, ты Тут Ан Сет Амун, мой сын, преодолел всё препятствия, что поставила судьба. – он поднял обе руки вверх чтобы привлечь внимания всех сидящих рядом – Я твой отец, фараон Эхнатон, как и мой отец и его отец, приветствую тебя в мире грёз. Я рад что ты здесь, Тут Ан Сет Амун. – закончив речь, мужчина сел на свое место, подхватывая хвалебный гул, доносившийся от остальных. Тутенштейна встретили бурными традиционными овациями, оглушающими весь зал. Он ловил взгляды разных людей, которые вместе радостно протягивали «у»-гульный звук. Шум постепенно заканчивался и к младшему фараону подошел уже знакомый визирь. Он вежливо предложил место рядом с царицей, на что Тутен кивком ответил и занял почетный стул. Тия заботливо протянула сыну тарелку с ячменевой кашей приправленной медовым сиропом. Знакомый приятный аромат, гипнотически поманил вновь обретенные рецепторы мальчика. Осторожно взяв ложку рукой, он зачерпнул часть издавна знакомого блюда. - Чуфефмо… - уже с набитым ртом проговорил он, одобрительно кивая в сторону мамы. - Мы очень ждали тебя Тут Амун – пролепетала женщина, намеренно сократив имя фараона, что в Древнем Египте считалось проявлением заботы и нежности. Она медленно переключила все свое внимание на пришедшего гостя. Тутену стало даже неловко от пристального взгляда матери. Её теплые карие глаза заставляли мальчика суетливо смотреть по сторонам и надеяться, что остальные не станут его гипнотизировать. Ему не повезло. Как оказалось он все еще оставался главным событием сегодняшнего дня. Конечно он давно, очень давно никого из них не видел, но такой объем внимания не давал ему нормально поесть. Поэтому спустя пару ложек он с благодарностью богам окончил трапезу и поспешил покинуть дворцовый зал. Вставая из-за стола, мальчик услышал знакомый детский смех. По залу прошелся звон маленьких ножек и около стола предстали двое мальчишек. - Нока! Купта! Вы тоже здесь! – радостными окликами окрикнул их Тутенштейн, не перестая удивляться всё новыми потрясениями для себя. - А ты ни капли не изменился с нашей последней встречи – заметил Нока, который был на пол головы выше своего друга. Он рукой смерил рост фараона и утвердительно кивнул. - Ты пришел домой! Ура! – завопил второй мальчик, наклоняясь из стороны в сторону. Радость Купты была не удивительной, если учесть его меньший возраст относительно друзей. Оба мальчика жестами позвали фараона с собой, но их перебил глава семейства важным заявлением. - Не спеши покидать меня, сын. Игры и безделье никуда не денутся. Но я хочу познакомить тебя с удивительной загробной жизнью. – с нотой мрачности проговорил Эхнатон и махнул рукой в сторону дворцовой стражи. Слуги порядка тут же отреагировали и синхронно спустили рычаги главных ворот. Двери широко распахнулись и впустили внутрь помещения яркий солнечный свет. Пропитанный свежестью воздух и журчащие потоки воды послышались вслед. Суровый представитель семейства фараонов, медленно побрел к воротам. Его действия побудили приближенных мигом соскочить со своих стульев и отправиться на рабочие и должностные места. Вместо чиновников, стол окружили слуги, которые поспешили убрать со стола посуду и кушанье. Тутенштейн последовал за отцом, но ему одного взгляда хватило, чтобы еще раз удивиться преданности придворных слуг и наложниц. Мимолетно к нему пришла мысль о том, что будь он таким же суровым как отец, то всё сложилось бы иначе. Может даже хуже. Он быстро отогнал надоедливую мысль. Выйдя на улицу и вдохнув приливной запах песка и водяного пара, мальчик буквально ослеп от яркой улицы, режущей глаза. Однако ни боли, ни дискомфорта он не чувствовал. Сделав еще шаг, он почувствовал под ногами теплую почву. И нет, его ступни не касались земли. Когда глаза уже полностью адаптировались к освещению, он увидел где находится: вокруг блестел ареал. - Добро пожаловать в загробный мир. Рад видеть великого Тут Ан Сет Амуна. – вежливо поприветствовал мальчика подошедший мужчина. Его внешний вид выглядел нарядным, из-за чего Тутештейн сразу же окрестил его «подлизой». Перед фараоном предстал самый настоящий жрец королевских кровей. - Простите, за моё невежество. Мое имя Сату Омо Би. Если бы жизнь сложилась иначе, я стал бы и вашим жрецом молодой господин. – продолжая красиво складывать слова, мужчина с головным убором, напоминающим голову орла, начал указывать по разные вокруг места – Здесь неимоверно прекрасные виды и просторы. Высокие пирамиды, края которых не видать и за сто тысяч арур. – он жестом руки указал на воздвигнутые погребальные строения – нескончаемые источники ценной пресной воды, рассекающейся с крыш храмов и разливающиеся по всему «верхнему миру». Перемещаясь взглядом с одного чуда, но другое, мальчик от удивления слегка приоткрыл рот. Тутенштейн наблюдал совершенно божественные аномалии: нескончаемое число пирамид, дворцов и цветущих садом, простирающих далеко за горизонт, льющегося прямо с неба фонтана воды, искусно растекающемуся по пустынному песку. Нет, вокруг была даже не пустыня, что-то совершенно иное – невозможное. Яркий свет стал для него привычным и зрение приобрело былую зоркость. Только сейчас он заметил, что храмы и дворцы вокруг. Огромные сооружения были окружены сельскими домами землевладельцев и крестьян. И несмотря на монотонно песочный внешний вид, жилища рабочего класса выглядели прочными и свежими. Картина все больше и больше вводила в ступор Тутенштейна. Он хорошо помнил рабские угодья, которые разваливались после самых малых бурь. Теперь же он видел настоящие красоты царства фараонов: сотни и даже тысячи огромных дворцов, окруженных городом, без каких-либо заборов и преград располагались в соседстве с другими дворцами. - Настоящий рай династии великих правителей Древнего Египта – буквально снял с языка жрец, видя потерянное состояние мальчика. Он не спеша зашагал вдоль заложенной плитами – дороги, указывая на местных жителей, которые наслаждались нескончаемыми плодами пашен и преданно преклонялись при виде особы царских кровей. - Не думай, что они обязаны работать даже после смерти. Все, кого ты видишь, не важно раб или состоятельный торговец, даже брошенный скарабей, все они свободны и чисты здесь. Они следуют только своей воли. Жить припеваючи загробной жизнью или прислуживать фараонам: только их выбор. – добавил мужчина, продолжая ступать вдоль дороги, а затем приметил – сейчас я покажу тебе другую сторону загробной жизни. На этом слове жрец остановился и присел возле песочного холма. Тутен остановился вслед и косо посмотрел на мужчину. Его немного отвлекла странная идея жреца садиться прямо на дороге, тот в свою очередь достал из кармана кисть и начертил три иероглифа на холме. - Это же… - пытаясь вспомнить правильность толкования иероглифов, мальчик махнул головой в сторону. Он знал, что символы принадлежат чему-то божественному, приближенному к смерти. Внезапно он вспомнил чье начертание они означают и громко произнес: «Анубис, точно, Анубис». Сату, невзирая на возгласы маленького правителя, рефлекторно встал на колено и склонил голову. И не просто так. Он жрец, и хорошо знал, к какому из богов нужно быть особенно преклоненным. В воздухе показались искры. Они вспышками зажгли облачное окно, окруженное паром, которое вело прямо в покои бога Анубиса. - Кто посмел тревожить меня во время отдыха – пронзительным голосом сказал бог загробного мира и устремил свой взгляд на повинующегося жреца. - Прошу прощения, о великий Анубис властитель всего неживого. Смиренно прошу дать возможность мне и молодому фараону Тут Ан Сет Амону увидеть, что ждет грешников на той стороне загробного мира. – сохраняя спокойствие ответил мужчина. Он поднял голову к волкообразной голове бога и ждал ответ. К его счастью Анубис был очень терпелив и милосерден. Бог мимолетом посмотрел на корчащего лицо мальчика и улыбнулся. Он хорошо помнил день, когда один маленький фараон открыл портал в мир смертных и собрал всех богов в крошечной комнате, говоря что-то о вечеринке. Такую наглость бог смерти никому бы не простил, но его переубедила приближенная фараона. - Вижу ты смог наконец попасть сюда мальчишка. – произнес он, снова перенеся свой взгляд на Тутанхамона. На лице фараона зависло недоумение. Он негативно крикнул в ответ: «Мальчишка? Да я три тысячи лет лежал в саркофаге!». - Не будь ты мальчишкой – Анубис своей божественной силой создал клубок огня размером с футбольный мячик рядом с ним. – я бы заставил тебя вариться в кипятке и гореть в огне. – закончил он, видя, что это вообще никак не напугало Тутенштейна. «Как же он надоел…», - шепотом произнес он, махая рукой в сторону жреца. Тутен уже и сам не мог дождаться, когда противный бог смерти откроет врата. Уже из уст жреца он был заинтригован увидеть ужасные наказания грешникам после их смерти. Внезапно вокруг них пронеслась искра, которая испускала черный дым. Туман стремительно окутал жреца и фараона, отчего последний было не принялся бежать. Черный дым не позволял покинуть место червоточных врат. Перемещение закончилось. Легкая тряска и такое же внезапное рассеивание дыма заставила жреца ликовать и молиться, благодаря бога Анубиса за его великую силу и доброту. Тутен лишь мотнул голову в сторону и попытался осмотреться. Вокруг стояла темнота. Словно Ра внезапно исчез и пустил наружу черные-черные ночи. Темное пространство не позволяло увидеть дальше чем за несколько метров. Холодный песок под ногами и запах пепла в воздухе был абсолютной противоположностью райской стороны верхнего мира. - Что за место такое, я даже не вижу куда иду?! – воскликнул мальчик, наступив на усохшее растение. Он старался шаг в шаг следовать за своим путеводителем, не внушающего доверия, ни на секунду не внушал доверия. - Вам не о чем беспокоиться. Мне приходилось бывать здесь уже не раз. Это поистине ужасное место для существования. Именно поэтому сюда направляются самые грешные души Египта. – спокойно отвечал жрец, интуитивно ступая по знакомой тропе. Путь по ночной пустыни продолжался совсем недолго. Впереди двое гостей увидели реку с раскалённой магмой вместо воды. Красно-желтый свет позволял своим свечением увидеть, что происходило вокруг реки. Картина становилась еще мрачнее. Скованные цепями по рукам и ногам, заблудшие души когда-то живых людей, шли вдоль берега и несли на руках разные предметы. Другие плыли вдоль пылающей реки на каменных ладьях. Они кричали и стонали от боли, испытываемой от раскаленного камня. Сотни тысяч грешных душ истязались тяжелой работой и коварными болезненными пытками в этом ущелье Ада. - Не самое романтичное место, правда? – язвенно спросил мужчина, наблюдая за реакцией маленького фараона. По лицу жреца стало однозначно ясно, что видеть подобные муки людей для него в порядке вещей. - Пытки и пытки. В свое время я наблюдал за работой стального быка. Вот там крики так крики. Даже уши приходилось закрывать. – изобразив безразличие ответил Тутенштейн. Он быстро отвел взгляд от мучеников и повернулся в сторону ночной пустыни. Конечно фараон Тут Ан Сет Амун еще в детстве насмотрелся на живой пример человеческой жестокости. Его родители не раз устраивали казнь прямо во дворце, а убийство провинившегося раба с помощью разъяренных и голодных зверей – оставалось обычным, даже традиционным делом. И пусть различий в ужасных смертях мало, они все же есть: в отличии от мира живых, где жрецы выносили грешником приговор и просто обезглавливали, в верхнем мире никто умереть не может. И как Тутенштейн смог понять только взглянул на весь окружающий Ад, мучеников ждет здесь бесконечные боль и страдания. - Прости меня за бестактность. Не хотел вас задерживать в этом безумном месте господин, думаю мы можем отправляться обратно. – тем же слащавым голосом цедил мужчина. Жрец нарисовал уже знакомые символы на песке и ожидал появления бога Анубиса. После нескольких минут ожидания, вместо бога и его пронзительного взгляда, к жрецу и фараону явилась искра. Она круговыми движениями пленила их в туманный обруч и продолжила вращаться пока дым не окутал поле зрения. Спустя мгновение герои оказались в радушном, теплом и ярком мире грез. Дым рассеялся мгновенно и от небольшого путешествия не осталось и следа. Тутенштейн отряхнул одежду, внутренне радуясь возвращению. Он кинул косой взгляд на назначенного свыше – жреца и задал вопрос: «И что теперь?». - Всё что я должен был сделать я сделал. Вы вольны наслаждаться покоем в загробном мире столько сколько пожелает ваша душа, господин Тутанхамон. – заканчивая речь мужчина сделал традиционный поклон, а затем добавил – теперь я вынужден удалиться в храм и принести вести богу Ра о вашем прибытии. – закончил он и направился в сторону высокого здания, находящегося в царстве через дорогу от дворца его отца, фараона Энханта. Мальчик проводил взглядом надоедливого услужника. Он только сейчас заметил вокруг бурлящую жизнь: улица города была наполнена людьми из разных каст. Все они, встретив глазами царскую особу кланялись в ноги, и кто-то даже плакал и горевал, говоря про «молодого правителя». Фараон заметил и то, что никто из них не подавал признаки болезни и уж тем более смерти. А то и понятно, ведь они уже умерли, и ровно как он, нашли покой здесь в загробном мире. Тутенштейн громко щелкнул пальцами и по автомату к нему прибежали четверо крепких слуг одетых в закрытую одежду. Они подхватили его на носилки с расшитыми наружу бархатными тканями и подняли над землёй. Затем, убедившись, что путь вперед освободили – понесли фараона к берегу растекающейся реки. - Я уже привыкаю к этому месту. – с улыбкой сказал он, удобно расположившись на роскошном ковре. Путь впереди был небольшим и даже отсюда, с высоты крыши дома ему открывался прекрасный вид на весь загробный мир. Фараон Тут Ан Сет Амун смог наконец найти свой вечный покой.