***
— Можно всего один вопрос, да? Какого хрена эти двое здесь делают?! — Ну-ну, Диего, хватит смуту наводить. Они только приехали... — А мне глубоко плевать! Они – это предатели. Предатели нашей семьи! И если вы забыли, то одна, – он указал в сторону, – написала целую книгу со всеми секретами Харгривзов, а другой, – снова тычок в сторону, – эту книгу отредактировал! Отредактировал, понимаете? — А что мне, извините, оставалось делать? Это, каким боком не поверни, моя работа! Да и вообще, книга Вани на самом деле мне понравилась, она получилась весьма неплохой. Читатели любят истории в таком жанре. Из Вани бы вышел хороший писатель... — К чертям всё это! Мне лишь интересно, почему вы оба здесь присутствуете? Ведь ты, дорогой лже-братец, даже не носишь фамилию Харгривз! — А знаешь, смотря на тебя, я чрезмерно рад тому, что мы не из одной семьи! Данная ситуация продолжалась с самого появления в доме Вани и Фредерика. Оба уже подумывали о том, что зря решили присутствовать на похоронах и вернуться на великое воссоединение Академии. — Ведёте себя... как дети. Очнитесь, вам уже почти по тридцать! Хватит собачиться, в конце концов, – красивая девушка по имени Эллисон всё это время пыталась не допустить очередной ссоры. Как видно, не совсем успешно. Она перевела взгляд на одиноко стоявшего посреди комнаты блондина в чёрном костюме. – А серьёзно, Фредерик. Скажи, почему ты приехал сюда? — Возможно, вы забыли, но я тоже находился в этой Академии. Пусть и всего ничего, но я был одним из вас, – спокойно произнёс Номер Восемь, поправляя выбившуюся светлую прядь чёлки. — Чувак, ты понимаешь, это слишком громкие слова... – протянул лениво до селе молчавший Клаус. – Я вообще не понимаю, как ты ещё можешь с нами нормально... Ну, почти нормально, говорить. Мы ведь всю свою подростковую юность тебя игнорировали, как только могли! А всё из-за этого засранца Пятого! Ты, ведь хороший человек вроде... Прости душевно, Альфре-или-как-там-тебя-правильно. —... Клаус, это что за тирада только что была?.. – но слова Лютера заглушило неожиданное явление, происходящее во дворе...***
— Эллисон, повтори ещё раз, кто этот чёртов сукин сын? — Ну... Фредерика просто принял наш отец в Академию «Амбрелла» где-то через месяц, как ты пропал... — "Просто", да? Просто взял и променял меня на вот этот вот белобрысый кусок дерьма?! Старый дьявол, как он мог!? — Я тоже рад с тобой познакомиться, знаменитый Номер Пять! – Коллинз откинулся на спинку стула и сложил руки в замочек на груди. Ему было отрадно наблюдать за всей этой сценой. Он чувствует, что идея приехать-таки на похороны была не такой уж и плохой, ведь теперь он наконец-то сможет узнать, кто есть тот самый загадочный Пятый. Мальчик-брюнет в школьной форме, выглядящий, как подросток, подошёл ближе к говорившему с видом а-ля "вякать не разрешали". — Тебя, полагаю, Восьмым Номером звать? Так вот, мистер Восемь, прошу валить обратно, откуда припёрлись, ибо ваша помощь с заменой Номера Пять уже, как видите, не требуется, – сказано с обаятельной саркастичной улыбкой. — Я бы рад, многоуважаемый мистер Пять. Да вот только не хочу, – да, Фредерик любит испытывать судьбу и бесить таких опасных личностей, как этот малый. — Повтори, – Пятый оказался совсем близко и схватил Коллинза за чёрный галстук, как обычно это делают выясняющие отношения люди. — Не. Хо. Чу, – по слогам и с расцветшей на губах лёгкой ухмылкой повторил Фред. В следующее мгновение Пятый исчез, но сразу же появился за спиной, обхватывая его шею чем-то типа тонкой верёвки. Блондин стал задыхаться, он чувствовал, что ещё буквально несколько секунд и сосуды головного мозга лопнут от переизбытка крови. — Эй-Эй, Пятый, успокойся! Пожалуйста, отпусти его! — Ты же его задушишь... Не надо, Пятый! Но обеспокоенные девушки даже не успели подбежать и помочь. Фредерик с присущим ему вечным пофигизмом в нужных ситуациях, поднял правую руку и указательным пальцем дотронулся до верёвки. Та покрылась тонкой корочкой льда, а в следующее мгновение с тихим треском распалась на мелкие льдинки. И даже не скажешь, что эти тающие осколки секунду назад могли стать смертельным оружием. — Скажите, а этот сумасшедший всегда с собой верёвки носил для того, чтобы кокнуть кого-нибудь за семейным ужином? – вывел всех из напряжённого состояния шока голос Фреда. — Ещё одно слово про семью, ненормальный, и я клянусь, я перережу тебе горло тупым кухонным ножом, пока ты будешь спать. — Слушайте, у нас тут не похоронное бюро. Давайте без жертв, ладно? – Эллисон снова пытается взять ситуацию под контроль. — А это точно нормально, держать их в одном доме? – невинно поинтересовался Лютер. — Дорогие мои братья, я лишь хотел сказать, что когда вы помрёте в какой-нибудь дуэли между собой, то, пожалуйста, не надо ко мне ходить в форме призраков, окей? — Ты эгоистичен, Клаус! – Пятый отошёл от Коллинза на несколько метров и, как ни в чем не бывало, спросил: – Значит, управление льдом, Фред? Это и не удивительно. Конечно, сверхспособность никак не влияет на внешность, но с тобой... Ирония решила поиграть. Что и говорить, на тебя даже смотреть холодно. — Я бы пошутил про «раз холодно, то надень шарф», но, думается мне, это будет лишним, – с ослепительной и искренней улыбкой сказал Фредерик, с интересом наблюдая за подростком, который минуту назад пытался его задушить, а теперь, будто гнев на милость сменил, ведёт с ним***
— Да, я понимаю, что мы собрались здесь все по чистой случайности, но, раз уж так получилось, то предлагаю обсудить реальные проблемы. Они сидели за большим шестиместным столиком в недорогой, но большой и вполне приемлемой столовой. Это правда, они, не сговариваясь, оказались в одном и том же месте примерно в одно и то же время. У Фредерика была назначена встреча с автором по поводу обсуждения последних штрихов поступившей в редакторство книги. Как только встреча закончилась и он хотел уже уходить, то заметил на другом конце зала Клауса, которого пытаются вышвырнуть за дверь двое работников этого заведения. Фреду стало интересно узнать, что там произошло. Он остановил охранников, поручившись за своего знакомого, что тот будет нормально, на сколько это возможно, себя вести. Оказалось, что Клаус, откровенно так, клеился к одной пожилой особе женского пола, чтобы просто поесть на халяву с её большого подноса для еды. По всей видимости, с откровенностью он переборщил. В самом разгаре повествования о соблазнении дамочки с едой в столовую заглянули смеющиеся и держащиеся за руки Лютер и Эллисон. Они сразу же заметили выделяющихся среди общей массы Коллинза и сводного брата-алкоголика. Чуть неохотно из-за понятия, что им не дадут находиться здесь одним, они присаживаются рядышком за стол и вливаются в компанию. Далее подошёл Диего, который сначала вообще сел за другой столик, предназначенный для парочек. В итоге, пробурчав себе под нос: «Она всё равно не придёт», подсел к остальным. Последним объявился Пятый и, заказав себе чёрный кофе, направился в сторону шестиместного стола с вообще не удивлённым видом. Не было только Вани, но у неё в это время репетиция. — Какие проблемы? Это только у тебя, братец, с головой проблемы, – ответил Диего, смотря на Номера Пять с совершенно не верящим выражением лица. — Ещё раз повторяю. Апокалипсис наступит через шесть дней, как вы этого не понимаете? — Ну, допустим. Но что делать нам с этой информацией? – спросил слегка отчуждённо Фред, попивая горячий чай. — А ты вообще молчи. Ты, знаешь, на птичьих правах находишься рядом с нами, поэтому, если так хочется с кем-то поговорить, то иди и говори, только в другом месте, пожалуйста, – сказал с фирменной улыбочкой Пятый. — Я бы рад, но у меня сегодня свободный день и здесь мне очень даже нравится. — Тогда иди и с подружкой своей развлекись, зачем нам тут глаза мусолить? — Увы, не имеется подружки. — Ну, с шизой в кинотеатр сходить, в чём проблема? — Я не шизик, в отличие от некоторых. — Я так понимаю, ты не уйдёшь, да? — Да, – эхом отозвался Коллинз, смотря смеющимися голубыми глазами в чуть злые карие напротив. — Хорошо. Тогда скажи, ты веришь в мои слова про апокалипсис? — Верю в апокалипсис, но твоим словам – нет, – противоречиво ответил Фред с ослепительной невинной улыбкой. — Ты мне тоже не очень нравишься, но это не должно нас сейчас волновать. Куда важнее – через шесть дней миру придёт конец и надо любыми способами этого не допустить, – Пятый с видом оракула оглядел всех сидящих за столом. — А я и не говорил, что ты мне не нравишься. Мне просто весело тебя бесить. Ты выглядишь слишком мило, когда злишься... — Буду ли я по прежнему выглядеть мило, если перережу тебе сонную артерию? – прошептал Номер Пять, снова появившийся рядом. Маленький складной нож уже впивался в шею острым лезвием, оставляя на бледной коже тонкую струйку крови. — Ты всегда очень милый, так что, это не поможет. К слову, ножи детям – не игрушки, – Фредерик заморозил лезвие ножа. Через мгновение тот рассыпался на мелкие кусочки льда. — Дети? Кто из нас ещё ребёнок? Да я старше тебя на целых двадцать восемь лет! – Пятый, зло сверкая глазами, использовал телепортацию. Мгновение спустя, Коллинз боковым зрением увидел летящий прямо на него стул, взятый, скорее всего, у ближайшего незанятого столика. Он успел заморозить его до того, как тот врезался бы в его голову. Предмет повис в воздухе, покрытый слоем льда. Фред только успел повернуться, как прямо перед его лицом пролетел очередной стул. Его тоже постигла участь заморозки. «Номера Пять нигде не видно. Где же он?..» – пронеслось в мыслях белокурого парня. Будто отвечая на мысли, тринадцатилетний мальчик неожиданно возник прямо перед ним. Не успев предотвратить удар кулаком в лицо заморозкой, Фред отшатнулся на метр, зажимая рукой кровоточащий нос. — Вы что себе позволяете? Вы в общественном месте в конце концов! Успокойтесь оба! Но они не слышали ничего, не видели, как Диего и Лютер пытаются подойти к ним и разнять, они были ослеплены и оглушены азартом битвы. Ледяной стул в мгновение ока растаял и почти свалился на Пятого, но тот телепортировался в другую часть зала. Фред видел его. Он не уходил. Лишь улыбался своей неповторимой улыбкой и смотрел, как Коллинз к нему приближается. Стремительно сокращалось расстояние. Три метра, два, половина... Пятый исчез, но Фред почувствовал, как его правая рука, которой он управлял льдом и которая сейчас готовилась нанести удар, легла ему на сердце. Да, он мог заморозить что угодно, только дотронувшись до этого... Даже себя. Хитрый план, Номер Пять. Но не сработает. Фредерик чувствовал, как всё тело пробирает морозом, как по его груди расползается иней, превращаясь в тонкую корочку льда. Идеальный план... Убить его собственной силой. Хорошо, что эта сила имеет и обратное действие в виде таяния льда. Прошло всего несколько секунд, прежде чем Фред смог понять, что только что произошло. Он мог умереть. Вернее сказать, превратиться в глыбу льда на веки вечные, ибо его лёд не может ни растаять, ни разрушиться, пока он сам бы этого не захотел. Но в этом всё и дело. Как, по-вашему, ледяная статуя, для которой будто остановилось время в этом мире, может вообще что-то сделать? Статуя – неживая материя, она не может думать, не может делать, но может сохранять жизнь внутри себя. Таким образом, Коллинз способен превратить в лёд и потом разморозить любое живое существо, не причиняя ему никакого вреда. Любое существо, кроме себя. — Ха... Ха-ха... Пятый, ты ведь реально меня чуть не убил! Если бы я не так быстро соображал и вовремя бы не использовал обратное действие способности, то вместо меня вы бы могли видеть красивую ледяную статую! – его голос прозвучал звонко и громко в абсолютной тишине заведения. Он засмеялся, всё ещё держа руку на сердце, но это больше было похоже на истерический смех. Дальнейшие события происходили, будто в тумане. Эллисон говорила с кем-то о возмещении ущерба. Диего призывал всех посетителей не обращать на них внимания. Клаус куда-то делся. Лютер вывел Фреда и Пятого на оживлённую дневную улицу. Пытался донести до их сознания, что им было бы лучше вернуться в дом Харгривзов, чтобы нормально разобраться с апокалиптической ситуацией. «Меня чуть не убили. Как странно. Я будто утратил способность нормально мыслить сейчас. В голове ничего, кроме непроглядного тумана. Хотя, в нём я всё-таки могу увидеть одного очаровательного брюнета в школьной форме, которая делает его ещё очаровательнее... Почему так болит голова?..»***
Был уже почти полдень следующего дня. Стояла на удивление солнечная тёплая погода. Яркий свет проникал через стекло небольшого окна, проходя тараном сквозь тонкую тюль. Солнечные зайчики бегали по мрачной комнате, даря ей немного веселья. Отблеск света, приютившийся на полупустых книжных полках, игрался с пролетающими мимо танцующими пылинками. Освещались корешки старых потрёпанных жизнью книг. В основном, это были классические детективы и мистика. Рядом на большой дубовой кровати, заправленной тёмным бордовым покрывалом, уселся беловолосый парень симпатичной наружности в угольно-чёрных джинсах и такого же цвета рубашке с длинным рукавом и подвёрнутой манжетой. Небесного цвета глаза были увлечены чтением одного из тех старых детективов. Тонкие пальцы осторожно переворачивали одну за другой страницы рассказа Эдгара Аллана По. Среди умиротворённой тишины вдруг раздался шум, будто кто-то спускался по лестнице. Фред оторвал взгляд от текста, закрыл книгу, зажав указательным пальцем нужную страницу, поднялся с кровати и подошёл к чуть прикрытой двери комнаты. Выглянув, он заметил того самого подростка в школьной форме, с которым они вчера устроили дуэль. Мальчик только начал спускаться и, по всей видимости, он не заметил появившегося парня вверху на площадке перед лестницей. Коллинз бесшумно присел на корточки и дотронулся до лестницы. По ней стал быстро расползаться иней, превращаясь в лёд. Ничего не подозревающий Пятый ступил на очередную ступеньку и поскользнулся на льду. Он использовал силу телепортации и появился на верхней площадке, чуть пошатнувшись от ощущения падения. — Не упади, – тихо проговорил Фред, поддерживая мальчика за спину. — Решил отомстить за вчерашнее? – спросил с невинной улыбкой Номер Пять. — Нет. Хотел пригласить тебя почитать со мной Эдгара По, – ответил Фредерик, поднимая левую руку, держащую книгу. Подросток хмыкнул и попытался выпрямиться. — И ты уверен, что я согла-?.. – он не успел договорить. — Да, я полностью уверен, что ты согласишься почитать со мной детективы, – сказал с лёгкой улыбкой Коллинз, смотря на великолепную ледяную статую прямо перед собой.***
— «...Я взял пистолет, с трудом понимая, что делаю, и не веря своим ушам, а Дюпен продолжил рассуждения, больше напоминающие сценический монолог. Я уже отмечал, что в такие минуты он словно бы уходил в себя. Слова его были адресованы мне, но голос, хоть и совсем не громкий, звучал так, будто он говорил для кого-то, находящегося на значительном расстоянии. Взгляд его...» — А... Я извиняюсь, что прерываю, но... Чё это? – раздался голос от двери в комнату. — «Что за песню пели сирены, или какое имя носил Ахиллес, скрываясь среди женщин, – вопросы сложные, всё же ответ на них попытаться найти можно». Это эпиграф к рассказу «Убийство на улице Морг», – Фред с невозмутимым видом обернулся к Клаусу, который, видимо, случайно оказался рядом, когда Коллинз читал вслух и заглянул из интереса в его комнату. – Мы читаем, – уточнил парень. — Что... А как... В смысле... Это реально Пятый? – спросил Клаус, входя в помещение, распахивая дверь и держа в руке алкоголь. — Да, реально он, – ответил Фредерик, смотря в восхищении на застывшую ледяную фигуру. Просто идеальные черты лица, милая широкая улыбка, чудесные карие глаза, красиво уложенные тёмные волосы. И школьная форма, что так ему идёт... — Ха! Да ладно!.. А, скажи, он живой же, да? — Он абсолютно жив. — А он э-э... Будет помнить, если я сделаю с ним селфи, например? — Нет, для него автоматически остановилось время. Когда я отменю заморозку, он будет помнить лишь события, происходившие перед тем, как я превратил его в лёд. — Ха-ха, всегда хотел сделать что-то подобное с кем-то из семьи. Ну-ка, Пятый, улыбочку! – Клаус встал рядом с мальчиком, обнял рукой с драгоценной алкашкой его за плечи и сияюще улыбнулся.***
Прошло уже достаточно много времени, успел наступить вечер, погода сменилась на дождливую, в окна барабанили капельки дождя. В комнате было по-прежнему тихо. И мрачно. Темнота будто превратилась в живое существо и нависла своим пугающим видом над мебелью, книгами и сидящим на полу парнем. Он задумчиво глядел на тёмную ледяную фигурку, которая всё-таки умудрялась найти где-то мизерную долю света и отразить её на поверхности льда странноватым синеватым блеском. Парень в чёрном, выглядящий в этой зловещей обстановке, как призрак, восставший из тьмы, встал с пола и подошёл почти вплотную к ледяной статуе. «Ты нравишься мне таким. Будь моя воля, я бы оставил тебя навсегда в виде льда. Я бы мог любоваться тобой вечно. Но...» – Фред обнял его за талию, скрещивая руки в замок за спиной мальчика. — Что за?.. Почему?.. — Тебе холодно сейчас? — Я... Какого хрена ты меня обнимаешь!? — Хочу тебя согреть. — Но... Стой, почему так темно? Какое сейчас число? – обеспокоенно спросил Пятый, пытаясь высвободиться из крепких объятий. — Я не до такой степени эгоист. На дворе то же число, что и было, а ледяная статуя в форме тебя стояла тут всего пять часов, – ответил Фредерик, не отпуская подростка. — Ха, ну что ж, спасибо, что хоть не пять дней! – он всё же выскользнул из под рук белокурого парня. — Не уходи. Прошу, останься, – тихо прошептал Фред, хватая уходящего за руку. — А почему я должен остаться? – Пятый обернулся и посмотрел на того с той самой очаровательной полусаркастичной улыбкой. — Тебе всё равно на это, но я лишь хочу сказать, что люблю тебя. — О какой любви может идти речь? Мы ненавидим друг друга и знакомы всего... – он не успел договорить. Его притянули в нежные объятия и нежный поцелуй.