Расстрел

      В ночь, с шестнадцатого на семнадцатое июля, тысячу девятьсот восемнадцатого года, в подвале дома Ипатьего были расстреляны: Романов Николай Александрович пятьдесят лет, Романова Александра Федоровна сорок шесть лет, Романова Ольга двадцати трех лет, Романова Татьяна двадцати одного года, Романова Мария девятнадцати лет, Романова Анастасия семнадцать лет и Алексей Романов четырнадцати лет, а так же четверо приближенных. В этот день закончилась правление династии, правящей страной триста четыре года. И сейчас, мучительно умирая, изнывая на холодном полу, Николай Александрович будет думать о ней. 30 апреля 1918 года        Нахождение царской семьи в Петергофе не безопасно. Это было ясно уже давно, поэтому было принято решение перевести семью Романовых в Тобольск. Сибирь была удалена от борьбы политических страстей, и условия жизни в Тобольске были хорошие: там удобный, хороший губернаторский дом, а главное там безопасно. - А главное это безопасно, Александра, послушай меня... - Бывший император говорил тихо но быстро, можно сказать торопливо - Нам не безопасно находится в Петергофе, прошу тебя, нам нужно уехать. - Николай прижался лицом ко лбу своей супруги, на котором только вблизи можно было увидеть мелкие морщинки, ведь императрица была очень хороша сбой. - Перестань Ники, все уже решено, да и не нами, чего кулаками махать после боя. - Ники. Так ласково называла его императрица, когда они оставались наедине и совсем редко при приближенных. - Просто Алексей только переболел корью и ты знаешь о том что ему лучше не выходить. - Аликс, он будущий мужчина, он не может вечно сидеть дома, ему безопаснее будет здесь, нам лучше пойти собираться на поезд. Кто же знал что и там окажется небезопасно.       Последние годы Николай живет в страхе, за ним постоянно идет слежка, за каждым движением, вечное чувство постоянной погони, когда ты все время бежишь и чувствуешь то самое спокойствие, но тебя постоянно настигают, настигают мысли. Он хотел быть свободным, он не хотел править, не такой участи он хотел для нее, для них, для России. Не такой. Нечего не изменить, ведь в это время уже активно шла февральская революция, что послужит началом для новой истории. 15 июня 1918 года        В ссылке было не очень. Ну по крайней мере царской семье было с чем сравнить. Тяжело было уезжать из Царскосельского, а потом и Петергофа. Пришлось как то свыкаться. Девочки играли с братом на свежем воздухе, Николай молился вместе с женой. Просил господа о свободе, просил уехать с женой и детьми далеко, и больше не возвращаться.Николай боялся, боялся за будущее России. Еще боялся что то столетнее пророчество, написанное еще Павлом Петровичем, начнет сбываться.       Я знаю, что это всего лишь легенда, но мне рассказали что пророчество Павла Петровича предсказало Николаю первому восстание декабристов, Александру второму семь покушений, Александру третьему правление, а Николаю смерть его семьи и прекращение рода Романовых, да начнется тогда в стране новая смута, а к власти придут деспоты безбожные. Если хотите думать, что это вздор, думайте.        У бывшего императора защемило в груди. Сейчас он не может и на улицу выйти без охраны, как и его отец в прошлом. Кажется, только Александр Николаевич мог позволить это себе. Постоянные боли стали мучить Царя. Он начал усерднее молится и просить господа о милости. Но почему? Александра Федоровна задавалась этим вопросом, но супруг не отвечал. И так было всегда. Когда у Александры были мигрени или бессонницы, Николай всегда оказывался рядом, она могла ему доверять, а если не хотела, он всегда каким то образом умудрялся найти подход, ключ к ее казалось холодному сердцу. Но когда дело касалась его, он всегда отмалчивался или уклончиво уходил от разговоров, что было подозрительно для нее. Александра никак не могла понять своего супруга в эти моменты, за то сейчас она понимала его как никогда хорошо. 16 июля 1918 года       Посреди ночи раздался шум. Все случилось быстро. Николая Александровича и его семью немедленно разбудили. Сказали что нужно сделать фотографию. Якобы чтобы уже утром в газете написать, что царская семья жива и здорова. Но Супруги понимали что это значит. И что фотографии никакой не будет. Сидя в полуосвещенной комнате и прижавшись лицом к лицу, они пытаются утешить друг друга молитвами и надеждами. Они знают что это конец, Николай знал, что пророчество начнётся сбываться. — Пойдем, Ники, пойдем. - Тихо прошептала Александра.       Всех Романовых собрали в полуподвальном помещении. Царевича Алексея, Николай понес на руках, так как тот не мог идти. Всех выстроили так, чтобы никто никого не загораживал. Еще юная Анастасия, слегка сонно, поправляла причёску, желая получится в завтрашней газете отлично. Алексей выпрямился на стуле и сделал серьёзное лицо. Александра последний раз посмотрела на мужа и в ее казалось ледяном взгляде читались те самые нежные чувства, которые нельзя было увидеть кому либо еще. Позже, в найденных записках к Николаю она писала: " Мы принадлежим друг другу навеки… Ключ от моего сердца, в котором ты заключен, утерян, и теперь тебе никогда не вырваться оттуда." Им было отведено всего четверть от века. Вместо фотографии, человек сидящей на стуле зачитал приговор. Тело младшего сына Алексея, накрыло лёгкой судорогой. Мальчик, кажется начал догадываться и его лицо исказила гримаса ужаса, но было уже поздно. Прозвучал выстрел. Первым упал на холодный кафель николай Александрович, из за болевого шока или страха он почувствовал боль не сразу. Прозвучал еще один выстрел и крики, а следом еще пара выстрелов из офицерского револьвера, но поступок, что совершил человек, был далеко не офицерский. Находясь еще в сознании, Романов слышал тихий вскрик Младшей, дочери, Настеньки. Спустя время, крики и всхлипы прекратились. Все стихло.       А в газете не напишут что царская семья жива и здорова. В газете напишут о трагической судьбе царской семьи, которая омрачит или поразит достаточно многих друзей и товарищей царской семьи на долгие годы. Так и закончится правление династии, управляющей страной триста четыре года. Теперь страну ждет совсем новое время. Время перемен.