Ложь с последствиями

Совершенно ненавязчивый и обыденный вторник получил своё окончание слишком неожиданно и резко, не успев развернуться в полной своей красе. Зимний пейзаж грел душу каждого жителя Питтсбурга своим непоколебимым визуальным спокойствием: пасмурная погода, предвещавшая метель, не торопилась сменяться, чем-то иным, а сугробы, нападавшие за прошедший январь, не спешили таять или прибавлять в своих размерах. После обеденного мероприятия с разбором лидеров и слабого звена прошлой недели под названием «пирамида», танцовщицы разучивали новые комплекты движений, состоящих из плавных прыжков, многочисленных балетных движений и оборотов. В поте лица каждая девочка, после недолгого дня в школе, очевидно, желавшая отдыха, укладывала в голове бесчисленное количество танцевальных движений. Тренер не спасала ситуацию, а лишь усугубляла собственными криками на вялых учениц. Кажется подобная методика всегда была чем-то обыденным в студии «Эбби ли». — Ниа! — пригрозила тучная женщина, восседающая на стуле в углу танцевального класса. — Тяни носок! Совершаешь одни и те же ошибки! Это бессмысленно! — срываясь на хриплый крик, вопила преподаватель. Черты её лица совершенно отличались от внутреннего содержания. Имея мягкое тело, ни один подбородок и тонкие черты лица, душа Эбби Ли Миллер была чернее смоли, как и жизненные приоритеты. — Хлоя! Я исключу тебя из группового танца! Ты совершенно не стараешься! Больше похожа на полудохлого гуся, чем на нужного лебедя! Взгляни на Мэдди и не будь бестолочью! — она нахмурилась, но всё еще выглядела смехотворно, не учитывая то, что все угрозы она способна воплотить в реальность. Глаза девочки наполнились слезами, что блестели казалось подобно бриллиантам с любого конца света совсем одинаково. Движения худых рук стали более чёткими, а колени нервно тряслись от количества социального давления из вне. Казалось, это видели все. — Хлоя, иди и вытри свои сопли! Ты выглядишь мерзко! — преподаватель ткнула пухлым указательным пальцем в сторону двери, ведущей к узкому коридору с парой санузлов и комнату, обустроенную под зал ожидания на этаж выше, где через застеклённое окно можно лицезреть весь тренировочный процесс, как на ладони. Грудная клетка Лукасиак младшей тряслась от собственного дыхания- в мандраже поднималась и опускалась, пока едва держащая в себе слёзы её владелица почти на кончиках пальцев ног выбегает в смуте из зала. — Боже, она снова довела Хлою до слёз? — отвлекла матерей танцовщиц от собственных гаджетов Холли, ранее опечаленная грубым отношением к своей дочери, которой сотый раз за занятие напоминают тянуть ноги. Женщина пару раз осторожно, но торопливо хлопнула по плечу рядом сидящую Кристи, чтобы та заметила отсутствие Хлои на тренировке. — Чего? Она опять на неё накричала? Это уже ни в какие ворота…! — хотела завершить фразу Лукасиак, но тут же была перебита Меллисой: — Но ведь это было по поводу. Зачем разводить болото из слёз в танцевальном классе и отвлекать других девочек? — совершенно невинно растянулась в улыбке Зиглер, поблёскивая хитрым пламенем в карих глазах. — Что за бред ты говоришь? — всплеснула руками Кристи, хмурясь светлыми бровями и выкатывая удивленные глаза. — Ох, ну конечно! Ведь твоей дочери достаются все привилегии за то, что её мама дружит с Эбби, когда наши день до потери сознания пытаются выбить хоть минуту полагаемого им времени! — лицо женщины пылало алым румянцем и красным, вскипающим, как кипяток изнутри чувством несправедливости. Мелисса умолкла на мгновение, стыдливо опуская голову: — Почему вы опять завидуете моей дочери? — будто переворачивая конфликт с ног на голову, пролепетала Зиглер. — Я не виновата в том, что моя дочь лучше твоей! Даже Мэдди говорила, что Пэйдж и Хлоя её обсуждали в раздевалке! — Боже, никто ей не завидует! Мы говорим о неравном отношении преподавателя к ученикам! Ты лжёшь и учишь свою дочь тому же! Мы с Хлоей сегодня и вчера опоздали на репетицию и она никак не могла говорить с Пэйдж! — её голос срывался на крик, доносившийся почти к ушам самого тренера, который стал ни к удивлению объектом всеобщего обсуждения, и детей в зале. Маленькие любопытные глаза с интересом рассматривали нарастающий конфликт, разевая рты. Кристи выбрала самый гуманный путь в данной ситуации- самоликвидация. Блондинка с грохотом покинула маленькое помещение на втором этаже со всем присущим чувством собственной важности удаляясь на поиски рыдающей дочери. Обнаружить собственную маленькую копию оказалось не тяжким трудом. Хлоя, подобно забитому котёнку, облокотилась на раковину и при каждой попытке вдохнуть порцию кислорода, как итог получала судорожный выдох. — Милая…- протянула Кристи.- Иди ко мне.- девочка скользя балетками о кафель туалетной комнаты почти влетела в мать, зажимая ту в оковы детских объятий. Таких нежных и родных, совсем невинных. — Хло, ты не виновата.- чувство обиды гложило и вакуумом затягивало все эмоции изнутри. — М-мам…- танцовщица была неспособна выжать из себя и полноценного предложения. — Дорогая, понимаешь… Эбби неверно расставляет приоритеты и ты в этом не виновата.- Лукасиак старшая поджала губы, присаживаясь на корточки, чтобы быть взглядами на ровне с самым важным человеком в своей жизни, который, на данный момент, выглядел слишком разбитым, подобно хрустальной вазе. Материнские руки улеглись на хрупкие детские плечи, пальцами постукивая по нежной коже: — Хлоя, послушай. Ты действительно сплетничала о Мэдди с Пэйдж? Я не буду тебя ругать, ведь сама не отличаюсь коротким языком.- она усмехнулась, болезненно корча нелепую улыбку. Сейчас это выглядело неуместно, но важно. — Нет. Я говорю правду. Мы с Пэйдж виделись только на занятиях.- Лукасиак замотала головой, утирая ладонями слёзы с бледных щёк. В голове женщины мысли сплелись в единую паутину, составляя собой полноценный пазл, ведущий к единому заключению о лжи семьи Зиглер. — Мэдди сказала маме, что вы о ней сплетничали. Лицо Хлои спонтанным образом сменило тысячу эмоций, прежде чем выдать определённое удивление, скрывающее за собой гнусный страх, прожигавший в сердце дыру отчаянья. Это равноценно предательству. — Она не могла этого сделать! Мэдди моя лучшая подруга! — стояла на своих убеждениях девочка. — Значит она соврала. Её мама нам врёт и она начала вам врать. Я запрещаю тебе общаться с ней и Маккензи.- тонкая кисть руки умастилась на затылке Хлои, перекладывая её голову на плечо матери. — Мам…- голос девочки заметно осип. — Нет, Хлоя, это я не буду с тобой обсуждать! — успокаивающий тон Кристи перешёл в более строгий, отчего невысказанное мнение застряло где-то в глотке. — Хорошо…- она утёрла пальцами последние слёзы на щеках. Её кожа, будучи совсем тонкой, покрылась персиковым румянцем, что смотрелся несуразно с бледными участками лица.- Я могу идти в зал? — её глаза горели желанием и злостью. Огонь справедливости обязательно сожжёт дешёвую ложь. Кристи узнала в такой же, почти чёрной радужке глаз, себя, но годами ранее. Она так же доверяла, но её обманули и сейчас Хлоя полностью повторяет историю неприятного инцидента. Нижние веки неприятно закололо, а влага грузом осела на них. Иного варианта не представлялось: — Конечно, милая. Задай им жару! — миссис Лукасиак хихикнула, чмокнув девочку в щёку, медленным шагом направилась к фойе, не в силах выносить очередную порцию давления. Она провожала тоскливым взглядом дочь и совершенно не верила, что их семья наступила на «грабли», но судя по задорной пробежке юной танцовщицы, — пыл в её сердце не угас, а лишь разросся с невообразимой прогрессией. Этот факт мало-мальски обнадёживал, даруя слабую надежду. — Можно войти? — фальшиво утопая в стеснении, девочка крутила носком балетки по полу, бегло осматривать тренера. — Проходи, но больше так не делай, ладно? Девочка кивнула, возвращаясь в строй. При взгляде в зеркало виделось лишь два ясных лика- она и Мэдди. Светлое лицо подруги с лазурными голубыми глазами и смущённой улыбкой затрагивали каждую струну широкой детской души. У них были особые взаимоотношения, совсем отличные от других. Девочки непозволительно часто признавались в любви, засыпали на руках друг друга, посвящали нелепые сочинения на тему «кто мой лучший друг», в конце концов мечтали жить вместе, витая в перистых облаках собственных мечт. По окончании занятия над групповым номером и приступив к работе над финальной частью сольного выступления Брук, Эбби сжалилась над измученными ученицами, позволив тем пересидеть десять минут вдоль зеркальных стен слева. — Хэй, Мэдс, нам нужно поговорить. Можем отойти подальше ото всех? — Хлоя с прищуром ожидала положительного ответа и узрев невнимательный кивок, она поднялась с собственного места, отходя в конец кабинета- дальше от нежеланных ушей. За ней подтянулась и Зиглер, аккуратно присела рядом, и вытаращив безмерно синие очи, была готова внимать любую информацию. — Ты солгала своей маме! — нахмурилась девчонка, раздувая ноздри. — Что? — Мэдди удивлялась слишком живо, отчего в груди щемило неприятным ознобом. — Твоя мама сказала о том, что ты слышала, как мы с Пэйдж якобы, -последнее слово она обособила кавычками, продемонстрировав те на пальцах, — распускали о тебе слухи. Мы с Пэйдж последние несколько дней даже не разговаривали из-за учёбы! — ярость и досада одолевала, выливалась наружу вместе со сказанными изречениями. — Хло…- эта форма собственного имени из уст второго близкого человека звучала слишком сладко.- Я этого не видела, тем более уверена, что ты этого бы не сделала, так зачем бы я говорила это своей маме, если знаю, что они ссорятся? — такая речь отрезвила Лукасиак. Даже скомканные предложения, сказанные подругой, создавали внизу живота тянущее неопределённое чувство. — Ты этого не говорила, значит твоя мама солгала моей? — Я не уверена, но видимо так…- Мэдисон очевидным образом выпала в горький осадок предательства от родного человека. Это было очевидно для каждого знакомого Меллисы- женщины, которая лжёт только в пользу собственного имени с авторитетом и социальным статусом. — Послушай.- она схватила подругу за плечи, но вовсе не грубо, а с полным пониманием ситуации.- Моя мама запретила общаться с тобой и я уверена, что твоя тоже тебе запретит. Но я хочу с тобой общаться и мы не можем допустить, чтобы из-за их ссор страдали мы. Наступила тишина. Голубые омуты глаз растерянно бегали в карих, подобных ночному небосводу. Полные непонимания и пустоты. Жуть. — Давай придумаем свой язык жестов. Ну, знаешь, чтобы это выглядело, как танцевальные движения, но только мы будем знать значение каждого.- Она взяла ладони Хлои в свои, получая прилив тепла от чужой кожи. — Как тебе «это»? — шёпотом пробормотала Лукасиак, заливаясь искристым смехом от собственного жеста в виде странной комбинации из кулака правой руки и приставленными к нему двум пальцам. — Отлично! — в ответ она получила особенный смех подруги, который никто кроме неё не мог слышать. Он был настоящим.