***
Какаши вышел из учительской, чувствуя, как этот разговор вытянул из него последние силы. Он потянулся, пытаясь вернуть себе хоть толику энергии, но это действие не возымело никакого эффекта. Минато-сенсей, как всегда, настаивал на том, чтобы Какаши не перетруждался и уделял больше внимания своему самочувствию. И всё было бы прекрасно, если бы он тут же не перечил сам себе, говоря, что ему следовало бы уже взяться за учёбу. Явный диссонанс в его изречениях непонятно намекал то ли на то, что учитель разрывается между чувствами и обязанностями, то ли на то, что сам уже окончательно запутался. Какаши же больше верил во второе, ведь зная Минато-сенсея, мог уверенно сказать, что тот выбрал бы чувства. Впрочем, одной из вещей, которые волновали его гораздо больше внутренней борьбы сенсея, было то, что тот всё же выпросил у Какаши номер его врача и что он предпримет теперь, ему было неизвестно. Наврятли конечно Минато стал бы сильно лезть в личные дела ученика, но и не лезть он явно не сможет, это Какаши знал наверняка. Оставалось только понять, насколько далеко он зайдёт в этот раз, ведь когда дело касается проблем его студентов, сенсей всегда был очень серьёзен. Какаши уже взял куртку из гардероба и выходя на крыльцо университета, бросил взгляд в сторону курилки. Там уже стояла толпа студентов и желание идти в ту сторону у Какаши отпало напрочь. Впрочем, уже не важно, ведь он идёт домой и может выкурить одну по дороге. Парень даже знал все места на его маршруте, в которых можно было бы затушить и выкинуть бычок в урну, и мог подсчитать время за которое тот полностью дотолеет, чтобы не нести в руках уже выкуренную сигарету. Он спустился по лестнице, уже доставая из внутреннего кармана зажигалку, чтобы поджечь сигарету как только выйдет за ворота учебного заведения, но кто-то снова сорвал все его не грандиозные планы своим феерическим появлением. Гай, в прямом смысле, свалился ему на голову, прыгнув с лестницы, так что парень едва смог удержаться на ногах. Как он посчитал, уже дважды за день. Какаши на минуту даже удивился тому, что покусившийся на его личное пространство оказался не Обито и лишь после, вспомнил, что самолично отправил того домой. - ХЕЙ, КАКАШИ, ТЫ ДОМОЙ? - "Слишком громко...", он физически ощутил, как очередная порция энергии покидает его тело. - Да. Уже ухожу. - Ну вот, мы так и не успели нормально поговорить, - даже громкость его голоса понизилась, тоже выражая глубокое непритворное сожаление. - А ты не идёшь? - Какаши сам не понял, что потянуло его поддержать диалог, когда он лишь хотел побыстрее свалить оттуда. - У тебя ещё пары? - ДА! Ещё одна. - Резкая перемена в громкости его голоса ощущалась как резкая смена температуры. От этого становилось так же плохо. - Вышел на улицу подышать свежим воздухом. Долгое пребываение в душной аудитории в одном положении, плохо влияет на твоё самочувствование. - Что-ж, ты всегда заботился о своём здоровье. - Какаши уже надоело стоять на одном месте, поэтому он решил завязывать диалог, - Ну, мне пора идти. - ХОРОШО, ВСТРЕТИМСЯ ЕЩЁ! Гай был полон энтузиазма и Какаши не нашёл в себе смелости возразить на это, поэтому просто кивнул головой и побрёл к выходу с университетского двора. Курить как-то даже перехотелось. Непонятно только, от того, что он же сам и начал разговор о здоровом образе жизни или от того, что на душе вдруг стало как-то очень печально. Так, что даже сил закурить не было. Ещё недолго подумав, он отправил зажигалку обратно во внутренний карман куртки. И всё же, что-то его сейчас сильно беспокоило.***
Какаши проснулся в 6 утра от будильника, издававшего слишком уж противный звон, чтобы его возможно было игнорировать. Раннее весеннее утро. Ему нужно собираться в школу. Конечно, не то чтобы он любил её, но утренняя рутина удручала его больше всего. Сила воли у маленького Какаши всегда была хорошей. Поэтому наверное, даже в столь юнном возрасте, он больше походил на взрослого, чем на ребёнка. Ему не составило большого труда заставить себя продрать глаза и встать с кровати. Он вышел из своей комнаты, шоркнув дверью о паркет. Её давно уже следовало перевесить чуть выше, а-то на полу уже остались царапины в виде полукруга, но до этого никак не доходили руки. Какаши умылся и почистил зубы. Всё это было сделано с безупречной точностью движений, будто он повторял одно и то же действие уже в тысячный раз подряд, доводя его до идеала. Если кто-то скажет, что идеал не достижим, пожалуй, Какаши мог бы с ним поспорить. Он перешёл на кухню. В абсолютной тишине утра наконец раздались звуки приготовления завтрака. Включилась конфорка и газ, с шипением струившийся наружу, загорелся синим пламенем. Какаши отметил, что при этом довольно приятно пахнет жжённым, и выкинул всё ещё дымящуюся спичку в мусорку. Затем треснула скорлупа яйца и его содержимое вылилось в уже горячее масло. Какаши разбил в сковороду 3 яйца. По привычке. Он всегда готовил на двоих. Сам съедал одно и ещё два оставлял в тарелке для отца, просыпающегося или приходившего домой уже после того как тот уйдёт в школу. Какаши знал, что у него тяжёлая работа. Иногда Сакумо приходилось уходить посреди ночи по вызову, а иногда он просто не возвращалс с вечера, поэтому Какаши запирал дверь и ложился спать. На всякий случай, Сакумо научил сына обращаться с пистолетом, также на всякий случай, лежащим в задвижке прикроватной тумбы. И видимо, полностью доверяя сыну его жизнь, спокойно мог оставить мальчика одного. Конечно, он был достаточно смышлённым малым, ведь ума не трогать оружие у него хватало. В голове крепко засела брошенная отцом мысль: "Держащий в руках пистолет, должен быть готов сам получить пулю". Он знал, что куда безопаснее будет спрятаться или просто упасть на землю, демонстрируя отсутствие оружия, ведь если таковое у тебя найдётся, тебя устранят не раздумывая. Однако додуматься до того, кем работает его отец, смышлённости мальчика не хватило. Скорее всего, потому, что тот всегда молчал и всевозможными способами уклонялся от ответа. Через некоторое время, Какаши бросил попытки выведать правду и решил, что ему хватает уверенности в том, что его отец так или иначе связан с полицией, а уже какого рода задания он там выполняет возможно ему знать и не надо. Правда, теперь ему хотелось знать. Просто хотя бы для того, чтобы понять, почему ему хватает лишь одного яйца в сковороде. В дверь неожиданно позвонили и Какаши чуть не выронил из руки тарелку, но успел вовремя поймать её второй рукой. Он уменьшил огонь комфорки и подойдя к входной двери максимально тихо, посмотрел в глазок. Раздался приглушённый звук проворота щеколды и две улыбающиеся детские головы проникли в образованную щель. Какаши несколько изумлённо смотрел на то, как его друзья прорываются к нему в дом. Видимо, всё ещё находясь в прострации, он только осознал, что сам открыл дверь, хоть и не хотел впускать их. - Привет, Какаши! Рин всегда была очень чуткой девочкой. Она быстро стянула сопожки и поставив их к краю прохода, бросилась к Какаши, окутывая его в свои объятия. Её крепкая хватка придавала действию больше уверенности, а вместе с этим, внушительности и значимости. Какаши всё ещё смотрел на дверь, где Обито, явно сонный, стоял на проходе всё ещё в ботиках. Спустя минуту, Рин отпустила парня, и пытаясь хоть как-то разбавить тяжёлую атмосферу, улыбнулась. - Ты приготовил завтрак? - Она подбежал к плите и выключила огонь. - Мы как раз ничего не ели с утра, да Обито? Рин многозначительно повернулась к парню. Тот всё также стоял на проходе и наблюдал за ситуацией. Кажется, он только начал отходить от сна. Слова девушки, хотя, наверное, скорее, её пронзительный взгляд, заставили его кивнуть. - Какаши, ты уже поел? - Тот отрицательно помахал головой. - Что-ж тогда садитесь за стол. Понимая чего хочет девушка, Какаши собирался разложить уже готовые яйца по тарелкам, но она остановила его за плечи и отвела к стулу. Ему осталось лишь сесть и наблюдать за тем, как Рин достаёт ещё две тарелки и выкладывает в них яйца силиконовой лопаткой. Видимо, наконец вернувшись в реальность, Обито разулся и пройдя в кухню, сел за стол рядом с Какаши. Он как бы украдкой смотрел на него и спустя какое-то время всё же спросил просто и коротко, как бы опасаясь сказать лишнего: - Ты как? Простая фраза прзвучала с непритворной заботой. На секунду Какаши даже подумал, что это не Обито, а кто-то другой задаёт вопрос. Впрочем, секунда изумления прошла и парень просто продолжил молча смотреть в стол, игнорируя вопрос друга. Обито, видимо, обиженный такой реакцией на свои переживания, демонстративно отвернулся в другую сторону, за что сразу же получил лёгкий подзатыльник от Рин. Какаши продолжал игнорировать присутствие друзей, пока прямо перед его носом не поставили тарелку с яйцом. Есть не хотелось. Если бы ни привычка, он бы и готовить не стал. Обито взялся за вилку и стал увлечённо поедать свою порцию. Очевидно, ему понравилась стряпня Какаши, однако, озвучивать это он счёл не уместным. Рин обеспокоенно смотрела на нетронутую тарелку Какаши. Он так и не съел ни одного кусочка. Спустя несколько недель, Какаши попал в больницу. Очевидно, то было из-за плохого питани и сна. Переутомление, голодание и обманчивая весенняя погода сделали своё дело, он сильно заболел. Ребята приходили проведать его пару раз. Врачи сказали, что болезнь не прогрессирует и опасности для здоровья больше нет, поэтому надолго он тут не задержится. Какаши пролежал под капельницами и постоянным присмотром врачей несколько дней. Только убедившись, что мальчик способен самостоятельно кушать и удостоверившись в наличии у него аппетита, они могли бы отпустить его домой. Стены больницы казались ему слишком холодными, однако, несмотря на это, возвращаться домой он не хотел. Какаши знал, что пустующий дом встретит его ещё большим холодом. Через несколько недель, Какаши выписали.***
Наконец добравшись до дома, парень задумчиво посмотрел на двор. Почему-то, ему показалось, что если тот момент, когда они с Обито стояли под этим самым фонарём и был, то прошло уже около десятка лет. И больше такого никогда в его жизни не случится, а только что начавшееся спокойствие постепенно сменится тоской. Какаши потряс головой, вернув себе осознание происходящего, а с ним и настоящее течение времени. Нельзя вот так просто поддаваться царившему вокруг паршивому настроению. Тревожное ощущение всё никак не покидало его. Более того, Какаши чувствовал, будто его тревожность достигла своей кульминации и что будет теперь он не знал и узнавать не хотел. Он подошёл к двери и посмотрев на неё ещё раз с каким-то смутным чувством назревающей беды, потянулся в карман, но ничего там не нашёл. Какаши замер. Он даже не посмотрел в него чтобы убедиться. Стал только думать, приложив пальцы к подбородку. Если бы не маска, он бы уже разодрал губы в кровь. Спустя минуту, когда Какаши наконец смог успокоиться и привести мысли в порядок, он убрал руку от лица и достав из другого кармана телефон, набрал номер.***
Обито стоял за кухонным столом и пытался придумать, что можно было сделать из оставшихся в холодильнике пары яблок и нескольких яиц. Его не было дома уже несколько суток, если не больше, и теперь, холодильник совсем опустел. Остались только нескончаемые запасы колы, так что, литровая бутылка, как всегда, стояла на своём месте в дверце холодильника. На его кухне хоть и было прибрано, всё же, чтобы найти что-то, у Обито уходило порядком десяти минут. Он невольно сравнил с гарнитуром Какаши, которым тот сам почти никогда не пользовался. Обито открыл верхнюю полку и осмотрев её, достал коробку с приправами. Он питал невероятную страсть к острой еде и прямо пропорционально ненавидел еду пресную, поэтому обилию специй удивляться не стоило. Как бы то ни было, из яблок и яиц приготовить можно было только яблочный штрудель. Он конечно мог пожарить яйцо и просто съесть яблоко, даже не нарезая, но так как делать ему сейчас всё равно было нечего, а занять мысли и руки чем-то было нужно, готовка являлась лучшим решением. В коробке было много всего. Любовь к приправам побуждает его покупать их почти всякий раз, как тот приходит в магазин. Поэтому, найти там помимо "Приправы для сочной курицы" и "Приправы для шашлыка" ещё мак и корицу, не составило большого труда. Положив их на стол к яблокам, он достал из шкафа глубокую тарелку и разбив туда оба яйца, потянулся за сахаром. Не дотянулся. Пришлось сдвинуться с места и нагнувшись, достать небольшой контейнер с запасами сахара. Затем мука. Обито точно помнил, что купил пакет неделю назад, но вот куда он дел его после - загадка. Спустя несколько перевёрнутых с ног на голову шкафов, он всё же нашёл упаковку и с гордостью поставил на стол. Остались соль и растительное масло. Оба этих ингридиента всегда стояли на виду, так как в отличии от муки, парень использовал их ежедневно. Смешав вместе яйцо, соль и растительное масло, Обито стал просеивать в тарелку муку, постепенно заливая водой. Затем принялся замешивать тесто. Всё это давалось ему с поразительной отточенностью движений. Настолько, что завораживало глаза. Жаль только, что мало кто видел его за готовкой, он бы даже всплакнул от мысли о том, сколько девушек были бы пленены его мастерством. Он бы в миг стал популярным, так, что ни один парень из университета не смог ему не позавидовать. Обито даже показалось, что какое-то божественное сияние сейчас снизошло на него, заливая лучами славы. С самодлвольной ухмылкой на лице, он достал деревянную разделочную доску и стал нарезать яблоки, ножом очищая их от кожуры и вырезая сердцевинки. Маленькие яблочные кубики выложил в отдельную тарелку и добавив сахар, мак и корицу, перемешал. Получилась невероятно вкусно пахнущая начинка. Обито снова взялся за тесто, раскатывая его на присыпанный мукой силиконовый коврик. С тестом он обращался профессионально, без суеты и малейшей неуверенности, растягивал его так, будто посвятил этому всю свою жизнь. Пока не получился тонкий пласт. Затем высыпал на него уже готовую начинку, ложкой размазывая яблоки по всей площади теста. Благодаря тому, что оно лежало на силиконовом коврике, поддеть конец и закатать всё это в рулет далось с удивительной лёгкостью. Обито положил на противень ровно отрезаный кусок пергамента и почти что кинув туда рулет, отправил это всё в духовку. Замечательно, ужин у него будет, а вместе с ним и уборка на кухне. Готовить то Обито любил, а вот убирать за собой не очень. Телефон, лежавший рядом на столе, завибрировал. Обито, стоявший в этот момент рядом, испугался и почти подпрыгнул на месте. Во время готовки он расслаблялся так, что любой резкий звук очень сильно пугал его. Он взял телефон в руки. "Бакакаши" Обито даже выронил телефон из рук и успел поймать всего в 15 сантиметрах от пола. Он сам не понял от чего так запаниковал, но дыхание участилось, а руки дрожали так, будто звонит ему сейчас не друг, а киллер чтобы сказать, что он уже в его доме. Обито стоял так и тупо смотрел в экран уже секунд тридцать. Страх и волнение не давали ему поднять трубку, хотя, он так и не понял чего боится. Но со следующим гудком, Обито всё же решился, побоявшись, что парень просто сбросит звонок. - Алло?.. - Кажется, его голос сломался на половине слова. - Обито.. - Какаши помолчал несколько секунд прежде чем спросить. - Всё нормально? Никогда не поддававшийся панике так легко, Обито занервничал ещё сильнее. Как бы он ни старался это скрыть, Какаши понял всё по одному слову. Учиха почувствовал как горят его щёки и лоб. - Д-да, всё отлично. А что? Постаравшись включить в себе уверенность, он продолжил говорить уже более твёрдо. Однако, твёрдости в ногах лишился почти совсем. Наворачивая круги на кухне, он прошёл в гостинную и преземлился на диван, готовясь слушать и нервно перебирая завязки на толстовке. - Хорошо. Слушай, ты не собираешься пускать меня домой или теперь это твоя квартира? Какаши говорил ровно и спокойно. Без всякой язвительности или сарказма в голосе. Поэтому у Обито ушло около тридцати секунд чтобы понять, что он имеет в виду. Он бросил взгляд на лежачую на полу куртку и осознание наконец достигло его мозга. - Чёрт... Он встал, подошёл к куртке и взяв её с собой, вернулся на прежнее место. В кармене и правда лежала связка знакомых ключей. - Я сейчас принесу их! - Обито почти прокричал это, убирая ключи обратно в карман и накидывая куртку на плечи. - Не нужно. Я приду к тебе.