***
Две игры из пяти всё. Остались Куклы, в которых он, Антон, не участвует, Суфлёр и Вечеринка. Что ж, сейчас расскажет правила и переведёт дыхание. — Если вы хотите, чтобы персонаж Арсения пошёл, вы аккуратно берёте его одну ногу и вот так передвигаете, — монотонно рассказывал Антон и дублировал свои слова действиями, — потом другую ногу… — Поставь его раком! — раздалось вдруг из зала. Господи, да за что им это? — Что? — Не смог не среагировать Антон. — Поставь его раком, ты сказала? У Шастуна всё внутри закипало. Его бесили такие наглые и бестактные люди. А их на концертах предостаточно. Но он всегда держался молодцом, был милым и учтивым со всеми, терпел всю дичь, что им приходилось слушать. Но Антона жутко раздражало, что его вот уже много лет сводили с Арсением. Они были друзьями, но не общались слишком близко. И у него был Дима. Они скрывались, разумеется. Но вычислить то, что они уже несколько лет живут вместе не составило бы труда у особенно ярых и настойчивых фанатов. Но кому это нужно? Всем нужны он и Арсений. Высокие, стройные и смазливые. Бесит! Сейчас вот Антон сжал крепко губы, пожевал их, закрутил судорожно одно из колец. Но сдержать язвительность и злость не смог. — А давай тебя раком поставим, зачем Арсения? Коллеги удивлённо воззрились на столь резкий выпад Шастуна. Дима подскочил и начал встревоженно заглядывать Антону в лицо. Взял его за запястье, успокаивая. Антон лишь отдёрнул руку и зыркнул остерегающе. — Выходи, выходи, — разошёлся Шастун. Дерзкая девушка вскочила с места и начала пробираться через чужие коленки к сцене. — Отомри, — Антон щёлкнул пальцами перед лицом Попова и повернулся к запыхавшейся девушке, которая спешила выйти под яркие софиты. — Становись сюда, — Антон указал на место, где только что стоял Арсений и начал повторять то, что он уже рассказывал. — Можно поворачивать голову вот так, можно двигать рукой, пальцами, — Шастун продолжал показывать всё это на улыбающейся зрительнице, — а можно поставить раком. На этих словах Антон резко нагнул девушку, надавив на шею. Зрительница от неожиданности охнула и чуть не завалилась вперёд. Чтобы устоять на ногах она сделала пару шагов вперёд и вскрикнула — кольца Антона запутались в её длинных распущенных волосах. Резкий вскрик отрезвил Шастуна, которого уже успели поглотить негодование и раздражение, которые он так давно подавлял в себе. Но сейчас, на фоне усталости и в целом херового эмоционального состояния, все эти эмоции, тлеющие в душе импровизатора, вспыхнули и разгорелись. Вскрик от боли и дрожащие руки, копошащиеся в волосах, пытающиеся отцепить их от множества колец, словно ведро воды, вылитое на этот эмоциональный костёр. Антон прикрыл микрофон и извинился на ухо девушке, у которой выступили слёзы. К ним подошли отмершие после шока импровизаторы и прикрыли собой. Антон аккуратно выпутал свои кольца. В любой другой день такого бы не произошло. Обычно на концерты он не так много колец надевает, и выбирает самые простые. Сегодня же он нацепил своё любимое змеиное кольцо, а ещё то, похожее на солнце, с острыми лучиками, и то, в форме лаврового венка. Полный винегрет. Но такие замысловатые кольца было приятно трогать, теребить и крутить. Это всегда успокаивало Антона и помогало пережить неприятные моменты. Вот и сейчас Антон растерянно начал крутить эти кольца, успокаиваясь, но тут же отдёрнул руку. Несколько длинных волос застряло между кольцами золотистой змеи на его пальце. Шастун поднёс руку к лицу и начал рассматривать эти волосы, не замечая ничего вокруг. Это же чистейшей воды пиздец. Как он дошёл до такого? Что с ним происходит? Блять. Бляяяять…***
Стас Шеминов резко дёрнул дверь на себя. На него из-за ноутбуков тут же воззрились три пары удивлённых глаз. — Парни, отдохните полчасика, — бросил Стас, заходя внутрь. Заяц, Шевелев и Гаус кинулись сохранять свои документы. Тихонько они прошмыгнули мимо Стаса и четырёх импровизаторов, видя, что обстановка накалена. — А где Горох? — Стас только сейчас заметил, что одного беларуса не хватает. — Так он на сцене Питер судит сегодня вечером, — ответил Максим Заяц, пятясь к двери и желая побыстрее уйти на перерыв. — А сценарий “Новостей” для Окс кто пишет? Или Горох успел до выезда? — Стас кивнул на большой палец, который показал Максим напоследок, и пробормотал тихо — Всё уже забываю, никакого покоя с этими четырьмя оболтусами… — А почему четырьмя? Мы тут причём? — возмутился стоявший рядом с ним Матвиенко. — Да потому что вы соучастники всей этой дичи, пацаны. Стояли и смотрели. Ничего не делали. Какого хуя? — Шеминов начал заводиться. — Стас, давай успокоимся и нормально поговорим, ладно? — предложил Дима, подойдя к продюсеру и доверительно положил ему руку на плечо. — Ой, Димон, ты своего тут не начинай выгораживать, — Шеминов скинул руку Позова и прошёл вглубь комнаты. Взгляд его наткнулся на фигурку Дарта Вейдера, что стояла уже несколько лет на полке. Работа у Стаса была нервная. А Стас довольно вспыльчивым. Так что эта фигурка была словно напоминанием о том, что всегда нужно оставаться человеком. Нельзя дать Тёмной Стороне Силы поглотить тебя. Он джедай, а не ситх. И совсем не фанат Звёздных Войн. Так, лишь любитель. Вдох. Глубокий выдох. Стас принялся ходить по комнате кругами, потирая рукой подбородок. — И что же нам делать, а, Антон? — тихо спросил Стас и устало плюхнулся в свободное кресло. — Ну хуйню сделал, ну что ж теперь? — Антон сидел, скрестив руки на груди и уткнувшись взглядом в свои кроссовки. — Девчонка хотя бы никаких претензий не предъявляет. Оксана взяла её контакты, и мы с ней поговорили после концерта, — Арсений говорил более аргументированно, чем его хмурый коллега, заросший щетиной. — Да не в этом проблема, поймите, пацаны. Если бы только это было проблемой, то уж одну девчонку мы бы нашли чем задобрить, — Стас снял кепку, покрутил её в руках, помял, надел снова, постучал легонько по подлокотникам кресла. — Мне несколько статей уже прислали. Ты об этом? — снова подал голос Дима. — Об этом, Поз, об этом. Это уже не просто скандал среди наших преданных зрителей, которые следят за каждым вашим чихом и реагируют на всё. Нихера. Об этом уже пишут СМИ. Все вот эти жёлтые издания, которые обожают перемыть кости. Репутацию всей передачи это портит пиздец как. И начальство сильно обеспокоено, ребят. Я тут человек подневольный, сами знаете. К тому же рейтинги прошлого сезона просели нехило. Стас закончил свою речь и оглядел комнату. Кто-то сидел задумчиво, кто-то растерянно, кто-то грыз край кофейного стаканчика без крышки. Антон хмурил брови и снова крутил свои кольца. — Ну и нахуй эту передачу тогда. Раз всё так плохо. Раз я такой плохой и всех подставил. Я пиздую отсюда, меня всё заебало — Шастун подорвался со стула и в два шага добрался до двери. — Шаст! — Стас тоже подскочил, но Антон отмахнулся от него и стремительно вышел из офиса. — Поз, ну давай пиздуй за ним. Дима понимал, что надежда сейчас есть только на него. Он самый близкий человек для Антона, так что в такой острой ситуации именно он должен быть рядом. Шастун уже скрылся из виду, когда Дима вышел в коридор. Но тот знал, куда скорее всего направился Антон. И точно. Стоял в одиночестве в курилке оперевшись на стену, запрокинув голову и закрыв глаза. Незажжёная сигарета была зажата между его напряжённых губ. Дима щёлкнул зажигалкой, давая понять Антону, что он тут больше не один. Потянулся за сигаретой Антона, зажал в уголке своего рта и зажёг её, сделав лёгкую затяжку. Поднёс обратно ко рту партнёра. Пусть покурит и успокоится немного. Они просто стояли и курили. Молча. Дима подумал, что буря миновала. Антон всегда после сигареты успокаивался. — Антош, поехали домой. Завтра вернёмся и на свежую голову придумаем что-нибудь, — Дима говорил тихо, но уверенно. — Дим, ты чем слушал? Я же сказал, что съёбываю. Чего непонятного? — Антон зло затушил хабарик и пошёл к выходу. — Ты же несерьёзно? У тебя контракт. У нас у всех контракт, мы одна команда, не забывай. Через неделю съёмки Громкого Вопроса, уже всё организовано, мы не можем просто всё резко закончить, даже на время, — Дима напрягся и из-за этого из него выпало несколько нравоучений. Антон резко развернулся и тыкнул пальцем в грудь партнёру. — Опять я всем должен, заебало! А ты ведёшь себя со мной, будто я ребёнок малолетний. Заебало! — Шастун повышал голос, лавина горьких мыслей выплёскивалась на дорогого ему человека, но сдержать её он больше был не в силах. Было больно и страшно. Он хотел сбежать подальше ото всех. Туда, где его никто не знает и не будет трогать. — Ты же знаешь, что я люблю тебя, ты мне дорог. Я хочу заботиться о тебе именно поэтому, — Позов всё же пытался пробиться сквозь злость и страх Антона. — Иди нахуй со своей заботой, — бросил Шастун. Но он не смог остановиться и начал вываливать на партнёра всё, что накопилось в его душе. — Меня всё достало, понимаешь? Мне надоела эта передача, мы завязли в ней как в болоте, а рейтинги только падают. И Команды не зашли так, как мы хотели. Тоже столько работы впустую, понимаешь? Я устал. Нет, не так. Я заебался! И с тобой я тоже заебался. У тебя всё всегда одинаково. Всегда ты такой спокойный, всех готов понять и простить. Всегда всё по правилам должно быть. С тобой скучно, Поз. Я устал, мне всё настопиздело! Дима оторопело смотрел на Антона и совершенно не знал что сказать. Его Антон никогда ему такое не говорил. Он же всегда был с ним мягок. Душа в душу столько лет. Как он пропустил всё это? Как он не замечал того, что с Антоном творится? Он видел, что тому плохо, но не думал, что настолько… Антон подошёл ближе и навис над Димой. Тот всё ещё не мог вымолвить и слова. — О чём я и говорил, — выплюнул Антон и быстрым шагом вышел из курилки. Он решил, что сегодня будет ночевать в отеле. Попробует переварить всё, что чувствует, разложить по полочкам. Димка так хорошо умеет делать, а он сам не очень. Но постарается. Потому что эти эмоции разъедают его изнутри. Сейчас ему кажется, что весь его привычный и понятный мир рухнул. И сложно представить как он сможет собрать его обратно.