Бедная юность так накрывала Ливнем до нитки промокших людей Бедная юность, как одеяло Для моих бездумно безумных идей Бедная юность Бедная юность Бедная юность Бедная юность
я шёл. просто шёл. и когда я почти дошёл до подъезда, ливанул дождь. но мне похуй. всегда было похуй. на жизнь, на здоровье, на семью, на учёбу, на друзей (которых у меня, кстати говоря, нет. аякс не в счёт), короче, мне было и будет похуй на всё и всех. кроме него. да, на всех кроме него. и вот я уже захожу в подъезд. попав под дождь, я почти не промок. удивительно… поднимаю по ступеням на четвёртый этаж. и как я только не уебался в своём то состоянии? неважно, дело за малым. с каждой ступеней сердце колотилось сильнее, а воздуха в лёгких становилось меньше. последняя ступень. держусь одной рукой за перила, а другой хватаюсь за сердце. нет, это вовсе не отдышка. мне страшно. страшно посмотреть ему в глаза. что я должен сказать? извиниться? или послать его? знаю, звучит нелепо, но я выбираю первый варик. поворачиваю в нужную сторону и иду к нужной двери. страшно. очень страшно. от страха я забыл как дышать. стучу в дверь. жду. стучу ещё раз. слышу шаги. сердцебиение зашкаливает. дверь открывается… кадзуха смотрит на меня и тяжко вздыхает. прикладывает пальцы к переносице и потирает её. шмыгает носом. и вновь смотрит на меня. его лицо очень опухло, а в рубиновых глазах полопались капилляры. стоп, он что, плакал.? так ещё и из-за меня? стыдно ли мне? очень. безумно стыдно. а мы до сих пор молчим. — я уже и не надеялся, что ты явишься, — мой, пока ещё парень, складывает руки на груди и одаряет меня грозным взглядом — ничего не хочешь сказать? — прости. — что? — про…сти…- это всё что я смог выдавить из себя. на глаза навернулись слёзы. я опустил голову. боже, как же я ничтожен… вхожу в квартиру и закрываю за собой дверь. облокачиваюсь на неё. алкоголь начал постепенно выветриваться, поэтому, пытаясь снять куртку, я смог вспомнить, что оставил её у рыжего. думаю, со стороны это выглядело забавно. снимаю кеды и закрываю лицо руками. стискиваю зубы и хватаюсь за волосы. а кадзу продолжает сверлить меня гневным взглядом. думаю, он хочет убить меня. я выравниваюсь и устало смотрю на блондина. — каэдэ…-странное обращение к нему, но он разрешил. с этим я накидываюсь на кадзуху с объятиями. тот мгновенно меня обнимает. и всё же, он не злится. он просто не умеет этого делать. и никогда не научится. стаскиваю резинку с его волос. от него пахнет клёном и сиренью, а от меня дешевым пойлом и перегаром. ещё дождём. идеальное сочетание. кадзу отстраняется и за руку тащит меня в спальню. садится на кровать, а я встаю вплотную к нему. беру его лицо в свои пропахшие спиртом ладони. наклоняюсь, и шепчу заплетающимся языком в самые губы: — я хочу тебя юзать. — я торчу, моя муза, — улыбается мой мальчик и утягивает меня в поцелуй. целует нежно, как в первый раз. мягко сминает губы. перекладываю руки с лица на шею, потом плечи, а затем и вовсе слегка толкаю в грудь. кадзуха падает на постель и я нависаю сверху. дыхание сбилось. в глазах плывёт. каэдэ накрыл мою щёку своей ладонью и я, как котёнок, начал ластится к ней. что ж, у кадзухи были совершено другие планы на эту ночь. кадзу крепко обнимает мою спину и валит набок, рядом с собой. я спускаюсь чуть ниже и утыкаюсь носом ему в грудь. — скар…- запустил руку в мои волосы. — я нагло соврал, когда сказал, что не ждал тебя. мычу что-то непонятное и… отключаюсь. я слишком устал за этот день. к тому же, сладкий голос и тихое биение сердечка кадзухи максимально расслабили меня. сердечка, которое я боюсь разбить.***
просыпаюсь в слезах, холодном поту и с душераздирающим криком. сжимаю волосы у самых корней. жадно хватаю воздух. не могу успокоиться. не могу остановить слёзы. не могу заткнуться. я ничего блять не могу! я слаб. слаб. ты слабак. сдохни. тебе не место рядом с ним. «скар…скар? скар! хэй скар, ты меня слышишь?» — СКАР! слышу своё имя. поворачиваюсь на источник звука. — скар, солнце, всё хорошо, слышишь? тебя никто не обидет. ты в безопасности, любимый. самый сладкий голос на земле успокаивал меня, и я не в силах ему сопротивляться. в панике я крепко обнимаю кадзу и прижимаю его макушку к себе. он оставляет несколько влажных поцелуев на моём виске. я теснее прижимаюсь к нему. успокаиваюсь, и роняю голову на подушку. сердце ещё бешено колотилось, но дыхалка восстановилась. мой мальчик ложится рядом и перекладывает мою голову себе на грудь. ну нет, всё-таки я его мальчик. скрепляю наши руки в замок и любуюсь ими. алкоголь уже почти выветрился. странно что меня не тошнит. очень странно… — к-кадзу…- зову дрожащим голосом. — а из-за чего мы поссорились? — это уже неважно, тем более сейчас, — убирает волосы с моего лица и снова целует куда-то в висок. — извини, шиза шалит. кадзуха усмехается и мы проваливаемся в сон. чую, завтра я снова нажрусь. но на этот раз не палённого спирта, а божественной стряпни своего парня.