***
Вечер выдался тихим и спокойным, они приготовили ужин, пока на фоне шел какой-то фильм, до которого, если честно, никому не было никакого дела. Наконец-то можно было провести время просто вдвоём, ненадолго забыв о том, что они родители. Серёжа привычно уложил руки жене на талию, усаживаясь поудобнее и подтягивая еë поближе. — Что врач говорит? Всё хорошо? — поинтересовался он, утыкаться носом Вике в висок. — Всё в норме, есть пару отклонений в анализах, но было бы странно, если бы их не было. У меня такая гормональная бомба в крови, ты бы знал, — Вика вдруг погрустнела. — Ещё немного, и надо в зал записаться, приводить себя в форму. Стыдно, Серёжа, стыдно. И куда делись мои идеальные 59 килограмм? — Успокойся, пожалуйста, — неожиданно серьёзно ответил Разумовский. — Из тебя буквально появился новый человек несколько месяцев назад, — Серёжа аккуратно подлез под халат, чуть сминая округлившиеся бёдра Вики и небольшой животик. — Всё хорошо, мне даже немного нравится… Продолжение фразу потерялось за громким плачем, раздавшимся из спальни. Вика одернула полы халата, хотя прерывать прикосновения очень не хотелось. Сережа состроил страдальческую мину, откидываясь на подлокотник дивана. Она вернулась через несколько минут и приложила дочку к груди, неприязненно поморщившись и мягко поглаживая малышку по спине. — Сделать массажик? — подсев за спину и уложив подбородок Вике на плечо, Серёжа устроился поудобнее. Виктория морщилась, кормление не доставляло ей особо приятных ощущений, но лучше так, чем с самого детства кормить Нику химией. Благо Разумовский помогал в силу своих возможностей, девушка и не думала, что с появлением дочери он станет таким ответственным. У него и раньше проскакивал богатый бытовой опыт: и приготовит поесть что-нибудь на скорую руку, и полочку прибьёт, если нужно, но он больше полагался на профессионалов, привык делегировать многие задачи. Сейчас Вика с удивлением обнаружила, что дочку иногда чуть ли не забирали у неë из рук, только чтобы больше провести с ней времени. Ей можно было даже начать немного ревновать, но ничего кроме умиления чувствовать не получалось. Особенно когда оба знают, что Серёже завтра рано утром на работу, а он всё равно встаёт укачивать малышку, сам в полусне, но ходит по комнате, мурлыкая какую-то колыбельную или проговаривая про себя подготовленную для выступления речь. — Сделать, Серëж, сегодня можно даже с продолжением, — улыбнулась Вика, и тут же скривилась. — Ай. — Хорошо, — ответил Серёжа, оставив несколько лёгких поцелуев на затылке жены и поправив волосы. — Надеюсь, Ника заснëт крепко, хотя бы на пару часов, я по тебе очень соскучился. — Я по тебе тоже. Продолжение не случилось ни в эту, ни в следующую ночь. Только Серёжа и Вика оказывались в кровати, как один из них буквально выключался по щелчку пальцев, другому же оставалось вздохнуть, взглянуть на кроватку и, забравшись под одеяло, пытаться как можно быстрее заснуть.***
— Мам, больно, — сидя в высоком компьютерном кресле отца, ойкнула Ника. — Я штараюсь, но ты же шама снаешь, какие у тебя волосы, — пробубнила Виктория, держа зубами несколько резинок для волос. Ловкими отточенными движениями она плела косы, сильно затягивая прядки, чтобы прическа ни в коем случае не распалась и выдержала все испытания, что ей сегодня предстояли. После получаса мучений над бедной Вероникой, что непрестанно охала и ахала, оставалось залить это всё тонной лака и закрепить многочисленными невидимками и несколькими заколками. — Тигрёнок, ты чего погрустнела? — Вика заметила, что чем ближе был момент выезда из дома, тем больше волновалась дочь, и это было явно не связано с будущим выступлением. — А папа точно успеет? — плаксиво спросила Ника, теребя край домашней пижамы. — Конечно папа приедет. Ты же помнишь, что если он что-то пообещал, то точно-точно сделает. Я сейчас даже посмотрю, где его самолёт, ладно? Беги пока переодевайся, а я костюм соберу, — Виктория приобняла дочь, разворачивая её в сторону детской, а сама с тяжёлыми мыслями пошла проверять чехол со всеми принадлежностями. Выехать получилось с небольшим опозданием, в дороге Ника тихонько сидела на заднем сидении в детском кресле, задумчиво глядя в окно. Виктория нервно сжимала руль, всё время поглядывая на телефон, не сверкнёт ли он новым уведомлением от мужа, не появится ли тот в сети. Разумовский решил порадовать своим присутствием IT-форум в Казани, уехав почти на неделю, а тут ещё и соревнования у дочери перенесли. Так бы они всё прекрасно успели, а сейчас всё как всегда — с корабля на бал. И Виктория, что вчера до самой ночи сидела с очередным отчётом, который её ну никак не радовал, и Серёжа, что теперь буквально с трапа самолёта должен ехать на выступление Ники. Не бывает в их семье спокойно и размеренно, не то, что Волковых. Там всё сбывается согласно прогнозам Олега на несколько недель вперёд. Новенький кроссовер уверенно рассекал поток машин, Вика вслушивалась в ритмы задорной песни, которую слушала дочка, настраиваясь на выступление. Ника прикрыла глаза и чуть махала руками, сидя вспоминая движения. Виктория улыбнулась, наблюдая за этим в зеркало заднего вида, ей вспомнилось, как сама делала именно так много лет назад. Ей хотелось, чтобы Ника, как и она сама, занималась гимнастикой или акробатикой, но слёзы и явное нежелание ходить на занятия убедили родителей, что об этом стоит забыть. Танцы случились с ними внезапно, недалеко от издательства Виктории открыли новую школу, а маленькой Нике так понравилась вывеска и флаеры, которые раздавали неподалёку, что вариантов отказать просто не было. Серёжа тут же проверил весь педагогический состав и дал добро, только бы его тигрёнок не грустил без любимого занятия. К тому же с повышением стабильности компании за последние несколько лет он мог позволить себе самостоятельно отвозить Нику, проводить с ней всё занятие и заехать куда-нибудь после, порадовав дочь чем-нибудь вкусненьким. Такие моменты единения, когда маленькая ладошка так правильно лежала в его руке, а маленькая почемучка не переставала интересоваться всем миром, задавая множество вопросов, он просто обожал. Именно с Ники началась «детская» политика Vmeste с подкастами, сказками и мультфильмами. Шумом, гамом и музыкой со всех сторон встретил Разумовских концертный зал. По коридорам за кулисами носились мамы с костюмами и серьёзные донельзя тренеры, настраивая выступающих. Виктория окунулась в эту атмосферу, вспоминая, как много лет назад точно так же бегала по коридору в одном гимнастическом купальнике, искала старших по команде, чтобы её накрасили поскорее. Лучше время отрочества и детства, наполненное радостями побед, поездками по городам и ночными посиделками у подружек в номерах. А летом всегда сборы в лагере, когда в одну из ночей тренеры наконец-то сами начинают отдыхать по-взрослому, и никого уже не смущает ни зубная паста на лице с утра, ни заметный запах перегара. Но в какой-то момент это из развлечения и смысла жизни стало неподъемным грузом, который Виктория не согласна была тянуть на себе всю жизнь. Невозможной для неё мыслью было связать всё своё будущее со спортом, сначала будучи выступающим спортсменом, а затем тренером. И вот куда это не привело: у неё своё небольшое, но гордое издательство, муж айтишник с большой буквы и прелесть-дочь, которая сейчас бежит к ней с какой-то диадемкой, что нужно прикрепить на причёску. Аккуратно поправив платье, обычное с запахом, зеленое в мелкий белый цветочек, Сережино любимое, она аккуратно закрепила корону невидимками и поправила на дочери разноцветный наряд. Оно больше походило на костюм Арлекина, чем на платье принцессы. Ника беспокойно вертелась, выглядывая из-за плеча матери, и нервно переступала с ноги на ногу. — А где папа? — с теми же грустными нотками в голосе поинтересовалась Ника, пытливо глядя на мать. — Папа уже едет, тигрёнок, он уже в пути и будет к твоему выступлению, я ему заняла место, — взяв маленькие ладошки в свои, ответила Вика. — Он скоро будет. — Разумовская! — донеслось откуда-то из недр закулисья. — Беги, мы с папой будем в зале, — расцеловав дочку, Ника пожелала напоследок: — Ни пуха ни пера. — К чёрту, — уже убегая бросила через плечо Ника. Вика тяжело вздохнула, в десятый раз набирая мужа, от которого всё не было вестей. До концерта всего пара минут, коллектив Ники выступает одним из первых, и не приведи, чтобы он не приехал хотя бы к тому моменту, когда радостная дочь выбежит из-за кулис. Снова и снова она набирала его номер, но абонент не абонент. Постучав ноготками по экрану, Ника набрала Волкова. — Добрый день. Скажи мне, пожалуйста, что вы уже хотя бы выехали из аэропорта, — просила Вика, но в ответ услышала голос мужа: — Милая моя, мы уже летим, я буду минут… Мы успеем за 20 минут?.. Я буду через 20 минут, у меня телефон разрядился и все батареи тоже, — суетливо ответил Серёжа. — Мы тебя ждём, — облегчённо выдохнула Вика, направляясь в зрительный зал, где уже рассаживались жюри и многочисленные родители.***
Свет в зале потух, и под задорную музыку на сцену высыпало с десяток шестилеток, сразу разбежавшихся по своим местам. Зрительный зал был достаточно большим, чтобы Ника со сцены не сразу заметила отсутствие отца, Виктория же нервно теребила ремешок от сумки. Через несколько секунд рядом с ней в красное бархатное кресло упало нечто, а точнее сам Сергей Разумовский собственной персоной. Приветственно поцеловав жену, он поправил закатанные рукава широкой белой рубашки и маленький букетик декоративных роз, лежащий у него на коленях. Он пытался отдышаться и выровнять дыхание, явно бежал с парковки и по лестнице, желая как можно скорее оказаться здесь. — Привет, — улыбнулась Вика, стягивая с его головы кепку и поправляя волосы. — В головном уборе нельзя. — У меня голова грязная, я сразу после выступления на самолёт и к вам, — Серёжа достал телефон, уже подзарядившийся в машине, и включил запись, высматривая дочь среди танцующих. Вика достала из сумочки резинку для волос и внимательно посмотрела на мужа. За эти пару дней появились сильные круги под глазами, вены на запястьях выступили больше обычного, да и в общем он выглядел уставшим и вымотанным. Вымученно улыбнувшись, он повернулся к Вике: — Я соскучился, — она почувствовала, как Серёжа взял её за руку, мимолётно огладив обручальное кольцо. — Мы тоже, — улыбнулась Вика. Разумовский прикрыл глаза, откинувшись на подголовник кресла, из-под ресниц взглянув на экран телефона, записывается ли видео. Аплодисменты не заставили себя ждать, следующий же час Серёжа развлекался тем, что полушёпотом пересказывал жене события насыщенных дней, благо вокруг них было несколько свободных мест, так что они никому не мешали. Отчётный концерт вскоре кончился, все грамоты вручили и прощальные слова сказали, так что Разумовские поспешили к сцене. Туда из-за портьер с крейсерской скоростью вылетела Ника и, махая руками, понеслась к самому краю: — Папа, лови, — радостно окликнула девчушка отца, когда заметила родителей. Она чуть притормозила и упала в отцовские объятия, чувствуя, как зацеловывают её лицо. Разумовский чуть покачнулся, но дочь удержал, тут же усаживая её на сцену, чтобы было удобнее, и отдал маленький букетик, который Ника тут же обняла, чуть смяв нежные цветы. — Ты же видел, как я выступала, да? Видел, как у меня хорошо получилось, а на занятиях я всегда падала в этот момент. Тебе же понравилось? — затараторила Ника, болтая ногами. — Конечно, радость моя, — Серёжа облокотился о сцену и приобнял дочь. Как же он скучал, просто места себе не находил в моменты, когда в одиночестве сидел у себя в номере, понимая, что где-то там сейчас Вика с тигренком едут с тренировки или ужинают. Спасали только постоянные видео-созвоны, голосовые и небольшие кружочки видео, которые Серёжа записывал при каждом удобном случае. Оказалось, он до ужаса привык к тому, что его после выступления за сценой встречает не только Волков, одним своим взглядом развеивающий всё сомнения, но и Вика, что объятиями давала не закрыться в себе, как это бывало обычно. К тому же она могла сопроводить Разумовского в тихое место, помочь восстановить нервы, пока Олег занимался более насущными делами. Теперь же его дома ждала не только Вика, любимая и строгая, заботливая и нежная, но и их маленький тигрёнок, радующий их уже столько лет одним своим существованием. Домой ехали в такси, застряв на одном из проспектов в страшной пробке, но семья этого почти не почувствовала. Серëжина ладонь привычно лежала на бедре Вики, пока на его коленях восседала Ника, ни на минуту не готовая теперь расставаться с отцом. Она откинулась на его грудь и рассказывала всё-всё, что произошло за эти дни.