Они другого уровня

      — Кастиэль! Кастиэль, очнись! Всепоглощающий мрак медленно расступался под напором зова — как странно, что звук влияет на визуал…       Это же имя! Его собственное имя, на которое отреагировало сознание. Да, точно, его зовут Кастиэль Новак.       Перед глазами все четче проступало светлое пятно с провалами глазниц, обрисовывались черты, и вскоре детализация завершилась, явив взору обеспокоенное мужское лицо с широко посаженными глазами и трехдневной щетиной на щеках. Человек казался очень даже знакомым… — Кроули, — выдохнул Кастиэль, дивясь собственному голосу, очень неуверенному и будто бы обессилевшему. — Где я? Почему так темно? — Ты сам должен ответить на эти вопросы, приятель. Ничего не замечаешь? — Кроули отодвинулся, сделав пару шагов назад, и Кастиэль понял, что, оказывается, стоит на ногах, пусть даже и не видит пола. Вообще ничего не видит, кроме мужчины перед собой.       На Кроули странная одежда, непривычная — Кас неясно помнил другую, мягкую, отличающуюся от подобной брони. Мгновение спустя появилась новая догадка — это не совсем броня, а контактный комбинезон для пилотирования Ангела… — Мы в дрифте, — резко выпрямившись от озарения, Новак почувствовал боль под черепом и поморщился, коснувшись головы. Руки казались ватными, бесчувственными и чужими. — И что-то пошло не так. — Уже прогресс, — закованный в черные латы Кроули растянул губы в одной из тех улыбок, что кажутся даже приятными, не отталкивающими. Невольно Кас зачем-то вспомнил многие другие ухмылки мужчины, которыми его когда-либо одаривал собеседник, но сами ситуации в памяти растекались в бесцветные лужи, усиливавшие мигрень. — Мы сейчас в Ангеле, верно? — Да, в «Падшем», — подтвердил Кроули серьезно. — Так себе названьице, м-м? А догадываешься, зачем мы в нем? — Чтобы вступить в бой… Но мы не можем в него вступить, судя по черноте. Только не говори, что это твои воспоминания. — Обижаешь. В моей памяти очень даже много красок, Касси. Подумай еще. — Почему именно я должен думать? Ты тут на что? — огрызнулся Кастиэль. — В первую очередь это необходимо тебе самому, — мужчина говорил правильные вещи, однако Кас отчего-то чувствовал желание перечить ему, капризничать и закрыть глаза, избавившись от образа… — Если не хочешь прямо, давай пойдем в обход, лапуля, я покорно последую, потому что весь под твоим контролем. Попробуй вспомнить что-нибудь о Ангелах, для начала.       Начало? Что ж. Всё началось в тот год, когда из крупных действующих вулканов по всей Земле вдруг под канонаду извержений наружу полезли не только лава с прочими продуктами горения планетного нутра, но и то, чего никак не ожидало даже научное общество — неопознанные живые существа. Черные, будто смоль, охваченные пламенем твари на воздухе слегка остывали, когда во весь опор неслись к человеческим населенным пунктам, взрывая землю метровыми когтями. О да, у тварей имелись когти на конечностях, очень напоминавших лапы. Эти твари вообще навевали довольно четкие ассоциации — были похожи на собак, уродливых и громадных, до десятка метров в холке ростом. Внутри неведомых животных пылал подземный огонь, заставлявший не всегда четное количество их глаз гореть алыми провалами. Существа получили название «Адские Псы», со временем сокращенное до простого «Псы», ведь все до последнего люди на планете уже с одного слова понимали, о чем речь.       От Псов практически не было спасения, так как военная техника оказалась перед ними чуть ли не бессильна, а закидать всех пришельцев ядерными зарядами физически не представлялось возможным. С одним таким Псом при помощи бомб, лазеров и сброса замораживающих веществ приходилось биться дней по пять-шесть, а Псы в одиночку не приходили, чаще всего парами. И, оценив затраты, властьимушие люди поняли: самое время пустить в ход разработки с антресолей «на светлое будущее».       Прототип гуманоидной боевой машины под кодовым названием «Первенец» — двадцатипятиметровый угловатый красавец — был собран в рекордные сроки и оборудован испытательным оружием, куда входили не только уже хорошо себя зарекомендовавшие против Псов пилы, но и пушки с хладагентом. Управляемый отважной четверкой подопытных заключенных «Первенец» блестяще справился с заданием, уничтожив Пса в считанные часы и открыв путь в новую эру — в эпоху боевых роботов с живым человеческим сознанием! От гражданского населения был скрыт факт, что из четырех пилотов невредимого снаружи «Первенца» выжили только двое…       Новые модели боевых двуногих машин улучшались с каждым экземпляром: крепли броней, становились легче в ходу, обзаводились высокоскоростной связью, причем как внешней — с базой, так и внутренней — меж пилотами. Пилотов закрепляли в кабину по двое, так как один человек не в состоянии был тянуть сложную нейросвязь с искусственным интеллектом — выгорал, словно свечка, буквально плавились мозги. А вот пара человек, символизировавших левую и правую половины мозга, делили нагрузку пополам и успешно вели робота в сражение.       Поблескивавших зачастую некрашеной металлической броней роботов решено было назвать Ангелами. Злые языки утверждали, что за отсутствие какого-либо подобия гениталий. У Адских Псов, впрочем, половой системы ученые умы тоже не обнаружили, хотя крайне тщательно изучали останки животных, которые удавалось захватить. С этим возникали проблемы: если от твари хоть что-то оставалось, то местные жители могли утащить это для продажи, на сувениры или просто-напросто для личного пользования, ведь материя Псов отличалась поразительной крепкостью…       Итак, покуда люди делили останки и пытались отстраивать города с новыми укреплениями-стенами, Ангелы вступали в бесконечные бои с Адскими Псами. Должно быть, кому-то «внизу», в подземных царствах, кто отправлял наверх свою армию, стал надоедать такой расклад, и это повлияло на качество Псов. Крупнее, сильнее, быстрее. Оценив новый уровень угрозы, человечество кинулось прокачивать роботов, а потому несколько упустило из виду тот небольшой, однако очень важный момент — сокращалось количество пилотов. Нередко бои проигрывались, Ангелы принимали невыносимый урон, и пилоты гибли. А если оставались в живых, то инвалидами, не всегда способными после восстановления самостоятельно подносить ложку ко рту. Новых пилотов набирать из редеющего по вине постоянных Псов населения становилось с каждым годом сложнее…       Всё это Кастиэль вспомнил мимолетно, без подробностей, но, похоже, что его бездействующего напарника вполне устроила общая осведомленность Новака в истории. — Ангел «Падший» — эксклюзив, был построен около семи лет назад персонально для сыновей изобретателя этих роботов, — отчитался Кас перед тьмой и довольно щурившимся Кроули. — Не помню, чтобы я являлся его сыном, да и ты тоже, так что наличие нас в «Падшем» не совсем понятно… — Однако мы в нём, — почти прошептал мужчина, сливавшийся с темнотой. Чтобы убедиться в его реальности, Кастиэль протянул к Кроули руку и увидел на себе точно такой же контактный костюм. Проклятье, шлем отсутствовал на напарнике, но почему-то был надет на Кастиэле. Раздробление визуала. Всё-таки дрифт — достаточно сложная штука для понимания, когда дело касалось его неисправностей… — Почему-то я не чувствую с тобой близости, — признался Кас, глядя в глаза напротив. — Мы не родственники. И не друзья. — Или же у нас другой уровень отношений? — игриво усмехнувшийся Кроули явно не обиделся. Значит, Кас не ошибся. — Можешь продолжать копать в эту сторону, если уверен, что истина где-то рядом. — Фраза из «Секретных материалов», — брякнув так, Новак запоздало смутился. — Память продолжает восстанавливаться, какое счастье, — снова усмехнулся Кроули, теперь уже с сарказмом. — Только вот слишком много лишнего, м-м, хлама. Я бы сказал, что в твоей голове довольно грязно, котенок. Во всех смыслах. Местами даже… порочно. — Не понимаю, на что ты намекаешь, — в недоумении склонив голову к плечу, Кастиэль вдруг увидел лежащий поверх брони на груди собеседника серебристый галстук. Моргнул — образ пропал. — На то, что я здесь.       Обучение пилотированию Ангелом заключалось не только в боевой подготовке и загрузке в мозг необходимых данных по теме, но и почему-то в кратком ознакомлении с общей историей Ангельских войск.       Кастиэль будто наяву узрел себя восседающим за исцарапанной партой в училище и держащим тонкий учебник, раскрытый посередине. На странице черно-белое фото лучших Ангельских пилотов в истории Земли — это подтверждала мелкая курсивная подпись к изображению. Двое братьев, высоких, статных и красивых: старшего звали Михаил, а младшего Люцифер, и их синхронизация в бою достигала стопроцентной отметки — рекорда, который больше никто и нигде не мог побить. Братья на снимке улыбались, Михаил слегка и вежливо, а Люцифер задорно, словно бы вот-вот рассмеется. Это фото и страничный текст к нему Кас знал наизусть, как, впрочем, и весь учебник. Парень мечтал стать таким же бесстрашным пилотом, как двое братьев… Что-то разрушило его мечту.       Ах да. В одном из сражений к «Падшему» не подоспела подмога в виде других Ангелов, а Псы окружили вчетвером. Нестандартная ситуация, ведь твари впервые высадились на поверхность в количестве шести штук разом. Две мертвых собаки уже стремительно разлагались среди руин форта у подножья чадящего вулкана, но пилотам сильно легче от этого не становилось. Мужчин в Ангеле не смутила даже чересчур командная работа зверей, и битва продолжалась жаркая. От «Падшего» мощные челюсти монстров одну за другой отрывали защитные пластины, а после потери хладагентной пушки робот лишился еще и левой руки. За левую сторону машины отвечал Люцифер, и, сдерживая фантомную боль, он острым наколенником настолько сильно пнул подобравшегося вплотную Пса, что разорвал ему брюшину.       Дальнейшего никто не смог бы предсказать, даже прогностический центр, а неожиданное всегда пугает сильнее ожидаемого: трое оставшихся Псов вдруг синхронизировались, присев и подхватив на вытянутые передние лапы агонизирующее тело четвертого, после чего швырнули труп на Ангела, словно сачок на бабочку надели.       Кипящая Адская кровь по температуре уступала лаве ненамного, а оставшийся без руки и большей части скользкой брони «Падший» не сумел быстро скинуть с себя помеху. Жар проник в кабину. Кипучая густая кровь Пса угодила на часть электроники, пожгла систему жизнеобеспечения и докатилась до правого пилота, но, уму непостижимо, не прервала дрифт. Задохнувшийся от ужаса Люцифер только и мог, что смотреть на сгорающего заживо брата, следить за процессом своими и его глазами, ощущать реальность происходящего каждой клеткой нервов. Мужчина в тот момент даже не заметил, что пострадал в пожаре сам, ведь это оказалось сущей ерундой по сравнению со смертью.       Психологи, после инцидента работавшие с выжившим, все, как один, диагностировали у него посттравматический синдром и депрессивный упадок, однако улыбчивый Люцифер порадовал начальников скорейшим выздоровлением и возвращением в строй.       Как выяснилось, радовались все зря: поиски дрифт-совместимого партнера для Люца очернились чередой жутких происшествий, которые даже не удалось полностью замять от огласки. В кабине симулятора подключенные к Люциферу люди гибли в течение нескольких минут, и всякий раз это сопровождалось поражающим наблюдателей «шоу»: первый испытуемый впал в эпилептический припадок, заливаясь испражнениями и синея; второй кандидат сначала достиг высокого уровня синхронизации, а после начал истошно орать и расцарапывать свои глаза; третьего кандидата молча и тихо сразил сердечный приступ…       Собственно, Люцифер казался шокированным происходящим не меньше, чем ученые. Терять ценнейшего пилота не хотелось, пусть даже его мозг превратился в орудие убийства. Кто-то из светлых умов предложил новую методику — для слияния подобрать идеальную кандидатуру со схожей картой нейроактивности. Это, дескать, создаст эффект зеркала и не позволит сознаниям сражаться в дрифте, ведь они будут считать друг друга родными. Такой человек был найден среди американских пилотов и взят у напарника, крайне недовольного решением чинов — все-таки на опыты отнимают дорогого младшего братца, здесь не до расшаркиваний.       Позже выяснилось, беспокоился он не зря. Хоть Люциферу и понравился некий Сэм Винчестер, что было видно даже без приборов, чистый дрифт оставил сантименты за пределами телесной оболочки, а слияние сознаний превратилось для кандидата в настоящую пытку. Высокий уровень дрифта — почти непрекращающийся крик боли Сэма и отчетливое удовольствие на лице его партнера. От обоих не удалось добиться объяснений по поводу того, ЧТО именно происходило при слиянии их разумов, ведь Люц отшучивался тысячей пустых отговорок и приевшейся психологам песенкой про число шестьдесят шесть, а Винчестера пришлось поместить в клинику для душевнобольных…       С того момента стало предельно ясно, что Люцифер больше не лучший пилот. Вообще не пилот. Его закрыли в той же военной клинике, спонсируемой Ангельским создателем.       Главным психиатром заведения был доктор медицинских наук Фергюс «Кроули» МакЛауд, и уже то, что обращаться к мужчине приходилось по псевдониму Кроули, казалось странноватым. Однако работником он был действительно качественным, выдающимся в своей сфере, поскольку обладал крайне, на удивление устойчивой психикой. Начальство даже предлагало ему место пилота, закрывая глаза на не слишком впечатляющую физическую подготовку, но МакЛауд отказывался, заявляя, что именно в кресле доктора чувствует себя на своем месте, а пускать через дрифт в рассудок кого попало не собирается…       Видать, что-то изменилось, раз Кастиэль его сейчас видел. — Ты лечащий врач Люцифера, — проговаривая всплывающие воспоминания, Кас ощущал, как возвращаются силы. Родной голос больше не казался пустым лепетом. — Его психиатр. — В яблочко, — одобрил МакЛауд. — Мои пациенты — пилоты, пострадавшие от «мозгорубки».       Кастиэль выпрямился, превозмогая головную боль. — Я припоминаю про это, — признался он. — «Мозгорубкой» ваши коллеги называли процессы, приводящие к расстройствам психики. А «мясорубкой» — к телесной инвалидности. В случае с Люцифером имела место быть классическая мозгорубка… — А вот тут ты ошибаешься, — Кроули плавно поднял руку, останавливая собеседника. — Не классическая, случай уникальный и аналогов не имеющий, в чем, собственно, и загвоздка. И, разбираясь с этим пациентом, я посмел выдвинуть теорию, за которую меня насмех подняла половина научного мира.       Память песочным потоком зашуршала в голове, и Кас медленно кивнул: — Ты предположил, что весомое значение для пилотажа имеют экстрасенсорные способности. Практически слабодоказуемые, они как кость в горле для ученых. — Хотя, казалось бы, в мире, где небо затянуто пеплом, а из-под земли лезут монстры, можно было бы и ослабить гайки, — психиатр нахмурился и вздохнул. — Меня поддержала матушка, с которой я работал в тандеме, так сказать. К двум голосам скептики вынуждены были прислушаться…       Кастиэль как вживую увидел аудиторию, подобную амфитеатру — с трибуной на дне ступенчатой «ямы». За стойкой с микрофонами Кроули периодически уступал место матери, ожидающей своей возможности вставить слово. Зрителей немало, можно даже сказать, что аншлаг, и зал периодически вспыхивал оживленными дискуссиями. Самый обсуждаемый пациент — конечно же, Люцифер, и это его показатели сияют на голографическом экране, будто приговор.       Многочасовой диспут закончился не в пользу МакЛаудов, ведь очень легко верить в силу науки и очень сложно — в силы души, которую не измеришь и не просчитаешь наперед. Кроме того, выяснилось, что Люцифер уже вписан в программу «Последний шанс» для испытания обновленного, усовершенствованного типа боевой машины — Архангела. В отличие от простых и уже приевшихся Ангелов этот аппарат не требовал у пилотов дрифт-связи, ведь его ИИ обрабатывал каждого присутствовавшего в кабине по отдельности и уже сам составлял план действий на основе полученных данных. Что-то вроде дистанционного дрифта. Изобретатели божились, что это надежно, круто, безопасно…       К тому времени Псы выходили из преисподней десятками, и сброшенный с вертолетов в горячую точку Архангел приземлился прямо на голову одного из противников. В кабине на это отреагировали с иронией, ведь «за рулем» рядом с Люцифером обосновался смешливый парень по имени Габриэль. У мужчин было всего двое суток на знакомство, большую часть времени вокруг сновали психологи, врачи и неизвестные выскочки, похожие на акционеров, но даже несмотря на это было ясно, что пилоты друг друга стоят и способны сработаться. Под их руководством Архангел летел сквозь кипучую черную массу клыков и огня, как нож сквозь масло. Сигналы о повреждениях на базу приходили почти что безостановочно, однако раскаленные кровь и внутренности Псов не приносили огнеупорному Архангелу вреда — увечья он получал лишь от ударов. С пробоиной в грудине и невредимыми пилотами Архангел завершил миссию по устранению одиннадцати собак за каких-то сорок три минуты. Военная наука билась в экстазе ровно до тех пор, пока, явившись забрать робота, не обнаружила второго пилота мертвым.       Позже с записей видеокамер внутри кабины выяснилось, что после миссии, когда облаченные в «латы» выбрались из креплений, чтобы размяться, Люцифер вдруг напал на партнера ни с того, ни с сего. Не отличавшийся ростом и силой Габриэль не сумел избавиться от прижавшего его к полу мужчины и от удара острым осколком панели управления под ребра медленно скончался. Все это время Люц что-то невнятно и успокаивающе бормотал, словно уговаривал ребенка потерпеть промывание ссадины, и заставлял напарника смотреть глаза в глаза, как будто отнимал через них нечто такое, чего невозможно было зафиксировать приборами…       — Мне нужна пауза, — обретший подобие тела Кастиэль присел на корточки, спрятав лицо в ладонях, но тут же выпрямился и сжал кулаки. Черная броня на пальцах скрипнула неразношенностью.       Помалкивавший Кроули продолжал стоять неподалеку среди пустоты и беспечно пережидать всплеск чужих эмоций. Сердито прислушавшись, Кас уловил эхо ощущений и понял, что ошибался: нет, отнюдь не беспечностью сквозило от психиатра, скорее уж это было понимающее терпеливое ожидание. МакЛауд принимал его терзания полностью, будто поролон воду, ну или таинственная кладовка — какой-нибудь кинутый в нее хлам. — Мне бы больше понравилось сравнение меня с надежным банковским сейфом, — Кроули скептично изогнул густую бровь. — Если уж мы играем в игру «угадай кто». — Я не понимаю, — Новак чувствовал себя крайне усталым. Что-то он даже в лучшие времена не видал такого мудреного дрифта… Наверно. Память об этом подводила, деформируясь с бесконечным упрямством, как силуэты рваных облаков на небе. — Это не мои воспоминания! Я никогда не видел Габриэля в работе, только слышал о нем и читал в новостных сводках. — Очевидно, что ты просмотрел фрагмент моей памяти, — услужливо подсказал доктор. — Не нужно отторгать это, прими как данность. — Твоей памяти… — Кас почувствовал новый прилив слабости и не заметил, как медленно осел на «пол» подрубленной марионеткой. — Что-то не похоже, не тот ракурс… — Касси, Касси, не отвлекайся, — пространство в который раз сделало кульбит, и в следующий миг Кастиэль ощущал себя лежащим в чем-то плотном, напоминающем вязкое желе — не пошевелить ни рукой, ни ногой. Доктор МакЛауд опустился рядом с ним на колено, вглядываясь сверху горящими провалами глазниц. Новак услышал где-то на грани себя самого судорожный выдох отторжения. Человеческое лицо с глазами Пса отныне вписалось в реестр незабываемых кошмаров, но Кроули уже вернул привычный облик: — Давай, милый, ты почти обрёл себя. Нет смысла сдаваться на полпути. — Почему-то мне кажется, что становится только хуже, — хрипло признался лежащий мужчина. — Желания продолжать бороться не имею. — Оу… — секунд десять Кроули смотрел на него оценивающе серьезно, после чего изогнул губы в тонкой улыбке. — Мог бы сказать прямо, что не против застрять здесь со мною навечно~       А вот это уже показалось обидной подначкой, и Кастиэль заставил себя сесть. Он не просил помощи, но партнер всё равно поддержал его за плечи, почти что невесомо, неощутимо. С головы упал еще один сдавливающий обруч мигрени. — Я помню жизнь вне Ангела, — Кастиэль поднял синеющие глаза вверх, к непроглядному во мраке зениту. — Разрушения и смерть…       Адские Псы никак не переводились, ибо ученые уже выяснили, что твари являются ничем иным, как искусственно созданными клонами. Некто из Нижнего мира, должно быть, производил зубастых бестий в неограниченных количествах, и устранять следовало сам источник, а не собак.       Пока ученые ломали головы над увлекательнейшей загадкой «Как уничтожить неведомого противника, скрывающегося в планетном нутре, не уничтожив при этом планету?!», обычное население сокращалось чуть ли не в геометрической прогрессии. Многочисленные извержения вулканов подорвали всепланетный климат, и началось то, чего ожидали от ядерной зимы: ядовитые низкие тучи из пепла, кислотные осадки, непригодный для дыхания воздух и потеря гигантских площадей почвы, годящейся для плодородия. Люди в бедных районах вымирали или превращались в плотоядных животных. Цвели каннибализм и трупоедство, ведь поредевшим армиям некогда было ликвидировать беспорядки — воинства охраняли несколько полувоенных мегаполисов-крепостей, где экстренно укреплялись «пункты жизни». Системы очистки воды и воздуха там ценились на вес платины, а припасы были тщательно подсчитаны — работники получали еды ровно столько, чтобы не валиться от голода без сил. Чувство полупустого желудка вбилось в сознание очень крепко…       Плюсы у стремительном полете цивилизации к чертям собачьим тоже находились: никто уже не хотел смеяться над самыми абсурдными предположениями в научной среде — ей Богу, народ готов был вокруг фигурной каменной глыбы плясать в юбчонках из страниц научной литературы, лишь бы вернулась приличная сытая жизнь с желтым солнцем и ясным небом.       Собрание чинов и лбов науки, обсуждавшее катастрофическую нехватку всех ресурсов, особенно человеческого, при затрагивании темы Ангельских пилотов вынуждено было снова внимать МакЛаудам. — Как вы все успели заметить, времена нас не балуют, и новой партии пилотов мы можем попросту не дождаться, — во вкрадчивый голос Кроули слушатели напряженно впились вниманием. — Даже если задействовать кадетов — а это подростки приблизительно с четырнадцати лет, ведь младший возраст не переносит нагрузки ИИ, — пилотов нам хватит ненадолго. Три-четыре месяца, — в аудитории образовался гул. Кроули повысил голос: — Я предлагаю вернуться к рассмотрению возможностей, которые открывает перед нами мое исследование! — Что-то там про ясновидящих? — со всевозможным недоверием уточнил седой генерал, сидевший в первых рядах. Важная шишка.       Но его тон ничуть не выбил психиатра с колеи: — Я постараюсь объяснить, что значение имеет индивидуальный экстрасенсорный уровень пилота. ЭУП, если хотите, — Кроули вывел аббревиатуру с расшифровкой на голографический экран. — Я более двадцати лет изучаю психологию и около десяти — дрифт-концепцию, так что, поверьте, если бы вы погрузились в те глубокие воды, где плаваю я, вы бы тоже пришли к выводу, что человек намного сложнее, чем велено считать. — Но Вы предлагаете опираться на, буквально, паранормальные явления! — воскликнул в верхних рядах кто-то из ученых дам. Ее очки сверкали, а лицо скрывалось в тени. — Леди и джентльмены, — бархатно вклинилась к микрофону Ровена, — уместным будет напомнить, что не так давно, каких-то несколько веков назад и электричество казалось для людей страшным колдовством.       Гул притих. — Спасибо, — успевший хлебнуть воды из маленькой бутылки Кроули поблагодарил скорее заткнувшихся коллег, чем мать. — Ясности ради в качестве примера будет использован человек, абсолютно всем вам известный. Пилот «Падшего» — Люцифер Ширли.       В зале повисла тишина, когда на экране проявилась фотография скандально ознаменитевшегося бойца. Этот снимок был сделан уже после гибели Михаила и реабилитации, но еще до того, как выяснилось, что Люц больше непригоден для дрифта.       Кроули ухмыльнулся, добившись эффекта, ведь эта и последующие фотографии его пациента всегда оказывали на зрителей подавляющее воздействие. — Начнем с простого. С телепатии. Все слышали про этот трюк из фантастики или фэнтези — чтение и контроль мыслей, — МакЛауд поднял руку, акцентируя на паузе, — но не все сопоставляют телепатию с… нашей технологией дрифта. Та-да! Одно и то же, господа. Экстрасенсорика давно в научном мире, в технологиях и людях… А сейчас о грустном и пси-феноменах. С момента потери напарника и брата — Михаила — и по сей день Люцифер убил около полутора десятков человек, — на лицах слушателей отразилось недоумение, ведь до этого упоминалось куда меньшее число жертв. — Трое первых кандидатов в партнеры, не считая выжившего Сэма Винчестера, который, кстати, идет на поправку… Габриэль Голдвингс в расчет не берется, так как, судя по полученным данным, он погиб только лишь от физической атаки. И вот тут расчехляется папка из клиники: трое санитаров, два врача, уборщица, четверо других пациентов, два охранника и агент спецслужб — вот полный список людей, погибших неестественной смертью после контакта с Люцифером, причем, телесно с ним контактировали только два санитара и охранник, то есть, физическое воздействие на жертв исключено. — Мы также полагаем, что Люцифером может быть использована некая разновидность гипноза, — снова включилась Ровена. — Возможность использовать которую он получил после инцидента с «Падшим», так как ранее нигде в личных делах такой особенности у Ширли не упоминалось, — МакЛауд открыл новый файл и уставился в записи. — По моим расчетам, ЭУП Люцифера на два уровня превосходит все известные случаи паранормального воздействия. Для ясности: первый уровень — это везучий человек, эдакий родившийся в «рубашке», а второй уровень — человек, способный на неподдающиеся объяснению манипуляции с окружающим миром и другими людьми, а вот третий… По вашим лицам вижу, что вам не понятно. — Мистер МакЛауд, всё это безумно интересно, но хотелось бы ближе к делу, — ожил всё тот же седой генерал. — Как вы предлагаете вернуть убийцу в пилотаж?       Кроули с матерью переглянулись. — Подбор партнеров по принципу совместимости ЭУП, — с удовольствием объявил мужчина. — Это предложение объединять спятивших опасных пилотов, если простым языком, — мило улыбнулась Ровена, и вот теперь зал загудел с удвоенной силой. — Прежде чем вы наброситесь на идею с критикой, смею напомнить, что Люцифер — хороший пилот, но обычные люди в связке с ним умирают. Выживший Винчестер является доказательством того, что дело в сходствах-различиях мозговых и прочих волн. Если дать в напарники Люциферу кого-то, обладающего уровнем два и выше — можно добиться равновесия. — Это же всё теории! — Испытания уже проводились? — Необходимо получить разрешение на связку двух потенциально опасных дрифт-партнеров… — голос Кроули мерк и тонул в нарастающем шуме, постепенно превратившемся в писк.       Уже начиная осознавать себя, где-то на грани рассудка Кастиэль надеялся снова увидеть на черном фоне безопасной пустоты приевшийся силуэт психиатра, но вместо выныривания из водоворота памяти вдруг провалился в омут новый, еще глубже предыдущего…       Неожиданно Новак обнаружил себя сидящим на койке в небольшой комнате со светлыми стенами. Сбоку сияло матово-белое окно с крепкой даже на вид металлической решеткой, и Кас понимал — он в западне. Из здания, куда он угодил, выхода больше нет и не будет.       В открывшуюся металлическую дверь никто не заглядывал, но это было и не нужно, ведь Кастиэль давно и хорошо заучил распорядок дня. Сейчас следовало выйти в коридор и под конвоем санитаров отправиться в процедурный кабинет, где ожидал врач. Кас даже знал, что тот из себя представляет… — …Не отвлекайся, — доктор Кроули в белом халате поверх черной рубашки выглядел, по мнению Кастиэля, странновато и напоминал сороку. Это вызвало улыбку. — Можно ли узнать причину твоего безудержного веселья? — Она глупая и незначительная, — честно ответил мужчина, оглаживая подол своего халата, лежащий на коленях. Да, он тоже облачен в халат, только бежевый и теплый. Халат послушного и не доставляющего проблем пациента, а не врача. — Что ж, — Кроули сел за стол и помассировал веки ладонью в попытке стереть усталость. Вместо этого только заставил глаза слезиться и вытянул из лежащей на столе упаковки салфетку, чтобы промакнуть. — Вернемся к делу, лапуля. Контракт перед тобой на столе — что ты о нем думаешь? Два соединенных скрепкой листка бумаги с печатями и текстом, к которому Новак едва пригляделся. Он обвел ногтем пустое поле для подписи, не замечая, как за его пальцем неотрывно следят. — Это мой шанс покинуть стены дурдома… — Давай все же называть это реабилитационным центром хотя бы? — …И я даю согласие.       Кастиэль не желал смерти своим напарникам. Он просто хотел — чего же? — стать сильнее и победить врага, вот и всё. Вот и все мотивы, по поводу которых делегации психологов трясли его за грудки долгие месяцы, годы.       Совершенно непроизвольно в первом же боевом дрифте Кастиэль обнаружил, что может перетянуть на себя большую часть контроля над Ангелом, и сделал это, во время чего его партнер Джимми жаловался на недомогания и слабость. Бедолага Джимми был славным парнем и умер тихо, как будто уснул — Кас даже не сразу осознал, что тело в соседних крепежах превратилось в пустой сосуд. Разгоряченный оставшийся пилот легко вел Ангела за двоих, будто бы занимался этим всю жизнь, и при этом чувствовал себя таким наполненным и одухотворенным, что мог выпустить крылья и взлететь в самые небеса.       Естественно, с возвращением на землю его жизнь превратилась в еще больший ад, чем была до этого. Обклеенный всевозможными датчиками Кастиэль сидел в лазарете военной базы и смутно догадывался, что люди вокруг пытаются сформулировать внятные обвинения для того, чтобы повесить на него смерть партнера.       Со следующими кандидатами взаимодействие шло по той же схеме: добросовестная связь в симуляторе, хороший тренировочный дрифт, и вот после этого вишенка на торте — очередная смерть напарника во время боя. Причины: истощение, буквальное выгорание. После кончины третьего напарника Кастиэля сняли с должности пилота и передали в больницу по известному адресу, потому как военные психологи не могли толком объяснить происходящее, да и некогда им было возиться со случаем за гранью понимания — боевой конвейер всё подвозил и подвозил новых перепуганных или обозленных Ангельских водителей. За Кастиэля охотно взялся мистер Кроули, который, как списанному пилоту сперва показалось, имел страстишку к играм с огнем и сованию башки в крокодилью пасть. Первое впечатление было ошибочным, ведь психиатр, напротив, оказался аккуратным и продуманным, даже когда разгуливал по грани полномочий.       Единственное, что Каса напрягало, так это то, что врач не чурался попыток завязать приятельские отношения с пациентом, с которым, по мнению самого пациента, обязан соблюдать нейтралитет. Впрочем, в больнице так скучно жилось, что Кастиэль готов был отвлечься на что угодно…       Еще одной интересной особенностью доктора Кроули оказалась способность добывать в пользование такие «игрушки», какие не всякий исследовательский центр мог себе позволить в эти суровые дефицитные времена. Например, симулятор дрифта с углубленным считыванием мозговых волн и гибким многоступенчатым ИИ, способным на имитацию сверхустойчивого психикой партнера.       Когда Кастиэль впервые узрел данный аппарат, то спросил, можно ли избежать насаживания мозга на шампуры и получил в ответ дружелюбное «нельзя». В действительности подключение в машину получилось не таким уж неприятным, как ожидал мужчина, хотя концы спиц «нимба» ощутимо впивались в кожу головы. А через минуту подготовки дискомфорт и вовсе отошел на задний план, так как запустилась симуляция, и Кас заблудился в ее правдоподобности, обманулся, решив, что он и вправду сейчас находится в кабине управления Ангелом и спешит к месту боевых действий. Рядом в механизмах двигал телом рычаги невидимый, но очень надежный напарник, личность которого Кастиэль не смог припомнить, но и не чувствовал в этом необходимости…       Снаружи, в реальном мире данные от машины фиксировали сразу пара ученых и сам МакЛауд, причем, собирали как можно больше информации разом, от пульса и выброса гормонов, до карты активности областей мозга и пси-излучения. Потом в этой каше еще предстояло разбираться, но лучше перебдеть, чем что-нибудь упустить.       Полученные результаты закрепились повторным тестом через несколько дней и до крайности взволновали исследователей. Самому Новаку — он отлично помнил это, — ничего не сказали, но сейчас в чужой памяти нашлись разгадки. Кастиэль в боевом дрифте активно старался поглотить партнера, словно бы съесть его разум, силы и душу, чье существование стояло под сомнением для многих, но не для доктора Кроули.       Насколько бы морально устойчивым ни являлся психиатр, от собственной зародившейся из полученных результатов идеи он суеверно открестился в первую же минуту. Однако вечером, в кабинете с потушенным светом и в компании стакана виски, Кроули пришел к выводу, что абсурдный план не так уж сумасброден, как могло показаться на первый взгляд, и при тщательном расчете имеет все шансы на воплощение. В конце концов, ставить этот эксперимент придется со «списанным материалом»…       В помещении, разгороженном пополам толстым броневым стеклом, Кастиэль очутился впервые и без предупреждения. Серые стены давили, плафоны под потолком казались очень тусклыми, запах хлора и бетона свербил в легких, но все это меркло и бледнело по сравнению со взглядом. Взгляд из-за витрины, от стены противоположной комнаты, где сидел человек, известный всему миру. — Так вот ты какой, «Ка-астиэль», — Люцифер улыбался, будто радовался долгожданной встрече. — Мне о тебе наплели достаточно, чтобы я ожидал кого-нибудь более… Более. А привели такого птенчика.       Кас запоздало понял, что за витриной располагается вовсе не Люцифер, а сам он, как товар. — Кто обо мне рассказал? — полюбопытствовал мужчина, стоя неподвижно, будто взаправдашний манекен. — Есть тут одно трепло с длинным языком… — Люц медленно оттолкнулся от стены и неуклюже поднялся. Появилась возможность разглядеть на нем стянутую смирительную рубашку. — И развесистыми слоновьими ушами. Уродец, в общем, но с ним весело побалакать. Вдобавок, он разгадал мою шестьдесят шестую песенку, за что ему полагается сахарок… Да что у тебя такое тупое лицо, Касси, так и не сечешь, о ком речь? У него еще мамашка отлично сохранилась для своих лет. Полагаю, купается в крови девственниц. — Не понимаю я тебя, — спокойно признался Новак. — Нажми на кнопку, получишь результат. Задай вопрос, я дам ответ. Я щедрый, — Люцифер изобразил снисходительный полупоклон и неторопливо приблизился к стеклу. — А также понимающий и ласковый. Тебе же со мной комфортно. — Между нами стена, — заметил очевидное Кастиэль. — Когда она исчезнет, и мы сольемся, ты поймешь, что я прав.       Каса осенило: — Ты всем так говоришь перед дрифтом. — Я и без дрифта всем так говорю, — хихикнул собеседник и покачался с пятки на носок. Внезапно разоткровенничался: — Скука смертная здесь, не находишь? Особенно с тех пор, как этот плешивый старый пёс перестал приходить. Раньше я с ним здорово забавлялся, кидал мячик, так сказать, но вот уж две недели без игр и веселья. — Я тоже не видел Кроули полмесяца, — неохотно согласился Кас. — Догадался всё же, хах. Может, дядьку-Кроули казнили? — с надеждой воодушевился Люц. — За что? — О, а ты считаешь, будто не за что? — снова развеселился Люцифер. — Там грехов хватит на целый взвод солдафонов. Вот, например, ты в курсе, что он колет своим пациентам сыворотку правды? — Ко мне это не применялось, — качнул головой Кастиэль. — А из меня не факт, что до конца выветрилось, — лучший пилот мира снова кривлялся. — Но Кроули обманулся в своем амиталовом ожидании, он не получал всех ответов, которые хотел, и был вынужден согласиться на сделку. Вкалывать эту жижу себе тоже. Круто, правда? Сидели, откровенничали. — Разве укол сывороткой — не одноразовая акция? — Современный аналог позволяет ширяться хоть трижды в день~ Я тако-ого наслушался, что шестьдесят шесть секунд отошли на второй план… — картинки откровений запестрили трясущимся калейдоскопом, не ухватить всё глазом.       Из-за стен донесся отдаленный вой сирены, здание чуть подпрыгнуло. — Снова извержение, — объяснил очевидное Люцифер. — Прогнозировали взрыв подводного вулкана. Прям интересно, полезут ли собачки из воды.       Здание подпрыгнуло еще раз и затряслось уже полноценно, осыпаясь пылью серого потолка и мигая плафонами. Кастиэль упал, а Люцифер каким-то чудом сохранял равновесие и негромко посмеивался, пока ворвавшиеся санитары не уволокли его прочь из комнаты. Кастиэля вынудили бежать тоже, и новая его встреча с лучшим пилотом состоялась уже в ангаре перед подготовленным к выходу Ангелом. «Падшим», ибо Новак сразу узнал эту легендарную машину. Поверх голов снующих вокруг техников, которые облачали Каса в контактный комбинезон, мужчина мельком отметил апгрейд боевого робота. Иная броня, должно быть, огнеупорная, по Архангельскому типу, и более обтекаемые изящные формы, а металл потемневший — как будто вороненый…       Зато в кабине мало что изменилось, система входа в дрифт осталась стандартной. И это означало, что кто-то из пилотов сегодня живым не вернется. — Подготовка завершена, — из динамиков доносился женский голос, и Кас узнал Ровену. Должно быть, женщина руководила операцией. — Установка связи меж пилотами и бортовым компьютером через десять… девять…       Навык пилотирования, как и езда на велосипеде, не тускнел со временем, поэтому Кас на автомате разминал плечи, заново вживаясь в Ангельское нутро, в его механизмы… — Кастиэль, — позвали слева, и мужчина повернулся к Люциферу. Тот выглядел радушным. — Ты согласен на слияние со мной? — Да, — с секундной задержкой ответил Кас, и лицо напарника хищно исказилось в предвкушении. — …один… Запуск!       Из последовавшего за этим светового туннеля правый пилот с изумлением шагнул обратно в себя самого, уверенно ведущего двуногую машину к выходу из ангара. Никаких чужих воспоминаний, как будто и не было дрифта, если бы присутствие Люцифера не чувствовалось жаром солнечных лучей в голове. — Синхронизация девяносто семь процентов, отлично, мальчики, — послышалось из рубки управления, которая все отдалялась и отдалялась по мере продвижения Ангела. — Землетрясение обнажило океаническое дно, есть значительные изменения рельефа, смотрите под ноги. Цель в одиннадцати километрах к югу. — Почему не летим? — Каса волновал этот же вопрос, но Люцифер спросил первым. — Предшествовавшая извержению импульсная волна повредила нашу электронику… Вертолеты поднять не получится. Кроме того, сканеры барахлят, мы не знаем точно, что творится в горячей точке. У вас атомный реактор, доберетесь своим ходом и сообщите о наблюдениях… — Вся надежда на меня, вся надежда на тебя, — Люцифер замурлыкал песенку, перестраивая Ангела с рысцы на бег. — Вместе мы большая, дружная, счастливая семья~ — Нам не страшен гром небес, и не страшен хитрый бес, — подхватил Кастиэль, непроизвольно, но по собственному желанию. — Встретим всех врагов, не дрогнув, с кочергой наперевес…       Незамысловатая песенка пилотов разносилась по рубке управления, где сосредоточенные до бледности операторы держали руки на кнопке принудительного перехвата контроля над Ангелом. — Что на красном мониторе? — кратко спросила Ровена у одного из помощников. — Пока тихо, мэм. — Хорошо, — женщина стиснула в пальцах амулет, в который лишь совсем недавно вставила фотографию сына…       Местами вязкое океаническое дно с тоннами пепельного ила и полотнами больных полумертвых водорослей сильно затрудняло проход дистанции. Ноги тридцатиметрового бегущего робота успевали увязнуть по щиколотку. Не способствовали движению и глубокие свежие трещины, расходящиеся после недавнего потрясения земной коры. Иногда края трещин обваливались, и Ангел словно бы чудом успевал выпрыгивать на безопасное место.       За два с половиной километра до цели машина остановилась на рифовом твердом возвышении. — Вижу Псов. И они нас видят. — Я вижу что-то большее, чем просто Псов, — велением Люца робот приложил ладонь ко лбу козырьком, словно это помогало вглядеться. — Какой-то Мегапёс. На гору похож. — Я думал, это гора… — Мы его выпотрошим, вот увидишь, — беспечно заверил левый пилот, и его тон не предвещал ничего хорошего. — Вперед, Касси! Сосредоточься.       Кастиэль послушно собрался с мыслями и силами… чтобы в следующую секунду обнаружить себя сидящим на стуле за накрытым скатертью столом с дребезжащими на блюдцах изящными чашечками. Изумленно вращая глазами по сторонам, Кастиэль выхватывал из пестрого веселого пира какие-то лица разговаривающих и поющих людей. Или животных? Пирующие размахивали чашками, сшибая парящие в воздухе огоньки, хохотали. Вот Кастиэль заметил Михаила с широкой улыбкой, который кривым тесаком нарезал торт, а по другую сторону стола веселились Сэм Винчестер с Габриэлем — подбрасывали в блестящий самовар охапки леденцов и шикали друг на друга, стараясь сдержать смех… Опознав еще несколько присутствующих, Кастиэль ощутил растущий внутри иррациональный ужас, поскольку всё это были пилоты, причем живые и мертвые вместе, те, кого Кастиэль когда-либо встречал или попросту видел в хрониках. Его собственные погибшие напарники, замечая полоумный взгляд Каса, приветственно махали руками и радостно звали к себе, присоединиться к чаепитию: — Кастиэль! — Это же Кас! Дружище, давай к нам! — Налейте Касу! — Эй, Кастиэль!..       Вскочив на ноги и опрокинув стул, потерявшийся пилот уставился во главу стола, уже предчувствуя, кого именно там обнаружит. Предчувствие подтвердилось, ведь возглавлял чаепитие Люцифер — одетый в белоснежный костюм с отчетливо различимыми на ткани кровавыми брызгами, он отечески улыбался всем сразу и львиную долю своего триумфа посвятил отдельно Новаку. Люцифер отсалютовал ему кружкой с принтом «1», не заботясь тем, как багровое содержимое плеснуло через фарфоровый край на белую скатерть и такой же белый рукав. — Я за тебя, Кастиэль! — а в глазах лучшего пилота всех времен полыхал инфернальный огонь.       Не ощущая ничего, кроме подкатывающей истерикм, Кас понял, что проваливается. Весь сразу, в безопорное ничто, из безумного застолья прочь, в никуда. Во мрак пустоты и спокойствия…       — Мэм, красный экран «ожил»! — Что там? — Ровена поспешила к небольшому монитору с кроваво-красным корпусом, расположенному в стороне от огромных основных. Под небольшим глазком вэб-камеры, в черной плоскости единственного программного окна неслись ядовито-алые строки кода. — Так… Понятно. Пока что всё работает. Держите меня в курсе. — Мэм, контроль над «Падшим» брать? — Ни в коем случае, пока не погаснет красный монитор, — строго предупредила женщина. — Но ведь первый пилот, скорее всего, уже захватил управление!.. — Вы получили инструкции! Следуйте им.       …Проснуться вновь оказалось настоящим испытанием, и, подняв веки, Кастиэль ощутил невероятную усталость. И запредельное спокойствие — теперь он вспомнил всё и осознал себя. Мрак, окружающий пилота, прерывался учащающимся мельканием светлых пятен, которые внушали некоторое опасение, но пока что Каса больше заботило одиночество.       Оставалось прояснить последний вопрос, поэтому Кастиэль обернулся в поисках своего единственного возможного собеседника здесь. Кроули действительно оставался рядом, и он стоял неподалеку, запрокинув голову и сумрачно высматривая что-то сквозь тьму. — Сейчас я в дрифте с Люцифером, — Кастиэль сделал шаг к психиатру, но остановился в нерешительности. — Не с тобой. Тебя нет в «Падшем», ты не можешь быть Кроули. Тогда кто ты? — помолчав, мужчина угрюмо предположил: — Люцифер? — поскольку вполне в духе первого пилота было бы подкинуть оппоненту отвлекающую проекцию.       Между тем, доктор МакЛауд перестал молча взирать на своего пациента и хмыкнул, поворачиваясь к нему. — Кое в чем ты прав, Касси, в Ангеле меня действительно нет, — похлопав по контактному комбинезону ладонями, будто в попытке стряхнуть пыль, Кроули преобразовал его в обычный черный смокинг с черной же рубашкой, окончательно вернув себе кабинетный облик. — Однако вынужден огорчить — я не галлюцинация, не продукт влияния Люцифера на тебя и даже не дурной сон. Я Кроули, — он слегка развел руками, словно бы говоря «такие дела». — Вспомогательная система контроля сознания и ключ от бездонного дрифта, кодовое название которому «Лимб».       Тишина вокруг показалась плотной ватой, набитой в уши. Не имеющий сил и слово выдавить Новак пытался обработать услышанное, примерить к картине своего мира, как незнакомый кусок мозаики. — То есть, ты не человек? — уточнил он, отодвинувшись. — А ты им был?.. Ты вообще… был? — голова пошла кругом. — Опять разводишь мусор, копаясь в пустых вопросах, — сунув руки в карманы, мужчина в черном прищурился и вздернул подбородок, поглядел на собеседника оценивающе. — Сколько времени ты провел в трущобах, мальчик, пока не угодил в пилотную академию, м-м? Что, не хочешь это вспоминать? Не нравится тема? У меня аналогичные чувства от твоей глупости. Думай о важном! — Не указывай мне в моем дрифте! — мрачно рыкнул в ответ Кастиэль и вдруг нелепо хихикнул, тихо рассмеявшись. — Я ругаюсь с программой. Да, это дно дрифта…       Кроули усмехнулся тоже. — Открою маленькую истину: дно — это не плохо, со дна колодца можно плыть разве что вверх, а ты сейчас на дне колодца. И не останешься без помощи, пупсик. В конце концов, для этого я и записал себя в систему… — шутки явно кончились. Посерьезнев, Кроули признался: — На самом деле, мне всегда было интересно, каково это — вступить в связь с человеком при условии, что все мои мысли, чувства и память станут ему доступны. Но я не мог рискнуть на такой шаг до… недавнего времени, — неуютно поежившись, мужчина опустил взгляд. — Проблемы с откровенностью. — Но после Люцифера ты не смог жить, как прежде, — кивнул Кас, подтверждая, что понимает, о чем речь. В памяти системы мелькали эпизоды фиаско психиатра, которого самый главный пациент успел неоднократно втоптать в грязь за время их общения. Личные обиды такого уровня МакЛауд переносил тяжело и не прощал. — Поэтому ты придумал план, как отомстить ему через меня, и вот сидишь в засаде здесь, на дне моего сознания… — Этот ваш дрифт и правда неплохая штука. Что еще интересненького в моей памяти ты нарыл? — Кроули поиграл бровями. — То, что ты здесь целиком, — а вот Кас недоумевающе нахмурился. — Весь. Полная копия. Почему? — Потому как подобных экспериментов человечество еще не проводило, я просто не знал, что именно следовало взять в программу. Решил перестраховаться, — небрежное пожатие плечами. — Объем данных немаленький, скажем так, но ты, голубчик, изнутри куда просторнее, чем выглядишь снаружи, — Кастиэль привычно проигнорировал двусмысленность фразы. — Недаром тебя терзает вечный психический голод.       Новак повесил голову. — Не нужно унывать, — ладонь Кроули неожиданно весомо почувствовалась плечом сквозь броню. — Я же здесь, и, уверяю, я непереваримый… — Хочешь сказать, что ты тут навсегда? — Возможно. Если Люци не прихлопнет нас обоих, — и МакЛауд вновь уставился вверх, отходя от Кастиэля на несколько шагов. — Знаешь, не к этому Люцифер стремится, — проглотив ком в горле, Кас все же решил поднять эту тему напоследок. — Он не понимает, что убивает в смысле убийства. Он хочет этим самым избавить от участи… как бы это сказать… — Его брат сгорал шестьдесят шесть секунд, — серьезный голос Кроули впервые породил эхо. — Да. И Люцифер хочет быть единственным пилотом, ну или даже человеком единственным, чтобы больше не пришлось выносить такую боль, никому. Ни ему, ни другим, — Новак выдохнул. Стало легче, словно после исповеди.       А психиатр смотрел понимающе. Похоже, о диагнозе Люцифера их мнения совпадали. Исполнение желания с «эффектом обезьяньей лапы». — Он, кстати, летит сюда на всех парах, Кас. Я отвлеку его внимание, а ты сделай милость, вынырни.       Возразить или как-то отреагировать на суровую просьбу пилот не успел, поскольку вспышки света, тревожившие зрение, ускорились до эпилептического мигания и растянулись, превращаясь в вертикальные полосы. Грохот крови в ушах напоминал удары по железной стене, и с этим шумом в Лимб ворвался помянутый отнюдь не добрым словом Люцифер.       Оставляя за собой шлейф левитирующих алых брызг, он хищно спикировал прямиком на Кроули, и по инерции два нематериальных тела пробили пол черного пространства, исчезая в новой трещине. Дикое желание заглянуть в провал Кастиэль отмел на корню и поступил так, как следовало — оттолкнулся от дна, больше не чувствуя тяжкого давления, и взмыл наверх…       Повернув голову налево, Кастиэль увидел сквозь стекла шлемов потерянное лицо напарника, такое, будто Люцифер получил подсечку и позорно упал в грязную лужу на глазах у множества людей, которым мечтал понравиться. Сотрясающаяся кабина как бы намекала мужчинам, что сейчас не самое лучшее время выпадать из реальности, и Кас бросил грозный взгляд вперед. Черт дери всё творящееся вокруг, но за пятнадцать минут «отсутствия» Новака битва как раз дошла до кульминации, потому что тягаться с Мегапсом люди попросту не были морально готовы. — «Падший», как слышите?! — рация фонтанировала трескучим беспокойством. — Это шестая категория, царица Псов! Самка! Надо уложить ее любой ценой! Тяните время, к вам летит подмога!       Гигантская сука с бахромой из черных сосков на пузе разинула пасть и завыла, содрогая почву и кроша близкие скалы. В такт ей Ангел застонал от звуковых перегрузок, но был и плюс — из-за пространственной свистопляски левый пилот немного пришел в себя, поматывал теперь головой, словно ошарашенный теленок. — Люцифер, ты со мной? — Кас не чувствовал ненависти к человеку, пытавшемуся убить его внутри его же головы, поскольку они оба друг друга стоили. Люц чуть не прикончил Каса, а Кас затянул Люца в свое бездонное нутро и значительно так пожевал. Квиты. Сейчас отвечавший за правую половину Ангела мужчина ощущал только спокойную уверенность перед сражением и демонстрировал ее партнеру на всех уровнях. — Я с тобой, — покорно согласился лучший пилот мира.

♢♢♢♢

      Ровена коснулась кнопки отключения на красном мониторе и, почуяв пристальный взгляд, оглянулась через плечо. За спиной стоял один из героев случившегося сражения — правый пилот. Насколько Ровене было известно, левого — Люцифера — под руки вернули обратно в больницу, и лучший пилот мира, еще недавно так легко вращавший Ангелом с синхронизацией в девяносто девять процентов, вернувшись в реальность оказался крайне обессилевшим и податливым. Он слабо улыбался в ответ на все вопросы и не горел желанием контактировать. Окружившие мужчину медики уверяли начальство, что Люц обязательно восстановит силы и будет пригоден вновь, однажды, когда-нибудь… — Тебе что-то нужно, дорогой? — с правым пилотом Ровена не церемонилась, они познакомились еще в клинике. — С твоим самочувствием всё в норме, мой сын уже сообщил, — огладив напоследок крышку красного монитора, женщина приблизилась к пациенту. — Мне увидеть Кроули надо, — объяснил Кастиэль. — Где он? Неосознанно коснувшись амулета на груди, женщина задумалась и помрачнела. Но, быстро приняв решение, поманила Каса за собой: — Идем.       Вместо того, чтобы выйти на парковку и сесть в фургон, который привычно отвез бы людей к клинике душевнобольных, двое добрались до грузового лифта, и тот понес их в глубины базы, причем, как Новак понял по инерции, не только вниз, но и куда-то в сторону. В нынешние сейсмические времена позволить себе подземные строения такой сложности могли только по-настоящему пекущиеся о безопасности конторы. Так что, решил Кастиэль, одно из двух: либо Ровене получено замуровать ставшего самым опасным среди известных пилота в подземельях, либо Кроули достаточно раскручен в важных кругах, чтобы иметь доступ к сердцевине военной базы…       По обшитому ребристым металлом туннелю, напоминавшему рыбье брюхо изнутри, люди шагали мимо малочисленных боковых шлюзов с ничего не говорящей Касу номерацией. Серая атмосфера со стерильным запахом стали и бетона угнетала похлеще, чем черные просторы Лимба. Устало впав в транс от однообразия, мужчина едва не прошел мимо, когда Ровена свернула к одному из шлюзов.       Тяжелая дверь подчинилась считывателю карточек, и люди оказались ни в чем ином, как в крыле подземной лаборатории.       И первым, во что вперился взгляд, оказалась голова Пса! Рефлексы пилота сработали быстрее мозга — если собачья пасть близко, то нужно уворачиваться! — и Кастиэль шарахнулся назад, ударившись спиной о запертый шлюз. Боль отрезвила, а встряхнувшееся шоком сознание начало постепенно хвататься за детали: глаза Пса потухшие, мертвые, к тому же туловища не наблюдается совсем; голова находится в полупрозрачном контейнере с жидкостью и к ней ведет огромное множество кабелей от компьютеров; Ровена и немногочисленные люди в белых робах смотрят на Каса, ожидая, когда он успокоится.       В этом же помещении, в одной из ниш обнаружился и Кроули — в аппарате, чем-то похожем на симулятор дрифта, только одноместном и без дополнительных блоков псевдопилота. Отличий с каждой минутой находилось всё больше, и Кастиэль нахмурился, ведь неподвижное полулежачее состояние врача указывало отнюдь не на тренировку, а путаное соединение проводов, перекликающееся с собачьей капсулой и вовсе наталкивало на нехорошие мысли…       Поймав вопрос во взгляде, Ровена неохотно пояснила: — Идея внедриться в стан противников с помощью дрифта с враждебным существом преследовала военную науку давно. Однако ее выполнение срывалось по разным причинам, и только признание экстрасенсорных уровней открыло путь для разработки. — Несложно догадаться, что ваш ЭУП придумался совсем не ради пилотов, а с иными целями, — Кастиэль хотел усмехнуться, но вместо этого набычился и глядел волком. Хоть мужчина и знал, что является всего-навсего подопытным мясом в машине войны, любой тычок в данное знание отнюдь не радовал. — Кроули говорил, что ему сложно открыться. И, полагаю, про экстрасенсорные уровни от все знает на собственной шкуре. Да, идеальный кандидат для дрифта с нечистью в расчете на односторонность контакта, на чистое внедрение. — Сынок может быть активом, если захочет, — с завуалированной под иронию гордостью хмыкнула Ровена, но Кас захотел притвориться глухим, и у него это тоже получилось.       На МакЛауде чернел контактный комбинезон, почти такой же, в каком он предстал перед Кастиэлем в видениях, но голова неподвижного мужчины скрывалась в диковинной конструкции из ободов с шипами полностью, начиная с шеи. Смотрелось это всё откровенно враждебно, будто пыточное орудие. — Давно он так? — Семнадцать суток, — вздохнула женщина. Кастиэль вздрогнул. — Неделя только ушла на расшифровку способа общения Псов… с их Хозяевами. Еще неделю мы занимались чистой прослушкой. Два дня назад было решено заявить о себе, что вызвало переполох и ответ в виде появления Царицы Псов на поверхности. — А сейчас? — После уничтожения Царицы начались переговоры, — Ровена скосила глаза в сторону мониторов, по которым код скакал целыми абзацами разом.       Вновь посмотрев на своего психиатра, Кастиэль повернулся к женщине: — И все-таки есть то, что мне неясно, — признался он. — Зачем Кроули сделал для вспомогательной программы… в общем, почему он загрузил в меня свою резервную копию, если люди зовут меня «пожирателем» и держат в дурдоме за убийства?       Глядя в недоумевающие синие глаза, Ровена неожиданно ласково улыбнулась: — Да потому что ты не «пожиратель», а «накопитель». Полученная информация внутри тебя не исчезает, она хранится и используется в нужный момент, — женщина ласково погладила застывшего пилота по плечу. — Люди, которых ты якобы убил, в действительности живы в тебе. Прости, мы не могли сообщить такое раньше — надо было, чтобы ты прежде увидел сам… Мы вообще о многом тебе не говорили, и это будет исправлено в будущем. Прими за данность, и сосредоточься на действительно важных вопросах.       Но Кастиэль отмер лишь после того, как совершил глубокий вдох, словно пытался надышаться разом за всех своих «жителей» вместе взятых. — То есть… когда я умру, со мной погибнет куча народу? — Мы пока что не знаем, — пожала плечами Ровена и прищурилась хитрой лисой, мягко взяв мужчину под руку. — Но изучение экстра-возможностей пилотажа и дрифта только начинается~