Монстры другого мира

      — Ну и как скоро мы хотя бы увидим тот анклав, о котором ты говорил? — вздохнула Герда, поправляя перевязь с арбалетом. За весь день они так ни разу и не остановились, чтобы передохнуть. Ноги гудели, походный мешок врезался лямками в плечи, но девушка упорно продолжала идти вперёд. В этом был смысл, ведь иначе пришлось бы заночевать на открытой местности, а значит — подвергнуться нападению.       — Могу ещё раз слетать на разведку, — пожал плечами идущий рядом Удо. Крылья за его спиной чуть расправились, выражая готовность немедленно взлететь.       — Не вздумай, — осадила его Герда. — Темнеет. Как думаешь, за кого тебя в сумерках примут? Может, они и не слышали про упырей, но рисковать не стоит.       Правда, в мире кишащем монстрами они и так каждый день рисковали. Или скорее — ночь. Днём было легче отбиваться, легче заметить нападающих, да и многие монстры не любили солнечный свет. Другое дело ночь, когда каждый шорох — это потенциальная угроза.       — Твоя забота так приятна, — искоса взглянув на девушку, усмехнулся Удо. В ответ же получил холодный взгляд и не менее холодное:       — Это необходимость.       Герда прекрасно помнила тот день, когда очнулась в полуразрушенном доме одного из разорённых монстрами анклавов. Она не знала, почему и как там оказалась, но на подсознательном уровне понимала, что мир вокруг чужд ей. Чужд и опасен. Там же, в анклаве, обыскивая дома в поисках чего-то полезного, она обнаружила спящего Удо. Первой мыслью было убить его, благо к тому времени ей удалось найти вполне пригодный для этой цели нож. Но Герда этого не сделала. Не из жалости, а из соображения практичности. Фейри был из её мира, и что-то подсказывало, что если она хочет вернуться обратно, то стоит сохранить Удо жизнь. Да и избавиться от него возможность будет. Позже. А пока стоило использовать всё, что могло принести хоть какую-то пользу.       В анклаве их встретили так же, как и во многих других до него: настороженностью и удивлением. Не часто перед главными воротами появлялся монстр со столь необычной внешностью и сопровождающий человека. Именно сопровождающий, а не преследующий с целью разорвать на кусочки.       — Вам нечего опасаться, он ручной, — крикнула Герда караульным и дёрнула за подобие поводка. Уловку с ошейником девушка придумала давно, заметив, что в разных анклавах есть свои ритуалы и хитрости для борьбы или отпугивания монстров. Сети из петрушки, вымоченные в луковом отваре носки, деревянные шарики в виде глаз. Смастерить ошейник, который якобы сдерживал её «ручного монстра», труда не составило. Убеждать людей при первой встрече, что он действительно действует, бывало гораздо сложнее. — Я хотела бы обменяться вещами и, если позволите, переночевать в вашем анклаве.       Караульные зашептались, решая пускать ли необычную пару в анклав или разумнее было бы оставить ворота закрытыми. Шёпот становился громче, а обсуждение перерастало в спор: с одной стороны пускать монстра к себе домой было плохой идеей, но с другой — у того были крылья, и пожелай он этого, смог бы беспрепятственно перелететь через стену. В итоге решили, что лучше, если монстр будет под замком и под присмотром.       Ворота медленно открылись, пропуская успевшую заскучать Герду и, не отстающего ни на шаг от неё, Удо.       Разговор с лидером анклава не задался с самого начала. Он не верил, что Удо не опасен для них и требовал связать его по рукам и ногам. Герда поджала губы. Её не волновало, что думают про фейри и насколько его опасаются, гораздо важнее сейчас ей было решить вопрос с пополнением припасов — еды почти не осталось, так как не было возможности ни поохотиться, ни порыбачить.       — Ладно, давайте верёвку, — Герда протянула руку, поторапливая с решением этого вопроса, чтобы перейти к более существенному.       — Поосторожнее с крыльями, — попросил Удо, чуть укоризненно глядя на девушку и чувствуя, как верёвка сдавливает грудную клетку и мнёт перья.       — Он что, разговаривает?! — воскликнул от удивления один из караульных.       — К сожалению, — отозвалась Герда, затягивая очередной узел на груди фейри и переходя к запястьям. — Так сойдёт? — обратилась она к лидеру анклава, демонстрируя проделанную работу.       — А почему ты не сказала, что он говорящий? — лидер анклава нахмурился, пристально глядя на Удо.       — Это имеет какое-то значение? — Герда не до конца понимала, к чему тот клонит.       — Разумеется! Говорящие монстры всегда к беде: когда-то возле нашего анклава был лес, в котором жили пересмешники. Я не хочу рисковать жителями анклава, так что тебе следует завязать ему рот.       — Что за глупости…       — Нам следует уважать правила анклава, — прервал Герду Удо, и опустился на одно колено, чтобы той не пришлось тянуться.       Как только с «обезвреживанием монстра» было покончено, лидер анклава согласился обсудить обмен с Гердой.       Договориться о чём-то так и не удалось: у Герды не оказалось ничего, что могло бы пригодиться анклаву. Им не нужны были ни высушенные травы, большая часть из которых использовалась как специи, ни плоды шиповника и рябины, ни плетёная сеть и самодельные ловушки, изготовленные Гердой. Лидер анклава согласился бы на арбалет или оленью шкуру, которую девушка использовала как одеяло, но та не собиралась использовать их в обмене, хотя и могла сделать себе новый арбалет и выследить ещё одного оленя.       «Как прошло?» — одним взглядом спросил Удо, ожидавший окончания переговоров возле большого костра и под надзором двух караульных.       — Продолжим завтра, — присев рядом, сообщила Герда. — Но нам разрешили переночевать в одном из крайних домов. И даже дали немного еды, — девушка продемонстрировала деревянную миску с кашей. Серой, слегка водянистой, но зато горячей. — Хочешь? Ой, прости, забыла, что у тебя рот завязан.       Удо покачал головой, не одобряя поведения Герды, затем чуть наклонился к земле и прочертил когтём: «Приятного аппетита», а ниже: «Не подавись, главное».       — Не дождёшься, — криво усмехнулась Герда и принялась за ужин.       Сидевшие рядом и наблюдавшие эту сцену караульные обменялись взглядами полными удивления и любопытства.       — Он ещё и писать умеет? — всё же не выдержал и спросил один из них. В анклаве был свой писарь, который учил читать и писать всех желающих. Правда таких было не так уж и много.       — Угум, — отправляя ложку в рот, подтвердила Герда. — Вот только петь и танцевать никак не научу.       Удо тихо вздохнул. Он знал, что девушка так пыталась отвязаться от навязчивых собеседников, но те явно не понимали сарказма и принимали всё на веру.       — Держи, — Герда вложила в ладони фейри миску с недоеденной кашей, затем убрала скрывающую рот повязку. Тот вопросительно выгнул бровь и коротко глянул на связанные запястья, будто спрашивая, каким образом ему держать ложку. — Мог бы и через край поесть, — недовольно произнесла Герда, но не дала ему даже возможности этого сделать, зачерпнув кашу и поднеся ложку к губам. — Что ж, сегодня покормлю, а завтра сам.       «Хорошо», — беззвучно ответил Удо, обхватывая губами деревянную ложку и отмечая, что вкус у каши не так уж и плох.       А Герде внезапно вспомнилось, как когда-то фейри так же кормил её с ложечки, выхаживая после перелома позвоночника. Как же давно это было, будто бы в другой жизни...       Краем сознания отмечая, что караульные не собираются ничего говорить о снятой повязке, которая была одним из условий пребывания в анклаве, Герда задумалась о том, что стоит завтра попробовать ещё раз поговорить с лидером, чтобы тот пересмотрел статус фейри. Они наверняка задержатся здесь на пару дней, так что стоило выбить для Удо чуть больше свободы.