Камышовые кошки

Камышовые кошки Это сложный день. Кейтлин падает в кресло и не встает с него, наверное, полчаса, пока в голове не стихает гул. Ее ноги до сих пор подрагивают, руки чувствуют тяжесть винтовки. Большая операция, которую Кейтлин разрабатывала два месяца, подходит к концу, один за другим следуют задержания. Буквально каждый ее день начинается в четыре утра, а заканчивается… Кейтлин не уверена, что они вообще заканчиваются. Сбор, построение, краткое обсуждение грядущего налета – и изнурительная, опасная работа. Штурм очередного здания химлаборатории или оружейного склада, зачистка, аресты, транспортировка всех, кого удалось взять с поличным. Допросы. Тысяча отчетов, миллион актов, триллион запросов для дальнейших действий. Каждый раз Кейтлин все сложнее действовать на адреналине и каждый раз выражение решимости все быстрее сползает с ее лица, стоит закрыться двери, отделяющей Кейтлин от коллег и подчиненных. Она устала. Потолок в квартире низкий и желтый. Кейтлин он не нравится, но она смотрит на него каждый вечер, пока уговаривает себя собраться. В конце концов, спинка кресла просто идеальна, чтобы сидеть, запрокинув голову и ни о чем не думать. Иногда Кейтлин кажется, что однажды она не сможет заставить себя подняться из этого твердого, неудобного кресла и отправиться в душ, потому что у нее просто не останется на это сил. Но усталость – совсем не причина отказывать себе в потоке теплой воды, которая снимет часть дневного напряжения, смоет запах пороха с ее волос и пот с измотанного тела. Нужно просто подняться и дойти до ванны. А потом все пойдет по накатанной. — Ладно, девочка, — тихо говорит Кейтлин, сжимая пальцы на подлокотниках, прежде чем сделать рывок, — давай, тебе надо освежиться… — Девочка? — смешок раздается позади нее, — Девочка?! Сколько тебе лет, примерно сто? Кейтлин замирает. Внутри нее все словно падает вниз. Она знает этот голос. Перед широко раскрытыми глазами проносятся события годичной давности, которые она так и не смогла стереть из памяти. И никогда не сможет. — Что ты застыла, как мышка? Удивлена? — голова Джинкс появляется справа, Кейтлин ловит ее резкие и бесшумные движения боковым зрением. Сглатывает. — Как ты сюда проникла? — Кейтлин надеется, что ее голос максимально не дрожит, но она не уверена, — Это служебная квартира, о ней никто не знает. — Так уж и никто! — восклицает Джинкс, полностью появляясь перед Кейтлин, — Уж не знаю, как тебя сделали шерифом, шляпница, но не заметить слежку и открытое окно – надо постараться. Впрочем, я всегда знала, что ты дура. Кейтлин сглатывает обвинение. Она лихорадочно соображает, что можно сделать. Джинкс, чокнутая террористка, выглядит бодрой и готовой к внезапному сопротивлению, а на бедре у нее висит пистолет. Пальцы беспрестанно двигаются, она выглядит так, будто танцует под одной ей слышную мелодию. Глаза равномерно отсвечивают розовым. — Если ты уйдешь прямо сейчас, я возможно, не стану тебя арестовывать, — Кейтлин вкладывает в эту фразу всю уверенность, которой вовсе не чувствует. Она в очень плохом положении. Она буквально в заднице, и они обе это знают. Джинкс улыбается. — Ты такая лгунья. Дай тебе только шанс и закуешь меня во все наручники на свете одновременно! Но у тебя не будет такого шанса. Тем более, не сегодня. Кейтлин делает движение, чтобы подняться, и пушка Джинкс моментально упирается в ее грудь. — Сиди спокойно! — Чего ты хочешь? — рычит Кейтлин, замирая, — Чего тебе еще нужно? Джинкс делает вид, что думает, постукивая стволом пушки по губам. Она выглядит беспечной и неопасной, точно, как и ее смешной пистолет, но Кейтлин прекрасно знает, насколько они жестоки. Пожалуй, она знает это даже слишком хорошо. — Я ждала целый год, — вдруг расстроенно говорит Джинкс и смотрит на Кейтлин так, будто та ее смертельно обидела, — Целый год, представляешь, как это долго? Ждала, ждала… Но мне надоело. — Говори конкретнее, — цедит Кейтлин сквозь зубы. Возможно, если она сумеет заболтать Джинкс, то появится шанс дождаться возвращения Вай. Шанс мизерный, но сейчас Кейтлин готова цепляться за любые варианты. — Моя сестра, — говорит Джинкс, будто прочитав ее мысли, — Она почему-то ко мне не возвращается. — Потому что ты гребанная убийца, может поэтому? — В голосе прорывается злая насмешка. Вай здесь нет, и Кейтлин может говорить то, что думает. Джинкс возмущенно вскидывает подбородок: — Ты очень грубая, шляпница! Тебе нужно помыть рот с мылом! — Да пошла ты!.. — Кейтлин намеревается выразиться гораздо крепче, но Джинкс внезапно хватает ее за ворот кителя и буквально выдергивает из кресла. Она маленькая, но очень сильная. Кейтлин помнит, насколько. Прошло столько времени, но, когда руки с ярким, облупившимся лаком на ногтях, хватают ее снова, Кейтлин захлебывается в воспоминаниях. Иррациональный страх накрывает ее с головой, и она вся сжимается. Джинкс толкает Кейтлин вперед, в ванну, на раковину, заставляет ее упереться руками в белый керамический бортик. Включает воду и Кейтлин обескураженно понимает, что просто не успевает за Джинкс. Она двигается слишком быстро и очень уверенно, а Кейтлин едва дышит от страха. Джинкс хватает ее за волосы на затылке и одним движением наматывает их на кулак. Кейтлин взвизгивает, а в следующий момент ее лицо оказывается под хлещущей в раковину струей воды. Ужас захлестывает. Кейтлин упирается в раковину и рвется из крепких рук, но Джинкс держит ее поистине железной хваткой. Вода попадает в нос и рот, шумит громче, чем кровь в ушах, застилает обзор. Глотка горит огнем, легкие взрываются болью. Кейтлин нечем дышать, а случайно вырванный в борьбе глоток воздуха быстро превращается в очередной глоток воды. Кейтлин брыкается, Кейтлин находит одну руку Джинкс и пытается отдернуть, царапает, старается лягнуть Джинкс. Наконец, ей удается ударить достаточно сильно – Джинкс шипит сквозь зубы и хватка ослабевает, этого достаточно, чтобы Кейтлин рывком выпрямилась и отвернулась от крана, кашляя, выплевывая воду. С нее течет, как с водопада, мокрые волосы налипли на лицо, она совершенно ничего не видит и не слышит, но очень хорошо чувствует молчаливое присутствие взбешенной Джинкс прямо позади себя. Она снова не успевает. Следует сильный удар, висок встречается с кафелем на стене и свет меркнет. — …недоразумение! Зачем так делать?! Звук вплывает в сознание постепенно, от едва различимого шепота до высокого и пронзительного голоса, от которого у Кейтлин начинают ныть зубы. — О, очухалась, наконец? — Джинкс грубо хватает ее за лицо и поворачивает голову, осматривая, — Позорище! Да с тобой и ребенок справится! Ох, я не хотела оставлять синяков… Скажешь Вай, что на работе приложилась, ясно тебе?! Кейтлин моргает и морщится, не до конца понимая, о чем говорит Джинкс. — Эй, ты здесь? Несколько щелчков пальцев перед самым носом застают врасплох. Кейтлин пытается отстраниться, но, очевидно, недостаточно активно – и снова получает по лицу. Как ни странно, звонкая пощечина действует – вязкая пелена спадает и в голове прочищается. Звуки возвращаются в полном объеме, обоняния касается запах крови, а Кейтлин внезапно понимает, что снова сидит в том же кресле, что и каждый день последние полторы недели. Разве что теперь напротив нее нетерпеливо ерзает на месте Джинкс, а сама Кейтлин больше похожа на игрушку, которой играли дворовые собаки. Ее руки связаны за спиной, одежда мокрая, и ее все еще подташнивает проглоченной водой. — Ты отвратительна, ты знаешь это? — Джинкс ходит туда-сюда, поигрывая пистолетом в правой руке. Крутит его на пальце, смеется, упирает себе в голову, потом снова идет, активно жестикулируя, — Вай должна была давным-давно тебя бросить! Что ей делать здесь? Пилтовер жутко скучный! Ты жутко скучная! Эй, эй, шляпница, ты знаешь хоть одну шутку? Может, ты можешь прорыгать какую-нибудь хитовую песенку? Пробежать половину Зауна по крышам и ни разу не свалиться? Украсть несколько веселых штук с прилавков так, чтобы никто и не заметил? О, уверена, что не можешь! Потому что ты самый скучный человек в мире! Все делаешь по правилам! Джинкс замолкает, гневно глядя на Кейтлин, будто та возразила ей. Кейтлин молчит, но Джинкс это нисколько не смущает. Очевидно, в ее больной голове хватает собеседников. — Правила! Вай ненавидит правила! — Чего ты от меня хочешь? — снова пробует Кейтлин, — Если ты так скучаешь по Вай, то иди к ней, и она обязательно поймает тебя и сдаст в руки правосудия! — Ха! Так и думала. Ты ничего о ней не знаешь! — Джинкс останавливается ровно напротив и начинает пристально рассматривать Кейтлин. Скользит своим безумным взглядом по ее лицу, спускается вниз, задерживается на груди, потом, гневно сведя брови, осматривает тело и длинные, крепко сжатые ноги. Кейтлин нервничает. Ей не нравится такое внимание, и она даже вообразить не может, о чем думает Джинкс. Но она прекрасно знает – это «что-то» точно ей не понравится. Джинкс выглядит все более и более рассерженной. — Не понимаю, — бормочет она невнятно, шагает совсем близко к Кейтлин, жестко берет за челюсть и снова поворачивает ее голову, рассматривая лицо, — Не понимаю, ничего не понимаю… Что она такого в тебе нашла?.. Ты же некрасивая. Ты огромная. Такая противная пилтошка, просто квинтэссенция Пилтовера в одном человеке!.. Неужели ей не противно трогать тебя, прикасаться к… — Прекрати! — рявкает Кейтлин и вырывается, прижимается к спинке кресла, злобно глядя на мучительницу. Она тяжело дышит, глаза узкие, словно щели. Джинкс смотрит удивленно. Как будто вообще забыла, что Кейтлин живая и может реагировать на ее действия. — Почему ты злишься, это же правда, — недоумевает Джинкс. — Катись отсюда! — Кейтлин рвет руки, надеясь, что узел ослаб от движений, которые она совершает уже некоторое время, но веревка все еще держит. В уголках глаз Кейтлин выступают злые слезы. Она ненавидит Джинкс. Ненавидит сестру своей любимой женщины! Почему это обязательно должно происходить с ней?! Уже второй раз! Второй раз эта психопатка застает ее врасплох, в момент самой большой слабости! Она не хочет переживать это снова! После прошлого раза Вай полгода каждый день сидела под дверью ее ванной, чтобы Кейтлин могла спокойно принять душ, потому что ей казалось, что за ее спиной стоит эта маленькая злобная дрянь, и что она снова сделает с Кейтлин то же самое… Кейтлин наклонят голову, чтобы слезы просто поскорее упали на пол, а не стояли в глазах, мешая обзору. Кейтлин чувствует себя униженной. Она крепко сжимает зубы и старается сдержаться, чтобы плечи не дрогнули от рвущихся наружу рыданий. Кейтлин, ты такая слабачка! — Мерзость, — комментирует Джинкс, и на ее лице написана брезгливость, — Фу. — Уходи, — надломленно просит Кейтлин, — уходи! — Я еще не закончила, — отзывается Джинкс, — Ты думаешь, мне больше заняться нечем, чем сидеть тут и любоваться твоими истериками? Небо! У меня куча более веселых способов провести вечер! Гораздо более веселых! Внезапно Джинкс замолкает и садится перед Кейтлин на колени, вновь заглядывая ей в лицо, но теперь она смотрит снизу вверх, пытаясь рассмотреть его под занавесью влажных темных волос. — Я много думала… Тш! Сейчас не о тебе речь! Так вот, я много думала, Кейт-Кейт, и пришла к неожиданному выводу – если ты ничего из себя не представляешь внешне, да и душой компании тебя точно нельзя назвать, то, наверное, ты нравишься Вай из-за чего-то другого? Кейтлин, замерев, косится на Джинкс. Не дождавшись ответа, та подсаживается еще ближе, кладет руки ей на колени и доверительно сообщает: — Секс. Понимаешь? То, чем занимаются взрослые. Кейтлин почти убеждает себя, что ослышалась. Это ведь не может быть правдой? Даже Джинкс не опустилась бы до такого абсурда. — Ответь что-нибудь, иначе я отвечу за тебя, — терпеливо просит Джинкс. — Не понимаю, о чем ты, — выдавливает из себя Кейтлин, — Если тебе так интересно, на чем построены наши отношения, то спроси у самой Вай. Она, кстати, должна вот-вот вернуться. Кейтлин блефует, но она надеется, что новость о скором появлении сестры испугает Джинкс и заставит ее скрыться. Однако вместо испуга, на лице Джинкс появляется гримаса удовольствия. Она улыбается, широко, в улыбке видны зубы. — Я уже говорила, какая ты обманщица? Вай не вернется так быстро. Ты же отправила ее в ночную смену. Я все знаю! Просто сидишь тут и дрыхнешь, пока моя милая сестренка работает. Ты отвратительная! Настроение Джинкс снова меняется, она в ярости вскакивает на ноги и опять бесится, расхаживая из стороны в сторону. Бормочет что-то о своей бедной сестричке, о том, как тяжело Вай быть вместе с такой напыщенной мразью, и как хорошо Джинкс смогла бы о ней позаботиться. Пистолет мотается в ее руке, и когда Кейтлин моргает, раздается выстрел. Кейтлин готова почувствовать боль. Она знает, какая она должна быть – острая и очень горячая в тот момент, когда пуля прошивает тело. А потом она становится тупой и вспыхивает каждый раз, когда пытаешься пошевелиться. В Кейтлин стреляли достаточно раз, чтобы она знала, чего ждать. Но сейчас боль так и не приходит. Кейтлин открывает крепко зажмуренные глаза и видит Джинкс, которая в шоке смотрит на дыру в стене прямо перед собой. — Фу-у… — сердито тянет она, — Это тоже не входило в мои планы. Да ну и ладно! Пора переходить к делу! Твой выход, шляпница! Кстати, где твоя шляпка, шляпница? Джинкс смеется над шуткой. Берет пистолет в зубы и начинает стягивать через голову свой топ. Кейтлин теряет дар речи, когда Джинкс оказывается топлесс и смотрит на свою пленницу нехорошим безумным взглядом. — Чего пялишься, голых девушек не видела? — эта шутка кажется Джинкс еще более веселой, поэтому она просто заливается и снова вертит пушку на пальце. — Осторожнее с оружием! — не выдерживает Кейтлин, — Поставь на предохранитель! У твоего пистолета вообще есть предохранитель?! — Нет, Кейт-Кейт, нету, — пожимает плечами Джинкс, — Как и у меня! Кейтлин в ужасе смотрит, как Джинкс снова берет готовое к выстрелу оружие зубами за спусковую скобу и начинает заниматься ремнем на своих шортах. — Что ты делаешь?! Оденься! — Не ори, — ворчит Джинкс, не разжимая зубов, — видишь, я занята?! Происходит что-то из ряда вон выходящее. Кейтлин прекрасно помнит, как год назад стояла перед Джинкс обнаженная, заплаканная, испуганная, как Джинкс насмехалась над ней, прикасалась к ней, как угрожала… Сейчас же сама Джинкс в шаге от нее и стягивает с ног свои короткие шорты. — А теперь, — говорит Джинкс, переступая через одежду на полу, — Мы с тобой проведем немного времени наедине. В конце концов, мы одна семья. У нас все общее, да, кексик? Дуло упирается Кейтлин под челюсть, Джинкс смотрит ей в глаза, заставляя задирать голову. Потом дуло поднимается на щеку, скользит по губам, касается носа, ползет вниз, на шею, вдоль пульсирующей натянутой жилы, и в итоге Джинкс останавливает пистолет на стыке шеи и плеча Кейтлин. Джинкс облизывает губы. Кейтлин смотрит на нее со страхом и боится пошевелиться. — Посмотрим насколько ты хороша. Посмотрим, подходишь ли ты моей сестре. Она приближается совсем близко. Кейтлин вжимается в спинку кресла так глубоко, как это только возможно, и пытается раствориться в нем, все что угодно, только не это. На Джинкс голубые трусики с розовым рисунком. С такого расстояния Кейтлин отчетливо видит, что это две гранаты, украшенные бантиками. И эти гранаты прямиком на ее лобке. — Ну же, не стесняйся, ничего нового ты точно не увидишь, — задорно смеется Джинкс, подпихивая Кейтлин пистолетом. — Я не стану! — Кейтлин резко отворачивается, кажется, она взмокла, ей безумно жарко, — Ненормальная! Джинкс бьет ее наотмашь так сильно, что Кейтлин, кажется, снова отключается, но буквально на пару мгновений. Снова по виску струится кровь, снова кружится голова. Кейтлин пытается отдышаться. Дуло пистолета вжимается в щеку. — Еще хоть раз дернешься, сука, и я прострелю тебя насквозь. Голос Джинкс такой, что Кейтлин понимает – она исполнит свою угрозу. У Вай и Джинкс есть одна общая черта – они обе любят поиграть с едой. Но когда игра им надоедает, они становятся крайне раздражительны. — Ну-у? — звереет Джинкс, сдавливая плечо Кейтлин так, что у той снова выступают слезы, — Ты будешь еще артачиться?! — Нет!.. — Тогда вперед! — по губам Джинкс снова расползается широкая кровожадная улыбка. Она переминается с ноги на ногу. Кейтлин смотрит прямо перед собой. Джинкс очень худая и жилистая. Она совсем не похожа на Вай, с ее шикарной полной грудью и крепкими покатыми бедрами. Джинкс плоская, бледная, она сплошь покрыта шрамами, часть которых перекрывают незатейливые татуировки. Ее фигура до сих пор похожа на фигуру подростка, не вступившего в пубертат, хотя Кейтлин точно знает, что она совершеннолетняя. Кейтлин закрывает глаза и тянется вперед, ощущая, как Джинкс с готовностью делает движение навстречу. Губы Кейтлин поцелуем сходятся под розовыми гранатами. Слезы проливаются и текут из-под опущенных век, пока она осторожно пробует Джинкс через тонкую ткань ее белья. Сверху доносится хриплый удивленный вздох, пальцы сильнее впиваются в плечо, а дуло пистолета подрагивает, надежно упертое в шею Кейтлин. Кейтлин старается отрешиться от происходящего. Она думает, что сделает это, чтобы остаться в живых, а после обязательно со всем разберется. Ей просто нужно продержаться, не думая, не анализируя, не запоминая запаха тела Джинкс, не запоминая ее вкуса. Она ласкает ее почти как Вай, с той разницей, что сейчас в ее голове звенящая пустота и чувства заперты в дальнем участке мозга. Джинкс очень нетерпелива. Она фыркает где-то над головой Кейтлин, что-то бурчит, иногда ругается и оскорбляет Кейтлин. Ее возбуждение нарастает, Кейтлин хорошо чувствует, как ее кожа начинает гореть, трусики промокают. В том положении, в каком они находятся сейчас, Кейтлин не может сделать большего, а Джинкс начинает хныкать и выражать недовольство. — Глупая шляпница! Ты ужасно плоха! — Мне неудобно, — тихо говорит Кейтлин, отстраняясь на несколько сантиметров, — у меня связаны руки, а ты стоишь прямо передо мной. Я не могу достать так далеко… Джинкс нервно молчит. Кейтлин опасливо смотрит вверх, зная, что может снова спровоцировать пощечину, но Джинкс, кажется, слишком сильно взволнована и занята обдумыванием проблемы. С удивлением Кейтлин внезапно осознает, что, несмотря ни на что, Джинкс не так уж хорошо владеет ситуацией. И что этим можно воспользоваться. — Сними белье, — выдыхает Кейтлин ровно, но твердо, — поставь одну ногу на подлокотник. Джинкс рычит. Она не хочет подчиняться, не хочет призвать правоту Кейтлин, но ей хочется продолжения. Тишина в комнате наполняется ее гневом. — Джинкс, я не причиню тебе вреда. Все будет хорошо, — обещает Кейтлин, и почему-то сама начинает в это верить. Когда Джинкс такая потерянная, она слишком похожа на ребенка. А у Кейтлин достаточно сильный материнский инстинкт. Возможно, мимолетное сочувствие поможет ей справиться с этой ситуацией и не слечь в клинику для душевнобольных. Конечно, если Джинкс, в итоге, отпустит ее живой. — Если ты хоть где-нибудь накосячишь… Джинкс слушается. Она сдвигает тонкую влажную полоску трусиков в сторону и поднимает ногу, открываясь для Кейтлин. У нее отчаянное лицо. Кейтлин смотрит вверх, отмечая ее румянец и снова закрывает глаза. Слезы высохли. Теперь она чувствует, как власть постепенно переходит в ее руки. Джинкс очень отзывчивая. Вероятно, из-за малого опыта (Кейтлин понятия не имеет, что у Джинкс с личной жизнью), а может быть, она и правда такая. Каждый поцелуй, каждое прикосновение языка вызывает у нее бурю эмоций, которые она едва может сдержать. Джинкс очень влажная и горячая. И Кейтлин действительно старается доставить ей удовольствие, потому что в нем ключ к ее спасению. Кейтлин нежно прикасается к горошинке клитора. Он маленький, как и вся Джинкс, нужно совсем немного, чтобы вырвать у нее первый придушенный стон. Джинкс испуганно закрывает себе рот рукой и прикусывает пальцы, Кейтлин тихонько улыбается. Джинкс попалась. Языком можно сделать многое. С помощью него можно разговаривать, свистеть, его можно использовать для выражения эмоций. А еще им можно довести дрожи в ногах, до слабости в теле и до тумана в голове. Кейтлин дышит рвано, морщит нос, прижимая его к лобковой кости Джинкс, чтобы сделать свои движения сильнее и ярче. Она проникает языком внутрь, заставляя Джинкс запрокидывать голову и скулить сквозь пальцы, целует и вылизывает аккуратные влажные губы, а затем неизменно возвращается вверх, чтобы приласкать самое нежное место любой девушки. Кейтлин в этом хороша. Вай – сильная, агрессивная и очень доминантная – с нетерпением раздвигает перед Кейтлин ноги, так что ее юная сестра не проблема. Проблема – это связанные руки и пистолет, упертый в ее шею. Пистолет без предохранителя, находящийся в нетвердых руках периодически забывающейся сумасшедшей. Кейтлин собирается с силами и отстраняется. Джинкс испускает недовольный вопль и гневно смотрит на Кейтлин сверху вниз. —Эй, чего ты остановилась?! — Я хотела бы сделать лучше, — говорит Кейтлин, трогательно сводя брови домиком. Ее лицо мокрое, косметика размазалась, губы припухли и пошло блестят. Кейтлин облизывает верхнюю и убеждается, что Джинкс не сводит с нее диких розовых глаз. — Итак нормально, — раздраженно бурчит Джинкс, — Не отвлекайся! — Но как тогда ты поймешь, чем именно я держу Вай? Джинкс ловится на триггер. Упоминание сестры приводит ее сначала в бешенство, потом в замешательство. Она убирает дрожащую ногу с подлокотника кресла и ставит обе вместе, плотно, напрягая мышцы. Ей тяжело сосредоточиться, но она старается. — Чего тебе надо? — Мне понадобятся руки, — очень спокойно говорит Кейтлин и беззащитно улыбается, — С ними я смогу гораздо больше. И у меня так сильно затекли плечи. — Совсем за дуру меня держишь? — злобно усмехается Джинкс, — может сразу тебе сдаться, а? Кейтлин качает головой: — Ты держишь меня на мушке. Моей винтовки здесь нет. Ты наверняка, и сама уже узнала, что мы сдаем все оружие после операций. Даже мне не положено иметь оружие в квартире, если это жилой дом. — Знаю, — цедит Джинкс, — но ты права в одном, сучка, эксперимент не будет чистым, если ты не покажешь, на что способна. Внутренне замерев, Кейтлин ждет вердикта. Джинкс думает, отворачивается, смотрит куда-то за спину Кейтлин и, кажется, на кого-то цыкает. У нее все еще румянец на щеках, и ей все еще хочется кончить. — Ты помнишь, что случится, если ты снова поведешь себя глупо, — наконец, говорит Джинкс и Кейтлин старается не показать своего облегчения. Джинкс достает из-за голенища складной нож, играет им перед носом Кейтлин, и только потом, вдоволь насмотревшись на вновь вспыхнувший в глазах Кейтлин страх, перегибается через нее и разрезает веревки. Кейтлин может броситься на нее сейчас же, сбить с ног и заломить руки, но она этого не делает. Джинкс очень быстрая, а Кейтлин не уверена, что ее не поведет, если она резко встанет. — Кровать. Так будет удобнее. На сей раз Джинкс не раздумывает и не спорит. Она прыгает прямо в центр двуспальной кровати и садится на колени, выцеливая Кейтлин с озорным видом. Кейтлин осторожно забирается следом за ней. Она приближается медленно, чтобы у Джинкс не возникло подозрений на ее счет. В конце концов Кейтлин замирает между расставленных ног Джинкс, а дуло пистолета упирается ей в лоб. — Мне продолжать? — Валяй! — кривляется Джинкс, как будто находится не в самой пикантной ситуации. Но Кейтлин это уже не волнует. Она склоняется над Джинкс и покрывает поцелуями ее шрамы. От ребер и до живота, который она гладит, греет в своих ладонях, прежде чем перейти к нежной коже внутренней стороны бедер. Грудь Джинкс вздымается. Она молчит и кусает губы, стараясь не упускать Кейтлин из виду, хотя веки тяжелые и следы мерцания в ее глазах все ярче сияют меж опущенных ресниц. — Ты нежная, — говорит Кейтлин и обволакивает Джинкс своим голосом, совсем не похожим на тот, которым она отдает приказы. Руки – тоже великолепный инструмент. В момент, когда Кейтлин, наконец, добавляет к ласкам пальцы, Джинкс вскидывает бедра и протяжно стонет. Ей уже не стыдно и не тревожно, она просто наслаждается, подставляясь под поцелуи. Джинкс совсем маленькая. Кейтлин останавливается на двух пальцах, хотя для нее и для Вай это просто ничто. Два пальца и язык заставляют Джинкс хныкать и подаваться навстречу, а Кейтлин приближает ее финал, вкладывая в свои действия все больше напора и страсти. — Я чувствую, что ты готова, — мурлычет Кейтлин. Джинкс не знает, готова она или нет, ей просто нужно, чтобы это не прекращалось. Она откидывается на спину и выгибается, когда движения Кейтлин провоцируют что-то внутри нее, и это что-то внезапно оказывается слишком сильным, чтобы это контролировать. Джинкс издает плачущий звук, хватается за покрывало и сжимает зубы. Она поджимает пальцы ног, резко сводит ноги вместе и корчится, как будто ей невыносимо больно. Кейтлин вырывает пистолет из ее ослабевшей руки. Спустя мгновение она уже стоит на кровати, направив дуло на Джинкс, а та лежит, свернувшись, как дикая кошка и злобно шипит на нее, все еще мокрая и содрогающаяся в послеоргазменных судорогах. Удовольствие туманит ее глаза, но все это больше не имеет значения. Игра окончена. Кейтлин выиграла. — Я выиграла! — говорит Кейтлин и жестом приказывает Джинкс поднять руки, — Ты закончишь свои дни в Тихом омуте. Нападение на офицера, на шерифа – Тебе не сойдет это с рук, Джинкс! Лицо Джинкс меняется, улыбка превращается в оскал. Она бросается на Кейтлин, но та успевает нажать на спусковой крючок. У этого пистолета действительно нет предохранителя – матрас прямо перед Джинкс взрывается облаком наполнителя, а отдача привычно дергает правую руку Кейтлин. Джинкс отшатывается назад, спрыгивает с постели и отступает к окну. — Куда ты собралась в таком виде? Джинкс ухмыляется, показывает Кейтлин средний палец, продолжая пятиться. Ее движения вдруг прекращают быть дерганными. Она идет, качая бедрами, заложив руки за спину и выставив свою фигуру в наилучшем, очень привлекательном свете. — Знаешь, что, шляпница? — голос звенит, наполняя комнату. Кейтлин идет за ней, прицелившись Джинкс в голову, но ее это как будто не беспокоит, — Ты проиграла! Вай делает это лучше! Смирись, неудачница! Брови Кейтлин ползут вверх, хотя она и старается сдержаться. — Что? Джинкс упирается в подоконник ягодицами. Ее улыбка становится еще шире и гаже: — Пистолет можешь передать Вай, она все равно вернет его мне. Эй, только не разбирай! Я люблю этого парня! Кейтлин кидается к окну и опаздывает буквально на долю секунды – длинные косы Джинкс уже скрываются в тени ближайшей низкой крыши. Кейтлин стреляет вслед, рычит, бьет кулаком по раме и палит снова, пока не разряжает всю обойму, а потом сжимает резную рукоять в ладони так, что она скрипит. Ее грудь разрывает боль, глаза бегают, не в силах сосредоточиться на чем-то одном. Кейтлин дышит так тяжело, как будто пробежала кросс. «Вай делает это лучше» – громыхает сердце. Кейтлин разжимает ладонь и смотрит на самодельную, несомненно талантливо собранную пушку. Смотрит до тех пор, пока на металл не падает первая слеза и Кейтлин опускается на пол у окна, прижимая кулак с трофеем ко лбу. Пистолет пачкается в ее крови. Самое страшное в ее жизни, похоже, только начинается. Возможно, пистолет действительно лучше будет отдать Вай.