Кокетка

Мирандолина — хозяйка обычной гостиницы во Флоренции, не более того. Только вот чаще говорят, что она себе на уме. Кто-то завистливый называет ее ведьмой, а кто-то беспечный — богиней. Внешние данные Мирандолины не такие уж и выдающиеся, чтобы она могла перещеголять королев. Но для юной Лучианы, остановившейся в гостинице вместе с ее дядей Фердинандом, она неотразима. Всегда знает, как поддержать беседу, что сказать и как преподнести. Лучиана с первого дня прониклась веселым нравом хозяйки, ее обходительностью и хитрыми глазами. Дядя Лучианы, с которым она направляется в Арчети к его знакомым ученым мужам, как и многие мужчины в ней души не чает, и несмотря на то, что эта женщина уже как год замужем, оказывает ей знаки внимания в виде дорогих подарков, что она возвращает обратно. Лучиана замаливает свои грехи перед крестом, потому что понимает, что страсть к замужней женщине недопустима. В свои двадцать с лишним лет Лучиана сама еще не обзавелась ни мужем, ни потомством. Женихам, которым ее родители представляли ее, она не нравилась, казалась бледной тенью ее грозной матери. Та какое-то время поговаривала, что лучше бы отдать Лучиану в монастырь, но ее отбил отец, который в отличие от всех братьев и сестер, более другого к ней благоговел. Да и сама Лучиана не горела желанием выходить замуж, потому что ее интересовали прежде всего люди и наблюдение за ними. Она одна из тех женщин, что умеет писать. Так уж случилось, что со своим дядей, скромным ученым, она сошлась характерами и часто сопровождала его в путешествиях по родным краям. Пустяковые, ничего не стоящие, но позволяющие наблюдать за другими людьми и проникать в их помыслы. Помыслы Мирандолины таким образом ей видны невооруженным взглядом. Ей даже порой жаль ее мужа Фабрицио, что ни о чем не подозревает. Слезы, притворные обмороки, лесть — это немалый арсенал Мирандолины, чтобы о гостинице шла только хорошая слава. Лучиана часто наблюдает за тем, как Фердинанд расплывается в улыбке перед этой полненькой и смышленой женщиной, как пытается поцеловать ее ручку, но кокетка не позволяет. Лучиана чувствует интерес, а не ревность, ведь видит потом, как держится Мирандолина при других. Ее занимают эти наблюдения. Необычный человек с необычными способностями у ума пытливого вызывает только восторг. — Вы такая хорошенькая, синьора Лучиана! — добродушно и без деланного кокетства обычно восклицает Мирандолина, когда заходит в ее комнату, чтобы предложить свежие простыни. Лучиана при ней не говорит, а только разглядывает хозяйку, иногда что-то помечая у себя в бумагах. Мирандолина, прежде чем уйти, улыбается, как кажется, искренне и тепло, но Лучиана не знает, что именно у нее на уме. И что означает эта улыбка. С днями, проведенными так, где Лучиана наблюдает за тем, как тайно от мужа за хозяйкой ухаживает половина гостиницы, она все больше тяжело вздыхает, понимая, что при таком внимании не удивительно чувствовать влюбленность в эту женщину. В один из дней, когда Лучиана в очередной раз что-то записывала у себя, снабжая эти записи рисунками Мирандолины, та вдруг без стука зашла к ней в номер, приложив палец к губам. Ее глаза были широко раскрыты, а дыхание рваное. Лучиана медленно поднялась с постели и тихо подошла ближе. За дверью послышались разговоры, которые явно излагали суть и главную проблему умения привораживать — ты нарасхват. Искали Мирандолину одновременно двое воздыхателей, среди которых, к чести будет сказано, не было дяди, и ревнующий супруг. Когда голоса более менее стихли, Мирандолина вгляделась в лицо своей постоялицы с тоской. — Скажите, синьорина… — грустно начала она. — Почему вы всегда молчите? Вы презираете меня? Эти слова полоснули по душе Лучианы так, что она нахмурилась. Ей многое нужно сказать, ей многое нужно объяснить, но на поверхность просились всего пара болезненных слов, которые она и произнесла, смотря стоящей напротив прямо в глаза: — Вы удивитесь, — глаза Мирандолины потеплели, когда она впервые услышала мелодичный голос Лучианы. — Но я, как и все, кто побывал у вас в гостях, влюблена в вас. — Вы шутите, — еле слышно проронила Мирандолина, делая шаг навстречу. — Увы, но нет, — в Лучиане бьется волнение и смущение, она впервые признавалась другой женщине в любви. Она поджимает губы и ломает пальцы, не зная, как кокетка отреагирует на это. Через секунду Мирандолина приблизилась к Лучиане и оставила на ее губах горячий поцелуй. Ей тоже многое стоило объяснить, во многом покаяться, но она сказала так же мало: — Я вас тоже… Молодые женщины грустно улыбнулись друг другу, думая о том, что бы такого сделать, чтобы еще раз увидеться. Многое их разделяет, но хитрость одной и наблюдательность другой соединила их сердца странной, натянутой нитью. Как говорится, для того, чтобы крутить любовь требуется один… Или одна.