never ever be friends

             Сокджин, на самом деле, далеко не самый дружелюбный парень в мире. Он кажется таковым, потому что всегда старается быть вежливым и отзывчивым. Гораздо легче живется, если остаешься приятным и неплохим человеком в глазах окружающих. Мало кто в действительности осознает, насколько это делает жизнь проще. Во многих аспектах. Не то чтобы Сокджин ведет себя так только ради собственной выгоды, он по натуре далек от конфликтов и любит помогать людям, но он не может отрицать, что сложившееся о нем благоприятное мнение очень сильно влияет на общее состояние и качество его жизни.       Поэтому Сокджин искренне не понимает тех, кто по каким-то причинам игнорирует элементарные правила вежливости и сводит к минимуму социальные взаимодействия с людьми. Это, конечно, индивидуальный выбор каждого, но это ведь не так сложно – просто быть нормальным и воспитанным человеком и выказывать окружающим хотя бы минимальное участие. Человек постоянно находится в коллективе и всегда же проще ладить с окружающими, чем пытаться выжить в одиночку.       Нельзя сказать, что Сокджин очень уж сильно зависим от общества и его мнения. На поверхности он кажется экстравертом и той еще социальной бабочкой, хотя по факту самый настоящий интроверт с очень ограниченным кругом друзей и близких и привычкой по выходным в одиночестве смотреть фильмы на своем диване. Просто Джин очень хорошо понимает, насколько важную роль играют взаимоотношения. Любые.       На той же работе человеку могут сходить с рук многие вещи, если коллеги и начальство будут считать его приятным человеком. На того, кто сегодня с утра просто так отдал тебе половину кекса, как-то неудобно будет кричать из-за ошибки в отчете. Коллеге, что отдавил тебе ногу в лифте, можно будет простить этот неприятный инцидент, если он каждый день приветливо здоровается с тобой по утрам и машет на прощание по вечерам. Простые вежливость и открытость творят чудеса на самом деле, и они не требуют так много энергии и сил, как может показаться.       Сокджину почему-то приходят в голову эти мысли, когда первое, что он видит, открывая плечом дверь конференц-зала, который Намджун поручил ему подготовить для еженедельной летучки их отдела, это как руководитель соседнего отдела громко, едва ли не с пеной у рта, отчитывает одного своего сотрудника. Мужчина яростно размахивает руками, все его лицо покрылось некрасивыми красными пятнами.       Сокджин неловко замирает на пороге, немного растерянно сжимает тяжелые папки с кучей документов, которые он должен разложить на длинном столе, и часто моргает, как делает всегда, когда теряется и не может понять, как ему лучше поступить. На работе часто возникают разные форс-мажорные ситуации, и любой работник может совершить ошибку, за которую должен получить соответствующее наказание. Однако подобные сцены – не то, что происходит часто в стенах их компании. Конечно, начальник может накричать и выйти из себя, но Пак Ёнхо, грузный и высокий мужчина с зализанной прической и рано начавшими седеть волосами, сжимает кулаки так сильно, словно вот-вот ударит своего сотрудника, и Сокджин, честно, не может даже представить, какой такой рабочий вопрос мог так сильно взбесить его.       Наверное, тактичнее было бы выйти за дверь и подождать, пока багровый от гнева Пак Ёнхо прекратит разоряться и исходить желчью. О вспыльчивом нраве этого мужчины наслышаны все в их офисе, и Сокджин искренне рад, что не работает под его началом и вынужден лишь через тонкие стены их типизированного здания слушать, как этот человек то и дело устраивает выволочки своим работникам. С начальником, явно в жизни не слышавшим о таких понятиях, как «конструктивная критика» и «спокойный разговор», Сокджин определенно очень быстро возненавидел бы свою работу. И хоть Намджун и кажется иногда чересчур понимающим и всепрощающим, и слишком часто позволяет младшим сотрудникам вить из себя веревки, о лучшем руководителе Джин не стал бы и мечтать.       Наверное, тактичнее было бы не пялиться на эту сцену во все глаза и вообще сделать вид, что он ничего не видел и не слышал. Мало кому будет приятно осознавать, что кто-то застал его в таком положении. Когда тебя не просто отчитывают как маленького ребенка, а буквально орут на тебя в этом уже мало приятного, но если у этого еще и есть свидетели… Учитывая, как Пак Ёнхо любит кричать на своих подчиненных на людях, чтобы тем было максимально неловко и стыдно…       Так что в этой ситуации действительно самым лучшим было бы просто выйти за дверь. Но в руках у Сокджина тяжелая кипа бумаг, которую он должен разложить в течение ближайших десяти минут, а еще ему нужно настроить проектор и проверить, что презентация с результатами его работы по последнему проекту, которую он на последнем издыхании доделывал этой ночью, исправно работает. У Сокджина действительно нет времени на проявление такта, в конце концов, этот зал принадлежит компании, и их отдел всегда использует его именно в это время и в этот день недели. Все в офисе об этом знают.       К тому же, Пак Ёнхо – мудак. Это тоже знают все. И его крик, неприятно режет Сокджину ухо, заставляя поморщиться и невольно вызывая простое и вполне понятное возмущение человека, проспавшего всего три часа и пережившего все прелести ада под названием «ранний подъем». Как бы сильно ни провинился его сотрудник, Пак Ёнхо не имеется права настолько повышать на него голос и откровенно оскорблять. Ни одна руководящая должность не дает такого права, насколько Сокджин помнит. И Сокджин просто не настолько равнодушный малый, чтобы уйти, будучи не уверенный, что в этой комнате не произойдет сейчас рукоприкладство.       Пальцы Сокджина чуть крепче сжимаются на стопке папок, которая опасно покачивается в его руках. Парень, на которого кричат, поворачивается в сторону Сокджина на звук, и Джин невольно чуть удивленно приподнимает брови, мгновенно узнавая этот хмурый и холодный взгляд. Это парень, что работает за соседним с Хосоком столом. Кажется, его зовут Мин Юнги. Сокджин не уверен, они никогда толком не общались.       Хосок заверяет, что этот Мин – неплохой парень, но самому Сокджину как-то не доводилось проверить это утверждение, потому что ничего кроме равнодушного взгляда в свою сторону Джин никогда не удостаивался от этого человека. Сокджин пару раз здоровался с ним, когда подходил к столу Хосока, чтобы вытащить друга на обеденный перекус в ближайшую забегаловку или вместе выпить кофе, но так ни разу и не получил ответа. Со временем он перестал пытаться. Глупо быть вежливым с людьми, которые явно показывают, что им это не нужно.       Сокджин, конечно, доверяет Хосоку и его суждениям больше, чем пересудам офисных работников, любящих посудачить в кафетерии и пообсуждать коллег за глаза, но Джин далеко не единственный в компании, кому Мин Юнги кажется, мягко говоря, довольно нелюдимым. Если так подумать, Сокджин не уверен, что видел его когда-либо с кем-то, кто не являлся бы Хосоком. Если так подумать, Сокджин не уверен, что вообще видел его где-то помимо рабочего места. Словно Мин Юнги обитает только в своем маленьком, ограниченном столом и тонкими перегородками закутке.       Джин совсем не знает этого парня, и у него нет причин ему сопереживать, но отчего-то, когда Мин Юнги смотрит на него своими совершенно спокойными темными глазами, в которых совсем не отражаются эмоции, Сокджин ощущает нечто очень похожее на злость. Возможно, потому что сам Мин Юнги, казалось, не испытывает ничего подобного - не сгорает от неудобства и стыда, несмотря на то, что его начальник орет на него при свидетеле, потрясая какими-то бумажками в воздухе и переходя уже на почти откровенные оскорбления. Возможно, потому что лицо этого парня остается таким же невозмутимым, каким Сокджин всегда его видел. Словно он постоянно носит восковую маску, что намертво приклеилась к его голове. А возможно, все дело в том, что, когда Джин чуть опускает взгляд, он видит, как длинные бледные пальцы парня чуть подрагивают. Это почти неприметная, явна неосознанная реакция, которую сам парень не замечает, но Сокджин видит ее и не может убедить себя, что это ничего не значит. Просто не может.       И Сокджин не может объяснить, зачем именно делает это, он вообще, на самом деле, не успевает ничего толком обдумать, когда разжимает пальцы, и стопка папок с оглушающим грохотом сваливается на пол, заставляя Пак Ёнхо замолчать на полуслове и с изумлением и легким испугом уставиться на Джина. Десятки листов с данными и таблицами рассыпаются вокруг Сокджина, и он сам с ужасом смотрит на этот беспорядок, только в это мгновение осознавая, что именно наделал. У него уйдет вечность на то, чтобы собрать это все и рассортировать заново по папкам. Хотя одно то, что Пак Ёнхо, наконец, заткнулся, немного уменьшает желание Сокджина завыть в голос.       - Ким-ши? – недовольно и с отчетливым раздражением в голосе спрашивает руководитель Пак. Лицо его все еще красное после нескольких минут интенсивного крика, что делает еще непригляднее его и без того не привлекательные черты. Он раздраженно хмурится, явно с трудом вспоминая фамилию Сокджина, даже несмотря на то, что Джин второй после Намджуна по значимости в своем отделе, и не то чтобы это очень уж важно, но как начальник соседнего отдела Пак должен его знать. – Ты что тут делаешь?       Сокджин часто моргает и поспешно сжимает и разжимает кулаки. На самом деле, разве Сокджину вообще необходимо чье-то разрешение, чтобы находиться в этом конференц-зале? Это помещение принадлежит компании, и он имеет право им пользоваться, не отчитываясь перед тем, кто даже не является его непосредственным начальником. Но Пак Ёнхо – все же руководитель, и Сокджин не может сказать ему подобное в лицо, даже если очень хочет.       - Уже 10 часов, у нашего отдела здесь еженедельное совещание. Руководитель Ким поручил мне подготовить помещение, - вежливо склоняя голову, произносит он, намеренно упоминая Намджуна. Одно дело орать на подчиненного при другом работнике, но совсем другое – при одном из руководителей. Намджун занимает то же самое положение в компании, что и Пак Ёнхо, и если он обратится с жалобой к начальству, его слова будут иметь гораздо больше веса, чем слова рядового сотрудника. Да здравствует иерархическое построение офисных отношений, которое не лучше средневековых порядков.       Пак хмурится еще сильнее, его ноздри раздуваются от ярости, он поднимает глаза на настенные часы и смотрит на время, словно не веря словам Сокджина. Мужчина с досадой цыкает себе под нос и бросает еще один свирепый взгляд на Мин Юнги, который все также никак не меняется в лице и совершенно спокойно смотрит своему начальнику в глаза. Сокджин уверен, что именно это и выводит Пак Ёнхо из себя больше всего. То, что парень не демонстрирует никакой реакции: не просит прощения, не говорит, что виноват, не склоняет головы, даже не пытается изобразить раскаяние, а просто пялится этим своим холодным и равнодушным взглядом, который, наверняка, выставляет его чрезвычайно высокомерным в глазах и без того разозленного человека. Для таких агрессивных типов, как Пак Ёнхо, подобная безучастность, как красная тряпка для быка.       И Сокджин не верит, что парень этого не осознает. Поэтому Джин, честно, не понимает, зачем Мин Юнги это делает и почему ведет себя так. Хотя, если так подумать, этот человек всегда казался Сокджину немного странным, даже без учета всех слухов, что о нем ходят.       - Переделай все. Чтобы к обеду отчет был готов. Если ты не можешь справляться даже с такой простой работой, лучше сразу готовь заявление на увольнение, - с отчетливой неприязнью в голосе выплевывает руководитель Пак, обращаясь к Мину, и небрежно швыряет стопку скрепленных скрепкой бумаг на стол. Он одаривает парня еще одним презрительным взглядом и спешно выходит из зала. Сокджин невольно сильнее стискивает кулаки, когда мужчина наступает на его бумаги и проходится по ним ботинками, даже не глядя под ноги, и едва ли не отпихивает Джина плечом, не удостаивая его взором.       Сокджин медленно выдыхает возмущение, что клокочет в его груди, и качает головой, когда мужчина покидает комнату. Все-таки Пак Ёнхо действительно тот еще мудак. Сокджин мысленно обещает себе, что больше никого из своих младших коллег не отправит в соседний отдел. Если возникнет такая необходимость, он лучше сходит сам, чем позволит кому-то нарваться на кого-то подобного.       Сокджин поджимает губы, нервно и немного раздраженно проводит рукой по волосам и опускается на корточки, обреченно принимаясь собирать рассыпавшиеся по полу бумаги. И дернул же его черт. Не то чтобы Джин очень жалеет, но он не может не ворчать про себя, оглядывая этот листопад из документации перед собой. Он определенно слишком участливый.       Он чуть вздрагивает, когда слышит рядом негромкие шаги. Простые черные ботинки, которые носят все обычные офисные работники, останавливаются у края своеобразного круга из бумаг, образовавшегося вокруг Джина. Сокджин поднимает голову и напарывается на внимательный и изучающий взгляд темных, чуть прищурившихся глаз. Мин Юнги склоняет голову набок, внимательно разглядывая Сокджина, и Джину невольно становится очень не по себе от этого взора, он даже толком не может объяснить почему. Просто… ему не по себе.       - Не стоило этого делать, Сокджин-ши, - произносит негромко парень, и Сокджин ничего не может поделать с тем, что его глаза удивленно распахиваются, а рот приоткрывается. Кажется, это едва ли не второй раз, когда Джин слышит голос этого парня, и, честно говоря, он не очень соответствует его внешности. Голос оказывается немного хрипловатым и довольно глубоким, не таким глубоким, как у того же Намджуна или Тэхена, но все же…       Просто у Мин Юнги такие мягкие черты лица, совсем миниатюрный носик и чуть вздернутые губы, что это действительно странно – слышать у него такой голос. Не то чтобы странно в плохом смысле, просто... Сокджина удивляет этот тембр, неторопливо перекатывающий звуки, он звучит довольно... успокаивающе. Сокджин никогда не задумывался о том, что голоса некоторых людей могут успокаивать, но голос этого парня, кажется, способен на подобное, потому что плечи Сокджина сами собой чуть расслабленно опускаются, когда он слышит его.       К тому же, Сокджина действительно сбивает с толку, что этот парень, оказывается, знает его имя. Что совсем не странно, если подумать хорошенько. Они оба дружат с Хосоком, пересекались в коридорах, годы работают на одном этаже, и сам Сокджин ведь знает имя Мин Юнги, хоть и не разговаривал с ним лично. Однако этот парень казался всегда настолько незаинтересованным и отстраненным, что Джин был уверен - Мин Юнги не только не знает, как его зовут, но и, возможно, даже недолюбливает его по каким-то своим причинам.        Не то чтобы Сокджин страдает чем-то вроде паранойи, он не убежден, будто каждый человек, что не хочет с ним общаться – ненавидит его, однако Джин довольно часто в своей жизни встречался с враждебностью и неприязнью в свой адрес со стороны людей, с которыми даже словом не перекинулся. Гораздо чаще, чем можно было бы предположить. Поэтому Сокджин как-то привык считать, что люди, проявляющие к нему холодность без какой-либо на то причины, просто имеют на него зуб или придерживаются не очень лестного мнения на его счет.        Такое часто случалось с ним в школе, потому что он был довольно популярен, изредка происходило в университете и даже во времена стажерства в компании. Сокджин любит свое красивое лицо, но иногда оно и его природные дружелюбие и благожелательность не нравятся определенным людям. Иногда людям приходит в голову, что Сокджин не заслужил всего того, что имеет сейчас. Иногда кто-то думает, что ему все достается слишком легко и все удается только из-за красивого личика или льстивых улыбочек.       Сокджин не может и не хочет переубеждать каждого, поэтому просто не тратит время на тех, кто злится или испытывает другие негативные эмоции по отношению к нему, не имея на это реально весомых причин. И пусть Мин Юнги никогда не проявлял в адрес Сокджина агрессию или явное недовольство, Джину просто всегда казалось… что этот парень не очень его жалует.       Когда Сокджин пришел к подобному выводу, объяснив, таким образом, для себя неприветливость и холодность этого человека, он спокойно выбросил из головы мысли о Мин Юнги и просто отнес его к той категории людей, на которых он может не тратить силы и не пытаться быть с ними вежливым или дружелюбным. Которых он может просто молча обходить стороной в коридорах, никак не взаимодействуя с ними и не касаясь их жизней.       Поэтому сейчас Сокджин не в силах совладать с собственным удивлением. У него невольно появляется мысль, что возможно, только возможно, Мин Юнги не так уж сильно настроен против него, как Джину казалось прежде.       - Я ничего такого не делал, - часто моргая, отвечает Сокджин спустя несколько мгновений, чуть нахмурившись. Он все еще немного сбит с толку, поэтому не сразу находится с ответом.       - Ну, конечно, - спокойно хмыкает на это Мин, даже не пытаясь сделать вид, что поверил ему, и невозмутимо опускается на корточки рядом с Сокджином. Он молча начинает собирать бумаги, сосредотачивая на этом все свое внимание и не глядя больше на Сокджина.       Джин изумленно смотрит на него несколько секунд, а затем невольно усмехается себе под нос и покачивает головой. Однозначно, этот парень довольно странный. Сокджин понятия не имеет, о чем он вообще может думать.       - Почему мне не стоило этого делать? – все же спрашивает он, потому что любопытство в нем берет вверх, да и Сокджин просто не из тех, кто может молчать, когда чувствует неловкость. Поэтому при знакомстве с новыми людьми он такой разговорчивый. Все считают его общительным парнем с хорошо развитыми коммуникативными навыками, но на самом деле Сокджину просто становится очень неловко и неуютно, когда в разговоре образовывается пауза или повисает молчание, настолько, что он тут же пытается заполнить образовавшийся пробел в диалоге.       Юнги бросает в его сторону мимолетный взгляд, но затем вновь концентрируется на бумагах, которые складывает аккуратной стопочкой рядом с собой.       - Он бы просто проорался и успокоился. Но теперь мне придется переписывать отчет и проделать еще кучу работы, которую он, наверняка, на меня повесит, - произносит парень невозмутимо, почти что скучающе, так, словно говорит о погоде или ценах на рис.       Сокджин возмущенно открывает рот, но поспешно закрывает его и отворачивается. Пальцы его сами собой на мгновение так сильно сжимаются, что лист бумаги в его руке с противным звуком мнется, Джину приходится спешно начать разглаживать его, раздраженно фыркая себе под нос. А ведь на мгновение ему показалось, что Мин Юнги вполне себе нормальный парень.       - Извини уж, Юнги-ши, но я не виноват, что твой начальник – козел, - ворчит Сокджин, быстро проводя по бумаге ладонью, но в итоге сминая лист еще сильнее.       Джин с отчаянием стонет и всплескивает руками, оглядывая разбросанные вокруг бумаги, а затем поднимая глаза на часы. Встреча должна вот-вот начаться, а у него весь раздаточный материал на полу, да еще и смятый к тому же. Никто его за это не убьет, конечно, а Намджун, с которым нечто подобное происходит постоянно, и вовсе поймет, но напортачить с таким простым поручением и задержать начало совещания, когда у всех в их отделе и без того полно работы… Сокджину просто по статусу такое не позволительно – совершать промахи, которые допустимы для стажеров и первогодок.       Мин Юнги спокойно смотрит на него своим темными глазами, и также невозмутимо, как, видимо, делает все в своей жизни, забирает помятый лист из рук Сокджина, придирчиво оглядывает его мгновение, берет одну папку из валяющихся несуразной кучей ее собратьев и вкладывает в нее лист. Сокджин озадаченно хмурится и с интересом наблюдает за этими нехитрыми манипуляциями, даже чуть придвигается ближе, чтобы получше рассмотреть, что именно собирается делать парень. Юнги закрывает папку, а затем с силой надавливает на обложку, прижимая папку ладонью к полу. После чего он медленно и осторожно принимается вытягивать лист бумаги из папки, все также с силой вдавливая ее в пол. Сокджин удивленно моргает, когда видит перед собой почти ровный лист, на нем все еще отчетливо видны вмятины и следы внешнего воздействия, но эта уже не имеет ничего общего с тем смятым нечто, которое обычно они сразу отправляют в шредер.       - Вау, - восхищенно выдыхает Джин, и, по правде говоря, это вовсе не так уж и удивительно, и как взрослого человека Сокджина не должны удивлять подобные простые и элементарные фокусы, но в этот момент он действительно впечатлен, ему никогда не приходило в голову, что можно вот так просто соорудить импровизированный пресс.        Юнги протягивает ему лист, уголки его губ, определенно, приподнимает легкая довольная ухмылка, которую Сокджин прежде никогда не видел и не думал увидеть на этом обычно невозмутимом и спокойном лице. И она отчего-то так сильно сбивает Джина с толку, что он невольно замирает на мгновение, неуверенный, что ему это не кажется.       - Иди проверь аппаратуру, а я пока соберу тут все. Потом мы вместе рассортируем документы по папкам, - неожиданно проговаривает парень, в глазах его на мгновение появляются странные озорные искорки, а выражение лица словно становится чуть мягче. Но Сокджин не может утверждать этого с уверенностью, потому что спустя секунду лицо Юнги уже привычно спокойно и ничего не выражает. – Не станешь же ты откладывать ваше совещание, только потому что мой босс такой козел, верно? – небрежно пожимает парень плечами и принимается вновь собирать листы, при этом руки его двигаются довольно быстро и уверенно, диссонируя неспешному, почти ленивому тону голоса.       Сокджин задумчиво смотрит на его склоненную голову, на то, как темная челка падает на глаза этому странному человеку, как его простой черный галстук болтается, едва ли не касаясь пола, как длинные бледные пальцы спешно, но аккуратно складывают одну бумажку на другую. Джин невольно озадаченно улыбается уголками губ и покачивает головой. Все-таки этот человек действительно такой непонятный.       Джин встает, немного неловко перепрыгивает через бумаги, и несколько минут возится с их корпоративным ноутбуком. Он вставляет в компьютер флешку и проверяет свою презентацию, сосредоточенно закусив губу, а затем тестирует проектор, корректирует некоторые настройки и удовлетворенно кивает, когда убеждается, что все работает исправно. Юнги уже успевает собрать бумаги с пола и расставить их двумя аккуратными стопочками на столе, рядом он ставит стопку с папками. Сокджин подходит к нему, когда парень невозмутимо закатывает рукава своей стандартной для офисного работника рубашки и усаживается за стол в одно из кресел.       - Сколько страниц должно быть в одном экземпляре? – деловито спрашивает он, поднимая глаза на Сокджина. Джин моргает несколько раз.       - Двадцать, - отвечает он, Мин Юнги чуть приподнимает на это бровь.       - Это простая еженедельная летучка или презентация нового проекта? – хмурится он, однако тут же принимается разбирать бумаги из одной стопки, сортируя страницы по номерам. Сокджин хмыкает и усаживается в соседнее кресло, придвигая к себе вторую стопку.       - И то, и то, - отвечает Джин, укладывая первые пять страниц в одну папку. – В вашем отделе так не делают? – он просто пытается поддержать разговор, но не очень удивляется, когда не получает ответа. Из того, что он смог для себя понять про Мин Юнги, очевидно, что этот парень явно не сторонник общения.       - Пару минут назад ты сам видел, как проходят наши летучки, - все же негромко отвечает парень, сосредоточенно хмурясь и сверяя страницы. Сокджин изумленно смотрит на него, но парень не обращает на Джина внимания, внимательно разглядывая лист в своих руках. – Тут ошибка, - серьезно произносит он, и Сокджин поспешно недоверчиво придвигается к нему ближе и заглядывает через плечо. Юнги кидает на него нечитаемый взгляд, чуть отодвигается, явно не обрадованный таким резким нарушением своего личного пространства, и укладывает лист на стол, поближе к Сокджину, после чего указывает пальцем на определенные цифры.       Сокджин чувствует, как невольно нагреваются его уши, он как-то действительно на мгновение позабыл о границах. Из-за общения с гипертактильными Хосоком и Тэхеном, он привык к подобным близким взаимодействиям и порой забывает, что далеко не каждому они приходятся по вкусу. Он поспешно облизывает губы, чуть неловко ерзает в офисном кресле и сосредотачивается на цифрах.       - Вот здесь не сходится, - говорит Юнги.       Сокджин берет лист в руки и придирчиво проверяет все расчеты примерно с минуту, а затем растерянно моргает, проверяет все еще раз, после чего расстроено стонет, запрокинув голову. Ну, что за отвратительный день. Он должен был понять, что ничего хорошего сегодня ему не стоит ждать после того, как он едва не проспал будильник, и ему отдавили все ноги, пока он ехал в метро. И уж тем более ему не стоило верить Чонгуку, с его огромными невинными глазами, когда парнишка заверил, что напечатал и распечатал все в точности по данным, предоставленным ему Сокджином. Джин должен был проверить все, и плевать, насколько взвинченным и сонным он был в этот момент.       - Аргх, Чон Чонгук, - тянет он, обреченно вздыхая и зарываясь рукой в шевелюру. Он чувствует на себе пристальный взгляд Юнги и устало отбрасывает лист на стол.       - Это твой проект? – спрашивает парень, вновь подцепляя лист пальцами и отстранено рассматривая его. Сокджин неопределенно пожимает плечами.       Если так подумать, в этом нет ничего такого. Никто, скорее всего, даже и не заметит. Кто вообще читает раздаточный материал на подобных встречах? Сокджин невольно нервно закусывает губу.       Намджун читает. Его руководитель как раз из тех странных людей, которые относятся к таким, казалось бы, формальным встречам слишком серьезно. Сокджин тяжело выдыхает. Господи, это ведь всего лишь две-три неправильные цифры, он сможет объяснить потом, что это просто опечатка, скажет, что сам распечатывал материалы, а потом надерет Чонгуку уши и заставит в воспитательных целях перепечатывать всю их документацию за ближайшие годы.        Сокджин поджимает губы и хмурится, все-таки он действительно сам должен был сегодня все проверить, Чонгук ведь всего лишь стажер, и именно Сокджин за него отвечает, как самый старший в отделе и второй по значимости после Намджуна. Как ни крути, но это его ошибка.       Сокджин чуть вздрагивает, когда Юнги рядом с ним молча встает из-за стола и подходит к проектору, рядом с который лежит его собственный отчет, брошенный Пак Ёнхо в порыве гнева. Парень спокойно берет отчет в руки и стягивает простую черную скрепку, скрепляющую бумаги. Он распрямляет ее, а затем тратит несколько мгновений, отыскивая в ящике стола ручку с черными чернилами. Все это время Сокджин с интересом наблюдает за его манипуляциями, не понимая, что именно парень собирается делать. Юнги спокойно возвращается на свое место, придвигает к себе страницу с неверными цифрами и осторожно принимается отскребать острым краем скрепки краску с бумаги.       Джин невольно придвигается ближе, с напряжением наблюдая за этим процессом, отчего-то он не останавливает парня, а наоборот, задерживает дыхание, боясь нарушить его концентрацию. Юнги сосредоточенно хмурится, аккуратно прорисовывая черной ручкой новые линии на месте старых и превращая одни цифры в другие. У него уходит на все это несколько минут, после чего Юнги придирчиво осматривает собственную работу, чуть морщится, словно остается не очень доволен, и протягивает лист Сокджину.       - Отдай папку с этим листом Намджун-ши, и будем надеться, что он ничего не заметит. А если заметит, скажи, что ваш принтер барахлит, - произносит он, глядя Сокджину в глаза, а затем неожиданно хмыкает, чем удивляет Джина еще больше. – Только не говори, что не проделывал подобный трюк со своими школьными табелями.       Сокджин изумленно моргает, по правде говоря… нет, он ничего такого не делал, и видимо его молчание очень красноречиво говорит об этом, потому что Мин Юнги вдруг усмехается краем губ и качает головой. И эта полуулыбка как-то сразу делает его не таким равнодушным и холодным, каким Джин привык его видеть. Совершенно не таким. Она заставляет его выглядеть вполне себе обычным парнем, способным вести обычные беседы и даже по-доброму насмехаться над своим собеседником. Сокджин поспешно моргает, пытаясь сосредоточиться и не особо цепляться за эту странную мысль.       - Так и знал, что ты типичный сын маминой подруги, - на этот раз определенно усмехается парень, и Сокджин не собирается реагировать настолько по-детски, но ничего не может с собой поделать, когда слышит эти едва уловимые насмешливые нотки в голосе парня.       - Йа! Я просто… хорошо учился вот и все, - всплескивает он руками в воздухе и возмущенно вскидывает подбородок. Юнги даже бровью не ведет в ответ.       - Ну да, конечно. Как и все сыновья маминой подруги.       - Йа!       Сокджин не успевает разразиться недовольной тирадой, потому что в этот момент дверь конференц-зала открывается и Джин видит улыбающуюся мордашку Чимина, которую тот с любопытством просовывает в дверной проем. Брови парня удивленно подлетают вверх, грозясь затеряться под светлой челкой, когда он замечает в зале не только Сокджина, но и Мин Юнги рядом, а также видит стопки бумаг на столе. Пухлый рот младшего озадаченно открывается, а он сам склоняет голову набок, словно сбитый с толку щенок.       - Эм, хен? Намджун-хен послал узнать все ли у тебя готово… - Чимин чуть хмурится и шире открывает дверь, переступая порог комнаты. Сокджин хмыкает.       - Он так-то руководитель Ким, Чимин-ши, - поправляет он, на что Чимин только морщится и отмахивается. Намджуна не раз доставало начальство из-за слишком фамильярных отношений с подчиненными, но их отдел стабильно выдает отличные результаты, так что реальных претензий к нему нет, а сотрудники продолжают называть Намджуна хеном или сонбэ, даже если он сам просит этого не делать. – Чимин-а, помоги рассортировать это все по папкам, - просит Сокджин, делая жалостливые глаза, Чимин скептично выгибает брови и смотрит на настенные часы.       - Ты все уронил? Да как ты вообще умудрился, хен? – качает парень головой, но послушно подходит к столу и отставляет часть папок для себя. Чимин бросает осторожный взгляд в сторону Мин Юнги, словно не уверенный стоит ли ему поздороваться, но тот так и не поднимает головы, полностью сосредоточенный на бумагах, словно в комнату никто вовсе и не входил. Чимин хмурится и чуть поджимает губы, но все же ничего не говорит.       - Вот что происходит, когда слишком долго общаешься с Намджуном, - притворно горестно вздыхает Сокджин, продолжая сортировать бумаги.       - Ты хотел сказать, с руководителем Кимом? – подкалывает его Чимин, усаживаясь в соседнее кресло. – С тебя обед, хен, - щебечет он и довольно улыбается. Сокджин возмущенно оборачивается к нему, глядя как на предателя.       - И это после того, как я столько лет безвозмездно помогал тебе и был самым лучшим коллегой и хеном в мире? – Сокджин в ужасе прижимает руку к груди, на что Чимин смиряет его нечитаемым взглядом.       - Я тут неожиданно вспомнил про тот отчет, который мне срочно надо сделать, - медленно произносит он, вставая, Сокджин морщится и спешно тянет его за локоть обратно в кресло.       - Ладно-ладно, будет тебе обед, шантажист мелкий, - ворчит он, Чимин тут же очаровательно улыбается ему и принимается за бумаги с очень довольным и гордым видом. Сокджин качает головой, порой ему кажется, что за ангельским личиком Чимина скрывается душа настоящего чертенка.       Втроем они довольно быстро разбирают эту кипу документов и укомплектовывают бумаги в восемь папок, даже не слишком сильно опаздывая. Всего-то минут на десять. Чимин поспешно убегает, заканчивая со своей маленькой стопкой, чтобы ненадолго задержать Намджуна, пока Сокджин раскладывает папки и оставшийся раздаточный материал. Юнги упорно молчавший все это время, захлопывает последнюю папку, невозмутимо встает и забирает свой отчет, подцепляя его все той же скрепкой, которую сгибает в ее первоначальную форму.       - Спасибо, Юнги-ши, - искренне произносит Сокджин, глядя на парня. Мин Юнги поднимает глаза, в них на мгновение мелькает какое-то странное выражение, но почти сразу же исчезает без следа. Он небрежно поводит плечами и чуть поджимает губы. - Мне жаль, что так вышло с отчетом, - добавляет Сокджин, неловко проводя по шее ладонью, отчего-то ощущая нечто похожее на смущение. Юнги смотрит на него несколько секунд, а затем покачивается головой.       - Я просто поменяю пару абзацев местами и все. Он все равно даже читать не будет. Ему просто хочется меня наказать, ему плевать на качество моей работы, - ровным тоном произносит парень. Сокджин изумленно поднимает брови, не в силах в это поверить. Ему невольно приходит в голову, что Намджун, в самом деле, просто потрясающий руководитель. А затем Джин понимает…       - Йа, ты же сам сказал, что из-за меня у тебя проблемы, а теперь говоришь, что это все ерунда? - возмущается Сокджин, на что парень спокойно смотрит на него.       - Ну да, - просто отвечает он, заставляя Джина буквально подавиться воздухом от такой наглости. Воистину, он совершенно не может понять, что вообще творится в голове этого парня.       Уголки губ Мин Юнги чуть дергаются в этой его странной полуусмешке, он отрывисто кивает Сокджину на прощание и быстро выходит из зала. Сокджин с мгновение задумчиво смотрит ему в след, даже и не зная, что ему теперь думать.        Возможно… этот парень действительно вполне себе нормальный. Не самый приветливый и общительный, но определенно не такой уж и плохой. Сокджин кивает собственным мыслям и принимается поспешно раскладывать папки напротив кресел.

***

      Все проходит довольно неплохо. Даже отлично, учитывая, как сильно Сокджин нервничал. Намджун, конечно, замечает, что с цифрами не все в порядке, но Сокджин быстро ляпает что-то о неисправном принтере, и Чимин, благослови ангелы его душу, мгновенно поддерживает его, разражаясь длинной тирадой о том, какие старые в их отделе принтеры. Сокджин знает, что Чимин уже как несколько месяцев не подходит к принтеру, скидывая всю возню с распечаткой документов на Чонгука, поэтому не может знать ничего о состоянии офисного оборудования. Так что Сокджин очень благодарен Чимину и его умению быстро прочитывать ситуацию.       Сокджин показывает свою презентацию, с воодушевлением расписывает проект и шаги, которые уже были проделаны по нему, предоставляя все имеющиеся у него промежуточные результаты. Намджун внимательно просматривает графики и изучает выкладки Сокджина, в конце концов, он удовлетворенно кивает и улыбается Джину, заставляя того с облегчением выдохнуть. Не то чтобы Сокджин очень уж переживал, все-таки эта встреча действительно, по большей части, просто формальность, он исправно предоставляет Намджуну всю информацию каждую неделю, поэтому тот в курсе хода проекта, однако выступать перед аудиторией, пусть и перед знакомыми ему сотрудниками родного отдела - нервирующее мероприятие.       - Ты отлично поработал, Сокджин-ши. Рад, что у тебя все под контролем, - одобрительно произносит Намджун и тайком показывает Джину большой палец, прикрываясь папкой. Сокджину едва удается подавить широкую улыбку. У Намджуна самого большие проблемы с панибратством, удивительно, но он искренне изумляется тому, что его подчиненные понятия не имеют, что такое субординация.       После совещания Чимин подходит к нему, заговорчески подмигивает, а затем начинает обсуждать, куда именно они пойдут обедать, беспечно перечисляя многочисленные забегаловки и мелкие ресторанчики, расположенные рядом с их офисом. Очевидно, что у парня очень хорошее настроение, он так и светит довольной улыбкой и своими прищуренными полумесяцами глазами. Сокджин похлопывает его по плечу и заверяет, что младший может выбрать любое место, главное чтобы было вкусно. Чимин расплывается в еще более широкой улыбке.       Сокджин, в самом деле, ненавидит делать что-то подобное, но он не может оставлять ошибки без внимания, учитывая, что Чонгуку важно научиться не совершать таких оплошностей в будущем. Отлично, что сегодня все обошлось, отлично, что это не была совсем уж критически важная ошибка, но где гарантия, что в следующий раз та же самая ошибка не приведет к чему-то по-настоящему серьезному? Поэтому Сокджин первым делом вылавливает парнишку на его рабочем месте и отзывает в копировальную комнату, подальше от чужих глаз. Чонгук удивленно смотрит на него, но увидев выражение лица старшего, тут же настороженно замирает, встревожено моргает и поджимает губы.        Чонгук, в действительности, один из лучших стажеров на памяти Сокджина. Он быстро учится, крайне работоспособен и без возражений выполняет все поручения, но он все еще неопытен. И именно из-за того, что Чонгук настолько хорош, нельзя игнорировать его ошибки. Чонгук тоже может ошибаться, и ему необходимо научиться мириться с этим простым фактом и прорабатывать свои слабые стороны.       Сокджин старается не быть слишком строгим и спокойно указывает Чонгуку на ошибки в документе. Чонгук хмурится, просматривая вычисления, а затем виновато опускает голову, он выглядит действительно очень расстроенным, настолько, что у него даже губы начинают подрагивать, и Сокджин ничего не может поделать с тем, что невольно смягчается. Он просто не может вынести, когда кому-то рядом с ним плохо, особенно таким хорошим детям, как Чонгук.       - Прости, хен. Я не знаю, как так вышло, я… прости меня, - судорожно выдыхает парнишка, повесив голову. Его темно-каштановая челка понуро падает ему на глаза. Сокджин тяжело вздыхает, его сердце жалостливо сжимается.       - Ты же понимаешь, Чонгук, что было бы допусти мы такую ошибку в официальных документах? Хорошо, что это была просто опечатка в бумагах для нашего внутреннего собрания, но что если бы Намджун понес их своему начальству?       Чонгук еще ниже опускает голову и чуть горбится, он отрывисто кивает и крепко стискивает вместе руки, Сокджин видит, как нервно он кусает губы. Намджун сам привел Чонгука на эту работу и младший очень сильно к нему привязан, он для парнишки вроде примера для подражания, так что Джин понимает – это не совсем честный прием, втягивать во все это Намджуна. Но это самый действенный и быстрый способ воздействия на Чонгука, и Сокджин использует его, потому что не хочет затягивать это нелегкое дело еще сильнее.       - Напечатаешь всю документацию Чимина и Джехвана по их нынешним проектам, - в конце концов, произносит Сокджин и, когда Чонгук поспешно поднимает голову, хмурится и возмущенно открывает рот, Джин просто скрещивает руки на груди и выразительно приподнимает бровь. – Что-то не так, Чонгук? Слишком тяжело? Мне дать тебе наказание полегче?       Чонгук закрывает рот, поджимает губы и медленно качает головой, упрямо откидывая челку с глаз.       - Нет, хен, я все сделаю.       Сокджин удовлетворенно кивает, но все же тяжело вздыхает и осторожно похлопывает расстроенного парнишку по плечу. Может быть, Чонгуку и кажется сейчас это несправедливо строгим наказанием, но Джин верит, что это действительно послужит ему хорошим уроком и к тому же станет очень неплохой практикой. Да и Чимин однозначно будет счастлив, вот у кого определенно сегодня хороший день.       И Чимин действительно счастлив почти до звездочек в глазах, когда, вернувшись к своему столу, Сокджин сообщает ему, что большая часть его работы на следующие недели будет выполнена их макнэ. Чимин, занимающий соседний с Джином стол, неверяще хлопает глазами несколько мгновений, а затем расплывается в широкой улыбке от уха до уха.       - У меня что сегодня день рождения? Почему мне сегодня так везет? – радостно, но все равно удивленно спрашивает Чимин, глаза его ярко загораются, а сам он с улыбкой покачивает головой. Неудивительно, ведь ближайшие дни он сможет спокойно уходить домой вовремя, не оставаясь на сверхурочные, как делает обычно. Сокджин тяжко вздыхает, хотелось бы ему также. Но это он не проверил работу Чонгука и пропустил его ошибку, ему также необходимо своеобразное наказание. – Не знаю, что Гук-и натворил, но надеюсь, ты был с ним помягче, - чуть серьезнея, негромко проговаривает Чимин, наклоняясь к Джину, чтобы никто из коллег за соседними столами их не услышал. Сокджин уверен, что это бесполезно, потому что в стенах офиса вообще невозможно сохранить что-либо в секрете.       Джин неопределенно поводит плечами и хмурится, он не смотрит на друга и перебирает папки у себя на столе в поисках той, что необходима ему сейчас для работы. Чем-то же он должен заняться до обеда.       - Я сама доброта, Чимин-а, - спокойно заверяет он, просматривая бумаги, ему нет нужды смотреть в это мгновение на Чимина, вполне хватает его выразительного молчания, чтобы понять, что парень сейчас очень скептично выгибает бровь. – Когда ты был стажером, я вроде как устраивал тебя в качестве сонбэ. Может, мне тогда отменить наказание Чонгука, раз ты считаешь его слишком строгим? - хмыкает Джин и только после этого поворачивается к нахмурившемуся Чимину.       - Я не говорил, что считаю его слишком строгим! И в мыслях не было, хен! Ты самый справедливый и красивый хен из всех хенов во всех вселенных! – поспешно и уверенно кивает Чимин с серьезным видом, он даже с жаром прижимает руку к сердцу, показывая свою искренность. Сокджину только и остается, что усмехнуться себе под нос и покачать головой. Чимин как был, так и навсегда, скорее всего, останется маленькими, но очаровательным хитрюшкой.

***

      Он обедает с Чимином и Тэхеном, которого Чимин, конечно же, вытаскивает из отдела маркетинга, потому что, какой обед нахаляву да и без Тэхена. Сокджин пытается втолковать парням, что будет платить только за Чимина, но естественно никто его и не думает слушать. А после того как Тэхен квадратно улыбается ему, смотрит своими благодарно поблескивающими глазами и мягко сжимает его руку, даже сам Сокджин замолкает и просто утыкается в меню, смиряясь с улетающими в трубу денюжками. Нельзя противостоять сбивающей с ног харизме Ким Тэхена, к тому же Сокджин действительно слишком мягкотелый и не способен сказать «нет», когда младшие пускают в ход щенячьи глазки. И, конечно, эти чертята прекрасно это осознают.       Чимин с Тэхеном пришли в компанию одновременно, они одногодки и вместе проходили стажировку, только Тэхен затем ушел в отдел маркетинга, а Чимин остался в родном отделе планирования. Не удивительно, что они быстро сдружились во времена стажерства, и немного странно, что до сих пор очень близко общаются.       Честно говоря, Сокджин завидует их дружбе, у него самого не получается поддерживать связь и с половиной своих коллег, что перешли в другие отделы. Он дружелюбен со всеми, однако, всего несколько человек в этой компании он действительно может назвать своими друзьями. И что самое печальное, Сокджин не может вспомнить, когда в последний раз общался с приятелями из университета или старшей школы, он потерял контакт почти со всеми, после того, как погрузился с головой в работу.       И Сокджин не думает, что не должен был так поступать, все-таки, ему необходимо было, в первую очередь, закрепиться в Сеуле, поэтому, можно сказать, что у него не было выбора, кроме как найти стабильную работу, которая могла бы позволить ему оплачивать квартиру и обеспечивать себя. Но все равно… это немного печально – осознавать, что на выходных ему совершенно некому позвонить, и довольно уныло каждый день приходить в пустую и холодную квартиру, где никто его не ждет.       Мать Сокджина уже не раз осторожно намекала ему, что жена и дети могли бы помощь исправить эту проблему (она намекала ему, даже несмотря на то, что он никогда не говорил ей об этих своих переживаниях), но Джин не уверен, что все работает именно так. Сокджин не уверен, что заводить семью только для того, чтобы избавиться от одиночества – действительно верная мотивация. Год назад его старший брат развелся, потому что не мог перестать чувствовать холод даже когда обнимал женщину, которую, как предполагалось, должен был любить до конца своей жизни. Сокджин не хотел для себя похожей участи.       Им довольно быстро приносят заказ, и какое-то время Чимин с Тэхеном с энтузиазмом обмениваются последними новостями и сплетнями из отделов, словно не виделись недели, хотя Сокджин знает, что эти двое вчера в обед сидели ровно в этом же ресторанчике, на этом же месте и, определенно, также увлеченно болтали. Чимин хвастается, что теперь свободен от большей части бумажной работы, на что Тэхен с завистью присвистывает.       - Джин-хен, а давай ты переведешься в маркетинг и станешь моим начальником! А? Ну, давай! У нас очень весело и есть бесплатные конфетки на ресепшене, - умоляюще тянет Тэхен, порывисто сжимая ладонь Джина и делая жалостные глаза. Сокджин отрывисто смеется. Конфетки это, конечно, аргумент покруче большой зарплаты и удобного графика. Тэхен однозначно умеет расставлять приоритеты.       - Очень заманчивое предложение, Тэ, может, я даже подумаю, - Тэхен радостно кивает, наглаживая его руку, а Чимин рядом с ним обиженно дует губы.       - Я все расскажу Намджун-хену, - обвиняюще произносит он, хмуро глядя на Сокджина. - И он будет смотреть на тебя этими своими грустными и понимающими глазами. Тебе оно надо, хен? – тыкает он в Джина пальцем, и Сокджин невольно ежится, представив себе эту картину. Действительно Намджун еще несколько дней будет смотреть на него глазами побитого щеночка и разговаривать исключительно печальным, почти загробным голосом, много и протяжно вздыхая через каждые два слова. Настоящая пытка.       - Кстати, хен, а что это Мин Юнги делал сегодня в нашем конференц-зале? – неожиданно спрашивает Чимин, резко меняя тему и придвигаясь ближе. Он складывает локти на столе, глаза его загораются жгучим любопытством. Сокджин растерянно моргает, немного сбитый с толку и непонимающий, с чего вообще Чимин об этом вспомнил.       Тэхен поспешно поворачивается к Чимину.       - Мин Юнги был сегодня у вас? – спрашивает он, забавно округляя глаза, Чимин авторитетно кивает и вновь впивается взглядом в Сокджина в ожидании ответа. Тэхен тут же разворачивается к Сокджину и также нетерпеливо смотрит на него. Сокджин чувствует себя довольно неуютно под их интенсивными взглядами. Разве есть что-то особенное в том, что некий Мин Юнги оказался в некой комнате? Сокджин успел пропустить тот момент, когда этот парень стал их офисной знаменитостью или что?       - Вы же знаете, что это не только наш конференц-зал? Все, кто работает на одном этаже с нами, могут им пользоваться, - чуть хмурится Сокджин, зачерпывая немного своего супа в ложку и стараясь игнорировать взоры младших. У него, конечно же, не получается, и он отчетливо ощущает, как от такого пристального внимания нагреваются его уши.       Чимин небрежно отмахивается от его слов.       - Все знают, что в это время и день, это наш зал, - уверенно заявляет он, будто ему вовсе не кажутся детскими собственные слова. Скорее всего, так оно и есть. Сокджин хмыкает себе под нос и неопределенно покачивает головой.       - Вроде у их отдела было там собрание. Я уронил свои папки и Мин Юнги остался мне помочь, - невозмутимо пожимает он плечами, вновь возвращаясь к своему супу. Чимин чуть хмурится, явно недовольный такой примитивной историей, лишенной какой-либо драмы. Он надувается, чуть щурится и несколько мгновений пытливо буравит Сокджина взглядом, старший спокойно ест, будто не замечая его недовольства. В конце концов, Чимин сдается, откидывается на спинку стула и скучающе взбалтывает воду в своем стакане.       - Вау, какой, оказывается, Мин Юнги отзывчивый, - без энтузиазма в голосе тянет Чимин. Сокджин приподнимает брови на это, а Тэхен чуть задумчиво склоняет голову набок.       - У нас в отделе говорят, что он странный, но мне он кажется интересным, - произносит совершенно серьезно Тэхен, за что удостаивается удивленного взгляда от Чимина. – Как-то на одном корпоративе он задел меня плечом и пролил на меня мой напиток, а потом молча дал мне салфетки и купил пива за свой счет. Мне кажется он неплохой человек.       Чимин просто смотрит на него пустым взглядом несколько мгновений, а затем медленно вздыхает и качает головой.       - Тэ, ты даже не пьешь пиво, - выразительно произносит он, Тэхен невозмутимо кивает, явно не видя никаких несостыковок в этих словах. Чимин вздыхает еще более тяжко. – Как по этим действиям вообще можно определить что человек «неплохой»? Это вполне обычная реакция, Тэхен-а. Любой нормальный человек так поступил бы.       Тэхен несогласно мотает головой и хмурит свои густые темные брови.       - Это вовсе не обычная реакция, Чимин-а. Чаще всего люди делают вид, что не замечают, как облили кого-то, или начинают винить самого человека, что он стоял на дороге, не подвинулся, или вообще говорят, будто он должен был каким-то образом предсказать, что сейчас на него кто-то налетит. То, что он сделал хоть что-то в такой пустяковой, по сути, ситуации, когда мог просто извиниться или вообще пройти мимо – уже о многом говорит.       Тэхен задумчиво кивает собственным словам, явно полностью довольный ими, и спокойно начинает поедать свою картошку-фри, не заботясь о том, какой именно эффект произвела его речь. Чимин чуть хмурится, он не кажется убежденным, но спорить с Тэхеном в некоторых аспектах просто бесполезно и кажется этот – один из таких. Чимин вновь взбалтывает содержимое своего стакана в руке.       - Хосок дружит с ним. Он говорит, что Мин Юнги – хороший парень, - пожимает плечами Сокджин, поглядывая на друзей из-под челки. Чимин чуть морщится, а Тэхен согласно кивает и одобрительно мычит.       - Хосок-хен такой яркий и общительный, что может говорить за двоих в любом разговоре. К тому же он всегда видит в людях только хорошее, - возражает Чимин, на что уже сам Сокджин удивленно поднимает брови.       - Ты сомневаешься в Хосоке?       - Я не сомневаюсь в нем самом, - хмурится Чимин, скрещивая руки на груди. – Я сомневаюсь в его способности объективно оценивать людей, с которыми ему приходится проводить много времени.       - По такой логике, тебе стоит сомневаться и во мне, и в Тэхене, и в себе самом, Чимин-а. Потому что мы все не можем быть объективны в отношении тех, кого считаем своими друзьями, - фыркает Сокджин и качает головой. – Но это не значит, что мы обязательно ошибаемся.       Чимин щурится, но ничего не отвечает на это, только задумчиво склоняет голову набок и неловко поводит плечами.

***

      Уже по сложившейся молчаливой традиции, после обеда Сокджина покупает в ближайшей кофейне огромный стакан кофе и такой же огромный стакан чая. Он заходит в здание своей компании, прикладывает к панели на турникете карточку сотрудника, отчаянно пытаясь не разлить напитки в процессе, нетерпеливо топает ногой, пока дожидается лифта и немного нервно поглядывает на наручные часы. До конца обеденного перерыва, как всегда, остается меньше пятнадцати минут, и Сокджин не столько боится опоздать, Намджун не станет делать ему выговор из-за такой мелочи, сколько не хочет упускать возможность поболтать с Хосоком на несколько минут дольше. Все-таки им обоим довольно сложно пересечься, хотя, казалось бы, они работают на одном этаже.       Когда Сокджин выходит из лифта, он сразу же сворачивает в противоположное крыло здания от того, где работает сам. Он тратит всего минуты две на лавирование по коротким коридорчикам и брождение по своеобразному лабиринту из огороженных разноцветными перегородками рабочих столов, почти аналогичный тому, что расположен в отделе Сокджина. Правда, отдел Хосока несколько меньше, зато рабочие столы здесь пошире, а пространства побольше. Все-таки работникам проектного отдела необходимо больше места для «полета фантазии». Или как там говорит Хосок? Сокджин, честно, не помнит, но уверен, что друг употребил какую-то фразочку, наподобие этой.        Он довольно быстро находит стол Хосока и невольно неловко замирает, не обнаружив его владельца, а лишь встречаясь взглядом с темными глазами, которые поднимает на него сосед Хосока, сидящий за соседним столом. Сокджин моргает несколько секунд, не зная, куда себя деть и что делать дальше. Отчего-то после утреннего инцидента, ему немного не по себе в обществе Мин Юнги, потому что теперь Сокджин не совсем уверен, как именно относится к этому человеку, а когда Джин не может решить для себя, приятен ему кто-то или нет, он откровенно теряется.       - Он отошел, скоро придет, - спокойно бросает ему Мин Юнги, после того, как взгляд его опускается на картонную подставку с двумя стаканами, которую держит в руке Сокджин. Конечно же, этот парень частенько становился свидетелем их с Хосоком обеденных посиделок, поэтому не удивительно, что он сразу понимает, зачем именно пришел Джин на этот раз, но отчего-то Сокджину становится еще более не по себе, когда, сказав это, Юнги равнодушно отворачивается от него и продолжает что-то печатать на своем компьютере.        Сокджин отрывисто кивает, неизвестно кому и зачем, и ставит высокий стакан с кофе на идеально чистый и организованный стол Хосока, на котором нет ни одной пылинки. По этому пышущему энергией и улыбчивому парню и не скажешь, но на самом деле он тот еще чистюля и перфекционист. Поэтому, когда Сокджин желает показать, что обижен или недоволен Хосоком, или просто хочет подшутить над ним, он случайным образом передвигает все предметы на столе друга и расклеивает его разноцветные стикеры по столешнице. Это глупая и невинная пакость, но она всегда заставляет Хосока драматично ахать, так, словно на его столе было совершено жестокое убийство и он не знает, как теперь выведет пятна крови с его поверхности.       Сокджин вздыхает и потерянно оглядывается вокруг, пытаясь разглядеть макушку Хосока поверх разноцветных перегородок. В конце концов, когда ему надоедает вытягивать шею и копировать жирафа, Сокджин опускает глаза на единственное относительно интересное в этом закутке – на Мин Юнги, который, сосредоточенно нахмурившись, скользит взглядом по экрану компьютера, прочитывая напечатанное.       - Сдал отчет, Юнги-ши? – спрашивает Джин, не очень-то и надеясь на ответ, потому что он уже вроде как давно привык не получать его. И не то чтобы Сокджину действительно интересно, просто... очень неловко стоять без дела около чужого стола посреди чужого отдела во время обеда, не зная точно, нужно ли ему уйти или стоит остаться и дождаться приятеля. Хосок писал ему, что свободен сегодня, но, возможно, у друга в последнюю секунду появились дела.       Мин Юнги на мгновение поднимает на Джина глаза, но довольно быстро вновь отводит взгляд. Рядом с ним гудит, начиная работать, принтер. Сокджин чуть поджимает губы, в их отделе у них нет личных принтеров. У них, конечно, есть целая отдельная комната под это дело, и вообще это сущая мелочь, но Сокджин тоже хотел бы иметь возможность распечатывать свои документы, не вставая из-за стола и не простаивая целую очередь в душной кладовке без окон, пока очередной криворукий коллега полчаса борется с зажевавшей бумагу машиной.       - Как раз этим занимаюсь, - все же отвечает парень, придирчиво просматривая распечатанные страницы. Джин удивленно приподнимает брови, потому что не ожидал, что ему действительно ответят. Возможно… утренний инцидент не на одного него оказал определенное влияние?       - И сколько абзацев ты изменил? – усмехается Сокджин, решив воспользоваться такой редкой разговорчивостью парня и присаживаясь прямо на стол Хосока. Он отпивает из своего стакана с чаем, потому что, в самом деле, не может же он позволить напитку остыть только из-за того, что его друг занят.       - Три. В самом начале, - невозмутимо говорит Юнги, складывая распечатанные страницы вместе и выравнивая получившуюся тонкую стопочку. У Сокджина невольно вырывается приглушенный смешок. Он не думал, что Юнги действительно сделает нечто подобное, но Мин выглядит таким серьезным в этот момент, что Сокджин как-то сразу же верит ему на слово.       - Если Пак заметит, он определенно выйдет из себя, - произносит Сокджин, с легкой усмешкой на губах. Может, такой расклад не самый лучший для Юнги, но Джин, как и еще множество людей на этом этаже, будет только рад, побесить Пак Ёнхо.       Юнги спокойно смотрит на Сокджина, темные глаза его чуть поблескивают, но это единственное, что хоть как-то оживляет его лицо в это мгновение.       - И что тогда? – следует его невозмутимый ответ, и не то чтобы Сокджин удивлен, Мин Юнги действительно не выглядит так, будто подобные вещи хоть немного его волнуют, он вообще не похож на того, кого хоть что-то волнует.       Наверняка это не правда, и есть вещи, что дороги этому парню, есть нечто, что задевает его, что радует и заставляет грустить особенно сильно. Просто потому что у всех живых людей есть такие вещи. Однако Сокджин может судить только по реакциям и другим внешним признакам, которые демонстрирует сам парень, потому что не знает Мин Юнги и не знает ничего о нем, на самом деле. Он может ориентироваться лишь по тому, что Юнги сам дает увидеть окружающим. Так что у Сокджина нет практически ничего, за что он мог бы зацепиться, две-три живые реакции – очень мало, чтобы понять, что именно может интересовать или заботить человека.        Но сейчас Сокджин все равно удивленно склоняет голову набок. Потому что эти слова как-то слишком сильно отдают бунтарским духом, а Юнги казался ему всегда чересчур серьезным и холодным для подобного.       - Он все равно меня не уволит. У него нет причин для этого. Я действительно хорошо делаю свою работу, - уверенно поясняет Юнги, не глядя на Сокджина, и, возможно, из уст какого-то другого человека эти слова показались бы слишком громкими и самодовольными, но когда Джин слышит, как именно Юнги произносит это, у него даже не возникает мысли, что это может быть преувеличением. Потому что Юнги не хвастается, для него это просто факт, как то, что дважды два будет четыре, а солнце встает на востоке. Простой, но не самый важный и интересный факт.       Сокджин невольно хмыкает себе под нос. Все-таки этот парень такой странный.       - Ну, у тебя могут лопнуть барабанные перепонки от его ора, - замечает Сокджин, и это даже заставляет Юнги задумчиво поджать губы на мгновение, словно он действительно всерьез раздумывает над этими словами.       - Интересно, это подпадает под производственную травму? – говорит он негромко, будто самому себе, но Сокджин все равно его слышит и невольно улыбается, удивленный и позабавленный этими словами.       - Уверен, что нет, хотя, определенно должно.       Юнги поворачивается к нему, а затем совершенно неожиданно усмехается и чуть покачивает головой, и, совсем как несколько часов назад, это выражение как-то сразу оживляет все лицо молодого человека. И Сокджин не знает, как это работает, но эта простая усмешка на мгновение или два разрушает тот холодный и отстраненный ореол, что извечно окутывает Мин Юнги. На мгновение Сокджин действительно отчетливо видит перед собой обычного парня и, наверное, из-за того, что это происходит уже во второй раз за этот день, Сокджин вновь теряется.        Это всегда очень странное ощущение, когда твои представления о каком-то человеке, его образ, что так прочно выстроился в твоей голове, начинают совершенно внезапно трескаться и медленно осыпаться. Такое происходит довольно редко, поэтому очень сильно обескураживает. Ты смотришь на этого человека и словно понимаешь - все то время, что он знаком тебе, ты что-то упускал, и из-за этого кажется, будто ты видишь его в первый раз, хотя это определенно точно не так.       - О, хен, прости, я задержался у Пака, он сегодня как с цепи сорвался, - Сокджин невольно вздрагивает и поспешно оборачивается на голос совсем незаметно подошедшего Хосока, на лице которого отражается виноватое выражение.       Джин широко улыбается ему, давая понять, что ничего такого в этом нет, и выразительно протягивает ему картонный стакан с кофе. Хосок, что устало до этого проводил рукой по волосам, довольно улыбается своей улыбкой в форме сердечка, которая мгновенно будто озаряет все его лицо и заставляет глаза зажечься изнутри. Вот чье лицо является отрытой книгой, отражающей все эмоции своего владельца. С Хосоком никогда не задаешься вопросом, о чем именно он думает и что чувствует, это и без того видно по нему.       - Ты мой спаситель, Джин-хен, - благодарно бормочет Хосок, а затем поворачивается к Мин Юнги и обращается уже к нему. – Ты успел закончить, хен? Я отвлек его, насколько только смог.       Юнги лишь отрывисто кивает ему и небрежно помахивает своим отчетом в воздухе. Хосок с явным облегчением выдыхает. Юнги молча встает из-за стола и, не говоря ни слова, быстро теряется в лабиринте из перегородок, Сокджин лишь растерянно моргает, глядя ему в след. Но через мгновение он поводит плечами, придя к выводу, что это все же Мин Юнги, для него, видимо, нормально вот так молча уходить, и поворачивается к Хосоку, который протяжно мычит у него под ухом.       - Хен, ты сидишь на моем столе, - осуждающе уведомляет его Хосок, выразительно глядя на свой стол и Сокджина на нем. Джин возмущенно дует губы.       - Так ты обращаешься со своим спасителем, Хосок-а? – охает он. Хосок пристально смотрит на него, но Сокджин только делает огромные полные неверия глаза, и парень просто сдается и отмахивается от старшего, вместо этого он усаживает в свое кресло и отпивает еще кофе, зажмуривая от удовольствия глаза.       - Что у вас тут за напряженная атмосфера такая? – интересуется Сокджин будто бы небрежно, оглядываясь вокруг. Он не обратил на это внимания изначально, но теперь отмечает, что в отделе и вправду сегодня довольно тихо. Обычно, здесь немного более оживленно. Хосок поджимает губы, явно не в силах решить, стоит ли ему рассказывать или нет, но все же спустя несколько секунд мысленных метаний цыкает себе под нос, придвигается поближе к Сокджину и призывает его жестом наклониться. Сокджин озадачено хлопает глазами, но послушно склоняется.       - Только ты никому, хен, - предупреждает Хосок шепотом. Сокджину хочется съязвить, что подобные просьбы бесполезны в стенах офиса, где все про всех всё знают и везде есть уши, но он смотрит на серьезно нахмурившееся лицо друга и просто молча кивает. Хосок тяжело вздыхает и крепче сжимает в руках стакан с кофе, обхватывая его ладонями. – Вчера к нам спускался один из генеральных директоров и похвалил за последний проект, разработанный нашим отделом. Особенно он выделил Пак Ёнхо и обратил внимание на то, насколько он хорошо выполняет свои обязанности, успевая справляться с огромным объемом работы и создавать уникальные проекты.       - О… как-то даже не очень верится, - немного растерянно усмехается Сокджин, чуть хмурясь. Он слышал, что у соседнего отдела был недавно очень успешный проект, но не думал, что настолько, раз даже высшее начальство обратило на это свое внимание.       - В том-то и дело, - с отчетливой неприязнью в голосе фыркает Хосок, губы его пренебрежительно изгибаются, и, честно говоря, Сокджин никогда прежде не видел такого выражения на лице друга. Хосок действительно очень светлый и добрый человек, который старается заботиться обо всех вокруг. Он не любит и не умеет злиться на других. И одно это дает Сокджину понять, что произошло что-то действительно серьезное, раз даже отходчивый Хосок не на шутку разозлился. – Пак вообще не имел никакого отношения к этому проекту. Его разработал Юнги-хен. И все в нашем отделе об этом знают. Все видели и слышали, как Пак сгрузил свои материалы на стол Юнги-хена и потребовал, чтобы хен выполнил работу за него. Все знают, что хен несколько недель сидел на работе до ночи и приходил работать даже на выходных. Пак же просто пришел в конце месяца и забрал готовый проект. И после вчерашнего дня и похвалы директора Пак только и делает, что срывается на хене. Я не знаю, чего он добивается. Может, и сам чувствует себя ничтожеством, или его бесит, что работу Юнги-хена так оценили. Но это просто…       Хосок раздраженно взмахивает руками, едва не разливая свой кофе. Сокджин возмущенно давится воздухом и недовольно хмурится. Сегодня утром он был уверен, что просто наткнулся на рядовую рабочую сцену, ему и в голову не пришло, что у нее может быть такая подоплека. Каким бы нелюдимым и неприветливым Мин Юнги ни казался ему, и как бы сильно Сокджина ни задевало, хоть он и не собирался этого признавать, холодное отношение этого парня, Юнги определенно не заслужил подобного обращения. Это просто мерзкая и несправедливая ситуация, которая мгновенно заставляет Сокджина проникнуться настоящим презрением к Пак Ёнхо. Если раньше Сокджин не испытывал по отношению к нему каких-то действительно ярких эмоций, разве что раздражение, когда слышал его оры через стены офиса, то теперь Джин однозначно возмущен.       Сокджин отставляет свой стакан, пока его пальцы не начали слишком уж очевидно подрагивать от злости и не расплескали все его содержимое на драгоценный стол Хосока, и медленно выдыхает. Честно говоря, Джин не знает, что сам бы предпринял в такой ситуации и не уверен, что его советы вообще необходимы. Мин Юнги никогда о них не попросит, а Хосок не является пострадавшей стороной в этом вопросе, так что ему они вроде как тоже не нужны. И да, Сокджин ощущает вполне объяснимое и справедливое негодование, но все же эта ситуация остается для него далекой, он не может ощутить всей ее несправедливости, не может примерить на себя, как бы ни пытался.       Однако, Сокджин может ощутить сочувствие, простое человеческое сочувствие к этому неприветливому парню с равнодушными глазами.

***

      Намджун вызывает его в свой кабинет ближе к концу рабочего дня. Сокджин удивленно приподнимает бровь и, озадаченный, вешает трубку своего рабочего стационарного телефона. Чонгук, которому он объяснял технические аспекты выполнения работы, порученной ему, поднимает голову и замирает на месте, переставая писать его указания в своем блокноте.       - Что-то случилось, хен? – спрашивает он, широко распахнув глаза, Сокджин поспешно мотает головой и вручает парню увесистую папку с заданием.       - Я скоро вернусь и мы продолжим, - заверяет он, Джин отчетливо слышит, как за перегородкой замолкает разговаривавший по телефону Чимин, через мгновение парень чуть отъезжает на кресле, чтобы перегнуться через перегородку и вопросительно посмотреть на старшего. Сокджин жестами показывает, что его вызвал Намджун. Чимин недоуменно хмурится, но все равно поднимает свой маленький кулачок в воздух в знак поддержки.       Сокджин пару раз отрывисто стучит в дверь своего руководителя, ждет всего несколько секунд и по-свойски заходит в кабинет. Намджун поднимает голову от бумаг, которыми завалена большая часть его стола, и чуть недовольно хмурится, наверняка, из-за того, что Сокджин не дождался разрешения войти. Джин считает, что Намджуну уже поздно строить из себя строгого начальника, тем более перед ним. Они начинали работать в компании примерно в одно время, уж с кем с кем, а с ним Сокджин не будет церемониться. Не тогда, когда у него куча компромата в голове на Намджуна со времен его первых лет работы в компании.       Сокджин спешно оглядывается вокруг и невольно чуть улыбается, заметив на столе нелепую кружку с надписью «Крабы и Намджун-хен рулят!» и изображением мультяшных крабов, забавно поднимающих клешни в воздух, которую Чимин подарил Джуну на прошлое Рождество. На ней уже появилось несколько сколов, потому что это ведь Намджун, то, что она вообще до сих пор цела, уже говорит о том, насколько бережно молодой руководитель относится к этой вещи.        Честно говоря, они уже устали всем отделом скидываться на кружки и канцелярские принадлежности, потому что каждый месяц накапливается целая гора степлеров, ручек и даже канцелярских ножей, что каким-то непостижимом образом ломаются в руках их начальника. В их отделе у сотрудников уже выработался рефлекс прятать канцелярию при приближении Намджуна к их столам, потому что если руководитель Ким одолжит у тебя степлер, будь уверен, что больше в рабочем состоянии ты его уже не увидишь.       У Намджуна довольно маленький, даже почти что крошечный кабинет, как и полагается руководителю небольшого отдела в огромной компании. Их отдел – всего лишь один из множества в здании, поэтому, хоть должность Намджуна и кажется презентабельной, на деле он просто выполняет огромный объем работы, при это имея команду из нескольких человек в подчинении и отвечая за все их ошибки, но почти не располагает никакой реальной властью в компании. Даже его зарплата не намного выше, чем оклад Сокджина, что на самом деле не особо мотивирует к продвижению по карьерной лестнице.       - Я в чем-то провинился? Если так, дай мне минутку, чтобы морально подготовиться, - усмехается Сокджин, по привычке скрывая небольшую нервозность под некоторой небрежностью и раскованностью, которую он может себе позволить наедине с Намджуном. Все-таки они уже долго работают вместе и остаются хорошими приятелями, которые все еще частенько выпивают после работы. Поэтому Джин нарочито расслаблено усаживается в кресло для посетителей напротив Намджуна, который переплетает пальцы рук вместе и чуть улыбается, показывая свои милые ямочки на округлом лице.       - Ты знаешь, что нет, хен. На самом деле все совсем наоборот, - покачивает головой Намджун, эти слова и довольный блеск в его глазах заставляют Сокджина с облегчением выдохнуть и действительно заметно расслабиться. Какими бы друзьями они ни были, вызов к начальнику посреди рабочего дня – не самое успокаивающее событие. – Я хотел сказать, что проект, который ты сейчас ведешь, очень перспективный, с моей точки зрения, и на самом деле не только я так считаю.       Сокджин моргает несколько мгновений пытаясь уложить услышанное в голове. Намджун шире улыбается ему, он явно сам очень взбудоражен этим известием.       - Хен, этот проект – хорошая возможность заявить о себе и, если все пройдет как надо… - Намджун не заканчивает, но очень выразительно смотрит на Сокджина.       Джин ощущает, как его грудь стягивает какое-то странное ощущение, он не может дать ему точное название, не может определить, что именно чувствует, помимо волнения и напряжения, от которых кончики его пальцев неприятно покалывает. Сокджин поспешно стискивает руки в кулаки и выдавливает немного ломаную улыбку, нервно облизывая губы. Наверное, он должен быть воодушевлен и рад, что его работу оценили по достоинству и перед ним открываются такие перспективы. И не то чтобы Сокджин не хочет повышения, он хочет, но в то же время…       Джин знает, что должность руководителя скоро должна освободиться только в филиале их компании в Кванджу. Сокджин не совсем уверен, что готов переезжать ради этой должности. Потому что Сокджин действительно, действительно очень не любит перемены, к тому же он приложил слишком много усилий, чтобы закрепиться в Сеуле. И он… ему нравится работать именно здесь, в этом офисе, с этими людьми. Сокджин не хочет пока ничего менять.       - Вау, теперь я, в самом деле, чувствую давление, Намджун-а, - нервно хмыкает он себе под нос. Намджун тут же озабоченно хмурится и поспешно взмахивает руками, на лице его отражается искреннее сожаление и обеспокоенность.       - Ох, хен, нет, вовсе нет. Ты не… это не значит, что ты обязан предоставить идеальный проект или что-то вроде того, - Намджун хмурится и обеспокоенно закусывает губу, пытаясь подобрать верные слова. – Я не требую от тебя этого. Просто… - он тяжело вздыхает и неопределенно покачивает головой. – Ты достоин более высокой должности, чем та, что ты занимаешь сейчас, и я рад, что у тебя есть возможность это доказать.       И Сокджин не сказал бы, что согласен с ним, ему кажется, что на данный момент, он занимает именно ту должность, на которой ему и место, но он не говорит этого, потому что Намджун немного встревожено хмурится и осторожно поглядывает на него. Намджун не любит давить на кого-либо, без веской на то необходимости, особенно когда дело касается его друзей, а Сокджин действительно ненавидит заставлять окружающих беспокоиться, и чтобы хоть как-то развеять эту неловкость, Джин улыбается так широко и беспечно, как только может и поводит плечами, стряхивая с них давящее напряжение. Противно зудящее ощущение, что бурлит под его кожей, никуда не пропадает, но Джин искусно делает вид, что не замечает его. В конце концов, это не так сложно, как кажется. Не замечать вещей, что приносят дискомфорт. С возрастом ты учишься это делать.       - Я понял вас, руководитель Ким. Буду стараться еще больше, - кивает он, наигранно серьезно, Намджун не совсем убежденно поджимает губы, все еще пристально разглядывая его. – Кстати, а это нормально, что ты рассказываешь мне о таком? – усмехается Сокджин, склоняя голову набок. Намджун в ответ вздыхает и неловко взлохмачивает рукой волосы на макушке.       - Ну… не то чтобы, - неохотно отвечает он, на что Сокджин с притворным шоком громко охает и прижимает руку к груди.        Еще несколько минут он тратит на то, чтобы подразнить парня из-за раскрытия корпоративных тайн. Джин с удовольствием смеется своим икающим смехом, когда Намджун, в конце концов, устало отмахивается от него и откровенно выпроваживает из своего кабинета, жалуясь себе под нос, что Сокджин всегда в итоге сводит все серьезные и важные разговоры к шутке. И, по правде говоря, он наверняка и сам не понимает, насколько прав, когда произносит это. Сокджин действительно частенько проворачивает подобное. Только Намджуну невдомек, что Джин всегда делает это намеренно.

***

      Сокджин вполне себе спокойно дорабатывает этот день. Ничего интересного или необычного не происходит, Джин с головой погружается в расчеты и отчеты, не позволяя себе думать о чем-либо ином. На самом деле, подобного рода работа очень хорошо помогает переключить свое внимание и сосредоточиться на чем-то точном и полностью подвластном Сокджину.       Поэтому, когда Чимин негромко стучит костяшками пальцев по столешнице его стола, Сокджин, полностью окунувшийся в вычисления, испуганно подпрыгивает и огромными глазами смотрит на младшего, который только недоуменно выгибает бровь в ответ на такую бурную реакцию.       - Идешь домой, хен? – спрашивает он, совершенно спокойно, будто ничего только что не произошло. Кажется, все в их отделе давно привыкли к определенным странностям Сокджина.       Джин моргает и поджимает губы, он с сомнением смотрит на отчет, который начал писать полчаса назад. И, на самом деле, Сокджину еще не скоро его сдавать, так что нет острой необходимости доделывать его сейчас, но… Джин с удивлением осознает, что не то чтобы очень хочет возвращаться домой так рано. Кроме холодных и одиноких стен его ничего там не ждет. Он мог бы, возможно, пойти выпить в компании Чимина, младший ни за что не откажется от подобного предложения, но… Сокджин действительно не хочет сегодня пить. К тому же завтра рабочий день и пара часов в компании друга не отменят того факта, что, в конце концов, Сокджину придется вернуться домой.       Поэтому Сокджин с вполне себе искренним сожалением улыбается и кивает на экран своего компьютера.       - Не за всех работу делает Чонгук, Чимин-а, - отвечает он. Чимин невозмутимо пожимает плечами и закидывает свой квадратный кожаный рюкзачок на плечо.       - Ты сам назначил ему наказание, хен. Не оставайся совсем уж допоздна, ты уже не настолько молод, чтобы бессонные ночи проходили для тебя бесследно, - снисходительно похлопывает Чимин его по плечу, полностью игнорируя возмущенное «Йа!», что летит ему в спину. Чимин лишь, не оборачиваясь, машет ему рукой на прощание и спешит сбежать из офиса, потому что Чимин один из тех нормальный парней, у которых есть жизнь помимо работы и она гораздо интереснее всего, что происходит в стенах компании, как, на самом деле, и должно быть.       Сокджин тяжело вздыхает и устало откидывается на спинку своего кресла. Он задумчиво вертит в руке шариковую ручку и бездумно крутится на кресле то в одну сторону, то в другую. Он не совсем уверен, в какой именно момент его жизнь превратилась в это однообразное нечто. Ему казалось раньше, что взрослая жизнь и должна быть такой. Он обязан сосредоточиться на своей работе, чтобы обеспечить себе крышу над головой, пропитание и прочие обыденные для любого гражданина расходы. Что он должен сделать это, пока молод и у него много сил. И, если смотреть объективно, у Сокджина, в принципе, есть все, чем он планировал себя обеспечить к этому возрасту. У него есть хорошие друзья, семья, работа, которая, в целом, ему нравится, поэтому он действительно не понимает, почему порой испытывает такое давящее одиночество. Он ведь все делал правильно. Он уверен, что все делал правильно.       Он уходит с работы после того, как Намджун едва ли не вытягивает его из офиса, строго хмурясь при этом и ворча себе под нос что-то про хенов, которые только и делают, что заставляют его беспокоиться. Сокджин отбрыкивается и говорит, что просто доделывал отчет, но Намджун смиряет его таким недоверчивым взглядом, что Джин предпочитает больше ничего не говорить.       Намджун устало машет ему на прощание, они живут на противоположных концах города, так что расходятся сразу у главного входа компании. Сокджин провожает спину руководителя взглядом и медленно выдыхает, отчего-то застывая на месте и неловко поводя плечами.       На улице уже поздний вечер, и, несмотря на темное небо, вокруг светло как днем из-за красочных вывесок заведений, билбордов и огней фонарей. Сокджин, в самом деле, не любит возвращаться домой подобными вечерами, когда все вокруг кажется особенно неестественным и искусственным. Слишком светлым, до рези в глазах ярким с этими неоновыми вспышками и огромными, горящими всеми цветами радуги, витринами повсюду. Люди, кажется, так отчаянно боятся темноты, что готовы высветлить каждый сантиметр города, в попытках забыть, что ночь вообще существует. Но плохие вещи происходят и будут происходить, несмотря на то, насколько вокруг светло.       Сокджин поправляет свой пиджак, который неудобно стягивает его широкие плечи и перекладывает из одной руки в другую свой рабочий портфель. Джину даже спустя несколько лет работы офисным клерком так и не удалось привыкнуть к этим костюмам, что обезличивают в точности также, как и школьная форма во времена его учебы. Поэтому обычно первое, что он делает, приходя с утра в офис, это стягивает жмущий ему пиджак, давая себе хотя бы такое призрачное ощущение вольности и свободы.        Но по вечерам, особенно в последнее время, прохладно, поэтому он вынужден надевать этот раздражающий его элемент одежды и трястись почти полчаса в переполненном вагоне метро до своей остановки. Каждый день. Сценарий может немного меняться, но итог всегда в конце одинаков – Джин открывает дверь своей пустой квартиры и замирает на пороге на долгие секунды, прислушиваясь к мертвой тишине внутри, всматриваясь в холодную и равнодушную темноту. Такую же, как и глаза того парня, Мин Юнги.       Сокджин удивленно моргает, изумляясь такой странной ассоциации, но через секунду понимает, чем именно она вызвана. Просто пока он стоял истуканом у здания компании и бездумно рассматривал все вокруг себя, его взгляд сам собой напоролся на только что вышедшего на улицу Мин Юнги, который зябко ежится из-за прохладного вечернего ветерка, что и Сокджину настойчиво забирается под воротник.       В свете слишком ярких городских огней и без того бледное лицо парня кажется еще бледнее, еще более усталым, темные тени под его глазами обозначаются еще отчетливее, а уголки губ совсем уж печально опускаются. И Сокджин точно не знает, что именно им движет – то, что он непривычно часто за этот день сталкивался с парнем, то, что он узнал о Мин Юнги сегодня, или просто его собственное нежелание возвращаться домой прямо сейчас. Но Джин даже не особо задумывается об этом, когда подбирается и поспешно подходит к парню, который, нахмурившись, что-то читает с экрана своего телефона.       - Юнги-ши, - негромко зовет он. Сокджин не хочет пугать его, но Юнги все равно резко вздрагивает и удивленно поднимает голову, глаза молодого человека заметно расширяются на несколько мгновений, пока он не понимает, кто именно его окликнул. Сокджин, извиняясь, складывает руки вместе и чуть наклоняет голову в покаянном жесте. Юнги моргает и выжидающе смотрит Джину в глаза, немного сощурившись. И, честно говоря, Сокджин вновь теряется. Он не знает, зачем подошел, не знает, о чем ему говорить с этим человеком, не знает, почему просто не может взять и пойти уже, наконец, домой. – Тоже сегодня поздно закончил?       Мин Юнги вновь моргает, глядя на него пустым, выжидающим взглядом, однако на этот раз он еще и приподнимает бровь, словно молча намекая на очевидность ответа на этот вопрос. Сокджин закусывает губу, ощущая неловкость. Обычно он легко находит темы для разговора и умеет налаживать контакт с разными людьми, но этот парень просто не дает ему никаких шансов.       - Тебе что-то нужно, Сокджин-ши? – настороженно спрашивает Юнги, склоняя голову набок. Сокджин не уверен, но парень, вроде как, кажется озадаченным. И Сокджин вполне себе разделяет его чувства.       - Мы же коллеги, неужели мы не можем просто поболтать? – неловкий смешок сам собой срывается с губ Сокджина, и он, сам того не замечая, поспешно растирает рукой шею. Юнги щурится еще сильнее.       - И с чего ты неожиданно воспылал таким желанием, Сокджин-ши? – спокойно спрашивает парень, и Сокджин, честно, не знает, что именно ответить на это, потому что и сам не знает, к чему весь этот разговор. Мин Юнги ни разу за все то время, что они работают в одной компании не показал, что не против общения с Джином. Наоборот, он всегда довольно красноречиво демонстрировал свое равнодушие и нежелание иметь с Сокджином хоть что-то общее.       Но Сокджин скользит взглядом по усталым морщинками вокруг глаз парня и по темным кругам под ними и как-то сразу вспоминает слова Хосока. Его вновь само по себе наполняет то же возмущение и сочувствие, что и днем, все-таки это правда – каким бы странным парнем ни был Мин Юнги, он подобного отношения не заслужил.       - Просто подумал, может, как-нибудь пообедаем вместе? Мы уже давно работаем в одной компании, но никогда толком не общались, - Сокджин небрежно пожимает плечами, делая вид, что не замечает никаких несоответствий в собственной логике и насколько это на самом деле слабая причина завязать с кем-либо общение.       Мин Юнги просто смотрит на него несколько мгновений, не моргая, и это действительно тяжелый взгляд, под которым Джин невольно поджимает губы и неловко одергивает рукава своего пиджака. Сокджин честно не знает, как у Юнги получается такой холодный, но словно прожигающий до основания взгляд. А затем неожиданно парень подозрительно щурится, пристально разглядывает лицо Сокджина мгновение, после чего хрипло усмехается, без всякого веселья в голосе, и качает головой.       - Хосок все-таки такое трепло, - недовольно произносит он куда-то в сторону, морщась при этом, и Сокджин чуть вздрагивает, он не знает, отчего, но что-то похожее на смущение и стыд окрашивает его щеки румянцем, и он чувствует, как его кожа медленно нагревается.       - Это не из-за… - Сокджин запинается, когда Юнги вновь впивается в него своим, казалось бы, спокойным, но отчего-то все равно прошивающим насквозь взглядом. Джин спешно облизывает губы, однако все равно решает не отрицать очевидное. Нет необходимости знать Мин Юнги близко, чтобы осознавать, что он умный и довольно проницательный человек, а врать таким людям в глаза – не просто неуважительно, но и глупо. Поэтому Сокджин глубоко вздыхает и пробует еще раз. – Это не из-за того, что мне рассказал Хосок. То есть не только из-за этого.       - В самом деле? – недоверчиво поднимает брови парень, склоняя голову набок. – Хочешь сказать, что все равно подошел бы ко мне, не зная того, что знаешь сейчас?       Сокджин приоткрывает губы, Юнги просто спокойно смотрит на него своими темными выжидающими глазами. Джин медленно закрывает рот и поджимает губы, потому что… этот парень прав, и Сокджин ничего не может с этим поделать.       - Жалость и доброта – это разные вещи, Сокджин-ши. И мне не нужно общение, основанное на чем-то подобном, - негромко произносит Юнги, его голос звучит как обычно, но Сокджину все равно чудится в нем разочарование, хотя, скорее всего, ему просто кажется, потому что это то, что он сам невольно чувствует по отношению к себе. Хотя Сокджин и не хочет признавать, что руководствовался только жалостью, но он и не может отрицать, будто вовсе не испытывал ее. – Доброй ночи, Сокджин-ши, - отрывисто кивает ему парень, как-то криво хмыкая себе под нос. Он странно поводит плечами и поспешно уходит, быстро смешиваясь с толпой таких же спешащих домой офисных работников, поодиночке бредущих из соседних высотных одинаковых коробок.       Сокджин тяжко вздыхает, глядя парню в след, а затем, когда его чуть сгорбленная спина окончательно теряется среди однотипных серых костюмов, раздраженно взлохмачивает ладонью волосы на макушке и потерянно закусывает губу.       Ну, и какого черта спрашивается он только что пытался сделать? А главное зачем?       Сокджин несколько минут стоит, бессмысленно разглядывая собственные ботинки, и только, после того, как ледяной ветер забирается под его воротник, резко вздрагивает и зябко поводит плечами.       Сокджину не хочется это признавать, ему легче просто оскорбиться и в очередной раз возмутиться из-за того, что Мин Юнги не оценил его благие намерения, только вот… Джин не может этого сделать. Потому что этот парень прав. С чего это Сокджин вообразил себе, будто общение с ним – подарок свыше, который все только и мечтают получить? Что его компания может стать для кого-то утешением и поводом приободриться? Сокджин действительно мог показаться сейчас очень самодовольным и снисходительным придурком, разбрасывающимся своей дружбой как благотворительностью.       Сокджин не такой, но выглядело это сейчас именно так.       Джин устало стонет, запрокинув голову, и закрывает глаза, мечтая стереть из своей памяти последние несколько минут своей жизни и никогда их больше не вспоминать.