Будет больно

      Чем дольше находишься в больнице вдали от здоровых и здравомыслящих людей, тем больше проникаешься здешней атмосферой, и нормальными людьми теперь становятся твои соседи по палате. В любой день можно встретить тех, кто проживает свой лучший день или худший в жизни.       В приемнике от очередной передозировки сладко дремали наркоманы, которые засыпают лишь рано утром в сестринской, под громогласное чаепитие с ттокпокки из доставки. Сосед-зануда, что ещё пять минут назад жевал свое яблоко, йогурты и ещё Бог знает что, уже храпел во все лёгкие, мешая спать окружающим. Вольно невольно каждый начинал задумываться: Вчерашний день был первым или все же позавчерашний? А сколько ещё осталось? Вторник сегодня или пятница?. Так проскальзывал еще один день, и жизнь тут плавно становилась рутиной.       Мин Йерим устало плюхнулась на диван в сестринской, ловя сочувствующие взгляды медсестер, хмыкнув, она достала из кармана белоснежного халата груду шоколада и протянула главным сладкоежкам всей больницы. Те радостно воскликнули, предлагая Мин чай, от которого она, конечно же, не отказалась, да и глупо было отказываться от горячего напитка, зная, что у тебя дежурство.       — Доктор Мин, у нашего господина Бёна наконец появились друзья, — прихлебывая чаем, уведомила медсестра Ха. — Он так долго один в отделении, что я начала переживать о том, что ему одиноко.       Мин посмотрела через окно в коридор, где дедушка Бён играл с другим пациентом в падук*, при этом о чем-то споря с другим пациентом, наблюдающим за их игрой. Ловко переставляя черные фишки то вертикально, то горизонтально по доске, он умело захватывал территорию своего соперника. Йерим улыбнулась, кивая медсестре.       Господин Бён, уверенно одержавший победу над своим соперником, повернулся к другому пациенту и хмыкнул.       — Как бы ты меня не отвлекал от игры, Мун Бин, твой сосед все же безбожно продул, хоть и заявлял, что он лучший игрок во всей Корее! — сказал мужчина, складывая фишки в шелковый мешочек. — Но это не исключает того, что я все же рад вашему появлению здесь. Хороших игроков в падук днем с огнем не сыщешь.       Проигравший хотел было возразить и отыграться, но спор прервала медсестра, которая протянула мужчине небольшой сверток с альбомным листом, разукрашенном цветастыми несуразными каракулями, будто у его хозяина шизофрения последней стадии.       — Господин Пак, пока вы были на процедурах, к вам приходила ваша дочь с внучкой, они просили передать вам посылку, — медсестра поставила сверток на доску, где ещё несколько минут были серьезные баталии, ловя возмущенный взгляд Бёна старшего.       — Внуки наше всё! — добродушно захохотал пациент Пак, разворачивая передачку от родственников и показывая товарищам коробочку с хрустящими дамплингами*. — Бён, а у тебя внуки есть или уже правнуки?       — У меня внук! — гордо заявил мужчина, складывая руки на животе и купаясь в почтительных кивках товарищёй. — Единственный наследник, моя гордость.       — И сколько ему? — поинтересовался Мун Бин, ловко стащив пельмешку у соседа.       — Тридцать…- ответил Бён старший, почесав затылок.       — Тридцать? — воскликнули друзья, удивленно уставившись на господина Бёна и начисто забыв об ароматном ужине. — Он женат?       Помотав головой мужчина и сам понял, что с радостью бы понянчил внуков, как большинство его сверстников, но как бы он не гордился своим внуком, этот балбес то и дело уклонялся от свадьбы с дочерью его старейшего друга.       — Так организуй ему свидание вслепую, — предложил Пак. — В наши дни большинство молодежи из богатых семей придерживаются выбора своих родителей.       — А что, действительно! — воскликнул мужчина, хватая доску. — Я устрою ему свидание, от которого он не сможет отказаться и уж тем более забыть. Ащщ, я уже слышу топот маленьких пяточек!       Господин Бён покинул своих товарищей, направляясь в палату к внуку, что ничего не подозревая о надвигающейся буре, спокойно попивал ароматный кофе. Впервые за долго время в этой чертовой больнице, Бён старший хотел улизнуть, не спрашивая разрешения своего лечащего врача, а именно — Мин Йерим, потому что после своих врагов, мужчина больше всего ненавидел больничные стенты и все, что связанно с лечением. Но так как доктор Мин появлялась в его палате три раза на дню, он откинул мысль о побеге в дальний ящик, потирая ручки в ехидной улыбке. Где, как не в больнице, Бён может видеться так часто с кардиохирургом? Сама судьба благословила издевательства над ней.       — У тебя свидание! — объявил Бён старший, врываясь в палату внука с довольной улыбкой, попутно размахивая блокнотом. — Не благодари!       Бэкхен был настолько обескуражен, что кофе, которое он пил с таким удовольствием, представляя Мин Йерим, спокойно выливалось из его кружки прямо на пижамные штаны и оставляло некрасивые пятна.       — Если хочешь назначить мне свидание, займи очередь и жди, как все! — помотал головой глава Ледяных тигров, наконец, придя в себя.       — Ащщ, балбес! — тряся доской, угрожающе зашипел дедушка. — Я сделал предложение твоей бабушке на третий день знакомства и всю жизнь жалел лишь о двух потерянных днях! С Джиной ты знаком с детства, но так и не сделал ей должного предложения, что наводит меня на мысль: либо ты, прости Господи, гей, либо просто не влюблен в нее, и я надеюсь все-таки на второе. Вот список всех претенденток. Выбирай! И как только выпишут, иди на свидание — мужчина протянул блокнот с данными будущих невесток и с чувством выполненного долга перед предками, закрыл за собой дверь.

***

      Жмуря глаза от солнечных лучей Ким Чонин нехотя подходил к больнице. С минуты на минуту начнется его смена, но желание работать осталось дома на подушке и просило не тревожить до лучших дней. Заметив на крыльце главного входа Йерим, он радостно ей помахал. Девушка с халатом в руке и бесформенной прической сонно махнула в ответ.       — С превеликим удовольствием рада сообщить, что сегодня весь это храм здравозохоронения на твоих сильных плечах, — сказала Мин, взмахнув рукой по фасаду больницы и поклонившись, с улыбкой направилась домой.       Чонину ничего не оставалось, как хмыкнуть шутке подруги и направиться на обход своих, и не только, пациентов, давая выспаться подруге в свой единственный выходной.       — Доктор Ким, — выбежал из-за поста администратор Пак, протягивая ключ от кабинета. — К вам прибыл пациент и хочет, чтобы вы скорей его приняли.       — И чего им в такую рань дома не сидится, — возмутился Ким, забирая ключ у Хенджуна.       — Эту тайну нам не узнать никогда, так же как и то, куда и зачем все пенсионеры ходят рано утром? — улыбнулся Пак, возвращаясь к посту.       Переодевшись в рабочую форму, Ким подошёл к медсестре Ха и уведомил её, что переносит утренний осмотр на час, так как у него консультация. Медсестра нахмурилась:       — Сейчас?       — У меня тот же вопрос был к Хенджуну. Видимо очередной богатей, случайно оказавшийся в наших краях, не иначе, — пожал плечами Чонин. — Всё местные знают, что раньше девяти в больнице делать нечего, так как мы занимаемся стационаром.       «Очередной богатей» дожидался Кима уже сорок минут перед дверью кабинета и негодовал пунктуальности врача, намереваясь сообщить ему о своем недовольстве как только врач появится на горизонте.       — Все ли врачи тут так отвратительно работают? — полюбопытствовал старичок, усаживаясь в кресло.       — О чем вы, господин? — проговорил Чонин, вовсе не задетый данным вопросом. Старшее поколение так и норовит поддеть того или иного врача, медсестру, вовсе не заботясь об их чувствах.       — У вас табличка на входе больницы гласит, что вы работаете двадцать четыре на семь, — проворчал мужчина, — но конкретно вам, господин Ким, надо указывать, что вы работаете, когда поднимете свою задницу с дивана.       Ким Чонин будучи очень спокойным человеком в любой ситуации, начал закипать от бестактности своего пациента. Он вздохнул и натянул улыбку, скрипя зубами.       — Что ж приму к сведению, господин?       — Мин, — спокойно и немного разочарованно вздохнул дедушка. — Даже карту не удосужился прочитать, бестолковый!       Чонин сделал несколько вздохов, дабы продолжить спокойныйразговор с пациентом и не перейти черту дозволенного. Всем известно, что этическое поведение обычно основано на симпатии к человеку и господин Мин не входил в данную категорию.       — На что жалуетесь? — усаживаясь в свое кресло, спросил хирург.       Господин Мин наконец закончив сканирование кабинета хирурга и, не найдя в нем ничего, что могло бы его заинтересовать, повернулся к доктору с улыбкой, как бы оценив, что молодой врач все-таки сообразил для чего он здесь.       — На жизнь, доктор Ким, на жизнь.       Чонин закрыл глаза, потирая вески. Глубокие вздохи для успокоения уже не помогали, посему Ким решил сменить тактику и сосчитать до десяти. Большинство людей по мнению Чонина, путают больницу с кабинетом психолога, который с радостью бы поговорил об их проблемах, в то время как всему медперсоналу приходилось развлекать физически здорового человека. Когда в голове врача наконец закончились цифры, он все с той же улыбкой открыл глаза, продолжая собирать бредовый анамнез господина Мина.       — И какие симптомы у жизни, господин Мин?       — Моя проблема в том, что моя внучка совсем отбилась от рук, — сетовал старик, в кои-то веки, найдя добрые уши, на которые он ловко развешивал лапшу, лишь бы его выслушали. — Она совсем обо мне забыла.       — Я бы этой внучке все высказал, чем её дед тут занимается… — прошептал Ким, крутя в руке ручку. — Я вас понял и по вашим симптомам готов выдать диагноз.       — М-да, и какой же, доктор? — хмыкнул старичок, давно удобно развалившийся на кресле.       — ДОП! — гордо вскинул голову хирург, выходя из-за стола.       — Чего? — возмутилась пациент. — Какое ещё «ДОП»?       — Диагноз Одиноко Пенсионера! — заявил врач, наливая стакан воды для господина Мина. — Половина нашего населения страдает этой болезнью, в случаях запущенных, как у вас, появляются необратимые последствия.       — Какие такие запущенные случаи, шарлатан ты этакий?       — Такие, как Ваши, господин Мин, — пожал плечами хирург.       — Я абсолютно здоров! — Старик вскочил на ноги, размахивая своей трость. — Наглец! Хам!       — Ну, раз вы, наконец-то, признались, можно перейти к лечению, — усмехнулся Ким, записывая что-то на бумажке. — Недельку в стационаре полежите, витамины попейте и опять с чистой совестью на волю. Устроит?       — Устроит — насупился дед, усаживаясь обратно в кресло.       — Могу ли я задать личный вопрос, господин Мин? — задумчиво произнес Ким Чонин, боясь озвучить мысль, которая посетила его с самого прихода пациента.       Господин Мин минуту оценивающе осмотрел молодого врача, как бы спрашивая себя, стоит ли тому доверять. Поразмыслив, он кивнул в знак согласия.       — Доктор Мин Йерим, случайно не ваша внучка?       Господин Мин встал, отряхнул с рукава невидимую пыль, поправил пиджак и направился в сторону двери. Дёрнув за ручку, он слегка повернул голову в сторону озадаченного Кима.       — Если хоть одна живая душа в этой богом забытой больничке узнает о том, кто я, — строго произнес Мин. — Я заставлю вас всех за это заплатить! И ещё я надеюсь, что вы никак не связаны с доктором Мин! Иначе, можете забыть о своей карьере.       Дверь за пациентом захлопнулась, оставляя после себя атмосферу невероятного льда, что Ким провел пальцами по руке, проверяя, не пошёл ли в кабинете снег.