Связанные судьбой

      Питер знал, что возвращаться в проклятый Бейкон Хиллс — плохая идея. Этот город забрал у него все: семью, дом и надежду на то, что все когда-то снова будет так, как прежде. Хейл до сих пор проклинал тот день. Выбравшись из-под развалин сгоревшего дома, он бежал куда глаза глядят, а выбившись из сил, повалился на землю. Раненый волк выл до тех пор, пока не сорвал голос. Впасть в сумасшествие ему не позволила сила альфы, что перешла к нему от погибшей сестры. Придя в себя и собравшись с силами, Питер покинул территорию своей стаи. Их семья многими поколениями жила в тёмных лесах Бейкон Хиллс, но сейчас это место стало противно Питеру. Теперь эта земля была пропитана кровью Хейлов, воздух заполнен запахом гари. Альфа без сожалений покинул место, что когда-то считал своим домом.       Со временем Питер нашёл пристанище в штате Мэн. Другой конец страны казался ему вполне подходящим местом для того, чтобы начать новую жизнь.       Воспользовавшись счетами Хейлов, альфа купил небольшой домик на окраине маленького и тихого городка. Местная стая отнеслась к новому оборотню вполне спокойно. После разговора с их альфой, которой была женщина средних лет, Питер получил разрешение остаться на их территории.       В автомастерской рядом с его новым домом нашлось свободное рабочее место. Конечно, не настолько сильно он любил возиться с машинами, но считал эту работу вполне достойной.       Его тихая жизнь шла своим чередом, пока как-то утром он не проснулся от боли, скручивающей все внутренности в узел. Но стоило волне неожиданно сойти, как волк внутри Питера словно сорвался с цепи. Он выл, рвал когтями грудную клетку, требуя выпустить его наружу. Вся его суть буквально требовала вернуться на родную землю. Хейл сопротивлялся этому зову как только мог, но не устоял. К вечеру уже сидел в своей машине и вжимал педаль газа в пол до упора. Благодаря силе альфы ему не требовалось время на сон или еду, он пару раз останавливался лишь для того, чтобы заправить бак, и снова продолжал путь.       Чем ближе подъезжал к Бейкон, тем сильнее сходила с ума его волчья сущность. Зверь внутри то выл, то скулил, как побитый щенок, это выводило Питера из себя. Он привык жить в тишине и одиночестве своей новой жизни, и вот в один момент все перевернулось с ног на голову.       За те пять лет, что его тут не было, город никак не изменился. Все те же кафешки и магазины, люди спешат по своим делам, подростки слоняются по улицам, не зная, чем себя занять. Оказавшись в городе, Питер прислушался к ощущениям и ехал на их зов. Машина Хейла свернула с шоссе и поехала по дороге, ведущей за город. Оборотень уже понял куда его тянет. Волк вел его домой, в самую чащу лесов Бейкон Хиллс. Он знал здесь каждое дерево: в детстве они с Дереком целыми днями торчали в этом лесу, изучая каждый его темный уголок.       Питер свернул на подъездную дорогу, ведущую к их дому. Путь до развалин не составил и пяти минут. Остановив машину на поляне перед сгоревшим домом, Хейл заглушил двигатель и просто сидел, молча глядя в лобовое стекло. Забытые воспоминания накатывали волнами боли. Вот маленькие Дерек и Кора играют на крыльце, звонко смеются и толкаются. Вот Талия выходит из леса, неся в руках букет ярких цветов, ее тёмные волосы развивает ветер, а глаза светятся алым. Питер рычит, на руках вылезают когти и с треском впиваются в руль.       «Зачем ты притащил меня сюда?»       Питер думал сам про себя, неужели он ехал на другой конец страны лишь для того, чтобы пострадать перед сгоревшим домом. Тут Хейл краем глаза заметил какое-то движение. Оборотень насторожился — в развалинах кто-то был.       Когда Питер открыл дверь машины, ему в нос тут же ударили родные запахи леса, земли и травы. Оборотень сделал глубокий вздох. Как же ему этого не хватало. Принюхавшись, Хейл уловил еще один запах, он отличался от лесного аромата, был сладким и очень приятным. Чем больше Питер внюхивался в воздух, пытаясь различить его нотки, тем сильнее аромат пленил его. Альфа поддался порыву и вышел из машины — ноги сами вели его. На крыльце запах стал еще сильнее, словно тот, кому он принадлежал, долго сидел здесь. Питер толкнул покосившуюся дверь, и она, жалобно скрипя, открылась. Сладкий аромат, словно таран, сбил его с ног. В одну секунду альфа потерял контроль, клыки и когти полезли наружу. Запах меда и сладкой карамели затмевал собой запах гари и смерти. Неспособный думать нормально, Питер шел вслед за ароматом.       Он миновал разгромленный коридор и завернул в соседнее помещение. Когда-то это была красивая гостиная, наполненная теплом и ощущением семьи, сейчас же это была полуразрушенная комната, с обгорелыми стенами и остатками сломанной мебели. В углу одиноко стоял обветшалый диван, его обивка была прожжена огнем, из дыр торчали пружины и остатки ткани. На краю дивана, подтянув под себя ноги, сидел парнишка. На вид ему было не больше шестнадцати. Темные короткие волосы стояли торчком, светлая кожа и тонкие черты лица. Выразительные глаза цвета виски посмотрели на Питера, и в этот момент он утонул в них. Его больше не интересовали родинки на левой щеке мальчишки или его нелепая футболка с Бэтменом. Хейла поглотило желание обладать этим хрупким телом.       С рыком оборотень кинулся вперед, с его скоростью и ловкостью это движение не заняло и пары секунд. Мальчишка лишь успел моргнуть от неожиданности, как был прижат к дивану. Обезумевший альфа рвал одежду на парне, когти царапали кожу. Сейчас оборотень себя не контролировал, его вело от желания. Ткань собственных джинсов болезненно впивалась в восставшую плоть. Хотелось сорвать всю одежду и ощутить кожей кожу. Мальчишка кричал и вырывался, но для альфы его потуги были не сильнее взмахов крыльев бабочки. Когда с одеждой парня было покончено, и она рваными тряпками разлетелась по заваленному щепками и различным мусором полу, Питер начал старательно вылизывать вырывающего из его рук парня. Язык оборотня сантиметр за сантиметром исследовал горячую кожу мальчишки. Под давлением его когтистых лап она была тончайшим шелком, что мог порваться от любого случайного прикосновения. Зверь заскулил от удовольствия, мальчишка из последних сил бился, в попытках оттолкнуть от себя напавшего на него монстра, но сражаться с оборотнем тоже самое, что пытаться толкать бетонную плиту. Не отрывая губ от нежной кожи, Питер стягивал с себя джинсы. Все происходило настолько быстро, что оборотень не отдавал себе отчета о происходящем. Один резкий рывок — и мальчишка стоит перед ним на коленях, такой открытый и такой беззащитный; волчья суть требует сделать его своим от головы до кончиков пальцев. Он принадлежит ему и только ему. Зверю не нужна нежность и ласка, он просто берет то, что считает своим. Не раздумывая ни секунды, альфа вошел в горячее нутро мальчишки. Парень взвыл от боли, где-то за пределами своих чувств альфа знал, что поступает неправильно, но уже просто не мог остановиться. Ощущение единения с желанным телом отрубило остатки разума. Оборотень вцепился когтистыми руками в бледные бедра и вбивался в мальчишку так сильно, как только мог. В голове альфы была лишь одна мысль: он должен быть только его, он должен принадлежать ему. Неведомая сила подводила Питера к укусу. Хейл, послушный инстинкту, потянулся вперед и вцепился клыками в тонкую и незащищенную шею парня. Вкус сладкой крови на языке приблизил оргазм альфы. Пара жёстких толчков в сопротивляющееся тело — и оборотень излился в горячие нутро парня. Секунды вечности отсчитывали момент его блаженства. Вместе с ними отошла волна поглотившего безумия. Пелена страсти спала с глаз Питера, и он увидел лежащие перед ним тело мальчика, истерзанного его когтями и, что ещё хуже, клыками. Парень едва дышал, а альфа даже не знал его имени. Выйдя из мальчика, Хейл скатился на пол и ужаснулся, осмотрев полностью свою случайную жертву. Горло парня было практически разодрано, обнаженное тело укрыто рисунком порезов от когтей. Мальчишка хрипел, едва дыша. Питер понимал, что никакая в мире скорая ему уже не поможет. Мутный взгляд цвета виски прожигал дыру в душе Питера. Сейчас их сердца бились в унисон. Вдруг альфа ощутил его боль, как свою; не сдержав этого порыва альфа взвыл. В один миг к нему пришло осознание того, что он только что совершил. Но было уже поздно: последние удары сердца его истинной пары эхом звучали у него в ушах. Предсмертный вздох парня стал одновременно концом и началом их истории. Спустя всего секунду в сгоревшем доме Хейлов остановились два сердца. Они были связаны судьбой до скончания времён, и их вечность началась с шага за грань тьмы.