Что зовется безумием?

- Скажи мне, любимый, сколько сейчас времени? Смотрю на тебя, а ты не отвечаешь. Сидишь ровно напротив и молчишь, как будто язык проглотил. Твое лицо, озаренное тусклым светом Луны за окном, внушает ужас. Оно бледно-синее, оно неживое. Но, тем не менее, прекрасное и загадочное. От твоего холодного взгляда по всему телу мурашки, а от улыбки кровь стынет в жилах. Ты как хищный зверь, как пантера. Ты несешь красоту, изящество, но так же страх и ужас… смерть. Ты, как роза. С виду нежный, мягкий, приятный на ощупь, а как только до тебя дотрагиваешься, тут же в плоть впиваются острые иглы, протыкая тонкую кожу до крови. Ты так опасен… Делаю шаг, не в силах больше сидеть в этой тишине и в этом мраке один. Ты вторишь моим движениям. Такой же маленький и неуверенный шаг. Ты застыл на месте, смотришь на меня испытывающим взглядом. Черные, как смоль, волосы, закрывают половину твоего неземного лица, но не их… не глаза. Мне их хорошо видно. Глаза ненормального человека: сверкающие, словно светлячки. Твое лицо меняется каждую секунду. Ты боишься? Нет. Ты издеваешься надо мной. Если на твоем лице и промелькнет страх, то это лишь на пару секунд, если не меньше. Моментально возвращаешься к своей истинной сущности и так же сверлишь меня взглядом, подавляешь. Боже! Чего ты хочешь? Я хочу сделать шаг, но ноги словно свинцовые, не двигаются с места. Не могу, прости. Такое чувство, что сейчас тебя заботит тоже самое. Тело вроде идет на встречу, хочет поддаться этому притяжению, а нет, не двигаются твои ноги, не можешь ты и с места шелохнуться, прикован как будто навеки. Глубокий вздох. Выдох. Мы даже дышим в одном ритме. Скажи, ты тоже это чувствуешь? По твоему взгляду понятно, что да. Шаг. Смотри, мы все ближе друг к другу. Сантиметр за сантиметром преодолеем. Это просто, согласен? Нет. Это трудно. Все мое нутро просто кричит о том, чтобы я бежал. Бежал подальше от тебя. Прочь, и как можно быстрее. Почему все внутри так бастует против тебя? Такое чувство, что что-то глубоко внутри меня знает, что ты опасен, что с тобой нельзя связываться. Я чувствую это. Чувствую каждую ночь. Ведь именно в это время суток мы видимся… Когда луна возвышается над высотками, даря всему миру серебряный цвет. Твой цвет. Я люблю его. Еще шаг. Непроизвольный и смелый. Ты ответил таким же. Я уже практически рядом с тобой. Если протянуть руку, то я смогу до тебя докоснуться, но я боюсь, ведь ты роза с опасными ядовитыми шипами. Улыбаюсь тебе. Ты в ответ. Пожалуйста! Прекрати копировать мои действия! Меня с ума это сводит. Улыбка пропала. Ты стал серьезным. Спасибо. У нас с тобой такая связь, что ты словно мысли мои читаешь. Хочу уколоться. Хочу потрогать твою бледную кожу, хочу почувствовать ее холод. Хочу провести по этим черным волосам рукой, каждым миллиметром кожи ощутить шелковистость прядей. Моему «хочу» ничего не мешает. Только страх. Но он подбавляет адреналина в кровь. Сердце бешено колотится. Так, что в ушные перепонки отдает. Легкие обжигает с каждым коротким вздохом. Почему? Потому что, смотря на тебя, я забываю как дышать. От этого и голова кругом. Моя рука тянется к тебе. И твоя навстречу. Еще чуть-чуть! Ну же! Вот оно, то чувство, когда, победив страх, человек испытывает триумф. Наши ладони соприкоснулись. Какие у тебя холодные руки, родной. Холодные, гладкие и твердые, как мрамор. Я не могу описать тебе весь спектр эмоций, которые я сейчас переживаю. И я думаю, что это взаимно. На твоем лице тоже растерянность, тоже радость, тоже страх и счастье. Как мы похожи, родной. Мы словно две половины одного целого. И как жаль, что наше «целое» может воссоединиться только ночью. Мой ночной ангел… Почему ты смеешься сейчас? Тебя это забавит? Странно, но я тоже сейчас смеюсь. Мы ненормальны. Само наше поведение ненормально. Обычные люди так себя не ведут. Хотя, прости, о чем это я? Ты никак не можешь быть нормальным. И я пошел по твоему пути - по пути обреченности и одиночества. У тебя есть только я. У меня есть только ты. Твои тонкие губы искривились в полуулыбке, а голова резко наклонилась в бок. Жутко видеть тебя таким. На всю комнату раздается страшный смех. Я слышал такое раньше. В соседней палате маленький мальчик так же смеялся… Мы смеемся в один голос, держа ладони соединенными. Твое тело не воспринимает мое тепло. Ладонь по-прежнему такая же холодная. Ну могу больше держать себя в руках. Мне мало того кусочка тебя, что ты мне дал. Я хочу чувствовать не только твою руку. Хочу докоснуться до твоего тела… хочу лишь кончиками пальцев провести по худым бедрам, хочу оставить на тонких ключицах многочисленные засосы, хочу ласкать тебя, хочу смочить тебя слюной и проникнуть внутрь. Хочу, хочу, хочу! Тянусь к губам. Ты тянешься в ответ. Наши движения синхронны, как у пловцов, порой даже жутко от этого. Я чувствую их - твои губы. Они тоже холодные. Твой язык умело изучает мой рот, заполняет его. Играешь со мной. Кусаешь губы до крови. Кровь смешивается со слюной, от чего во рту отчетливый привкус стали. Это твой вкус. Я люблю его. Я люблю тебя. До потери сознания люблю. Обнимаю твою тонкую талию. Ты тоже меня обнял. Наши ласки похожи на танец. Все делаем одновременно. Мы знаем друг друга достаточно, мы изучили друг друга за все те ночи, которые провели вместе. Поэтому нам не составит труда друг друга ублажить. Я дурею от тебя. От твоего аромата. Я никогда не говорил, какой он у тебя? Ты удивишься, но ты пахнешь сырой землей. Этот глубокий терпкий запах запечатался на тебе сильно. И я тоже его люблю. Как и тебя. Все, что к тебе относится, я люблю. Мы сдираем друг с друга футболки. Лоскуты легкой белой ткани полетели на пол. Как прекрасно твое тело. В серебряном свете луны оно будто сияет, от него исходит некое свечение. Твои хрупкие плечи дрожат, тонкие анорексичные руки прикрывают тело, смотришь на меня таким взглядом, что сердце разрывается. - Что случилось, родной? Твои тонкие губы зашевелились в такт моим. Ты тоже за меня переживаешь? Не могу больше. Провожу руками по твоему бледному лицу. По щекам, подбородку, спускаюсь ниже к шее. Мои руки заостряют на ней внимание на долю секунды и спускаются ниже, к ключицам. Ниже. От легких прикосновений ты покрываешься мурашками. Твое лицо блаженно. Глаза закрыты, голова чуть откинута назад, губы слегка приоткрыты, ты то и дело облизываешь их. Еще чуть-чуть, и из них вырвется некий хрип, такой неожиданный, но такой заводящий. Твой голос мне не с чем сравнить. Он, как завывание ветра, такой же тихий. Он, как трель сверчков, такой же тонкий. Он непередаваем. Он неописуем. Я люблю его. Мои губы коснулись твоей мраморной кожи на шее. Ты слегка вздрогнул, обнял меня крепче прежнего. Впиваюсь в эту тонкую поверхность твоего тела. Кусаю тебя, словно не евший тысячелетиями вампир. Из тебя вырывается некий звук, похожий на звериный рык. Опасность. Тебе это не нравится, тебе больно. Извини, но я ничего не могу поделать с садистской частью себя, скрывающейся где-то глубоко внутри. Мы падаем. По всей комнате раздается жуткий грохот. Что-то разбилось. Я смотрю на тебя. Ты испуган. Твое лицо в крови. Тебе страшно. Мне тоже страшно, но давай продолжим. У нас никогда такого не было. Обычно ты доминируешь. Уступи сегодня мне, любимый. С каждой минутой поцелуи все глубже и глубже, прикосновения к твоему холодному телу все откровеннее. Ты выгибаешься подо мной. И с каждым твоим движением что-то хрустит, похожее на стекло, но ты не издаешь ни звука. Такое ощущение, что я чувствую твою боль. А, подожди. Ты просто царапаешь меня. Твои ногти впиваются мне в кожу, оставляя после себя кровавые длинные полосы. Больно, родной, хватит. Но ты не останавливаешься. Надоело! Бью тебя по лицу. Звонкий шлепок эхом раздался в ушах. Ты опешил, но промолчал. Издеваешься! Придавливаю тебя всем телом к полу. От боли ты начинаешь стонать. Целую тебя. Твои стоны заглушаются моим поцелуем. Кусаешь, пытаешься кричать. Не переигрывай, я знаю, что тебе нравится. От губ языком провожу влажную дорожку к шее. На ней чувствую кровь. Я сильно тебя покусал. Не буду делать больнее, спускаюсь ниже, ключицы… Нет, оставлю их на потом. Покрываю твое тело влажными поцелуями, вкус крови не угасает. Ты весь в ней. Я добрался до низа твоего живота. Стягиваю с тебя ремень, расстегиваю ширинку. Любимый! Ты, как маленький мальчик, весь сочишься. Не стесняясь беру твой член в рот. Ты выгибаешься мне навстречу и издаешь громкий сладкий стон. Меня всего затрясло. Мне хочется услышать его снова. Ты чувствительнее, чем обычно. Сегодня какой-то особенный день? Не понимаю. Ты тоже не можешь этого понять. Языком я вожу по всей длине твоего члена, стараюсь не касаться головки, я же чувствую, что ты вот-вот кончишь. Моему возбуждению так же нет предела. Рука сама тянется к ремню, расстегивает его и начинает ласкать член через тонкую влажную ткань нижнего белья. Я с ума сойду от этого блаженства. Ты хрипишь, отталкиваешь меня. Ты что, уже готов? И да, я оказываюсь правым. Ты изливаешься мне прямо в рот. Родной? Почему такой ужасный вкус? Сырость во рту, словно я землю только что съел. Смотрю на тебя и меня бросает в дикий ужас. Твое лицо… оно разбито, как зеркало. У тебя нет правого глаза, куда делся этот «осколок» мозаики? Ты так же смотришь на меня с ужасом. Что с тобой? Почему во мне сейчас все перевернулось? Чувство возбуждения пропало, подменив себя на ненависть. Я ненавижу тебя! Твое лицо! Оно уродливо! Твой голос, он страшен! Твоя кожа серая! Твое тело уродливо! Ненавижу! Я не могу принять тебя таким! Что с тобой случилось? Что сделало тебя таким уродом!? Твое лицо выражает ненависть и страх. Я наклоняюсь к тебе и замечаю какие-то осколки. На них ты лежал. Значит, этот треск не был моим воображением? Беру один из осколков, и втыкаю его в тебя. Ты… молчишь!? Почему тебе не больно? Тебе нет. Мне да! Еще один удар! Прямо по красивым и тонким ключицам. Раздираю, разрезаю, хочу видеть ее, именно кость хочу видеть! Но увидев ее, я ничего не чувствую, лишь боль. А ты… Улыбаешься!? Почему? Ты же должен страдать. На мои глаза наворачиваются слезы. Ты бесчувственный!? Не может этого быть. Не может быть, черт тебя дери! Ты ничто иное, как отродье, созданная ночью тень, ты не материален. Почему я понимаю это только теперь? Может, потому что ты исчез? Ты исчез, это точно. Кровь на полу, она не твоя, она моя. Осколки, выпирающие из груди, из живота, они не в тебе, они во мне. Спина расцарапана не твоими ногтями, а кусками разбитого зеркала, на котором я лежал. Тебя не было. Нас не было. Значит, я никого не любил? Нет. Я любил только себя. Я воплотил свою любовь. Сделал ее материальной. Я каждый день проводил в неведении и ждал тебя ночью. А на самом деле я просто сидел перед зеркалом. Я так любил тебя?.. Себя! Любил себя, и эта безумная любовь меня убила. Я безумен. Мир безумен. Любил себя и потерял от этого голову. Любил себя и только себя. Отсюда и запах сырой земли. Я прогнил. Изнутри прогнил. Я красив только снаружи, внутри я мертв. Я мертв. Смотрю в осколки разбитого зеркала на полу, вижу свое отражение. Я так уродлив. Серая кожа в крови, какой-то трупный запах в комнате. Это безумие. Бесконечное безумие. Заоблачная любовь к себе – безумие.