𝐭𝐡𝐞 𝐦𝐨𝐫𝐚𝐥 𝐨𝐟 𝐭𝐡𝐞 𝐬𝐭𝐨𝐫𝐲

they say (говорят) it's better to have loved and lost (лучше влюбиться и жалеть) than never to have loved at all (чем никогда не попробовать) он такой. такой — пил кофе со льдом и большим количеством сахара, просыпался рано утром и всегла носил очки; смеялся с искаженных принтов на мятых мерчах или напечатанных под заказ футболок и спешил сфотографировать. зачем? никто никогда не спрашивал, а он вряд ли сможет ответить. такой — иногда забывающий кошелёк и никогда за ним не возвращающийся, потому что забывал и об этом; спешащий за завтрашним днём, чтобы обогнать и стать номером один заранее, быстрее. укоренённая уверенность, что собственными руками можно всё — создать, воплотить, переделать, поднять, захватить, забрать, разрушить — толкала к этому «завтра». он такой. он? макс всё ещё оборачивается на улице, когда тинейджерский смех шумом отзывается следом, кажется, что они всё знают, потому что — майкл. он — майкл. а ещё он один из популярных исполнителей года, ставит собственные рекорды по заполненным залам и сам же их бьёт; говорит громко, и так же громко ведёт себя на большую публику. в общем, ничего себе такой — с большой буквы. что ему и подмешало соли в кофе, ложку дёгтя в бочку меда. стало губительной привычкой, ведущей в могилу, как какого курильщика или наркомана (хотя майклу до наркомана рукой подать). вы такие, — майкл умел разговаривать без слов и вполне описывал своё воодушевление эмоциями. они такие. такие — ворвавшиеся на сцену, будучи в шаге от испорченного полуторачасового выступления, на которое угробили большие деньги; и всё это он выслушивал от сотрудников сцены и менеджера. такие — угробившие все силы ради девчонки, с раскрытыми от поражённого блеска глазами наблюдавшей за раздраем, происходящем на концерте; зато гуфи нашёл тысячу и одно оправдание тебя, себя и меня, так что расслабься, малец. они такие, втроём — с прибамбахом. young people fall in love иногда влюбляются with the wrong people st не в тех, кого следует майкл втайне упрашивает вбивать в рабочий график «отъезды по семейным обстоятельствам», чтобы отдохнуть, посетить парк с опоссумами и отыграть все билеты на автоматах, подначить сыграть в баскетбол на городской площадке и отыскать фургон мороженого. сам мистер «линия электропередачи» маскируется под обычный люд, демонстрирует новые очки из своей скромной коллекции и забегает к гуфам на чай, проводить макса на занятия и оставить в ванной свою зубную щётку. он такой. подсаживает гуфи на утренние пробежки, учит правильно дышать и громко смеётся, когда обессиленный гуф падает на колени (макс сдался после первого). затем выбивает воздух из лёгких, быстро целуя (пробежка становится маловажной и второстепенной). был бы шанс, он бы сфотографировал и это, но — к сожалению. он разбавляет их с максом бытовуху финансовыми вложениями и сладким кофе по утрам, рассказами про кочевую концертную жизнь, слушает про автостоп и захлёбывается в мечтах; широко открывает окна и помогает пылесосить. макс не уходит из жизни: ни родительской, ни семейной, ни школьной. изредка признаётся, что не привык к знаменитостям среди таких, как они, получает в лоб и который раз подряд выслушивает нотацию, что «не таких» нет. ошибки иногда совершаются; они существуют, чтобы быть совершенными — это нормально. можно неправильно влюбиться или неправильно сделать жизненный выбор. только когда ветер бьёт в лицо от скорости несущейся к горизонту машины, майкл откидывается на сидении и думает, что всё правильно. на заправках кидают косые взгляды, максу предлагают сигареты и завышают цены в магазинах, консервы оказываются невкусными, а бистро закрытым. появляется множество шансов: попробовать все виды разливного пива и рассказать друг другу всё, пока срок «каникул» не закончится, и майкла не вызовут обратно. всё правильно. рядом гуф, такой, какой он есть: нелепый и искренний, частный и самый близкий в этом гигантском мире. его сын, разрешающий себя так называть. они оба видят в майкле не пауэра, а его самого — такого же открытого им навстречу. он включает что-то по радио и — да. всё на своём месте. они обязаны проехаться в некоторых городах, может, пересечь границу автостопом и разделить мотель на одну ночь. попробуют бизнес-ланч в придорожных забегаловках и проведут холодное утро на озере, убивая комаров и смотря на белое солнце. «завтра» всё ещё существует и будет существовать. завтра, послезавтра — не важно, макс всё так же будет держать в своей комнате картонную версию пауэрлайна и проситься в первые ряды, а гуфи за компанию, потому что — почему нет? мы не уйдём. мы уже никуда не уйдём. в этом и есть мораль истории. in the end it's better for me (вообще, так даже лучше)