All the Way to the Stairway

Чонин был готов расплакаться прямо здесь и сейчас, когда аккуратно открыв письмо со счетом за телефон, он увидел длинный столбик немаленьких цифр, означавший только одно - за этот месяц парень потратил очень много. От рыданий его останавливал лишь тот факт, что он стоял посреди лестничной клетки своего дома, а лить слезы при посторонних было точно не в его стиле. Но все же, он оказался очень к этому близок, буквально на грани. Вообще, он знал, что к концу месяца ему придет такой огромный счет, поэтому это не стало для него такой уж неожиданностью. Грустно было то, что все эти деньги Чонин потратил на регулярные звонки в службу "секс по телефону". Текст на главной странице веб-сайта гласил: "пять тысяч вон за первые пять минут, две тысячи за каждую последующую", поэтому он уже тогда морально подготовился. Но знать, что тебе когда-то придет такой счет, и держать в руках бумажку, на которой разве что прямым текстом не написано, что тебе конец, две совершенно разные вещи. К тому же, он даже не подозревал, что сумма будет такой ужасной. – Пятьсот тысяч вон, – сказал Чонин вслух, будто это могло облегчить его участь (не могло). Не отрывая взгляда от счета, он медленно ударялся лбом об стену около почтовых ящиков. – Пятьсот. Тысяч. Вон, – Чонин ударялся после каждого слова, думая о том, что родители точно его прикончат, и кому-нибудь посчастливится вытаскивать его мертвое тело из реки Хан. В какой-то момент боль стала нестерпимой, а голова сильно закружилась, поэтому Чонин прекратил себя мучить и убрал письмо в рюкзак, тут же закидывая тот на плечо. Шаркая подошвой о потрескавшуюся плитку, которой был выложен весь пол в подъезде, парень направился к лифту. Если честно, то он бы лучше сбежал из дома, чем смотрел после этого своему отцу в глаза. Это было гораздо безопаснее. Не хотелось бы так рано умирать. Чонин был слишком занят мыслями о том, что, скорее всего, у него отберут его кредитную карточку, и существует ли безболезненный способ покончить жизнь самоубийством, когда увидел человека, быстрыми шагами направляющегося к лифту. – Подержите двери, пожалуйста! – почти что прокричал он, и Чонин автоматически выставил руку вперед, не давая дверям закрыться. Вскоре, перед глазами нарисовался образ молодого парня, немного ниже самого Чонина, но точно одного с ним возраста. Когда он улыбался, его большие глаза становились совсем крошечными, а личико жутко милым. – Спасибо, – сказал этот самый парень, пытаясь отдышаться. С того момента, как они стали жить по соседству, Чонин часто его встречал, но никогда не был к нему так близко, поэтому он не мог ничего с собой поделать, открыто разглядывая парня. Потому что это он. Причина, по которой Чонин тратил все деньги на телефонные звонки. Причина, по которой Чонин звонил в эту службу чуть ли не каждый день, после того, как узнал, что этот парень там работает. А все потому, что Чонин не умел знакомиться с теми, кто ему нравился. Все началось с того, что он просто хотел услышать голос предмета своего обожания, а закончилось счетом на пятьсот тысяч вон, и плюс ко всему, Чонин так и не узнал настоящее имя этого парня. Он только знал его ник, который тот называл при каждом разговоре: ДиО. Но вот он здесь, весь такой солнечный и милый, а ладони Чонина потели все сильнее с каждой секундой, одновременно с тем, как краснело его лицо, и начинала кружиться голова (последнее возможно от того, что еще совсем недавно он бился ей об стенку). Он не сразу понял, что парень что-то у него спросил. – А? – выдал Чонин, отметив про себя, что, вероятно, он смахивал на умственно отсталого. – Я спросил, все ли с тобой в порядке, – повторил ДиО, нахмурив брови, и, о боже, даже его брови были милыми, что за фигня? – Мне показалось, что ты немного... Плохо себя чувствуешь. – Все хорошо, – быстро пробубнил Чонин, тут же отводя взгляд в сторону, предпочитая пока посмотреть на дверь лифта, на что ДиО лишь пожал плечами и отвернулся. На кнопке, которую нажал незнакомец-не-такой-уж-и-незнакомец, красовалась цифра этажа, находящегося под тем, на котором располагалась квартира Чонина, а это означало только одно - его любовь жила прямо под ним (опустим тот факт, что Чонин хотел, чтобы ДиО был под ним и в другом смысле этих двух слов. Ну а что?) Сглотнув, Чонин вернулся взглядом к низкому парню, который стоял рядом с ним, внимательно наблюдая за тем, как цифры сменяли друг друга на табло над дверью лифта. Он не был похож на того, кто может работать в такой службе. Чонин вообще не мог придумать название этой профессии, по большей части от того, что не хотел думать о том, как этот парнишка занимается теми же вещами с кем-то другим. Хотя Чонину и казалось глупым ревновать того, кто сейчас, смотря на табло над лифтом, наверное, уже забыл о его существовании. Парень, стоящий рядом, был одет в обычные джинсы, старые кроссовки и темно-синюю толстовку с искусственным мехом на капюшоне. Он держал два пакета из магазина, и, казалось бы, в его внешнем виде не было ничего необычного, но... Чонин посмотрел на губы парня. Они были полнее, чем его собственные, и в голове всплыло, как ДиО говорил сколько невероятных вещей он может делать этим ротиком, язычком, сколько удовольствия он может ими доставить, и... Чонин вздрогнул, отгоняя свои пошлые мыслишки подальше. Это все, конечно, очень круто, но думать о таких вещах прямо рядом с любовью всей своей жизни не самая удачная идея. Вдыхая через нос и выдыхая через рот настолько беззвучно и незаметно, насколько это было возможно, Чонин пытался успокоиться, думая о том, что ДиО может заметить его странное поведение. Самой большой ошибкой стало то, что Чонин громко закашлял, прочищая горло, на что парень заинтересованно на него посмотрел. Он перевел взгляд с его лица на, не понятно почему, его штаны, после чего снова на лицо. В эту же секунду парнишка испуганно раскрыл глаза, и до Чонина не сразу дошло, что, к превеликому ужасу, у него встал. У него встал, и это было заметно даже через плотную ткань джинсов. Начиная паниковать, Чонин хотел было уже что-нибудь сказать в свою защиту, что он не извращенец и не озабоченный, но он вбил себе в голову, что не должен говорить. Вероятность того, что ДиО узнает его голос, по мнению Чонина, была очень велика, и он уж точно не хотел, чтобы это случилось. Поэтому он просто смотрел на парня напротив, пытаясь мысленно до него донести, что не собирается к нему приставать. Но до ДиО это никак не доходило. Он медленно пятился назад, в конечном счете вжимаясь в стену лифта, опуская пакеты рядом с собой, все еще не сводя с Чонина испуганного взгляда. Чонин уже почти что нарушил свое обещание, что не скажет ни слова, когда кабинка неожиданно погрузилась в темноту. В самую настоящую непроглядную тьму. И когда Чонин наконец-то к ней привык, он понял, что вместе с этим еще и остановился лифт. Он застрял в лифте с парнем, который ему нравился и который, кстати, считал его извращенцем, и плюс ко всему - они были вместе в полной темноте. Чонин медленно, но верно начинал паниковать. Послышались звуки какого-то копошения и тихие ругательства ДиО, после чего с его стороны показался свет. Слабый и голубоватый, но все же свет. Оказалось, что ДиО просто решил использовать свой телефон в качестве фонарика. Он посветил на панель с кнопками, нажимая на 'вызов диспетчера', и, когда она не сработала, прошелся по кнопкам всех этажей, получая все тот же результат. – У тебя есть телефон? – спросил ДиО немного грубо, и, вздрогнув, Чонин отрицательно покачал головой. У него был с собой телефон, но прошлой ночью кое-кто истратил почти всю батарею на кое-какие разговоры, поэтому за день мобильник окончательно разрядился и вырубился. Парень цокнул языком и саркастически прошептал: "Просто прекрасно". Он еще немного повертел в руках свой телефон, после чего поднес его к уху, снова погружая лифт в темноту. Через несколько секунд ему ответили, и на другом конце линии послышалось громкое "Кенсу!", на что парень быстро отвернулся, прося собеседника быть потише. Кенсу, Кенсу. Проговаривал Чонин одними губами. Кенсу. Это имя было таким мелодичным, произносить его было сплошное удовольствие, и Чонин закусил нижнюю губу, пряча улыбку. Из трубки больше не было слышно ни единого звука, и Чонин улавливал только слова ДиО Кенсу по поводу отсутствия электричества, и еще что-то про остановку движения, но Чонин не особо и вслушивался, разглядывая губы парня, на которые падал слабый свет от экрана телефона. Чонин не мог ничего с собой поделать, представляя, как Кенсу этими же губками произносил все те вещи по телефону, от которых Чонин кончал себе в руку за несколько минут практически каждый день в течение вот уже целого месяца, а может быть и больше. Еще немного поговорив, друг Кенсу повесил трубку с громким обещанием, что поможет им выбраться, и после этого в лифте снова наступила гробовая тишина. Настолько гробовая, что когда Чонин сглотнул, у него возникло ощущение, что это было слышно на весь мир. Несмотря на усилия вести себя как можно тише, каждое действие казалось Чонину невозможно громким. Он был уверен, что Кенсу прекрасно слышал его рваное дыхание, с каким свистом он вдыхал воздух через нос, и это, по мнению Чонина, было, мягко говоря, непривлекательно. – Электричество отключилось во всем доме, – неожиданно сказал Кенсу, и Чонин, несмотря на то, что прекрасно понимал, что бояться нечего, слегка вздрогнул (пора бы ему с этим завязывать). Он приподнял голову, чтобы посмотреть на Кенсу, который что-то делал в своем телефоне. – Оно отрубилось во всей части нашего города. Неизвестно, когда все починят, но думаю, что два парня, застрявшие в лифте, не самая главная проблема, чтобы решать ее в первую очередь. – Хм, – все, что смог ответить Чонин. Он вообще рассчитывал просто кивнуть, но Кенсу в этот момент на него не смотрел. Зато посмотрел сразу после ответа парня, заглянув к нему в глаза и тут же опуская взгляд куда-то в область его паха, снова хмуря брови. Впервые за все это время, Чонин радовался темноте. Благодаря ей не было видно, что у него все еще стоял. Кенсу прокашлялся. – Я... Я знаю несколько приемов кунг-фу, поэтому... Даже не думай п-приставать. И хотя Чонин был почти на сто процентов уверен, что нифига Кенсу не знает, он послушно кивнул, издавая очередное "Хм", на что парень странно на него покосился. – Ты вообще умеешь разговаривать? – пробубнил Кенсу, но его вопрос прозвучал тихо, поэтому Чонин не понял, к нему ли тот обратился, и предпочел продолжить играть в молчанку. – Ну, думаю, нам остается только ждать, когда снова дадут электричество, – притворно веселым голосом сказал Кенсу, предварительно тяжело вздохнув, и Чонин кивнул головой в знак согласия. Стоять им было незачем, поэтому они оба сели на пол, опираясь спинами на стены лифта. Никто из них не знал, сколько им придется пробыть взаперти. Наверное, несколько часов. Они сидели в противоположных друг другу углах этой маленькой железной кабинки. Кенсу все еще пытался держаться от Чонина подальше, считая его подозрительным типом, а поскольку уйти в данной ситуации было невозможно, оставалось только жаться в углу лифта. А Чонин, в свою очередь, ненавидел себя за то, что произвел такое ужасное первое впечатление на любовь всей своей жизни. Слабый свет от мобильника освещал личико Кенсу, оставляя на его бледной коже голубоватый оттенок. Парень выглядел злым и обиженным одновременно, откинув голову назад и упираясь затылком в железную стену, поэтому Чонину безумно хотелось подойти и крепко-крепко его обнять. Но это было бы как минимум странно, учитывая то, что по идее они друг с другом не знакомы. На секунду лифт снова погрузился во тьму, но Кенсу быстро ткнул пальцем в экран телефона, и тот снова осветил маленькое помещение. Это нельзя было назвать полноценным освещением, но Чонин и этому был вполне себе рад. Однако через какое-то время после того, как экран снова погас, свет не вернулся. Сердце Чонина забилось быстрее, а в животе появилось неприятное ощущение, вызванное внезапным испугом. Парень попытался разглядеть в темноте маленькую фигурку Кенсу, но если он не смог различить даже свою собственную ладонь, выставив ее прямо перед носом, то эта миссия изначально была обречена на провал. Чонин открыл рот, чтобы попросить Кенсу снова включить свет, потому что он не мог, эта темнота, он просто не мог в ней находиться. Сдавленное "пожалуйста" сквозь сильно сжатые губы было всем, что Чонин смог из себя выдавить, потому что он ни в коем случае не собирался нарушать себе самим собой же данное обещание молчать. Но Кенсу этого не услышал. – Черт возьми, – он вздохнул. – Теперь у меня села батарея. Думаю, это означает, что не видать нам больше света, – послышался глухой удар, с которым парень несильно приложился затылком о стену, нервно при этом хихикая. – Надеюсь, что ты не боишься темноты или типа того, – но после этих слов, Чонин совершенно случайно хныкнул, и, заметив это, Кенсу тут же воскликнул. – Вот блин, так ты боишься? – Нет, – пробубнил Чонин все в том же тоне, в каком он привык отвечать Кенсу, только на сей раз его голос предательски дрогнул, выдавая парня с потрохами. Он прижал коленки к груди, утыкаясь в них носом, будто бы это могло помочь. – Не боюсь, ни капельки, – его дыхание участилось, слова вылетали слишком резко, и как бы парень ни пытался снова говорить другим голосом, у него ничего не получалось. – Эй, эй, все в порядке, – хоть Чонин и почти ничего не слышал из-за своего слишком тяжелого дыхания, он уловил звуки движения, и вскоре около него оказался Кенсу. – Все люди чего-то боятся. Это нормально, – Чонин вздрогнул, почувствовав прикосновение к своей руке, однако парень, дотронувшийся до него, не отодвинулся. Он лишь крепче взял его за запястье, большим пальцем ища пульс. – Сфокусируйся на моем голосе. Говори со мной. – Я не боюсь самой темноты, – сказал Чонин, все еще пытаясь привыкнуть к тому, что ничего не видел. – Я боюсь того, что в ней находится, – сказав это, парень ожидал, что Кенсу начнет смеяться или издеваться на ним, потому что так обычно делали все, кому он рассказывал о своих страхах (тогда он мысленно себе напоминал, что те люди, которые не верят в монстров, всегда первыми умирают в ужастиках). Однако Кенсу удивил своим ответом. – Я уверен, что все будет в порядке, потому что мы вместе. Мы сможем друг друга защитить, – он положил ладонь Чонину на колено, который не сразу это заметил. Его как током пронзило, когда он почувствовал в том месте тепло. О, да. – Ты, кстати, так и не сказал мне, как тебя зовут. – Ч-Чонин, – то, как его голос резко изменил тональность на середине своего имени, было, по мнению Чонина, просто отвратительно. – Ким Чонин. И я... Я, на самом деле... Не извращенец. – А я До Кенсу, и это, на самом деле, отлично, потому что я без понятия, какие вообще есть приемы в кунг-фу, – Чонин издал слишком громкий смешок, тут же зажимая себе рот ладонью. Кенсу тоже засмеялся, уничтожая в пух и прах все напряжение, царившее между ними до этого момента. Пальцами парень все еще сжимал запястье Чонина, обжигая его смуглую кожу таким близким контактом. – Хэй, – немного помолчав, сказал Кенсу. – Это... Это может прозвучать глупо, но... Мы нигде не встречались? Чонин громко сглотнул. Он знал, что идея начать говорить была отстойной. – Не... Не думаю. – Но... – уверенно продолжал Кенсу. – Есть в тебе что-то такое... Жутко знакомое. Жутко. Никак не могу понять, что... – Я на все сто уверен, что мы не встречались, – Чонин протараторил слишком быстро, чтобы парень ему поверил. Это не было враньем, потому что лично они никогда до этого не встречались. Между ними снова повисла тишина. Чонина бесило то, что он не мог видеть лицо Кенсу в этот момент. Он слабо усмехнулся. – Может, я просто на кого-то похож? – Все дело не во внешности... – Кенсу не договорил, и его прикосновения к запястью и коленке Чонина исчезли. Парень поднял бровь, выставляя перед собой руки в поисках Кенсу, потому что ему нравилось, когда тот был рядом, так ему становилось менее страшно и гораздо уютнее, однако его пальцы проходили сквозь воздух, так ничего и не находя. Чонин почувствовал, как начинал паниковать. – К-Кенсу? – Ты следишь за мной? – голос прозвучал слишком далеко, и стало ясно, что Кенсу решил отсесть подальше. – Ч-чего? О чем ты- – Ты Кай, верно? – Чонин побледнел. Страх окутал его со всех сторон, и он совершенно не знал, что сказать. Он не хотел врать Кенсу. Из него был отстойный врун. Поэтому Чонин выбрал вариант "промолчать". – Да ладно, ты так много говорил, я тебя узнал. Это ведь ты, да? – Тишина. – Ты следишь за мной? – дрожащим голосом Кенсу нетерпеливо повторил свой вопрос. Он был напуган. Этого Чонин хотел меньше всего. На ватных ногах Чонин поднялся с пола, оставаясь на своем месте. – Нет, – заверил он парня. – Я клянусь, что не слежу за тобой. Я-я живу в этом доме на двадцать пятом этаже, и я... Я просто тебя видел пару раз и подумал, что ты очень милый, и ты мне понравился, и я хотел с тобой поговорить, но... Не знаю. Я-я не слежу за тобой, просто... – он резко замолчал, когда в лифте внезапно зажегся свет. Взглядом он тут же поймал фигурку Кенсу, вжимающегося спиной в стену напротив. Как и ожидалось, его глаза готовы были вот-вот вылезти из орбит, и Чонин неуверенно закусил нижнюю губу. Он уже отчаялся доказать парню, что не собирался делать ему больно. Как неожиданно ему в голову пришла идея. Чонин потянулся к своему рюкзаку (на это действие Кенсу испуганно дернулся) и достал счет за телефон. Быстрыми шагами сокращая все расстояние между ними, он протянул письмо парню, который недолго на него попялился, но все же принял. – Что...? – Чонин ткнул пальцем на конверт и внимательно посмотрел на Кенсу, в надежде, что тот ему поверит, прочитав имя и адрес, пропечатанные на бумаге. Парень перевел взгляд на Чонина, заметно расслабившись. – Так ты все-таки здесь живешь. – Да. Кенсу внимательно рассматривал парня напротив, начиная с его обуви, скользя взглядом по ногам, рукам, и в конечном счете останавливаясь на темных глазах. Они встретились взглядами. Чонин взял себя в руки, решив не отворачиваться, при этом стараясь не показывать то, как ему было неловко. – Я... Немного не так тебя представлял, – неожиданно произнес Кенсу. Чонин снова сглотнул. – Я тебя тоже, – Он до сих пор не мог привыкнуть к тому, что тот ДиО, самоуверенный работник секс-службы, на самом деле такой робкий и неловкий. Кенсу первым отвел взгляд в сторону, его щеки покрылись румянцем, и, твою мать, он был таким милым, что хотелось умереть. Он поднял голову, посмотрев на вернувшееся освещение широко раскрытыми глазами (хотя, скорее всего, его глаза были такими сами по себе, решил Чонин). – Электричество снова дали, – сказал Кенсу так, будто только что это заметил. Или он просто пытался отвести от себя все внимание Чонина. В любом случае, Чонин ему кивнул. Несмотря на то, что лифт по идее должен был продолжить движение, он оставался на месте, как и сами парни. – Так... – заговорил Кенсу, все еще немного смущаясь. – Я тебе нравлюсь? – Я по этой части лох, – усмехнулся Чонин, не зная куда деть свои руки. – То есть, абсолютно ничего не знаю. Я... Я хотел с тобой заговорить, но я начинаю вести себя как идиот, когда дело доходит до этого. Я не знал... Не знал, как к тебе подступиться. Не знал, как лучше завязать разговор, – мысленно Чонин уже несколько раз ударил себя по лбу. В лифте снова воцарилась тишина, и хотя Чонин смотрел на свои кеды, он знал, что Кенсу осуждающе его разглядывал. Просто знал. Поэтому когда парень тяжело вздохнул, Чонин ожидал самого худшего. Смех, издевки, отказы и посылы куда подальше, мат... – Я могу к тебе зайти? Чонин резко поднял голову. – Что? – Вот к этому он точно не был готов. – Я могу к тебе зайти? – повторил Кенсу, на этот раз четче и медленнее, и Чонин попытался различить в его голосе хотя бы намек на шутку, но парень был настроен совершенно серьезно. И решительно. Чонин забыл все слова, открывая и закрывая рот, как рыба. Но вскоре он потряс головой и поспешил ответить. – К-конечно, – сказал Чонин, дрожащим от счастья голосом. – Только... М-моя мама скорее всего дома, п-поэтому... Мы не сможем... – он не стал договаривать, надеясь, что Кенсу сам все поймет. Парню на это потребовалось несколько секунд, после чего его глаза еще больше увеличились в размерах. – Я хотел поговорить, Чонин, – быстро затараторил Кенсу. – Ты хотел со мной поговорить, поэтому мы зайдем к тебе, чтобы это сделать. Это не то. Я... Не имел ввиду... А Чонин думал, что тупее себя чувствовать он уже не будет. – Ох, – все, что он смог сказать. – Ох... Ох, – сейчас ему больше всего хотелось провалиться под землю и больше никогда не встречаться с этим милым парнем снова. Ни-ког-да. Но, к счастью, Кенсу лишь весело улыбнулся. Он потянулся рукой к кнопкам, нажимая на ту, что была под номером двадцать пять, с широкой улыбкой на лице возвращаясь взглядом к парню. – Ты, кстати, тоже ничего, – сказал Кенсу, мило подмигивая. А Чонин все продолжал удивляться, как его лицо еще не сгорело.