Сердце улиц

Все стратегии хороши лишь до того момента, пока не выпущена первая стрела. Роберт Джордан. "Огни Небес"

- Мне не нравится эта идея! - Заткнись… - Но мне совсем не нравится! - Воздержись от звуков… - Я передумал! - Малодушный трус! – Грандина резко толкнула племянника в спину, заставляя повернуться лицом к ней. – Не заставляй меня применять силу, Драгнил! - А сейчас ты чем занимаешься?! – возмущенно прошипел юноша, когда цепкие пальцы до боли сжали его плечи, одновременно поправляя дорогой черный пиджак. – Полегче! - Я, кажется, приказала тебе заткнуться? – приподняла бровь Марвел, перевязывая тугой атласный галстук на его шее. Парень угрюмо поджал губы и нехотя кивнул. – Вот и молчи. Не подтверждай лишний раз мою теорию. - Какую теорию? – насторожился Драгнил, незаметно ослабляя чертов узел, пока Грандина отвернулась в сторону, глядя на дорогу и явно кого-то ожидая. - Что ты – редкостный идиот, - фыркнула Марвел, - которому стоит открыть рот, и все полетит к чертям собачьим, сорвав мой гениальный план проникновения. - Переодеть меня в клоуна и запустить в логово врага – это твой «гениальный» план? – показал пальцами кавычки юноша. Его уже порядком начинал злить весь этот цирк: мало того, что его – знаменитого Саламандра – запихнули в дорогущий парадный костюм, надели на него галстук, который напоминал парню ошейник, так еще и нагло намекают на то, что он, видите ли, «редкостный идиот». – И зачем я согласился на это сумасшествие?! - Сколько гнева, мой юный Скайуокер, - усмехнулась женщина. – Успокойся и расслабься. Ты сам поймешь, что тебе надо будет делать. - А если не пойму? – огрызнулся Нацу, нервно одергивая рукав пиджака. - Драгнил, - Марвел наградила его тяжелым взглядом. – Иногда лучше молчать и казаться идиотом, чем открыть рот и публично это доказать. В данном случае тебе следовало послушно захлопнуть варежку, а не расстраивать меня в очередной раз. - Я тебя иногда так ненавижу, - восхищенно выдохнул юноша, закатывая глаза. - Взаимно, - отозвалась Грандина, взлохмачивая его непослушные вихры. – От ненависти до любви – один шаг. - Или пинок, - ехидно вставил парень, уворачиваясь от смачного подзатыльника. - А по сопатке? – приподнимает бровь женщина, многообещающе похрустывая кулаками. - Бить детей нельзя, - тут же отскакивает от нее Саламандр, еще по детским впечатлениям помня, что рука у его тетки довольно тяжелая: огреет так, что мало не покажется. - Тебе девятнадцать… - шипит Марвел, хищно сверкая зелеными глазами. - Разве? – удивленно вскидывает брови парень, ставя защитный блок: по локтю прилетает тонкий, но сильный женский кулак. Грандина угрожающе усмехается, широко расставляя ноги. Глубокий разрез на длинном платье обнажает загорелую кожу и упругое бедро, вокруг которого обтянут тонкий кожаный ремень, где закреплен изящный кинжал. – В курсе, что с такой игрушкой тебя внутрь не пустят? – он уворачивается от второго замаха и уходит вниз, игнорируя удар коленом, намеченный прямиком в солнечное сплетение. - Пусть отберут, - улыбается женщина, отгибаясь в сторону, чтобы избежать стремительного удара в ребра. – Я посмотрю на их попытки. - И посмеешься? – Нацу выдерживает стремление повалить его на землю и слышит звук рвущейся ткани, когда наманикюренные в честь предстоящего дела ногти сильно тянут его за ворот пиджака. - И пополню свой домашний арсенал новыми пистолетами, - смеется Марвел, выворачиваясь из его захвата и ставя подножку. Драгнил качает головой и с ухмылкой заламывает руку ей за спину. – Обдеру охранников, словно листву с дуба. - С чего ты взяла, что они так просто сдадутся? – Саламандр выпускает родственницу из своих рук и недовольно оглядывает пиджак: ткань сковывает движения, не позволяя как следует размахнуться для удара. - Ну, сумела же я у твоего отца из-под носа стащить револьвер, - пожимает плечами женщина, оправляя юбку и пряча под ней кинжал. – Думаю, что здесь будет еще легче… - она дышит часто, но зеленые глаза ярко сияют. – Старею… - она улыбается, восстанавливая дыхание. - Ага, - флегматично пожимает плечами Драгнил, еще больше ослабляя галстук. - Эй, - Грандина сверкает глазами, - это наглость. - Что именно? - Ты считаешь меня старой? – Марвел кладет руку на бедро, где покоится, ожидая своего часа, кинжал. - Я понял, что с тобой легче соглашаться, - Нацу не успевает увернуться, и удар по затылку настигает его внезапно. - Возмездие свершилось, - торжествует женщина, отряхивая руки. Саламандр потирает затылок, кидая в ее сторону угрюмые взгляды. – А вот и наш главный клоун-ниндзя… Рядом останавливается машина Эрзы Скарлет, и из нее выскальзывают две женских фигуры, направляясь прямиком к стоящим на обочине Драгнилам. - Принимай свою невесту, - подталкивает племянника в спину Марвел. Парень послушно делает шаг навстречу явно смущенной Хартфелии, мнущей в руках изящную женскую сумочку. Всегда свободно лежащие золотистые локоны собраны в высокую изящную прическу, оголенная шея кажется длинной и тонкой, плечи расправлены, спина идеально ровная, и талия… - Что это?! – тут же шагнул к ней Нацу, резко разворачивая спиной к себе: шнуровка затягивала корсет, отчего казалось, что живот у девушки просто прилип к хребту, а то и вовсе плавно перетек в высокую грудь. – Лу... - Все в порядке, - клятвенно принялась заверять его блондинка, разворачиваясь и положив изящную, затянутую в бархатную перчатку, ладонь ему на плечо. – Ничего страшного, с ребенком все будет в порядке! - Уверена? – нахмурился юноша. - Абсолютно, - Люси обворожительно улыбнулась и крутанулась на высоких каблуках. Грандина смерила ее оценивающим взглядом, достала из салона Audi меховую накидку и набросила ее на плечи блондинки. Хартфелия испуганно вздрогнула и нерешительно улыбнулась женщине. Марвел сухо кивнула в ответ, поправляя выбившийся из высокой прически светлый локон. - А это что такое? – интересуется Драгнил: Эрза мнется у машины, тщетно пытаясь спрятать глаза. Костюм на ней сидит идеально, в то время как самой Скарлет в нем явно неудобно. Она смотрит себе под ноги, оглядывая черные туфли, что плотно облегают ногу. Пиджак, выглядывающая из-под него белая рубашка с декольте, простые, без изысков, черные брюки – все это отлично дополняет роль телохранителя… включая темные очки, что были зацеплены за верхнюю пуговицу пиджака. - Я чувствую себя идиоткой, - бормочет Эрза, исподтишка глядя на брата. - Не ты одна, - хмыкает парень в ответ. – А где твой воздыхатель? - Будут через несколько минут, - сверяется с наручными часами девушка. – И он не мой воздыхатель! - Не отрицай очевидное, - улыбается Люси, хитро глядя на подругу. - Я не… - Эрза теряется и отворачивается, скрывая пылающие щеки. - Ну, и как я тебе? – спрашивает Хартфелия, соблазняюще приоткрыв губы. - Слишком пафосно и слишком женственно, на мой взгляд, - фыркнул юноша, оглядывая блестящее серебристое платье, что плотно облегало хрупкую фигуру. – А прическа… - карие глаза выжидающе уставились на него, - как бы пчелы с ульем не перепутали… - Хам, - констатировала девушка, не капли не обидевшись. – Ты ничего не смыслишь в прекрасном. - Ошибаешься, - откликнулся Нацу, обхватывая ее рукой за талию: пальцы зарылись в мягкий белоснежный мех. – Если бы не смыслил, то мы бы с тобой вместе не были, Принцесса, - он легко коснулся ее губ, а после, резко прервав поцелуй, выдохнул: - Вы готовы, миссис Драгнил? - Всегда к вашим услугам, сэр, - чуть присела в реверансе девушка. Рядом послышался скрип шин, и новоприбывшие телохранители недружной кучей вывалились из салона Savage, спешно выстраиваясь в ряд под строгим взглядом Грандины. Грей залихватски присвистывает и толкает в бок Лексуса, указывая взглядом на зардевшуюся Скарлет. Дрейер злобно рычит в ответ, раздраженный таким вниманием к своей пассии. Блондин поправляет темные очки, сползшие на кончик носа, одергивает полы пиджака, недобро усмехается и… получает подзатыльник от Марвел, угадавшей его намерения. - Не здесь, - хмыкнула она, оттаскивая Эрзу в сторону и пристраивая ее рядом с Люси. – Ты шагаешь следом за ней, - женщина протянула «телохранительнице» небольшой черный кейс, - и не выпускай его из рук. - Что там? – Скарлет немедля попыталась открыть чемоданчик, за что была удостоена укоризненного взгляда зеленых глаз. - Охрана на то и охрана, чтобы молчать и не задавать лишних вопросов, - щелкнула пальцами Грандина. – Все по местам, - Грей и Лексус послушными тенями заняли места подле Драгнила. - Ах да, самое главное, - Марвел подошла к растерявшейся Хартфелии. В ее руках блеснула тонкая цепочка, тут же занявшая положенное место на бледной длинной шее. В ложбинку на груди скользнул фамильный дракон. Щелкнул замок, и женщина отошла на шаг, удовлетворенно оглядывая девушку. – Вот теперь ваш выход. *** Центральный банк Магнолии работал круглосуточно, и мало кто знал, что когда-то он принадлежал семейству Драгнилов. Он располагал множеством услуг, включая хранение ценностей в отдельных ячейках, которые открывались только благодаря специальному ключу и коду доступа, что был известен только владельцу сейфа. Я помнил это здание. Не знаю как, но помнил: этот огромный, обширный безликий прямоугольник, окна в котором не пропускали свет, и не показывали того, что было внутри банка. Вымощенная белым гранитом дорожка вела прямиком к огромным, внушительным воротам, что перекрывали путь машинам и простым прохожим. Сюда пускали далеко не всех. Несколько камер висело на фасаде, наблюдая за каждым нашим шагом. Люси крепко вцепилась в мой локоть, гордо выпрямив спину и плавно шагая рядом. Стук ее каблуков эхом отдавался от стен, которые, казалось, были выполнены из толстой пуленепробиваемой стали. Здание напоминало мне кирпич. Огромный кирпич, случайно сброшенный на землю кем-то из богов. Он не вписывался в общую обстановку Магнолии, гадким пятном сияя на душе города. Ворота встретили нас гробовым молчанием, явно ожидая каких-то действий. Люси толкнула меня локтем в бок, взглядом указывая на небольшое треугольное отверстие в стене. Над ним на нескольких языках было выведено «Вставить ключ». Лексус и Грей молчаливой тенью стояли позади меня, Эрза сжимала в руках чемоданчик. Марвел где-то затерялась по пути, но искать ее сейчас бы уже никто не стал, хотя в душу закралось подлое подозрение о том, что эта хитрая змея что-то затевает. - Думаю, что это подойдет, - Люси с тихим щелчком расстегнула замок на цепочке, а после сдавила пальцами сферу. Дракон зажужжал механизмами, разинул пасть, и из хвоста вытянулось серебристое полотно ключа. Хартфелия шагнула ближе, вставляя ключ в отверстие и проталкивая его до упора, покуда что-то не щелкнуло. Ворота бесшумно, что было удивительно для их размера, разъехались в стороны, пропуская небольшую делегацию мошенников внутрь. Почему мошенников? Потому что подставные телохранители за моей спиной мало похожи на натренированных, молчаливых истуканов, что тенью следуют за своими подопечными. Чего стоит трясущаяся поступь Эрзы и блудливая ухмылка Дрейера. - Что-то мне подсказывает, что дальше будет фейс-контроль, - усмехается Грей, когда ворота за нашими спинами так же тихо закрываются, и мы остаемся стоять посреди небольшой комнаты, где напротив нас снова оказывается пуленепробиваемая дверь. Рядом с ней очередное отверстие для ключа. - Моя очередь, - я забираю дракона у молчаливой, чуть побледневшей от волнения девушки, и подхожу к двери. В скважину ключ проскальзывает без единой запинки, и дверь распахивается, открывая путь в главное здание банка. Сфера в лапах ящера сияет ровным красным цветом. Люси хватает меня под руку, и мы заходим в огромное, неожиданно светлое помещение с мраморным полом и золотисто-персиковыми стенами, вдоль которых тянутся молочно-белые колонны, держащие зеркальный потолок. Я хватаюсь за руку Люси, смаргивая пелену перед глазами… - Пап, па-а-ап, - мальчик увлеченно трясет руку отца, с восхищением глядя в потолок, где все люди отражаются в виде маленьких игрушечных фигурок. Игнил скашивает на ребенка взгляд и удивленно приподнимает бровь. – Смотри, ты видишь? – на лице мальчишки сияет улыбка. – Мы там отражаемся! - Верно, - старший Драгнил подходит к стойке, за которой стоит неизвестный мужчина в явно дорогом офисном костюме. Он приветливо улыбается, и в уголках его глаз скапливаются легкие морщинки, однако глаза сияют холодом и отрешенностью. Нацу подскакивает к нему и без зазрения совести ударяет ладонью по настольному звонку, за что получает подзатыльник от отца. – Здравствуй, Жерар, - мужчина кивает в ответ и, глядя на юнца, произносит: - Чем могу быть полезен? - В чем дело? – спрашивает Хартфелия, оглядывая внутреннее убранство зала. Я знаю, что сейчас ее взгляд остановится на диване, который представляет собой странное инвалидное кресло, выполненное, кажется из холодного и твердого камня. Он никуда не делся за эти семь лет и по-прежнему немым изваянием стоит на своем месте. Кажется, что на него так никто и не садился, да и вряд ли кто-нибудь однажды решится это сделать. - Я здесь уже был, - ноги сами влекут меня к той самой стойке, за которой нет ни души. Рука опускается на звонок, и его истошный вопль раздается на весь зал. Люси прижимается ко мне лишь на мгновение и тут же гордо выпрямляет спину, ободряюще сжимая мою ладонь. - Чем могу помочь? – из-за железной двери выплывает чья-то фигура, в которой я с облегчением не узнаю Жерара Фернандеса – бывшего, как я надеюсь, менеджера этого банка. В детстве тот странный парень не внушал мне никакого доверия. Молчаливо кладу ключ на стойку, жду реакции. Глаза мужчины расширяются. Он поднимает взгляд на меня, вернее, на мою шею, где горит старый шрам семилетней давности. Холодно улыбаюсь, насмешливым взглядом подгоняя его к каким-либо действиям. Парень сглатывает и переводит глаза на молчаливую Хартфелию. Люси чуть приподнимает бровь. Лексус за моей спиной непозволительно близко стоит к Эрзе, а Грей холодно кивает мне в одно из настенных зеркал. - Конечно, - менеджер нервно оправляет бабочку, - я провожу Вас, - он невольно опускает взгляд, замечая на наших пальцах фамильные кольца, - и вашу супругу, мистер Драгнил. - Другое дело, - улыбаюсь я, галантно предлагая блондинке руку для опоры. Люси высокомерно одалживает мне свою ладонь, незаметно для всех переплетая наши пальцы. У нее отлично выходит роль неприступной стервозной дамочки, что считает всех лишь тленом у своих ног. Забавно, но так мне даже больше нравится: такую женщину хочется завоевывать снова и снова, игнорируя стоп-сигналы на резких поворотах. Об этом я и сообщаю Хартфелии на ухо, пока мы шагаем вслед за нервничающим парнем. - Учту, - все так же холодно кивает она, в то время как в глазах пляшут черти, а тонкие пальцы гладят тыльную сторону моей ладони. - Учти, - усмехаюсь я, когда менеджер трясущимися руками открывает огромную, обитую не одним слоем железа дверь. Тусклый свет очерчивает небольшую комнату, где нет ничего: ни мебели, ни окон, ни даже самого захудалого стула. – Моя дама, что, должна стоять? – спрашиваю я, оглядывая парня. Он покорно кивает и скрывается за дверью. Люси облегченно выдыхает: здесь нет камер, и опасаться, что нас раскроют, незачем. - К чему такая конспирация? – недовольно спрашивает Дрейер, стягивая очки и морщась. - К тому, что за нами может следить мой отец, - отзывает блондинка, хмуро оглядывая скромную комнатку. Ее взгляд затормозил, уткнувшись в небольшой люк, аккуратно вырезанный в стене. Из него выходил ленточный конвейер, напоминавший тот, что используется в аэропортах для выдачи багажа. – Зачем это здесь? - Сюда, - Жерар угодливо склонил голову, указывая взглядом на дверь. Игнил, держа сына за руку, прошел внутрь комнаты, где их ждала мягкая софа, аккуратный столик, на котором стоял поднос с дымящимся кофе и какими-то эклерами. Глаза ребенка заблестели, едва он увидел лакомство. Он с ногами забрался на софу, не обращая внимания на то, что отец отошел в сторону, доставая из внутреннего кармана пиджака ключ. Руки сами тянулись к сладостям, но под леденящим душу взглядом Фернандеса, мальчик резко дернулся и соскочил с дивана, бросаясь к отцу. - Пап, мне страшно, - шепчет он, надеясь, что странный мужчина его не слышит. - Он тебя не тронет, - понимающе улыбается Игнил, отдавая небольшую подвеску сыну. Нацу рассматривает дракона, а после аккуратно сжимает теплый шар в лапах ящера и смотрит отцу в глаза. Старший Драгнил ласково ухмыляется, треплет паренька по голове. – А теперь давай заберем мой чемоданчик отсюда и пойдем домой. Нацу кивает, с готовностью втыкая ключ в треугольное отверстие. - Пап, а ты обещал взять меня с собой в парк, - улыбается паренек, наблюдая за бегающими на небольшом экране цифрами. - Конечно, ведь сегодня самый главный день в моей жизни, - кивает в ответ Игнил, дотрагиваясь пальцами до сенсорного экрана. Менеджер вкатывает в комнату мягкое кресло, в котором могут за раз разместиться человек пять. Люси с готовностью плюхается в него, скидывая меховую накидку с плеч. Эрза встает возле нее молчаливой тенью. Грей и Лексус стоят возле входа, провожая взглядами каждое движение несчастного менеджера. Парень оборачивается ко мне лицом и тихо спрашивает: - Я свободен? – голос уже не дрожит как раньше. - Свободен, - я усмехаюсь, резко дергая пиджак, срывая пуговицы, и кидаю его менеджеру. Тот ловит, удивленно глядя на всю нашу честную компанию. – Будь любезен, выкини этот чертов мешок, - он на секунду не может сдержать улыбку, но тут же спешно скрывается за дверью. Она без единого звука закрывается, отрезая нас от внешнего мира. – Даже дышать легче стало, - непростительно ослабляю галстук, и теперь он лишней тряпкой болтается на моей шее. - Двинься, - грубо бросает Молния в сторону моей девушки, падая рядом с ней в кресло. Хартфелия возмущенно зашипела, вцепившись острыми ногтями в его руку и пытаясь спихнуть обнаглевшего гонщика со своего «трона». Дрейер лишь хмыкнул, хватая за руку Эрзу и усаживая ее себе на колени. Скарлет вспыхнула, пытаясь вырваться, но Грей тут же затесался рядом с Молнией, и возможность пошевелиться у всех сразу отпала. - Вам не тесно? – участливо поинтересовался я, не сдерживая рвущегося наружу смеха. – Сардинам в банке и то легче дышится… - Нацу! – возмущенно пищит Люси, пытаясь столкнуть тушу Лексуса на пол. – Я твоя невеста! - И что? - Так спасай меня от разбойников! – она ойкает, когда слышится звук рвущейся ткани. – Мое платье! - Что с ним? – тут же удивляется Дрейер, скашивая на нее взгляд. - Убери свою задницу, сволочь! – рычит Хартфелия. – Ты на него сел! - Да? – янтарные глаза округляются, когда острой шпилькой ему прилетает прямо по ноге. Я, откровенно хохоча, потянул блондинку за руку, вытаскивая хрупкое тело из-под навалившихся на него туш. Люси гордо выпрямилась, отряхивая платье, подол которого начал рваться. - Что теперь? – поинтересовался Грей, широко зевнув. - Теперь заберем нашу посылку, - я повертел в руках ключ, видя уже знакомое табло с треугольным отверстием посередине. - Так просто? – Лексус уныло вздохнул. – Ни перестрелок, ни погонь, ни алкоголя? – Эрза толкает его в плечо, принуждая заткнуться. - Алкоголя не обещаю, - я ввел ключ в скважину, - а вот погони точно будут, - раздался щелчок, и табло ожило. На нем замигали цифры, словно в казино, где проигравшийся в хлам посетитель ждет трех счастливых семерок. Но здесь… Десять окошек, в каждое из которых нужно ввести отдельное число. Множество вариантов, а выбрать нужно лишь один – правильный, иначе наше дело не прогорит, и сейф так и останется не открытым. - Нацу, - блондинка встала подле меня, положив руку мне на плечо. - Рулетка, - выдохнул я. - Что? – Люси нахмурилась. - Это как игра в рулетку, ну, знаешь, с пистолетом, - девушка вскинула брови. – Лишь одна попытка. Восемь пуль и один шанс, что патронник окажется пустым, когда ты приставишь пистолет к виску. Остальные варианты вышибут тебе мозги, и ты проиграешь кучу денег. - Не самые радужные ассоциации, - с сомнением тянет Хартфелия. - Так и ситуация не самая радостная, согласись? – хмыкает Лексус. – Миллиарды вариантов, Драгнил! Миллиарды! И ты хочешь угадать верный с первой попытки? – он приподнял бровь. – Знаешь, я всегда сомневался в твоих умственных способностях, но теперь ясно вижу, что не ошибся, когда назвал тебя идиотом. - Вы все меня так называете, - я пожал плечами, подавляя в себе желание почесать кулак о его нос. Успеется еще. - И явно заслуженно, - добавил Молния, но замолк под строгим взглядом Эрзы. - Два дня без камасутры, - тихо прошептала она ему на ухо, но услышали это все. Лексус задохнулся от отчаяния, а я мысленно воздвиг сестре памятник. - Да как ты… - Неделя, - сладко пропела Скарлет, касаясь пальцами его плеча и выводя на нем какие-то, только ей известные, узоры. Дрейер обреченно заскулил. – Вот так-то лучше, - она смерила меня строгим взглядом. – Что ты намерен делать? - Сейчас… - я пытался молниеносно сообразить, что можно сделать в нашей, точнее, в моей ситуации. Ведь отец не мог просто так все оставить. Он всегда давал подсказки, всегда пытался хоть как-то подтолкнуть ближе к истине. Я чувствовал, что решение совсем близко – только руку к нему протяни. В панике люди всегда думают лихорадочно, не в силах услышать голос, твердящий о выходе. Голос, который знал правду, который мог помочь. Голос… из прошлого! - Самый важный день в жизни, - прошептал я, усмехаясь и мотнув головой. – Сукин сын… - Нацу, ты о чем? – мгновенно вскинулась Люси, когда я повторил последнюю фразу громче, чтобы слышали все. - Отец знал, что я приду сюда, - я сжал кулак и ударил им по панели. Цифры испуганно вздрогнули, и стекло под моей рукой едва не разлетелось на сотни прозрачных брызг. – И Грандина знала, что именно в этот день… - Сегодня? – Грей недоверчиво цокнул языком. - Да, именно, - я начал вводить цифры, дотрагиваясь пальцами до гладкого экрана. Десять цифр. Всего десять знаков, которые смогут, наконец, распахнуть занавес, что закрывает нам сцену. Актеры смогут выйти на помост в своем истинном обличии. Особенно меня интересовала роль главного злодея во всей нашей маленькой драме. Джудо Хартфелий снимет маску, выйдет из тени, и мы сможем расквитаться с ним за каждую слезу, за каждую каплю нашей крови, за каждую вспышку гнева и ненависти. Обнажим мечи, а в нашем случае – пистолеты, и заставим правду всплыть наружу. - Сегодняшняя дата? – тихо спрашивает Люси. - День моего рождения, - последняя цифра введена. Экран мигает и на нем высвечиваются надписи на нескольких языках.

«Перед тем, как нажать ENTER, проверьте, чтобы номер счета был набран правильно. В противном случае, система автоматически блокируется в целях безопасности».

- Момент истины, - мы с Люси переглянулись. – Готова? - А меня-то зачем спрашивать? – открестилась блондинка, но после аккуратно взяла меня за руку. – А ты готов? - Нет. - Тогда поехали, мистер Драгнил, - она ободряюще улыбнулась и коснулась пальцем экрана. Ничего не произошло: мы не взорвались, не оказались потравлены газом или же просто расстреляны набежавшей внутрь охраной. Тревожная красная лампа не загорелась, не раздался звуковой сигнал, отрезающий нам путь. Лишь тихое жужжание ожившей конвейерной ленты нарушило воцарившуюся тишину. Где-то под нами заработал механизм, отыскивая заданные ему координаты нужного нам ящика. И вот уже по ленте едет идеально черный чемоданчик. Я физически ощущаю, как глаза всех присутствующих глядят на него, и искренне надеюсь, что в нем нет бомбы, потому что под этими испепеляющими взглядами она бы давно взорвалась. Лента остановилась и, кажется, замерло само время. - Откроешь? – спрашиваю я у Люси. Руки почему-то отказываются открывать этот чертов ящик, ради которого умер мой отец, ради которого я убивал. Мне не хотелось до него дотрагиваться. Мне хотелось уничтожить его, сжечь, взорвать, но не открыть. Все, что в нем могло быть, было отмечено кровью. В том числе и кровью любимого мной человека. - Да, - она кивает, и я вижу в ее глазах понимание. Понимание того, насколько сильно я не хочу вообще прикасаться к этому чемодану. Тонкие пальцы очерчивают поверхность ящика, нащупывают два замка, чуть приподнимают язычки, и слышится щелчок, знаменующий триумфальное открытие таинственной завесы, которую мы с таким упорством пытались поднять вот уже несколько недель. Первое, что попадается на глаза это множество бумаг. Бумаги официальные: какие-то печати, цифры, и подпись моего отца на каждом листе. Я помнил этот размашистый почерк, которым Игнил выводил свою роспись, обязательно добавляя в самом конце длинный хвост – тонкий росчерк черной ручки. Пальцы сами провели по кромке букв, обводя округлые линии. Следующей была толстая папка, в которой была навалена такая же кипа бумаг, вперемешку с фотографиями и пленками – обещанный компромат на Хартфелия. Эрза тут же выхватила папку из моих рук и сунула в свой чемодан, который был дан ей Грандиной именно для этого – собрать самое важное содержимое ящика. Деньги, связанные в небольшие пачки, мы успешно игнорировали, и я вообще предложил их сжечь, но за моей спиной протестующе завопил Дрейер, требуя отдать их ему, за что мгновенно огребся по голове от сидящего рядом Грея. Фулбластеру было откровенно на все начхать, и он бездумно изучал потолок. - Нацу, - тронула меня за рукав Люси. Ее голос был слишком тихим. Я мгновенно поднял взгляд от документа, утверждающего мое право на наследство отцовской компании, на нее. В подрагивающих руках была зажата средних размеров книга, с замызганной обложкой. Невзрачная, с посеревшими от времени, проведенном в чемодане, листами, она вызывала у моей невесты слезы. Глаза девушки увлажнились, а губы чуть дрожали. - Лу, - я отложил документ к огромной кипе бумаг и обхватил хрупкие плечи, - что случилось? - Эта книга, - она подняла взгляд на меня, протягивая фолиант мне, - посмотри… - Что не так? – я принял книгу из ее рук, оглядывая обложку. Даже страницы пролистал, но ничего не нашел. Буквы не прыгали, не убегали со страниц, никаких лишних записей я не увидел. - Автор, - прошептала Люси, - имя автора… - «Лейла Хартфелия», - прочитал я. И понимание стукнуло в голову резко, набатом ударив по вискам. – Твоя мать?! - Да, - девушка закрыла глаза, уткнувшись лбом мне в грудь. – Я не знала, что она ее дописала… - Твоя мама была писательницей? – прошептал я, прижимая ее к себе. - Это единственная книга… - выдохнула Люси, обнимая меня и сцепляя руки в замок за моей спиной. – Единственная, но так и не увидевшая свет… - И твой отец… - Он не хотел, чтобы она ее писала, запретил, - девушка говорила приглушенно. – Но она дописала… как и обещала. - О чем она? – тихо спросил я. - О жизни, - Люси прикрыла глаза. – О нашей жизни. - Хьюстон, - внезапно прорычал Лексус. Мы обернулись на него. Он стоял возле двери, прислонившись к ней ухом и напряженно вслушиваясь в происходящее за пределами комнаты движение. – У нас проблемы. Я услышал звон бьющегося стекла, а затем сигнал тревоги и тихий смех. Фернандес был здесь.