Суд

— Итак, Судья, какую статью мы обсуждаем? — спросила голубоглазка после того, как история была создана и все сели на свои места. То есть: «ответчик» сел за первую парту второго ряда на место Фредбера, которого вытолкнул к чертям, ибо он не участвует в игре, так что он сел на первый ряд, первую парту, где сидел до этого «подсудимый» (а он сел слева от «Судьи») и начал наблюдать за игрой. Рядом с «ответчиком» сел «прокурор», то биш, напротив «Судьи». «Жена» и «жертва» сидели на своих местах, никуда не сдвинувшись.       Тут Спрингтрап устало поднял голову, оглядел всех присутствующих, прикрыл глаза, скрепил руки в «замок», вздохнул, открыл и начал говорить под тишину. Хотя бы впервые началась тишина, но это не на долго… — Мы будет обсуждать статью сто тридцать первую. Изнасилование. — Чего?! Какое к чёрту изнасилование?! — воскликнула Мина, резко соскочив со своего места. Её возмущению, кажется вовсе не было предела. — Тише, жертва подсудимого, держите себя в руках, — спокойно сказал Спрингтрап, посмотрев внимательным взглядом на балерикну. — Да я… — Мин, мы ведь такую историю создали. Ты девушка, тебе восемнадцать лет, — обернулся к своей подруге Кошмарный Фокси, ни чуть не улыбнувшись. — А я твой отец также. Забыла того, кто тебя спас от этого урода? — указал на Кошмара. — Хорошее начало, что сказать! — усмехнулся чёрный медведь во все свои зубы и сложил руки на груди. — И кого ты там уродом назвал? — Так, тихо, спокойно, — успокоил всех Спрингтрап, вновь встряв в беседу, и обратился к Фокси. — Итак, ответчик, скажите нам с самого начала как всё это происходило и всё подробно объясните, не забудьте также о мелких деталях, которые вы помните. — В общем, всё происходило так, — начал Фокси, смотря в глаза Спрингтрапу. — Я возвращался с работы в одиннадцать часов вечера, вижу, что дверь открыта. Ну я и вбегаю в дом, забегаю в комнату своей дочери и вижу вот такую картину: на кровати лежит моя дочь, а над ней нависает вот это чувырло. Ну я не стал медлить, а сразу же подбежал к нему и скрутил. — Одиннадцать часов вечера значит… — тихо сказал про себя Спрингтрап, не слушая дальше уже историю «отца» потерпевшей. — Вот и первая зацепка. — Хорошо, ответчик, — сказала Миффа Юрьевна, внимательно наблюдая за игрой. — А что вы можете сказать в сторону подсудимого, защитник? — обратилась голубоглазка к Бонни. — Ну, а мы выпивали в десять часов вечера, после чего… — Вы начали е*аться! — воскликнул Бидибаб и все рассмеялись, только кроме Бонни и Спрингтрапа. У жёлтого кролика опять терпение начало трескаться, а глаз задёргался. Он мысленно начал считать до десяти, чтобы успокоиться, а потом дошёл и до тридцати, ведь нервов у аниматроника уже не хватает, когда пошёл теперь шум и крики. — Что? Нет! То есть, я, Кошмар и Бен собрались как-то вечером и стали выпивать. — Погодите, — остановила историю кошмарного зайца Миффа Юрьевна. — Ты сказал, что вы выпивали в десять вечера? Тогда куда же он ушёл? — Кошмар сказал, что отлучится ненадолго. Он ушёл и не вернулся. — Во сколько это было? — решил уточнить теперь Спрингтрап. — А я что, помнить должен?! Я ведь выпивал! — Алкоголики хреновы, — сказал про себя обладатель изумрудных глаз, облокотившись о спинку стула. — Вечно вы ничего не помните.       Кролик взглянул в сторону «подсудимого» — тот сидел со сложенными руками и с улыбкой наблюдал за «работой» своих друзей. Спрингтрапу это показалось весьма странным — медведя «судят», а он абсолютно спокоен. Или он уверен, что его защитник сможет защитить, или ему просто смешно смотреть за такой ситуацией. — Прокурор! — позвала Миффа Бидибаба. — Что вы можете сказать? — А? А… А что прокурор делает? — Ой, всё! Приехали, твою дивизию! — хлопнув себя по лбу, проворчал Спрингтрап. Это был полный облом игры, но не надо начинать всё сначала. — Прокурор обвиняет подсудимого в произошедшем, — пояснила более понятно для аниматроника учительница. — А! Я тебя обвиняю, чёрт! — встав со своего места, крикнул Бидибаб, указывая на Кошмара. Тот и бровями не повёл, а кабинет раздался очередным ржачем. — Н-ну не так, конечно… — про себя сказала Миффа, но её перебили. — Ваша честь! Я хочу сказать кое-что! — встала со своего места Рина, выступающая женой подсудимого, и вышла в центр ближе к Судье. — Я хочу сказать также, что видела как он насиловал девушку… — Я не понял, это ты следишь за мной или мы вместе живём в доме этой «девушки»?! — воскликнул Кошмар, не вставая со своего места, но указывая на свою «жену». — Во-первых: я тебя не перебивала. А во-вторых — дай мне высказаться! — крикнула в ответ Рина, зажав свои ладони в кулаки. Ну всё, пошла импровизация по незапланированной сцене. Сейчас будет пиздец. — А что в третьих?! — не выдержал он, оскалив свои зубы. — Я не понимаю! Где защитник, который обязан отрицать все факты моей судимости?! Почему он молчит?! Когда он замолчал, то всё пошло против меня! Даже моя жена против меня! Везде только одни факты, факты, факты и факты! Где отрицание?! — Подсудимым слова не давали, — устало перевёл взгляд Спрингтрап на чёрного медведя, у которого уже голова начала болеть от происходящего хаоса. Посмотрев на «жену», он сказал. — Продолжайте. — Итак, как я уже говорила ранее, то я проходила мимо комнаты девушки и увидела весь этот процесс… — И ты присоединилась к ним! — на этот раз снова прошёлся смех и это уже абсолютно от всех. Даже просмеялся Спрингтрап, который ранее не проявлял никаких эмоций заржать. Наверное, что слова Бидибаба на этот раз смогли рассмешить его.       Фредбер лишь тепло улыбнулся — ну наконец-то Спрингтрап проявил ещё одну эмоцию, которую скрывал все эти годы. — Да нет же! Я ушла оттуда. — Ушла?! — удивилась Миффа, вскинув свои брови. — А почему вы не помогли? — Ну он… — замялась девушка, но потом собралась с силами и высказалась. — Он применят свои домашние побои на мне! Он меня и избивает, и насилует как её, когда изрядно выпивает, потом уходит из дома и не возвращается до самого утра. Вы знаете насколько сильно я устала от этого?! Так что я тоже хочу, чтобы его посадили!       Опять грубая тишина. Вот это импровизация… Будто бы сейчас все реально на суде. — Доказательства, — твёрдо сказал Огнев. — Что? — не поняла Рина. — Где доказательства того, что он применяет домашние побои на вас? — подробно пояснил вопрос кролик, сделав серьёзный акцент на слове «доказательства». — А-эм… — Погоди, Рин, сейчас, — сказал Бидибаб, встал со своего места, подошёл к девушке и сделал парочку «синяков» на руках. — Вот! - засучив рукава, сказала «жена» показывая руку на свет. — И на ногах также. — Вот предательница, все карты раскрыла! — возмутился наигранно Кошмар, сделав вид надувного шарика. — Так, ясно, садитесь на своё место, — сказал «Судья» и сцепил опять руки в «замок». — Что мы ещё имеем? — послышался хохот со стороны «прокурора». — Не в этом смысле, наш многоуважаемый прокурор! — Видео! — воскликнул «отец» потерпевшей, вытаскивая свой телефон. Что-то понажимав пару раз, он экраном показал и Судье, и подсудимому. — Вот, видишь? Ты её за волосы хватаешь, тварь! — М? Ахаха! — рассмеялся Кошмар. — То есть кто-то из вас типо «снимал» всё это для доказательства, да? И, кажется, что «такое» снимал именно «отец», а потом, как герой, подбежал ко мне и «скрутил». — Зачем ты порнуху включил? — не понял Бидибаб, чуть придвигаясь к Кошмарному Фокси. Чёрный медведь громче засмеялся. — Это наподобие доказательств. — А-а… — О боже, что мы творим? — спросила Миффа Юрьевна, потирая свой лоб, пока весь класс задыхался от смеха. — О, кстати! Я ещё являюсь врачом и могу провести экспертизу, — сказал Фокси, убирая обратно свой гаджет. Кажется, импровизация дошла до определённой точки. Пошли теперь и появившиеся из неоткуда «врачи», хотя их и не должно было быть в придуманной сцене. — Ну давай тогда вместе с Минкой в туалет быстренько, — сказал Бидибаб. Опять смех, но без Спрингтрапа, ибо такие шутки об этом не выносит. — Короче! — хлопнула в ладоши Миффа и встала со своего учительского места. — Подводим итоги, чтобы теперь узнать — судить ли Кошмара или не судить. Сейчас я передам листок присяжному заседателю, а он вынесет вердикт об этом. Держи, Баллора. — А пока она пишет, что мы будем делать? — спросил Фокси, взглянув на учительницу. — Пока можем поговорить о подсу… — А я знаю, что я скажу! Миффа Юрьевна, я вас люблю, — сказал с улыбкой Фокси, широко улыбнувшись. Чёрная крольчиха лишь засмеялась, прикрывая свою кроличью мордашку руками.       Прошло минуты две и присяжный заседатель смог передать Миффе листочек с вердиктом, который был передан Судье.       Пробежав глазами по тексту, Спрингтрап постарался не обращать внимания на галдёжных учеников, которые разговаривали о своём, а иногда и обзывали подсудимого всякими словечками, дабы «подколоть». Но Кошмар не обижался — он понимал свою «участь» за такое и теперь ему придётся расплачиваться всем тем, что у него есть или хотя бы осталось. Кашлянув, Спрингтрап постарался обратить на себя внимания, но никто его не слышал — все были заняты «своими делами». Миффа поняла в чём дело, поэтому она быстро успокоила всех шумевших учеников. — Итак, слушать всем Судью! Сейчас он скажет вердикт, который написал нам присяжный заседатель.       Неловкий момент… Спрингтрапу стало так неудобно — дыхание сбилось, а сердце бешено застучало. Ему казалось, что именно он подсудимый и ему выносят приговор за домашние побои и насилие совершеннолетних, только там всё намного реальней. Но нет, это игра, а это значит, что Спрингтрап сейчас является Судьёй, который сейчас скажет последние слова для подсудимого и в этом теперь никакой защитник не поможет. Вдохнув побольше воздуха, кролик начал зачитывать: — «Мы все осуждаем подсудимого об изнасиловании по статье сто тридцать первой, части…» Погодите, а откуда здесь часть? — не понял кролик. — Да ещё и вторая… Та-ак… Жертва подсудимого, скажите, пожалуйста, вам насильщик угрожал жизни или он причинял тяжкий вред вашему здоровью? — Не было такого, — оступорила Мина. — Он просто «насиловал» без угроз жизни и… Да он пьяным был ещё! Откуда ж он мог мне угрожать под действием алкоголя? — И то верно. Так что вы, присяжный заседатель, немного ошиблись насчёт статьи, — сделал замечание Огнев, отчего балерина заметно покраснела. — Итак. «…так что этому доказывает несколько фактов: первое — видео; второе — домашнее насилие». Ну и экспертиза, которая будет проведена. — Сколько вы дадите лет подсудимому, Ваша честь? — Подсудимому будет выдан срок с лишением свободы от трех до шести лет, а также при домашних побоях прибавляется ещё лишение свободы на срок до двух лет, — сказал на полном серьёзе Огнев и встал со своего места. — Суд окончен.       Кошмар от этого просто не мог сказать ни слова, шумно ахнув. Кто-то из учеников громко присвистнул, а кому-то стало жаль аниматроника. Фредбер просто встал, хотел подойти к своему другу и протянуть руку, но Спрингтрап вместо этого вновь похолодел, начиная возвращать парту со стулом на место. Когда же все уселись на свои места, то жёлтый кролик взглянул на часы — осталось десять минут до перемены. Интересно. Это настолько сильно всех завлекло на игру, что никто не заметил быстро пролетевшие остальные двадцать минут. Спрингтрап лишь хмыкнул себе под нос. «За такое малое количество справились… Да в жизни не поверю!» — подумал он. — Ну ты даёшь, Спрингтрап! Так быстро закончить дело — это надо ещё постараться…       Но аниматроник не слушал своего товарища — голова гудела, хоть вроде не его «судили», но было страшно, даже неизвестно из-за чего.       Прозвенел уже звонок и Спрингтрап стал медленно переворачивать стулья, пока его друг уже заканчивал средний ряд. — Давай быстрей! Ты хочешь опоздать на автобус? — спросил жёлтый медведь, перевернув последний стул. — Нет, я останусь в школе, чтобы сделать презентацию по английскому. А ты лучше поторопись, учеников-то много хотят домой на автобусе уехать. — Ладно. Пока, — ответил жёлтый медведь, подходя к выходу из кабинета. — Пока.       Спрингтрап перевернул последние стулья и вышел из кабинета, чтобы найти ещё хоть какой-нибудь свободный кабинет для презентации, который он будет показывать на следующий день.