***
К удивлению Гарри, навязчивые Слизеринцы таскались за ним на тренировки еще долго. Но никакие усилия и бесконечные череды попыток не помогли им хоть немного приблизиться к успехам Гарри, и парень каждый раз угрызался совестью за то, что видит в глазах новообретенной девушки непролитые слезы. Но это была не единственная проблема, которая тяготила его. Увлеченная первыми настоящими отношениями, Паркинсон, вся сияя энтузиазмом, таскала его повсюду, будто бы хвастаясь красивой сумочкой. Для уставшего от чужих пристальных взглядов Поттера это было просто катастрофой. А еще он постоянно чувствовал, что не может дать девушке того, что она заслуживает. Он снова утопал в пучинах безразличия ко всему живому, и в таком состоянии даже улыбка давалась ему с трудом. Когда Панси, увидев его, махала, широко улыбаясь, или, когда бежала ему навстречу, запрыгивая в его объятья, он не чувствовал абсолютным счетом ничего. Он даже не понимал, почему тогда сделал ей предложение встречаться, может быть, тогда это почудилось ему красивым протестом против предавших его Гриффиндорцев, уже спустя день это начало казаться ему помутнением рассудка. Но идти на попятную было бы ужасно странно, и, пускай, о нем все еще шептались как о сумасшедшем, к публичному осуждению возвращаться не хотелось. Еще больше не хотелось обижать Панси. Когда он мягко обнимал ее за талию, когда дарил ей цветы, трансфигурируемые из новеньких перьев из Зонко, так чтобы после окончания действия заклинания, девушке остался бы приятный комплимент... он действовал будто по инерции, будто его мозг сам подсказывал ему верные решения, которые он сам считал всего лишь глупостью. Но как бы не улучшились его актерские способности, девушка не могла не заметить, как бросало его из стороны в сторону. Проводя с ним долгие часы, она бывало замечала как с минуту назад мило беседующий с ней парень, в следующий миг с холодным безразличием сбивал заклинанием надоевшую муху, или раздраженно листая учебник, при ее приближении вдруг расцветал в улыбке, галантно целуя ей ручку. И если сперва она могла подумать, что она просто единственное, что радует его в этом мире, то спустя время долгих размышлений поняла, насколько это было неправдоподобно. Испуганная посетившим ее открытием Панси свела все их общение к минимуму, перестав даже ходить к Грюму. И хотя это было, наверное, неправильно, но Гарри вздохнул свободно лишь, когда обнаружил себя перед нужным кабинетом в абсолютном одиночестве. - Что, наигрались в вершителя добродетели, Поттер? Шучу-шучу,- рассмеялся профессор,- я вас не корю, даже рад, что вы, наконец, вернулись в реальность. Ну что на чем мы там остановились в прошлый раз? - Третий уровень, сэр...- не повелся он на провокацию. Подобные вещи давно его не задевали. - Да бросьте, что в игрушки то играться, я то знаю, что давно бы осилили все, если бы не прицеп, который вы каждый раз притаскивали на себе! - И какой уровень вы тогда выставите? - Седьмой,- как-то пристально уставился на него Грюм, резко став серьезным. - Седьмой?- его голос даже слегка дрогнул, и он прикусил губу, стараясь не выдать своего волнения,- но это слишком большой отрыв... Уровней всего десять... а вы ведь и сами говорили, что не все взрослые справляются даже с первым... - Вы не все, Поттер, вы гораздо больше, и вы сами прекрасно это знаете. Он едва кивнул. Скрывать это было бы бессмысленно. Он и правда считал себя особенным, но от этой особенности он никогда не ждал и не получал чего-то хорошего, нет, она приносила ему лишь боль и ненависть. Вот чем наделила его избранность. - Раз,- тихо шепчет он,- принимая подходящую позу. - Два,- с предвкушением вторит ему Грюм. - Три,- заканчивает он. Смерч заклинаний проносится вперед, пытаясь догнать неуловимый тренажер. Сила захватывает его с головой, и он вдруг снова ощущает себя живым. Как кровь бьется в его жилах, как сердце отбивает ритм парада его магии. Заклинания становятся все опаснее, а цепочки все сложнее и изобретательнее. Он действует на одних инстинктах, а потому не замечает как из палочки вырывается знакомый красный цвет непростительного. И лишь, когда манекен извивается в ужасных конвульсиях, он понимает, какое заклинание использовал. - Поздравляю, Поттер,- Грюм будто бы не замечает преступности его действия,- как знал, что вы способный! - Я победил? Вы... вы видели, какое заклинание опрокинуло манекен? - М... кажется, это был ваш фирменный Экспелиармус,- жмурясь, улыбается профессор, и Гарри почему-то четко понимает, что он на самом деле прекрасно видел, что это был не Экспелиармус, совсем не он... - Да, верно... я хорошо его натренировал, правда?- он даже не знает, зачем продолжает копать себе могилу, но Грюм совершенно не злится. - Вы управляетесь им просто мастерски, я бы сказал,- легко смеется Грюм, и Гарри впервые улавливает в этом какие-то задорные юношеские нотки.- Но советую не пользоваться им часто, иначе вас точно узнают по этому фирменному жесту,- двусмысленная фраза почему-то заставила Гарри лишь безумно улыбнуться в ответ. Он все делал правильно. - Вы готовы к следующему туру, Поттер? Уже разгадали загадку яйца? - Да, мне подсказали. - Пользуетесь популярностью у других чемпионов?- с интересом поинтересовался Грюм. - В таком деле любые средства хороши. На самом деле задание второго тура было еще одной причины, не дававшей ему спать спокойно, хотя, когда он вообще в последний раз спал спокойно? Ах да, кажется никогда... Яйцо сообщало, что нечто дорогое сердцу будет украдено, а участнику турнира, надо будет это найти. Несложно было догадаться, что украденная сумочка несильно взволнует публику, а потому он не сомневался, что спрятан будет дорогой им человек. И это напрягало. Он бы сам вряд ли смог сказать, остался ли хоть кто-то, кто действительно дорог его сердцу... может быть, Сириус, но вряд ли кто-то бы притащил в школу беглого преступника, только потому что он дорог Гарри Поттеру. Зато они вполне могли бы спрятать Паркинсон и вряд ли бы это закончилось хорошо... Но организаторы турнира поступили, как оказалось, еще хуже.***
Незадолго до соревнования к нему подбежал Невилл, краснея и извиняясь, он всунул в руки Гарри жабросли, и Поттер, который вообще надеялся избежать своего участия, хмуро его поблагодарил. Но жабросли все таки пригодились, потому что единственный любимый учитель толкнул его в воду прямо с помоста. Откосить не получилось. Зато он успел увидеть, что Панси сидела вместе со всеми на трибуне, испуганно выслеживая его глазами. Захлебываясь водой, он пытался вдохнуть побольше воздуха, но чертово растение на языке никак не хотело работать. Тело тащило вниз словно какая-то невидимая сила хотела помочь ему исчезнуть из этого мира. Круглые пузыри мелькали перед его глазами, а солнце уже почти не пробивалось сквозь толщу воды. - Но не сейчас же,- подумалось ему,- хоть умереть ему можно не так по-дурацки?! И тут он вдохнул. Но он не захлебнулся, а живот не скрутило от резкой боли и невозможности дышать. Вода наполняла его словно воздух, и он почувствовал как необъяснимая сила пропитывает его существо, будто он снова держал в руках палочку, одушевленный дуэлью. И он чуть не выпрыгнул из воды, слушая позади себя шквал аплодисментов. Занырнув вперед, он не поверил своим глазам. Под водой был целый мир. Неизведанный ему. Волшебный. Неизвестные ему существа сновали туда-сюда, виляя усиками и плавниками. Его вела вперед знакомая мелодия, и он, словно околдованный, не видел ни единой причины ей не последовать и повернуть назад. Внезапно его закрутил круговорот из рыб неизведанных раскрасок. Спустя миг ему казалось, что это уже и не рыбы вовсе, а какие-то чудища, напоминающие ему то подводных драконов, то птиц, то и вовсе разлетевшиеся страницы книги. Из густых, покрывших все зарослей на его пути вдруг показались пленники, они спали глубоким сном, не ведая беспокойства в удобных капсулах-пузырях. - Гермиона,- ахнул он. Но приплывший сразу за ним Крам расставил все по местам. Парень знаком показал, что все в порядке и с трепетной осторожностью прижал девушку к себе, направляя к поверхности. Четвертый пленник был уже спасен, видимо, Седрик успел на этот раз первым. Зато, в двух оставшихся Гарри распознал сестру Флер и Рона. Не сложно было догадаться, кто именно предназначен ему. - Ну нет,- простонал он, желая просто повернуть назад, сделав вид, что ничего не заметил. Просто никого не нашел! Кто угодно был бы лучше, чем Рон! Да даже Малфоя он бы спас с большей радостью, чем бывшего друга. Предательство Уизли не стало для него новостью, но навсегда отдалило его от друга. Поэтому, он даже подумал смалодушничать и забрать Габриэль, а потом объяснить всем, что просто ошибся. Перепутал маленько. Но Флер из-за горизонта все не появлялась, и ему стало очевидно, что она просто не смогла. Надо было на что-то решиться, потому что действие жаброслей могло скоро закончится. - Было бы неплохо, если бы ты тут утонул, но увы, на меня же опять всех собак повесят!- недовольно прошептал Гарри, вытаскивая на себя обоих пленников. Русалки рядом недовольно зашипели, выставляя вперед свои когти. - Только одного! Только одного!- завыли они, собираясь все большой толпой и готовясь к атаке. - Вот вы сначала это там, наверху, скажите,- раздраженно пробормотал Гарри, пытаясь всплыть. Но тяжелый груз тянул его на дно, силы начали исчезать, и он снова чувствовал все слабости своего уставшего тела. На одной силе воли, он оттолкнулся ногами, и с трудом начал приближаться к свету кромки воды. Но кольцо русалок охватило его, и их тонкие лапы принялись хватать его за ноги, утаскивая его за собой. Он почувствовал как воздух снова выбивается из легких, и с трудом, в последний миг, вытолкнул бессознательные тела ребят вперед. Магия послушно подхватила их, закружив их в вихре, поднимающимся ввысь. - Наказание! Наказание!- выли на уши русалки, и он завороженно смотрел как меркнет свет в его глазах. Раз. Два. Три. Отсчитал кто-то посторонний в его голове, и его руки вдруг вспыхнули каким-то противоестественным огнем. Хотя вся магия была явлением противоестественным. Это Дурсли втолковали ему с детства. Но на этот раз, он был рад. Рад том, что он был избранным. Он с удовольствием наблюдал как отшатнулись от него русалки, спустя пару толчков всплывая наверх. Глотая такой вкусный воздух, он тщетно пытался сдержать рвущийся из груди то ли стон, то ли смех. Легкомысленно наблюдая, как пытаюсь очухаться рядом бывшие пленники, он замахал руками судьям, показывая, что больше не может плыть. Нога, за которую цеплялись русалки, больно кровоточила, оставляя красные разводы на воде. К ним подплыли на лодке, помогая им забраться на борт, а потом его долго обследовала медсестра, пока обеспокоенная Флер хлопотала возле своей продрогшей сестры, и, беспорядочно переходя на французский, благодарила его, крепко трясся за руку. Уизли подошел к нему весь бледный, но Гарри заранее знал, что услышит. - Эм... ты прости это... - Ага,- Поттер отмахнулся. Как же ему все надоели, он только что чуть не умер, но всем почему-то все еще было что-то нужно от него. А ведь он просто хотел отдохнуть. Спрятаться в Тайной комнате, скрыться от чужих взгляд. - Ты спас меня... а я?! Я так плохо поступал с тобой! Ты не должен был меня спасать! - Ага,- кивнул Гарри, высматривая за рядами обеспокоенных лиц несущуюся к нему Паркинсон. - Но спас! - Ага. - Гарри!- но вперед Паркинсон на него запрыгнула Гермиона, беспокойно оглядывая его с ног до головы,- ты в порядке?! Ты же совсем бледный! Пошли, я уведу тебя в тихое место! Погоди совсем чуть-чуть, все станет лучше, обещаю! - Ага, спасибо,- кивнул он, уловив взгляд собственной девушки, огорченно вглядывавшейся им вслед.