Уголок

Руки подрагивали от усталости, но он не подавал вида. Только добравшись до своей палатки, Эймон наконец смог упасть лицом в подушку. Все тело ныло - даже самый выносливый путник не выдержал бы такую длительную поездку в седле. Мужчина даже не смог снять с себя пыльный от постоянных бурь плащ: расставляя приоритеты, где почти на самой вершине стояла возможность продолжать поиски, а уже потом - комфорт, он справедливо решил не переодеваться. Поясница взвыла от резкой смены положения тела, а голова гудела. В горле было до невозможности сухо, но в Землях Агелты каждая капля такой важной для жизни жидкости была на вес золота. Он с трудом оторвал лицо от подушки и повернул голову набок. «Хочется пить», - только и смог подумать Эймон перед тем, как его захлестнула волна сновидений. Жаркое солнце пекло веки. Мужчина открыл глаза и тут же прикрыл их рукой - столь сильный свет не давал возможности нормально видеть. Который час?.. Эймон повернул голову и тут же провалился во что-то мягкое, но явно не являющееся его подушкой. - Ой! Жмурясь, он поднял глаза и встретился взглядом с незнакомцем. Точнее, с незнакомкой. Длинные розовые волосы девочки, падающие ему на плечи, будто тоже излучали мягкий свет. Он что, все еще спит?… - Привет. Эймон наконец сел. Тело, отдохнувшее после сна, легко поддалось воле хозяина. Незнакомка наблюдала за его действиями. Ее светлые глаза в обрамлении таких же, как волосы, розовых ресниц смотрели радостно и спокойно. - Что ты делаешь в моей палатке? Девочка, будто растерявшись, застыла, но уже через миг ее лицо приняло понимающее выражение. Она беззвучно рассмеялась. - Так вот, как ты попал в мой уголок! Мужчина, уже немного привыкнув к яркому освещению, осмотрелся. Действительно, место, где он находился, не имело никаких схожестей с его дорожным шатром: всюду цвело. Тут и там, прорастая из земли или прямо из стволов деревьев, каждую секунду распускались новые бутоны цветов с сочными лепестками, отдавая воздуху свой аромат, а после увядали, однако на их месте зарождались новые ростки. Где-то неподалеку журчала по камням река. Эймон оглянулся в ее поисках, однако среди разнообразия самых необычных растений не смог разглядеть воды. От такого калейдоскопа цветов в глазах зарябило. Мужчина немного удивился необычайной реалистичности сна, - цветочный аромат осязаемо щекотал нос, - но подумал, что ему, находившемуся в пустыне уже двое суток, не помешает отдохнуть в подобном Оазисе. Решив ни на что более не обращать внимание, Эймон опустил щеку на слегка влажную траву и прикрыл глаза. - Извини, но, если хочешь, ты можешь вновь положить голову ко мне на колени. Правда, мне это совсем не доставит дискомфорта. Эймон, почти забыв о существовании этой девочки, внимательнее осмотрел ее. Миниатюрное телосложение. Короткое платье, напоминающее цветок. В волосах две голубые лилии. Милая, но совсем не в его вкусе. По крайней мере, хотя бы потому, что выглядела она лет на 16 или даже 15. Он вновь прикрыл глаза. Странно, почему же воображение нарисовало именно такую девушку? - Нет, спасибо, - отказался мужчина. Он чувствовал себя прекрасно, но было одно но: все еще хотелось пить. Наверняка его тело, сейчас лежащее на матрасе посреди пустыни, заходится кашлем от жажды. Будто чувствуя его желание, на голову приземлилось что-то холодное и влажное. Эймон недовольно провел по ней рукой, и то, что лежало сверху, внезапно лопнуло. Волосы тут же стали мокрыми; мужчина от неожиданности вскочил, посмотрев на небо - ни облачка. Что это за черт возьми?… Девочка вдруг заливисто рассмеялась. - Прости, я не думала, что ты его порвешь, - в перерывах между смехом произнесла та. - Так это ты? - Мгм, - все еще улыбаясь, подтвердила незнакомка, - ты хотел пить, поэтому я решила помочь тебе. Эймон не ответил. Капли с волос стекали на лицо, попадая на губы. Мужчина слизнул воду. Сладкая. Незнакомка что, умеет читать мысли? - Меня тоже это удивляет, - немного успокоившись, сказала девочка, - я почему-то слышу некоторые твои мысли. Ну, в этом нет ничего странного. Она, как-никак, плод его воображения. - И перестань называть меня выдумкой. Я существую, и еще как. - Мгм, - теперь согласился мужчина и вновь лег. Думать вовсе не хотелось. Незнакомка вроде говорила что-то про то, что он лежал на ее коленях?… Впрочем, это неважно. - Мне казалось, что тебе было удобно, - голос девочки звучал обиженно. Она вдруг положила руку на влажные волосы Эймона и начала их тормошить. - Я знаю, что тебе не хочется спать. Ну же, поговори со мной. Мужчина отмахнулся. Сон и правда не шел, но и желания разговаривать с ребенком у него не было. - Я вовсе не ребенок!, - она легонько ущипнула Эймона за щеку, а потом спросила, - этот шрам… откуда он? Герцог Пэксли резко вскочил. Он терпеть не мог, когда у него спрашивали насчет шрама, и тем более не разрешал к нему прикасаться. - И-извини… Незнакомка быстро убрала руки, сложив их у лица в замок. Казалось, она вот-вот расплачется: ее губы дрожали, а глаза широко раскрылись и опасно заблестели. Ее так напугала резкая перемена в его поведении? - Все в порядке, - он, чувствуя себя донельзя странно, все же ответил, - мне его оставил младший брат. - Ого… наверное, было очень больно. - Вовсе нет. Ну, может быть, немного. Девочка выглядела заинтересованной. Удивительно, как быстро происходят перемены в ее настроении. - Если хочешь, я могу вылечить его. - Зачем? Когда я проснусь, он все равно останется на щеке. Незнакомка вдруг улыбнулась, хитро сощурив глаза. - Тогда можем проверить. Эймон вновь внимательно посмотрел на девочку. Он только сейчас заметил, что вокруг нее, извиваясь и виляя пушистым хвостом, снует… нечто. Зверек напоминал лису, но окрас его шерсти был голубого цвета. - Это Дью. Он не совсем зверек, но все равно очень милый, - она помолчала, - а я Флорин. Необычное имя. Мужчина подумал, что оно отдает свежестью и древесным соком. - Эймон. Девочка опять улыбнулась. Мужчина не переставал удивляться тому, как легко у нее это получается. - Очень приятно. Пэксли кивнул. - Ну, что насчет шрама? - Ты правда можешь излечить его? Флорин важно кивнула. - Если хочешь, я могу вырастить у тебя на голове росток какого-нибудь растения, - она нахмурила брови и приложила палец к подбородку, - правда, я не уверена, что он уживется в пустыне… - Не нужно. Нет уж, дерево на голове - это слишком. Флорин неожиданно рассмеялась. - А-ха-ха, да я шучу!, - девочка прикрыла личико рукой, - видел бы ты свою реакцию… Мужчина не мог оторвать взгляда от ее раскрасневшегося от смеха лица. Все происходящее казалось странным и неестественным даже для сна. А вдруг Флорин правда не является плодом его воображения?.. Нет, глупость. Девочка с интересом наблюдала за ним. Она перестала оспаривать предположение Эймона насчет ее нереальности, ожидая его ответа. - Нет, - наконец произнес тот. Он осторожно дотронулся пальцем до розового шрама на щеке и провел вдоль рубца, - это прозвучит странно, но он в какой-то мере дорог мне. - Напоминание о брате? - О цели, за которой я следую. - Из-за этого ты находишься в пустыне? - Да. - Что за цель? Эймон задумался, стоит ли рассказывать. - Почему ты просто не прочитаешь мои мысли и не узнаешь сама? - Ну…, - девочка продолжила неожиданно смущенно, - я не совсем читаю мысли. Скорее вижу желания людей и их чувства. - И какие у меня сейчас чувства и желания? - Ты испытываешь недоверие. Эймон хмыкнул. Ясно, как божий день, что сейчас он спит в своей кровати, а все происходящее - лишь сон. Стоит признаться, что очень приятный, но все же сон. Он осмотрел девочку, которая теперь не казалась ему столь незрелой, как изначально. Немного воображения и… - Хватит! Флорин вскочила на ноги. Она вновь схватилась за пылающие щеки. Пэксли тоже встал, оказавшись на полторы головы выше девочки. - Извини, - он улыбнулся уголками рта, показывая, что раскаивается в содеянном, - ты выглядела слишком самоуверенной. Извини, неудачная шутка. Флорин тоже немного улыбнулась и вновь села на траву. Эймон последовал за ней. - А что чувствуешь ты? Девочка явно не ожидала столь откровенного вопроса от своего собеседника. Она застыла, раздумывая над ответом. - Я думаю, что это одиночество. Она сняла с головы одну из лилий, и, нежно перебирая лепестки пальцами, продолжила. - Когда ты говоришь о брате, я чувствую горечь в твоем сердце. Тебе одновременно больно и приятно вспоминать о нем. Ты ищешь его, да? В тебе нет усталости от долгой дороги, ведь ты строго придерживаешься цели. Я… одновременно восхищаюсь и завидую тебе. Ведь у меня нет никого, настолько близкого сердцу. Разве что Дью, - услышав свое имя, причудливый зверек запрыгнул к Флорин на колени и, сжавшись в клубок, замурчал. - У тебя нет семьи? - Не думаю, что могу назвать его семьей…, - девочка закусила губу, - по крайней мере, в понимании обычных людей, он не является мне отцом. - А друзья? У детей должны быть друзья. - Я вовсе не ребенок, - девочка задумчиво передала лилию Эймону, а тот машинально взял ее, - у меня был друг, но сейчас он со своей семьей, - она грустно улыбнулась, - у меня есть цель, но иногда… иногда я думаю, что ее выполнение нужно только мне. Мыслями я понимаю, что это не так, но сердцу не прикажешь, - Флорин тихонько вздохнула, по всей видимости, думая о своем таинственном друге, что покинул ее. - Неужели в своем уголке ты совсем одна? - Ну, сейчас здесь ты. Она посмотрела на Эймона и, прикрыв глаза, белозубо улыбнулась. «Мило», - неожиданно подумал герцог. Он уже вовсю сомневался в том, что Флорин - лишь плод его воображения. Может ли быть такое, что они видят один сон на двоих? - В тебе больше нет сомнений. Ты ведь веришь мне? - У меня нет повода испытывать обратное. Флорин вновь улыбнулась. - Мне приятно это слышать. Вопрос, давно вертящийся на языке мужчины, вырвался наружу. - Почему ты улыбаешься, хотя испытываешь печаль? - Потому что это приносит радость нам обоим, - она осеклась, - я ведь права, да? Эймон неопределенно покачал головой. - Тебе правда от этого радостно? По щекам девочки неожиданно потекли слезы. Ошарашенный, мужчина лишь наблюдал, как Флорин, прикрыв лицо ладошками, тихо всхлипывала. Он в нерешительности поднял руки и вновь опустил их, хлопнув себя по коленям. - Я… Он придвинулся ближе к девочке и неловко положил руку на хрупкое плечо. Чуть сжал его. Флорин немного отвернула лицо, будто стыдясь своей печали. - И-извини…, - она аккуратно стерла слезы с лица, но они вновь и вновь хрустальными каплями катились из глаз, падая на колени, а оттуда скатываясь на землю. На местах, где слезинки орошали траву, распускались фиалки. Он решился и, придвинувшись еще ближе, обхватил худые плечи. Флорин замерла, а потом посмотрела на него. Ее личико припухло, а глаза стали особенно яркого цвета. - Ты пытаешься утешить меня? - Наверное, да. Я не знаю, как друзья общаются между собой, поэтому пытаюсь придумывать на ходу. Казалось, что девочка ошеломлена. На секунду она будто забыла, что только что заливалась слезами, и посмотрела Эймону в лицо. - У тебя нет друзей? - Да, но они мне и не нужны. У меня слишком много обязанностей, поэтому времени на общение с посторонними нет. - Понятно… Флорин наконец перестала всхлипывать и взглянула на собеседника по-новому. - Знаешь, я хочу быть, как ты. Не чувствовать одиночества, что разъедает изнутри, подобно слепому кроту, рывшему землю. - Но я не говорил, что не чувствую одиночества, - он убрал ладонь с плеч Флорин и аккуратно положил ей на голову, примяв непослушную прядь на затылке, что выбилась из прически и напоминала хвостик от яблока. Девочка посмотрела на его руку, забавно скосив глаза. - Просто привык распоряжаться людьми, а не общаться с ними. - Похоже, ты очень важный человек. - Можно сказать и так. Флорин притихла, направив взгляд за деревья, туда, куда закатилось солнце, пока они разговаривали. Вокруг действительно немного стемнело: небо поменяло свой наряд с лазурно-голубого на томный красный, готовясь к ночи. - Ты ведь скоро уйдешь?, - ее тонкие пальцы аккуратно перебирали травинки. Казалось, что, хоть Флорин и находилась рядом, но мыслями девочка витала далеко за границами этого мира. - Скорее всего. Неожиданно она повернулась к нему всем телом; от резкого движения пряди длинных волос разлетелись в стороны. Прежде, чем мужчина успел среагировать, Флорин обхватила его руками, заключив в объятия. Эймон, пораженный этим, застыл. - Спасибо, что появился здесь. Она разжала руки и, смущенная своими же действиями, отодвинулась. «Но я не причастен», хотел возразить Пэксли, однако, будто в порыве собственной слабости, нагнулся к девушке и осторожно дотронулся губами до ее лба, прикрытого челкой. Он опустил голову на ее колени, едва прикрытые тканью летнего платья, и закрыл глаза. Конечно же, это оказалось лишь сном. Эймон еще долго не мог вернуться в реальность, пустым взглядом уставившись в серый навес палатки. Он все надеялся, что закроет глаза и вновь окажется рядом с цветочной девочкой, но видел лишь темноту. - Господин, нам пора отправляться в путь. - Я понял. Мужчина нехотя поднялся с кровати, чувствуя себя абсолютно несчастным, но вдруг замер: в правой ладони, немного помявшись, но все еще излучая прохладу, лежала голубая лилия.