Чужое пламя

Это началось случайно, во время очередной тренировки, когда они почти в шутку мерялись, чья же магия сильнее — огня или воды. Зуко удалось подобраться ближе, почти вплотную, и он машинально провел подсечку, подминая Катару под себя — обычный прием, если не можешь одолеть врага силой магии, бери его хитростью. Вот только в тот раз, прижимая руки Катары к полу над ее головой, прямо среди разметавшихся темных волос, Зуко понял вдруг, что думает сейчас совсем не о победе, которую удалось одержать, а о том, что его колено вжато в землю как раз между разведенных женских ног. Он замер тогда на мгновение, оглушенный накатившими неожиданно ощущениями: теплое, почти жаркое тело, касающееся его везде, сладковатый запах, исходящий от кожи Катары, и ее губы — достаточно близко, чтобы поцеловать. Это было как помутнение рассудка, накатило и исчезло, и Зуко вскочил на ноги, уходя от странных — не положенных ему, точно не в отношении этой девушки — ощущений. Она, похоже, ничего не поняла, только улыбнулась слегка растерянно, когда он скомкано попрощался и выскочил из комнаты. В следующий раз это случилось во время весеннего Праздника Огня, когда Аватар Аанг и его невеста танцевали посреди площади в большом кругу. Зуко стоял среди зрителей — рядом с невозмутимой, как обычно, Мэй, — смотрел, как легко, в такт движениям жениха, ступает Катара по песку, и чувствовал, что его накрывает. Тонкая, гибкая, в золотисто-красном платье цветов народа Огня, Катара была как пламя — трепещущее, живое... и его хотелось покорить, подчинить себе, как он подчинял любой огонь. А потом Катара в кругу замерла — откинувшись на руку своего жениха так, что ее длинные волосы касались земли. Зуко судорожно выдохнул и сжал ладонь своей невесты. Мэй коротко глянула на него и, словно поняв его состояние, прислонилась к нему всем телом. Зуко обнял ее за плечи — привычное спокойствие Мэй было похоже на прохладный ветер посреди изнуряющего нутряного жара. Полгода после этого Зуко избегал Катару, как мог: изобретал предлоги для отказа от личных встреч, старался общаться с Аангом, когда тот был без невесты, а если и принимать обоих — то ненадолго. И уж, конечно, не было больше никаких тренировок. Кажется, это помогло. По крайней мере, Зуко больше не вспоминал, как ощущались под пальцами тонкие женские запястья, и как горячо было прижатое к полу чужое тело. Пока не случился день рождения дядюшки Айро. Это был теплый, совершенно семейный праздник, и Тоф что-то рассказывала дяде о своей Службе охраны порядка, Сокка шептался о чем-то с Суюки, а Аанг затеял посоревноваться с Зуко в магии Огня. Совершенно невинно: сели друг напротив друга, поставили на пол посередине светильник с плавающим в плошке горящим фитильком и пытались заставить язык пламени отклониться в сторону соперника. Зуко смотрел на крохотный огонек перед ним и чувствовал, как тот сопротивляется его воле — Аанг был силен, но и Зуко пока сдаваться не собирался. «Концентрируйся, — когда-то говорил не следящий сейчас за игрой дядя, — думай только об огне». И Зуко думал. Мир вокруг постепенно затихал и отдалялся, оставалось только пламя — маленькое, неподвижное, полное чужой воли, упорно не подчиняющееся ему. «Я в тебя верю», — шепнул совсем рядом, словно ему, Зуко, на ухо, голос Катары, разбив концентрацию на осколки, пламя в плошке дрогнуло и почти легло, наклоняясь к Лорду Огня. — Я победил! — радостно заявил Аанг, и Катара — стоящая за его плечом, когда только и подошла, — рассмеялась вместе с ним. — Простите, — выдавил из себя Зуко, вскочил на ноги и вышел из комнаты, оставив позади недоуменно глядящих ему в спину друзей. Остановился он на широком балконе в задней части дядиного дома. Здесь было темно и прохладно, почти холодно. Самое то, что требовалось сейчас Зуко. Потому что смех Катары — спокойный, звонкий, — всколыхнул в нем все то, что он давил все эти месяцы, дернув что-то внутри, да так, что даже сидящая рядом Мэй в этот раз не помогла. Это было неправильно, это было запретно, но Катара была слишком яркой, слишком вольной... слишком похожей на пламя, совсем не такой, каким должен быть маг Воды. Легкие шаги прозвучали за спиной, остановились рядом, и знакомый запах — духов, трав, магии? — едва уловимо возник в вечернем воздухе. — Ты сердишься на меня? — спросила Катара. — Почему ты так решила? — спросил в свою очередь Зуко, не оборачиваясь, чувствуя, как внутри снова пробуждается что-то совсем непозволительное. — Ты избегаешь меня, — спокойно сказала Катара, — уже почти полгода. Ты прячешься от меня, это даже Аанг заметил. — Ерунда какая, — буркнул Зуко. — Тогда почему ты ушел сейчас из комнаты? — поинтересовалась Катара. — И почему ты даже не смотришь на меня? Зуко глубоко вздохнул и обернулся. Оказывается, Катара стояла совсем рядом, всего в шаге от него, смотрела внимательно, и лунный свет струился волнами по синему платью народа Воды, обрисовывая гибкие изгибы женской фигуры, ложился легкими мазками на шею, на тонкую кожу, запах которой Зуко сейчас ощущал всем телом. Он стиснул зубы и промолчал. — Так что случилось? — спросила Катара мягко и подняла голову, ловя взгляд Зуко. Ее глаза были темны, почти черны в неверном ночном полумраке, Зуко рухнул туда, в эту ожидающую ответа темноту — весь, без остатка, и то, что зрело в нем все эти месяцы, вырвалось наружу, накрыло мутным пьяным дурманом, заставив сделать шаг вперед. Он притиснул Катару к боковой стене, пропихнул колено меж ее бедер, вжимаясь в нее, целуя жадно, даже грубо, заставляя ее разжать губы и пропустить его язык внутрь; мял ее грудь — яростно, не думая, что делает больно, толкался в нее всем телом, словно пытаясь добиться отклика, подчинить... И чувствовал, как внутри, под кожей, разгорается злой, обжигающий его самого, огонь. А потом ледяное острие коснулось его шеи, заставив качнуться назад. — Отойди, — сказала Катара, голос ее был холоднее льда, обволакивающего ее пальцы, и Зуко очнулся. — Прости, — только и смог выдавить он, отшатнувшись назад. — Я не знаю... — Слышать не хочу, — прервала его Катара, превращая лед в длинный водяной бич и выскальзывая в проход — по-боевому, так, чтобы держать противника на виду. — Ты уже дважды предал мое доверие, Лорд Огня Зуко, больше этого не случится. И вышла с балкона — медленно, так и не спустив с него глаз. Зуко яростно взмахнул рукой, вымещая вспыхнувшую внутри злость, — в ночном воздухе вспыхнуло и погасло яркое, почти белое пламя. Катара ничего не рассказала остальным, просто ушла домой, сказавшись больной, — когда Зуко вернулся обратно в комнату, никто не задал ему ни одного вопроса. Это ударило его хуже возможных расспросов и осуждения, к которым он долго готовился, стоя на балконе и чувствуя, как стыд вымещает и злость, и предательский жар. Катара снова оказалась выше его. Через два дня Аанг сообщил, что Катара уехала на Южный полюс, чтобы помогать своему родному племени. Зуко ничего не сказал на это. Он честно продержался почти полтора года: строил город, участвовал в общих советах, встречался с Аангом и остальными — кроме Катары — решал дела своего народа, женился на Мэй. Все было даже хорошо, пока однажды его жена не сказала ему — сидя ранним утром на их общей постели и глядя куда-то в стену: — Я ухожу, — и голос ее был ровен, как всегда. Первым порывом Зуко было схватить Мэй за плечи, встряхнуть, удержать... но он слишком хорошо знал свою жену. — Почему? — только и спросил он, не двинувшись с места. — Ты стал слишком далек от меня, — спокойно пояснила она, — я не хочу чувствовать, что я держу тебя. — Ты не держишь... — попытался было возразить Зуко, но Мэй оборвала его: — Избавь меня от объяснений. Сам знаешь, это не поможет. И он промолчал. Мэй ушла воспитанно — тихо и безо всякого скандала, никто даже не заметил, по крайней мере пока, до официального объявления о разводе. Дядя жил далеко, в Ба Синг Се, а остальным было, наверное, все равно, где предпочитает жить жена Хозяина Огня. И лишь только через две недели Аватар, вернувшись из очередной поездки по миру, поинтересовался, почему его друг ходит такой смурной. Зуко объяснил: раздельно, детально, ровным голосом. — Пойдем, — сказал на это Аанг, — мы давно не тренировали с тобой магию Огня. Их тренировка больше походила на настоящий бой с полной выкладкой. Зуко бил снова и снова, пытаясь попасть в стремительного, ловкого противника, который то уворачивался, то разбивал летящее в него пламя, то наносил удары в ответ. — Ты стал хорошим магом Огня, — сказал Зуко, остановив, наконец, поединок. Он был вымотан до конца, ноги уже с трудом держали, и ощутимо болело правое плечо — приложился о стену. — У меня был хороший учитель, — улыбнулся Аанг. Зуко коротко хмыкнул и предложил пройти в горячий бассейн, велев слугам принести туда же зеленого чаю. — Есть преимущества в том, чтобы быть Лордом Огня, — признал Аватар, нежась в горячей воде. — Ну да, — усмехнулся Зуко, — на твоем острове такого точно нет. — А мне и не надо, — рассмеялся Аанг и нырнул. Зуко только хмыкнул: уже почти год Аватар жил в новом храме, старательно воспроизводившем архитектуру Южного народа Воздуха. Жил один. — Что у тебя с Катарой? — решился спросить Зуко, когда Аанг вынырнул и отфыркался о воды. — Не знаю, — ответил тот серьезно. — Она отказывается переезжать сюда, говорит, что хочет жить на Южном полюсе, со своим племенем. — Ты делал ей предложение? — спросил Зуко, глядя на пар, поднимающийся от воды, и чувствуя, как что-то замирает в груди. — Да, — коротко сказал Аанг и одним движением выскочил из бассейна на борт. Подобрал с лежака полотенце, встряхнул задумчиво, не обращая внимания на стекающую с его тела воду. — Жизнь стала запутанной. Зуко вспомнил, как усмехалась Мэй, стоя на пороге их дома перед тем, как уехать. — Мы все повзрослели, — повторил он вслух прощальные слова своей жены. Аанг промолчал. На Южном полюсе было холодно, как и положено, искрился на солнце снег, блестела в проливах темная гладь океана, сверкала стена, выстроенная вокруг небольшого города Воды. Зуко приказал командиру дирижабля сесть на узкой площадке внутри стен и ждать его возвращения, и вышел на свежий, морозный воздух. У трапа его уже встречали: несколько воинов Северного племени и сам Хакода. Катары не было. Зуко тепло поздоровался с вождем, передал пакет, врученный ему Соккой, и отказался от положенного угощения. Он не собирался задерживаться здесь. Катара обнаружилась на побережье, возле открытой воды. Медленно скользя по сверкающему льду, она тренировала боевые удары. Зуко постоял немного в тени одного из торосов, наблюдая за плавными, текучими движениями мага Воды: Катара совсем не изменилась, оставшись такой же гибкой и легкой. Вот только дурного жара это больше не вызывало, словно в самом Зуко что-то перегорело за это время. — Здравствуй, — просто сказал он и вышел на солнечный свет. Водяной бич взвился в воздух почти мгновенно — Катара даже разворот заканчивать не стала. — Не подходи. — Не буду, — пообещал Зуко, останавливаясь в нескольких шагах. — Я хочу просто поговорить. — Ты прилетел сюда, чтобы поговорить? — удивилась Катара. — Наверное, что-то важное сказать хотел. — Хотел, — согласился Зуко, игнорируя ее тон. — Я прилетел сказать тебе, что ты можешь вернуться в Республиканский город. Я не подойду к тебе близко, никогда больше. Катара промолчала, только глаза сузила. — Слушай, — сказал Зуко, чувствуя, как где-то внутри поднимается раздражение, на которое он не имел сейчас права. — Аанг живет один, на своем острове, я там не бываю, могу пообещать не появляться совсем. Ты даже видеть меня не будешь! — Я тебя уже достаточно видела, — сказала Катара, не выходя из боевой стойки. — Это глупо, — воскликнул Зуко, уже не сдерживаясь, — я могу держать данное слово! И ты нужна Аангу! Бич дрогнул и рассыпался каплями воды по сверкающему снегу. — Лучше бы ты подумал об этом раньше, — глухо сказала Катара и отвернулась. — Катара? — растерялся Зуко, который никогда не понимал ее перемен настроения. Катара молчала, стояла неподвижно, обнимая себя за плечи, и студеный ветер теребил ее волосы и белый мех на капюшоне. Зуко осторожно подошел ближе, встал почти вплотную, чувствуя знакомый запах, смешанный сейчас с чем-то еще, холодным и соленым, как дыхание моря. — Катара, — негромко позвал он, не решаясь дотронуться до нее — драться насмерть Зуко совсем не хотелось. — Ты мне снишься, — произнесла Катара, не оборачиваясь. — Иногда. — Прости, — искренне попросил Зуко, — я не хотел тебя пугать, это само вышло. — Я не тебя боюсь, — сухо сказала Катара. — А чего же? — Зуко чувствовал себя, как на поле боя, когда приходится ловить каждое движение врага, чтобы предупредить его. Это ощущение... будоражило. — Себя, — сообщила Катара и развернулась наконец, спросила зло: — Ты действительно думаешь, что я отказала Аангу, потому что не хотела видеть тебя? Ветер дернул ее косички, бросил в лицо, заставив прищуриться. — Да, — честно признался Зуко. Катара усмехнулась — незнакомо, горько — и не сказала ничего. Но и взгляда не отвела. Зуко тоже смотрел, не отрываясь, он давно не видел ее, слишком давно, а ему это было так нужно, оказывается, и пауза тянулась, повисая в воздухе звуком их общего дыхания. А потом Зуко нагнулся — почти ожидая, что сейчас его начнут убивать, — и поцеловал Катару. Впервые по-настоящему — аккуратно, едва коснувшись губ, словно прося разрешения на что-то большее; она была непривычно маленькой, гораздо ниже Мэй, и губы у нее были мягкие, теплые. Катара резко выдохнула — прямо ему в рот, и притянула Зуко к себе, вцепившись пальцами в воротник его куртки. Зуко накрыло: запахом, который он давно уже узнавал среди других, звуком прерывистого дыхания, податливостью чужого тела под его руками. Он расстегнул ее доху, торопясь добраться до обнаженной кожи, почувствовать ее наконец-то, а она скинула рукавицы и зарылась пальцами в его волосы, гладила его скулы, целовала — глубоко, по-настоящему. В какой-то момент они просто упали на снег, Катара оказалась сверху, замерла на мгновение, словно приходя в себя, а потом взмахнула руками, и ледяной шатер укрыл их от ветра и чужих взглядов, отгородил от мира. Зуко рассмеялся и дохнул коротко, делясь живущим в нем огнем, — внутри их убежища стало гораздо теплее. Катара скинула доху, оставаясь в штанах и верхнем платье, Зуко вывернулся, уходя из-под нее, перекатил ее на сброшенную меховую одежду — самое то, чтобы лежать на снегу. Стянул с себя куртку, замер на мгновение, потом подсунул ее под голову Катаре. — Так будет удобнее, — зачем-то пояснил он, глядя ей в глаза и не двигаясь. — Да, — согласилась Катара и погладила его шрам — едва касаясь, кончиками пальцев. — Ты так и не убрал его... — Это память, — тихо сказал Зуко, все еще медля, словно не решаясь действовать. Катара вздохнула и шевельнулась под ним — медленно, плавно, прижавшись на миг всем телом, — и у Зуко окончательно снесло крышу. Кажется, ее платье все-таки осталось целым, впрочем, Зуко не был в этом уверен, как и насчет своей рубашки. Он вообще не очень-то заметил, как и куда они дели одежду, ему было не до того. Грудь у Катары оказалось непривычно полная, с темными сосками, которые так и хотелось то ли лизнуть, то укусить. Зуко делал и то, и то. И сама Катара была такая мягкая, гибкая, податливая... и вместе с тем — сильная. Она выгибалась под ним, тянулась к его телу, к его рукам и губам, гладила его спину, плечи, зарывалась пальцами в волосы, шептала тихонько его имя. «Совсем не как Мэй», — кольнуло было мимолетно и тут же исчезло, растворившись в ощущениях: запахе и вкусе чужой кожи, в прикосновениях и звуке их общего сейчас дыхания. Когда Зуко коснулся темных волос между ног Катары — осторожно, одним пальцем проникая внутрь, — она перехватила его руку, поднимая ее к своему лицу, переплетаясь пальцами, и подняла бедра, потерлась о его уже вовсю стоящий член. Зуко коротко выдохнул: «Катара!» — то ли прося, то ли ругаясь, и совсем перестал сдерживаться. Он брал ее резко и жестко, уже не контролируя бушующее внутри него сейчас пламя, а она подавалась навстречу — гибко и яростно, принимая каждое его движение, шептала что-то бессвязное, то ли заклиная духов Воды, то ли просто повторяя его имя, Зуко уже не слышал, слишком громко стучала в висках его собственная кровь. Кончил он раньше, не сдержавшись, заставив Катару прижаться к нему, привлечь к себе, ловя его дрожь и тихий стон, а потом, когда он уже мог соображать, Зуко немного перевел дыхание и двинулся медленно, внутри нее, всего пару раз, и Катара выгнулась под ним, зажмурившись, вцепилась в его спину пальцами — даже сейчас аккуратно, не царапая, — вскрикнула звонко. Затем обмякла, откинувшись на спину, и Зуко осторожно вышел из нее, приподнялся на локтях, отвел с ее лица прилипшую, мокрую от пота косичку — движение получилось медленным и ласковым. Катара открыла глаза. — Ты очень красивая, — сказал Зуко то, что давно вертелось на языке, — и совсем не похожа на мага Воды. — За то ты очень похож на мага Огня. И ты горячий. — Да, прости, — Зуко и сам чувствовал, как жарко горит в нем сейчас его внутренний огонь, не унявшийся еще до конца. Попытался было отстраниться, откатиться в сторону, но Катара не пустила: — Не надо. Мне нравится. Зуко все-таки лег на бок, притянул Катару к себе, предложил негромко: — Тогда давай полежим еще немножко. — Замерзнем же, — сонно возразила она, утыкаясь носом куда-то ему в плечо и явно не желая вставать. — Я согрею нас обоих, — пообещал Зуко и улыбнулся. — В конце концов, я вроде как Лорд Огня. Катара тихо хмыкнула, не поднимая головы, и затихла. Зуко лежал на мохнатой дохе, прижимая к себе единственного мага Южного племени Воды, и думал, что жизнь действительно стала запутанной, вот только со всеми проблемами они будут разбираться позже. Ледяная стена перед его глазами ярко сияла, преломляя лучи незаходящего летом полярного солнца.