Особенности демонической дипломатии

Шэнь Цинцю почтительно поклонился императору и занял своё место на ступенях, ведущих к трону. Не слишком близко, впрочем. Иногда только расстояние помогало побороть искушение пустить в ход веер, чтобы вбить хоть каплю здравого смысла в голову бывшего ученика. В этот раз Ло Бинхэ на удивление вёл себя почти прилично, несмотря на то, что Шэнь Цинцю, занятый улаживанием конфликта с западными кланами, не уделял ему должного внимания уже недели две. А потом вперёд выступил посланник от клана Чжао, наивно полагающий, что запад, только перешедший под власть императора, не сможет обойтись без их железа. И, следовательно, глава Чжао может позволить себе говорить с императором, склоняясь недостаточно низко. Ло Бинхэ улыбнулся. Шэнь Цинцю со вздохом раскрыл веер, жалея, что решил сегодня надеть любимый верхний халат. Демонические прачки не очень хорошо справлялись с тонким шелком, заляпанным кровью. Когда Ло Бинхэ начал спускаться вниз, глава Чжао, кажется, что-то заподозрил, потому что согнулся чуть ли не до земли и забормотал уверения в вечной преданности. Ло Бинхэ, не переставая улыбаться, подошёл вплотную, дружески положил руку ему на плечо и резко дёрнул, отрывая. Капли крови, к счастью, не долетели до Шэнь Цинцю. Демон взвыл и попытался сбежать, но Ло Бинхэ не позволил, ухватил главу Чжао за волосы и притянул к себе за шею. Шэнь Цинцю не выдержал и с громким щелчком захлопнул веер. Ло Бинхэ застыл, энергия — его и Синьмо — ещё мгновение бушевала в тронном зале, а затем успокоилась, свернулась коконом вокруг владельца. Он отшвырнул посла и вышел из зала, тем самым давая понять, что аудиенция окончена. Шэнь Цинцю проследил, чтобы главу Чжао забрали целители, и тоже отправился в свои покои.

***

— Лорд Шэнь. — Принесший весть слуга, кажется, бежал всю дорогу до его покоев, настолько запыхался. — Император навестит вас сегодня для совместного ужина. — Этот мастер благодарит императора за милость и смиренно ждёт его визита. Долго ждать не пришлось. Ло Бинхэ ворвался в его комнаты, едва не выбив двери, и тут же принялся ходить из стороны в сторону, будто дикий зверь в клетке. — Лорд Ло настолько устал от общества этого мастера? — Ничего бы не произошло. — Ло Бинхэ практически надулся. — Глава Чжао бы умер. Четверо его сыновей, конечно же, выказав тебе должное почтение и поклявшись в верности, тут же принялись бы делить власть. Железа из их владения мы бы не увидели несколько лет. Клан Чэнь не продержался бы столько без оружия, и западные земли вновь оказались бы втянуты в бесконечные усобицы. С которыми этот мастер вынужден бы был разбираться. Или лорд Ло почтил бы эти земли своим присутствием, уничтожая все на своем пути? Таков был план императора? Если всё так, то этот ничтожный учитель просит прощения. — Я не убил бы его. — Ты бы оторвал ему голову, если бы я тебя не остановил. Печать на лбу Ло Бинхэ вспыхнула алым, кулаки сжались, и Шэнь Цинцю понял, что урок по тактике и стратегии придется отложить. — На колени. Ло Бинхэ тут же, не раздумывая, опустился на колени, не отрывая взгляда от Шэнь Цинцю. — Ползи. Ло Бинхэ в полном облачении императора двигался на редкость изящно. Шэнь Цинцю даже порадовался, что не приказал ему вначале раздеться. Император мира демонов, ползущий к его ногам, был куда более возбуждающей картиной. — Этот ученик вновь забыл все уроки. Что же этому мастеру делать? Скулы Ло Бинхэ, доползшего до кровати, на которой сидел Шэнь Цинцю, уже пылали, но ответил он четко и ясно. — Этот лорд провинился и готов принять наказание. — М-м-м. Верно. Сними верхние одежды и ложись. Ло Бинхэ распустил многочисленные завязки, некоторые, кажется, отрывая, и привычно устроился на коленях Шэнь Цинцю, подставляя задницу, прикрытую одними только белыми тонкими штанами. Шэнь Цинцю вплел пальцы одной руки в его волосы, не обращая внимания на испорченную прическу, надавил, легко поглаживая скальп, чуть царапнул ногтями. Спустился к шее и без предупреждения отвесил шлепок по услужливо подставленной заднице. Ло Бинхэ дёрнулся, скорее от неожиданности, чем от боли. Шэнь Цинцю надавил сильнее, сжимая его шею, сдавливая пальцы по бокам, и ударил снова. Вскоре задница пылала, Шэнь Цинцю чувствовал это даже через тонкую ткань. Шэнь Цинцю время от времени прекращал шлепки и сжимал ладонью горячую плоть, ласкал бёдра, проводя от колена до паха, и снова возвращался к наказанию, методично отвешивая удары. Ло Бинхэ дышал тяжело, но лежал смирно, его стоящий член ни разу не коснулся ноги Шэнь Цинцю. Делал он это, конечно, не из-за уважения и нежелания пачкать одежды учителя. Шэнь Цинцю запретил ему кончать, и, хоть выдержка того была поистине нечеловеческая, во время их особых встреч Ло Бинхэ было трудно себя контролировать.Такая поза, когда он не мог потереться ноющим членом о простыни или бедра Шэнь Цинцю, была милосердием. Шэнь Цинцю никогда не славился милосердием. Он надавил на спину Ло Бинхэ, заставляя того опуститься, и двинул ногой, плотнее прижимаясь к твёрдой колонне, которую не могли скрыть штаны. Сам Шэнь Цинцю уже давно, с момента, когда Ло Бинхэ полз к нему, был возбуждён, но пока не мог отвлечься, чтобы поласкать себя. Страдания Ло Бинхэ прекрасно заменяли руку на члене. Больше он не медлил, удары ложились на подрагивающую задницу быстро и без остановки. Любого из них хватило бы, чтобы сдвинуть бедра Ло Бинхэ и заставить теснее прижиматься, стимулируя тем самым член. Ло Бинхэ все ещё не стонал, и Шэнь Цинцю пробрался одной рукой под его грудь, щипая и оттягивая сосок. Упрямый зверёныш прикусил губу — в воздухе отчётливо, для тонкого нюха совершенствующегося, запахло кровью — но промолчал. Шэнь Цинцю перестал считать удары и отвешивал раз за разом шлепки, пока Ло Бинхэ не задрожал под его руками и не попытался поднять задницу, чтобы избежать болезненно-сладкого трения. — Этот ученик считает, что лучше мастера знает, как тому проводить наказания? — Нет! Этот ученик не посмел бы. — Тогда прими позу, в которую поставил тебя мастер. Ло Бинхэ осторожно опустил зад обратно. Шэнь Цинцю всё это время продолжал гладить его по голове, отвлекая и усыпляя бдительность. Но стоило тому только расслабиться, тут же нанес несколько ударов. Совсем лёгких, но Ло Бинхэ и этого хватило: он опять вздёрнул зад, заскулил и принялся хрипло умолять: — Пожалуйста! Учитель, этот ученик слаб, он больше не может. Прошу вас. Разрешите мне… а-а-а… разрешите… Не могу больше. Не могу. Шэнь Цинцю мог быть снисходительным. К тому же хорошее поведение следовало поощрять, а умоляющий в отчаянии Ло Бинхэ Шэнь Цинцю весьма нравился. — Ш-ш-ш. Все хорошо. Шэнь Цинцю помог ему перевернуться на спину, провёл пальцем по щеке, наблюдая, как из глаз скатываются долго копившиеся там слезы. Ло Бинхэ, несомненно, был красив. Но рыдающий Ло Бинхэ — это произведение искусства. Созданная рукой этого мастера картина страдающего от неудовлетворенной страсти могучего, но поверженного лорда. — Ш-ш-ш, — ещё раз повторил Шэнь Цинцю, — это вина этого мастера. Этот мастер слишком долго игнорировал потребности своего ученика. Вот почему этот мастер будет милосердным и поможет ученику сдержаться. Глаза Ло Бинхэ наполнились отчаянием, но он покорно развязал завязки штанов и спустил их до бедер. Шэнь Цинцю не готовился к тому, что сегодня окажется в постели с Ло Бинхэ и под рукой была только лента, удерживающая волосы. Полоска ткани пару раз обвилась вокруг стоящего члена, и Шэнь Цинцю завязал крепкий узел. А затем взял руку Ло Бинхэ и положил на его же член, сжимая поверх. Заставил провести пару раз вниз и вверх, наблюдая за отчаянно дёргающимися бедрами. Ло Бинхэ был так близок к пику, что сейчас, с перевязанным членом, любое касание было для него почти пыткой. — Такой огромный и такой бесполезный. Не можешь даже сдержаться. Что бы ты делал без помощи этого мастера? Ло Бинхэ только простонал, и Шэнь Цинцю с силой потёр маленькую щель на вершине головки. Ло Бинхэ вскинулся, попытался съёжиться, уйти от прикосновения, но Шэнь Цинцю не позволил. — Отвечай! — Эт… Этот ученик бы кончил, если бы мастер не помог ему. — Почему? — Потому что мастер отшлёпал его. Этот ученик бесполезен и слаб и готов был кончить только потому, что тёрся о ногу мастера. Шэнь Цинцю не знал, что возбуждало его сильнее: вид измученного и залитого слезами лица, или то, как император, унижается перед ним. Он хотел достать ноющий член, заставить Ло Бинхэ взять до самого горла и трахнуть его. — Ты жалок. — Шэнь Цинцю щёлкнул языком. — Вот почему наставления этого мастера не работали, когда Ло Бинхэ жил на его пике? Ло Бинхэ не внимал урокам мастера, когда его наказывали, а трогал свой отвратительно огромный член? — Да! — М-м-м. О чем только думал этот неблагодарный? — Этот ученик представлял что учитель найдет его, поймёт, какой грязный этот Ло Бинхэ. Поймёт, что ему не нужно больше ходить в ивовые дома. Что этот ученик будет для учителя шлюхой лучше, чем любая, которую он может купить. Шэнь Цинцю ни за что не прикоснулся бы к ученику тогда. Даже вздумай тот плакать и умолять. Но если сейчас его унижение только подогревало возбуждение, то тогда Шэнь Цинцю бы стошнило. Ло Бинхэ не нужно было это знать. Точнее, он это знал, но нужно ему было совсем другое. — Да. — Шэнь Цинцю, будто задумавшись, с силой потёр ладонью вершину головки и Ло Бинхэ задохнулся стоном. — Если бы этот учитель увидел тебя тогда, было бы гораздо проще. Этот мастер позволил бы Ло Бинхэ греть свою постель, раскрыл бы твою жадную дырку, трахал бы когда хотел, затыкая нефритовым членом, когда не пользовался бы ей. — Да, да, пожалуйста! Этот ученик был бы так счастлив. Этот ученик сделал бы все, что приказал мастер! В этом Шэнь Цинцю тоже сомневался. Ло Бинхэ и сейчас подчинялся не всегда, заставляя Шэнь Цинцю прикладывать усилия, чтобы обуздать его. Но, в конце концов, после таких сеансов оба оставались довольны. — Развернись, — приказал Шэнь Цинцю. Он мог бы и дальше наслаждаться отчаянием щенка, но сегодня это было бы действительно жестоко. К тому же не только Ло Бинхэ обходился без твёрдой руки эти недели. Шэнь Цинцю тоже был занят. — Подними задницу и разведи ноги. Шэнь Цинцю полюбовался красными выпоротыми ягодицами и медленно толкнулся внутрь сразу двумя влажными от масла пальцами. Ло Бинхэ весь сжался, зашептал: — Пожалуйста, да-да-да, пожалуйста. Шэнь Цинцю не остановился, пока не вставил пальцы до конца. Ло Бинхэ любил чувствовать заполненность, да и то, что другим бы напрочь отбило возбуждение, для него было просто лёгкой болью. После нескольких недель, когда они не прикасались друг к другу, Ло Бинхэ был неимоверно узким, будто это снова был их первый раз. В их настоящий первый раз Шэнь Цинцю был слишком зол, а Ло Бинхэ ещё не доверял ему так, как сейчас. Масло, в нетерпении вылитое на пальцы, стекло ниже, запачкало Ло Бинхэ, но Шэнь Цинцю было уже не до этого. И он сам, и Ло Бинхэ, судя по его стонам, были уже на грани. — Не двигайся. Иначе оставлю так на всю ночь. Член входил с трудом, Ло Бинхэ, хоть и выполнял приказ, отчаянно сжимался, хныкал и просил. Шэнь Цинцю пришлось впечатать его лицом в простыни, только чтобы не сорваться от этих отчаянных горячечных стонов и не начать вбиваться в ещё не готовое тело. И так было тесно и жарко, влажные стенки сдавливали его, будто не хотели отпускать. Шэнь Цинцю вышел и толкнулся снова, чуть глубже. Только войдя до конца, он позволил Ло Бинхэ вздохнуть полной грудью. Шэнь Цинцю обвёл растянутый вход пальцами, чуть надавил, проникая самыми кончиками. Ло Бинхэ не выдержал, вскинул бедра, насаживаясь глубже. Низ живота и член прострелило удовольствием, Шэнь Цинцю схватил его за бедра, жёстко толкнулся пару раз и остановился, тяжело дыша. Так хотелось продолжать, но в начале нужно было проучить зарвавшегося мальчишку. Шэнь Цинцю сел, утягивая за собой Ло Бинхэ и усаживая его себе на колени. Так член проник ещё глубже, выдавливая из Ло Бинхэ новые отчаянные стоны. Шэнь Цинцю одной рукой обвил его талию, прижимая к себе плотнее, а вторую положил на перетянутый член. — Если этот ученик так нетерпелив, то может кончить. — Спасибо. Ло Бинхэ заёрзал, явно собираясь привстать, чтобы трахнуть себя членом, но Шэнь Цинцю не позволил. Притянул к себе и принялся двигать рукой, каждый раз сжимая ладонь на головке чуть сильнее, чем понравилось бы любому нормальному человеку. К счастью, Ло Бинхэ человеком не был. Да и к нормальности его, как и к нормальности самого Шэнь Цинцю, были большие вопросы. — Этот мастер не разрешал Ло Бинхэ использовать его как игрушку. Ло Бинхэ может кончить, но предыдущий приказ все ещё в силе. Ло Бинхэ не должен двигаться, пока я не разрешу. — Я… А-а-х. — Ло Бинхэ попытался ответить, но не смог и только быстро закивал. Шэнь Цинцю не останавливался. Член Ло Бинхэ был влажным — с каждым движением руки Шэнь Цинцю раздавались пошлые хлюпающие звуки. Вскоре Ло Бинхэ скулил от нарастающего напряжения и невозможности излиться. Шэнь Цинцю отпустил его талию, обхватил ладонью шею, запрокинул, целуя мокро и глубоко, трахал его рот. Сдавил ладонь и стал дрочить ещё быстрее, сосредоточившись на головке. Ло Бинхэ задрожал, выгнулся немыслимо, будто хотел уйти от неумолимого удовольствия, дёрнул бедрами и содрогнулся, едва не свалившись с его колен. Шэнь Цинцю двигал рукой, пока судороги сухого оргазма не перестали сотрясать его тело. А затем толкнул Ло Бинхэ вперёд, сдёрнул повязку с члена и наконец-то трахнул его, как и хотел. Резко, глубоко, наслаждаясь криками и слезами сверхчувствительного ученика. — А-а-а. М-м-м. Учитель, пожалуйста! Этот ученик больше не может. Шэнь Цинцю тоже больше не мог. Неимоверная теснота, сладкие мольбы Ло Бинхэ, его дрожащая задница со следами, оставленными Шэнь Цинцю — всё это его довело. Шэнь Цинцю перевернул Ло Бинхэ, притянул его за бёдра, укладывая себе на колени, сжал до синяков и задвигался ещё быстрее, почти не выходя. Чувствуя приближение оргазма, обхватил рукой огромный горячий член. Ло Бинхэ хватило и этого. Он кончил, стон перешёл в скулеж, потому что Шэнь Цинцю продолжил трахать его. Только когда Ло Бинхэ второй раз излился, Шэнь Цинцю отпустил себя и последовал за ним. Надо было встать, умыться, заплести Ло Бинхэ косу, чтобы не проснуться, задыхаясь под водопадом черных локонов. Но это всё могло подождать. Шэнь Цинцю прижал к себе дрожащего ученика, всесильного, но такого обессилевшего сейчас императора демонов, и закрыл глаза.