легион

и кто идет с тобой не знает так же, как и ты, чем кончится. рука в руке. грета скользнула тонкими пальцами по чужим побледневшим костяшкам. и от того, как сильно сидней сжал её ладонь, становилось не по себе в разы больше, чем он смиренного взгляда лебединой всадницы. она здесь и ждала его, только сиднея, не грету. но юная заложница всё так же непреложно держала в руке его, чье имя раздалось громким эхом на всю аудиторию с мгновение назад. грете думалось: её тоже должны были огласить, но этого не случилось. потому-то она крепкой хваткой вцепилась одной рукой в запястье парня, другой — переплетая их пальцы, ощущала, как пылал жар на его коже. грета мельком кинула взор на соседа, должно быть, уже бывшего, по парте. каждый мускул его лица — до жути пастозного — напрягся, как пружина, готовая с треском распрямиться. губы его сильнее сомкнулись, почти до крови сжимаясь в резцы. взгляд его дергался, бегал рваными траекториями с аббата, чье лицо, скорее экран, олицетворял озабоченность и даже несколько грусть, на застывшего на кафедре брата дельту, на женщину с кротко остриженными черными волосами и разительными крыльями — у неё явно запас терпения подходил к нулевой отметке. наконец, сидней в последний раз поднял взор на грету. по его спине пробежала волна мурашек. он сдвинулся с места, тепло его пальцев моментально исчезло с ладони греты. сидней сделал неуклюжий шаг к двери кабинета, затем ещё один и ещё. всем телом он содрогался, и у греты в мозгу пронеслась мысль о том, когда придёт её время — она уйдёт гордо, без промедлений, подступно храня страх перед неизбежным, как её учили всю жизнь, она попросту обязана держаться до самого конца. лебединая всадница ловким движением взяла под руку парня, и тот раболепно попелся за ней, прочь из аудитории, от всех оставшихся неназванными в классе. грета, как и другие ученики, надолго уставились на пустующий дверной проём, за которым по своим делам скрылся и аббат. конфедерация дельты миссисипи объявила войну теннесси и кентукки. но этот путь в конце-концов пройти придется всем. кто-то раньше, кто-то позже — один ли бок. и чем больше мы теряем, мы становимся сильней.