Научи!

      — Рон, мне срочно нужна твоя помощь! — громовещатель с голосом младшей сестры нарушил мирное утро Рона Уизли, досыпавшего свои законные десять часов сна.       Они с Гермионой поженились сразу после окончания восьмого курса в Хогвартсе. И пока новоиспечённая миссис Грейнджер-Уизли полетела строить карьеру в Министерстве, сам Рон обнаружил себя в роли домохозяина: он не прошел отбор в аврорскую академию, куда отправился Гарри, и не испытывал желания заниматься бумажной работой с подачи Гермионы. Так что он временно сидел дома, в небольшом арендованном коттедже, исправно обложившись книгами, поскольку обещал Гарри, что они все же оба станут аврорами, и на следующий год Рон планировал сдать вступительный экзамен, не завалив даже нелюбимые зелья.       Но учился обычно Рон после обеда, а до него занимался своим любимым делом — спал. Вечные ранние подъемы в Хогвартсе набили ему оскомину, как и утренний гвалт и шум в «Норе». Так что, едва съехав от родителей и завалив экзамены, он установил новый распорядок дня, который включал от десяти до двенадцати часов сна. И сейчас его самым наглым образом решили лишить этой привилегии.       Он едва успел вылезти из кровати и накинуть домашний халат, когда услышал, как на первом этаже пыхнул камин и дом заполнился звуками ругательств Джинни, каждый раз спотыкающейся на ковре, который Гермиона постелила перед камином для уюта.       Рон потянулся с тихим смешком, взъерошил волосы, подмигнув своему сонному отражению, и пошел спускаться навстречу незваной гостье.       Джинни стояла у камина, скрестив руки на груди, нервно притопывая ногой и кусая губы. На лице у неё был вызывающий макияж, словно сейчас было не утро среды, а как минимум вечер пятницы, и провести его она собиралась навеселе. Её медно-рыжие волосы были собраны в высокий хвост на затылке, а сама она была одета в обтягивающие черные кожаные брюки и белую рубашку, заправленную за пояс, на которой было расстегнуто явно больше пуговиц, чем считалось приличным. Рон удивлённо приподнял бровь, глядя на нетипичный для Джинни внешний вид.       — И как тебя мама в таком виде из дома выпустила? — вместо приветствия с зевком спросил он.       — И тебе доброго утра, сомнамбула, — огрызнулась Джинни. — Мама не видела, как я уходила. И вообще, не твое дело, я совершеннолетняя!       — И почему ты в таком виде топчешь любимый ковер Гермионы? — спросил Рон, отходя на кухню, чтобы заварить себе кофе, к которому он пристрастился с подачи Гермионы, пьющей его литрами.       — Потому что с ковра на Гриммо меня попросили удалиться, — обиженно насупилась Джинни и с размаху уселась в кресло. — Видите ли, Гарри нужно на тренировку, и такая мелочь, как его девушка, которая запланировала свидание на день Святого Валентина, его не волнует.       — А при чем тут вообще я? — недоуменно пробормотал Рон, прихлебывая кофе. — Ну, не вышло со свиданием. Как будто в первый раз?       — Да вот именно что не в первый! — в сердцах воскликнула Джинни, вскакивая с места и подходя к Рону. — Гарри словно нарочно меня избегает! И его даже это не убедило!       Затем произошло то, чего Рон не мог предсказать даже в самом воспаленном бреду: его сестра в несколько шагов пересекла гостиную, совмещенную с кухней, и требовательно впилась в его губы грубым поцелуем. Рон настолько опешил, что едва не опрокинул кружку с кофе, и только отработанная годами реакция игрока в квиддич позволила ему не залить горячим напитком кухню.       — Джинни, ты что творишь?! — Рон сумел-таки отставить чашку и оттолкнуть от себя невменяемую сестру.       Она, должно быть, была не в себе, иначе какого гиппогрифа она на него так набросилась?!       — Я просто показываю, что я делала, а Гарри всё равно выбрал свои дурацкие аврорские тренировки! — обиженно отстранилась Джинни.       — Он, вообще-то очень много работал, тренировался и учился, чтобы туда поступить, — с обидой за друга ответил Рон, вытирая губы тыльной стороной руки. — И зачем на мне демонстрировать свои ужасные навыки в поцелуях?!       — Все так плохо?.. — пропустив мимо ушей фразу, относящуюся к Гарри, пискнула Джинни, смутившись.       — Ты меня словно съесть пыталась, а не поцеловать! — возмущённо ответил Рон. — И как вообще с тобой Майкл встречался, если ты настолько плохо целуешься?..       Ему было действительно интересно, как парни по доброй воле соглашались целоваться с его сестрой, когда она целовалась как пиранья: кусая губы, внаглую засовывая язык в рот, ударяясь зубами о зубы. Этот внезапный поцелуй был худшим из всех, что удалось испытать Рону: а он встречался с Лавандой, пару раз целовался с ещё парой девчонок, а потом женился на Гермионе, которая, несмотря на всю свою любовь к книгам, где-то успела поднабраться опыта в поцелуях. Хотя в её случае было не исключено, что она проштудировала всю доступную литературу, прежде чем приступать к практике.       — Оставь свои комментарии при себе! — взвилась Джинни, покраснев до ушей. — Я пришла за помощью, а не за подколками!       — И как я тебе помогу? — удивлённо пожал плечами Рон. — Это тебе к Гермионе надо, она точно знает хорошие книжки...       — Да в задницу её книжки! — перебила его Джинни. — У меня нет времени их читать! Гарри уже отдаляется от меня, и мне нужно срочно что-то сделать, чтобы он меня не бросил!       — Так я всё ещё не понимаю, почему ты у меня... — раздражённо вздохнул Рон.       — Ты же его лучший друг! Ты точно должен знать, что ему нравится, а что нет, — Джинни смотрела на него с такой надеждой, словно Рон был её единственным шансом на спасение их с Гарри отношений.       — Ох, Мерлин, — протянул Рон, залпом допивая ещё горячий кофе и кивая Джинни на диван. — Ладно, попробую вспомнить, ты ведь не отвяжешься!       — Спасибо, Ронни, — просияла Джинни, и радостно ускакала в сторону дивана, куда вслед за ней приземлился Рон.       Он собрался с мыслями, вспоминая, какие девушки нравились Гарри, и выводя общие черты.       — Значит так, отставив в сторону твои укусы, — потому что язык назвать это недоразумение поцелуем не поворачивался, — сосредоточимся на внешности, — он окинул Джинни оценивающим взглядом. — С одеждой всё ещё действительно неплохо.       И правда, абстрагировавшись от того, что перед ним сидела его сестра, Рон действительно мог отметить, что выглядела она эффектно: брюки подчеркивали стройность спортивных ножек и округлые ягодицы, а слегка расстегнутая рубашка открывала вид на ложбинку между пышных грудей. Его сестре повезло с фигурой, а занятия квиддичем только улучшили природные данные. Но вот стоило поднять взгляд выше...       — Но твой макияж — это что-то с чем-то! — скривился Рон, окидывая взглядом обилие черных теней и подводки чуть ли не до висков. — Ты словно на концерт «Бешеных сестричек» собралась, а не на свидание!       — Гарри не нравится яркий макияж?.. — поникла Джинни.       — Да кому из парней он вообще нравится?! — заметил Рон, вспоминая, что такой вызывающий макияж не нравился никому из его знакомых парней. — Парням нравится естественность, под которой может подразумеваться лёгкий макияж, но не вот этот боевой раскрас!       — Тергео! Тергео! Тергео! — направив палочку на лицо, раздраженно произнесла несколько раз Джинни, убирая недоразумение, которое натворила у себя на лице.       — Так, ладно, хватит, — остановил ее руку Рон. — Вроде все убрала, так сразу лучше.       Джинни понуро вздохнула и откинулась на спинку дивана.       — Только мы ещё не закончили, — одернул её Рон. — Зачем ты волосы собрала в такой хвост? У тебя круглое лицо, и с таким хвостом ты становишься похожа на луковицу, а не на девушку. Распусти!       Джинни, закатив глаза на саркастические комментарии брата, потянула за ленту, удерживающую непослушную копну на затылке. Рыжие кудри волнами рассыпались по плечам, сразу придавая образу Джинни большую расслабленность и сексуальность, а не ощущение, что он сейчас вытащит из-за спины кожаную плётку. Стоп, сексуальность?!       Рон поймал себя на мысли, что ему показалась сексуальной его собственная сестра, которую он знал с самого детства. Но сейчас перед ним сидела словно не она, а просто незнакомая привлекательная и даже соблазнительная девушка.       Джинни наклонила голову, перебрасывая кудри на одну сторону, и слегка облизнула губы, подняв взгляд на брата. Рон с тихим ужасом почувствовал, что он возбуждается, и резко притянул к себе на колени одну из диванных подушек, пока Джинни не заметила приподнявшегося халата.       Но та лишь невинно хлопала глазками и смотрела в глаза Рону.       — Так лучше? — неуверенно переспросила она.       — Д-да, гораздо лучше, — кивнул, прочистив горло, Рон.       — Думаешь, Гарри понравится?       — Уверен, — с натянутой улыбкой ответил ей Рон. — Пойдешь к нему назад?       — Не-ет, — с коварной улыбкой протянула Джинни, пододвигась ближе. — Я не уверена, что только внешности хватит. Гарри же меня сколько лет знает, и в каком только виде не видел!       — И что ты хочешь?.. — упадническим тоном произнес Рон, отодвигаясь от сестры, которая придвинулась близко — слишком близко! — к нему.       — Научи меня! — шепнула она ему на ухо. — Научи меня целоваться так, чтобы понравилось Гарри.       — С чего ли я должен знать, как любит целоваться Гарри? — чуть не подскочил на месте Рон. — Мы с ним не целовались!       — Но вы же лучшие друзья; он явно рассказывал тебе, что ему нравилось с другими девушками, а что нет! — не отступала Джинни. — Я же ни на что не намекаю, просто прошу объяснить, что я делаю не так, показать, как надо...       — Джин, ты в своем уме? — резко отодвинулся от нее Рон, и чуть не упал с дивана.       Отступать было некуда: диван кончился, а встать он не мог, потому что иначе стало бы заметно, какой эффект произвел на него внешний вид сестры.       — Мы родственники — раз, я женат — два, и вообще, это неправильно. Три.       — Ну, Ронни, — Джинни скорчила умоляющую мордочку, прямо как в детстве, когда уговаривала брата дать ей полетать на метле. — Пожа-алуйста.       Рон глубоко вздохнул и отвернулся. Гормоны брали верх над голосом разума, и пухлые губки Джинни в каких-то сантиметрах от его щеки не помогали сосредоточиться и продолжать твердо стоять на своем. Зато уже твёрдо стояло кое-что другое, и думать становилось совершенно невозможно!       — Ронни, научи меня... — прошептала Джинни, наклоняясь все ближе.       Рону было совершенно некуда деваться, и Джинни внаглую воспользовалась этим, снова накрыв его губы своими. В этот раз она не пыталась перехватить инициативу, а просто прикоснулась к его губам своими, влажными от недавно пробежавшегося по ним язычка. И Рон с тихим стоном сдался, целуя сестру в ответ.       Гермиона долго тренировала его, пока он не научился целоваться так, чтобы ей нравилось — нежно, глубоко и до невероятности возбуждающе. И сейчас Рон, с легким уколом совести, подавленным возбуждением, применял свои навыки на Джинни.       Через каких-то пару минут он смог наконец оторваться от губ сестры, когда та начала тоже проявлять инициативу, но уже не так резко, как во время их первого поцелуя.       — Ух ты! — восхищённо выдохнула Джинни, раскрасневшаяся и тяжело дышащая. — Я и не думала, что ты так потрясно целуешься!       — Ты запомнила, как надо это делать? — проигнорировав её комплимент, отвернулся Рон. — Не пытайся съесть партнёра, а будь нежна...       — Думаю, мне потребуется ещё одна попытка, чтобы закрепить навык, — нагло улыбнулась Джинни и одним грациозным движением перебросила через Рона ногу и уселась к нему на колени, на подушку.       Рон мысленно поблагодарил Мерлина, Моргану и всех известных ему богов за то, что Гермиона настояла на том, что диванные подушки должны быть плотными, и сейчас одна из них не выдавала вставшей между ними с Джинни проблемы.       Сама же Джинни тем временем, в лучших традициях развратных ведьмочек из журналов, которые Рон прятал под кроватью в «Норе», обвила его шею руками и вновь поцеловала, пока брат не успел начать возмущаться.       Рон вцепился в несчастную подушку побелевшими от напряжения пальцами. Джинни училась слишком быстро. Теперь в поцелуе вела она, увлекая в него Рона, который, несмотря на орущий благим матом голос разума, отвечал ей взаимностью, потому что думал он уже далеко не тем мозгом, который в голове.       «А, к Мерлину правила!» — окончательно сдался он под напором своей распалившейся сестры, которая уже вовсю теребила воротник его халата, всячески намереваясь забраться рукой под него.       Он больше не мог тормозить её, но и просто пустить все на самотёк тоже не мог.       — Джин, стой, — перехватил он ее руку и серьезно посмотрел ей в глаза, которые уже были покрыты пеленой возбуждения. — Ты понимаешь, что ты делаешь?       — Учусь, Ронни, — с безмятежной улыбкой ответила Джинни, облизнув губы и прикусив нижнюю. — Научи меня всему!       — Ох, Моргана, за что мне это?.. — простонал Рон, когда Джинни наклонилась и укусила его за шею, начала посасывать, оставляя засос. — Полегче, Джин...       Та послушно прекратила кусаться и начала покрывать его шею довольно-таки нежными поцелуями. Рон гортанно застонал, когда она прихватила зубами мочку его уха.       — Джинни... — пальцы с подушки переместились на талию сестры — довольно-таки тонкую, казалось, что он может обхватить ее всю своими огромными руками.       Мгновение — и руки поползли чуть выше по спине, сминая тонкую рубашку, зарываясь в густые волосы и прижимая Джинни ближе, ближе, вовлекая её в новый поцелуй: жадный, требовательный. Грудь Джинни упёрлась в его собственную, и Рон мельком оценил, что у сестры размер куда больше, чем у Гермионы. Мысленно ругая себя на чем свет стоит, он не удержался и перенес одну из ладоней, накрыв ей грудь Джинни. Та тихонько застонала ему в губы, но не отстранилась, а наоборот, даже толкнулась грудью в руку, словно давая согласие.       Последние барьеры приличия были снесены всего за пару секунд, которые потребовались Рону, чтобы разорвать на Джинни рубашку — пуговицы поскакали по полу, теряясь в высоком ворсе ковра, — а Рон припал губами к нежной коже на груди Джинни, чуть выше кружевного белья, обрамлявшего её полную грудь.       «Какой же Гарри идиот», — подумалось Рону, когда он нежным движением сдвинул кружева в сторону, открывая взгляду чуть более темные ореолы сосков.       Джинни запрокинула голову и охнула, когда Рон аккуратно обвёл языком один из бугорков, сжимая в пальцах второй.       Рон играл на сестре как на музыкальном инструменте, заставляя ее издавать целую гамму звуков и эмоций: тяжёлый вздох, тихий стон, заглушаемый ладонью крик, нечленораздельные слова. Джинни извивалась ужом у него на коленях, а ведь он только ласкал ее грудь, покрывая её поцелуями, сжимая, оттягивая, пошлепывая... Гермиона хотела получать от секса максимальное удовольствие, поэтому вложила в обучение Рона много сил. А теперь настал его черед быть учителем.       Внезапно Джинни отстранилась и соскочила с колен брата. Рон поднял на неё удивлённый взгляд, задавая немой вопрос.       — Ты. Должен. Научить. Меня, — тяжело дыша, проговорила она.       Она была великолепна: растрёпанные волосы, опухшие от поцелуев губы, рубашка, приспущенная до плеч, нижнее белье — сбитое и не прикрывающее уже ничего. Она заводила его, собственная сестра вызывала у Рона сильнейшую и уже даже болезненную эрекцию.       — Тогда учись, — хрипло сказал он, откладывая подушку в сторону и открывая её виду стоящий колом член. — Покажи, как ты сделаешь мне — или Гарри — приятно.       Джинни замерла на месте, опешив. Её взгляд оказался прикован к члену Рона так, словно она видела его впервые. Точнее, понятное дело, член брата она действительно видела в первый раз, но чтобы видеть член, в целом впервые... А что, если это так и было?       Рон прикусил язык и поспешно накинул назад полу разошедшегося халата, прикрываясь.       — Джинни, ты впервые этим занимаешься?.. — неловко спросил он.       Джинни покраснела и спешно отвернулась, прикрываясь.       — Да, — не стала отрицать очевидного она.       — А как же Майкл? А Гарри? — недоуменно переспросил Рон, почувствовав себя ещё более смущенным.       Возбуждение как рукой сняло. Он не мог пойти на поводу у сестры и позволить себе стать для неё первым.       — Мы только целовались... — пробормотал она.       — Ты встречалась с Майклом больше года и только целовалась?! — в удивлении ахнул Рон. — И он терпел все это время твои неумелые поцелуи и не рвался дальше?!       — Да! — выкрикнула Джинни, пряча в ладонях красное от смущения лицо. — Как-то перебрав сливочного пива, я спросила, почему мы не пойдем дальше, а он прямо сказал мне, что боится, что я ему член откушу. Ну, я и бросила его в тот же вечер.       Рон даже чуть выпал в осадок, удивлённо присвистнув, но заметив, что Джинни чуть не плачет, поспешил встать и приобнять ее за плечи, успокаивая.       — Ладно тебе, Джин, не расстраивайся так из-за этого козла!       — Да он был прав, наверное... Гарри вот даже целоваться со мной, в отличие от Майкла, не хочет. Куда там до «других баз»...       — Это тебя Гермиона научила? — попытался перевести разговор с болезненной темы Рон. — Ну, фразам про «базы».       — А? Ну, да, — неловко кивнула Джинни. — Она устраивала для старшекурсниц короткие курсы сексуального просвещения, на восьмом курсе.       — Так и знал, — с усмешкой сказал Рон. — Только у нее чистокровная волшебница могла подхватить такую дурацкую фразочку.       Джинни промолчала, о чём-то задумавшись. Они так и стояли по центру комнаты, обнявшись, когда пыхнул камин, и из него вышла Гермиона, аккуратно ступив на ковер.       — Рон, я дома! Мадам Коллинс отпустила меня пораньше, так как я сказала, что у нас с тобой планы на сегодняшний вечер, — радостно тараторила она в своей привычной манере, отбрасывая на кресло портфель с документами, и только затем подняв взгляд на мужа с его сестрой. — Джинни, привет. Что случилось?       Цепкий взгляд Гермионы сразу отметил, что одежда на Джинни порвана, и она едва прикрывает ее сбитое белье, на щеках красные пятна, а на глазах — следы слёз. И выводы из этой ситуации Гермиона сделала совершенно неверные.       — Кто сделал это с тобой? Ты уже отправила заявление в Аврорат? Куда смотрит Гарри, отпуская тебя гулять одну в таком виде?! — кажется, ураган по имени Гермиона уже был готов снести всех обидчиков подруги, но Джинни мотнула головой.       — Все в порядке, Гермиона, — мягко ответила Джинни, выпутываясь из рук брата и поправляя одежду. — Я просто проводила эксперимент.       — Какой? — с нажимом спросила миссис Грейнджер-Уизли, скрестив руки на груди и подозрительно глядя на Рона и Джинни.       — Всё началось с утра, когда я позвала Гарри на свидание, а он просто сбежал! — Джинни возмущённо плюхнулась на диван, утягивая за собой настороженно заинтересованную подругу. — Вот я и пришла к Рону, чтобы он объяснил мне, что я делаю не так и почему Гарри не хочет со мной даже целоваться.       — И что Рон? — приподняла бровь Гермиона, метая молнии в сторону супруга, который отсел от них в кресло, забрав с собой многострадальную подушку.       — Я посоветовал ей распустить волосы и смыть макияж, — буркнул Рон. — А то пришла размалеванная как на рок-концерт.       — И что потом? Почему на тебе порвана одежда, и почему ты плакала? — Гермиона не отступала, и Рон напрягся, боясь того, что скажет Джинни.       — Я решила проверить: это только Гарри меня не видит как девушку или всё вообще потеряно...       — И как ты это проверила?.. — задавала наводящие вопросы Гермиона.       — Я почти соблазнила Рона! — с вызовом вскинула подбородок Джинни.       Гермиона ахнула. Рон же постарался слиться с обивкой дивана, когда через секунду над ним нависла разъярённая супруга.       — Рональд Биллиус Уизли! Я в тебе разочарована! — отчеканила она, занося руку для пощёчины, но её перехватила в полете Джинни.       — Рон не виноват! Я сама попросила его научить меня.       — Чему научить?! — возмутилась Гермиона.       — Хотя бы целоваться... — смущённо пробормотала Джинни.       — Гермиона, — подал было голос Рон, но тут же столкнулся с обиженным взглядом карих глаз. — Ничего не было, правда. Это просто поцелуй.       — И это тоже?! — Гермиона ткнула пальцем в разрастающийся на шее мужа синяк.       — Это моя вина, — резко ответила Джинни. — Я пыталась понять, что я делаю неправильно, и почему Гарри меня избегает. И демонстрировала Рону то, чему научилась по его журналам.       — И он, судя по твоему виду, очень даже проникся, — ядовито процедила Гермиона, с неприязнью глядя на мужа. — Как ты мог, Рон? Она же твоя сестра!..       Рон нервно сглотнул, чувствуя недовольство супруги, которое буквально пропитало воздух коттеджа.       — Конфундус, — тихо шепнула Джинни, наставив палочку на Гермиону, и та резко успокоилась.       — Так о чём я говорила? — уже спокойно переспросила Гермиона.       — Ты учила меня, как доставить удовольствие мужчине, — не моргнув глазом, солгала Джинни.       Рон чуть выдохнул, но всё равно укоризненно качнул головой, но Джин словно не заметила этого.       — И Рон вызвался быть добровольцем, — с хитрой улыбкой добавила Джинни, кивая на брата.       — Ах, да, конечно! — всплеснула руками Гермиона. — Значит, на чем мы остановились?       — На переходе от первой базы ко второй, — подсказала Джинни. — Гарри меня отшивает ещё на первой, но с этим мы уже разобрались. Теперь вопрос, как перейти ко второй базе?       — О, это очень просто! Рональд, не соизволишь одеться? — Гермиона взмахом палочки призвала одежду Рона, и тот отошёл в ванную переодеться.       «Что они задумали?» — со вздохом подумал он, повесив халат на отведенный под него крючок, а затем начав одеваться: натягивать боксеры, застегивать брюки, напоследок натянув майку, взъерошив ей и без того похожие на воронье гнездо вихры.       Когда он толкнул дверь в гостиную, совмещенную с кухней, его взгляду предстала идиллическая картина: Джинни крутилась перед Гермионой, а та поправляла на ней завязанную теперь узлом на груди рубашку, потому что пуговицы приказали долго жить. Рон оценил изгибы тонкого стана Джинни, выступающие косточки бедер над поясом кожаных брюк.       С чем он точно не мог спорить, так это с тем, что его сестра выросла действительно красивой девушкой. И все больше вопросов возникало у него к Гарри, который не приложил даже малейшего усилия, чтобы огранить этот алмаз. Рон мог понять Майкла, с которым у Джинни был роман не серьезнее, чем у него самого с Лавандой. В таком возрасте ещё не думаешь над тем, чтобы немного влиять на партнёра, меняя его под себя, обучая, как тебе нравится то или иное. Это просто играющие у подростков гормоны, которые выливаются в обжимания по углам, неумелые поцелуи и просто эйфорию от прикосновения к противоположному полу, пусть и сквозь все слои одежды. Но даже подумать, что у Гарри не возникало мысли пообжиматься с Джинни в укромном уголке, было по меньшей мере странно. Раз уж даже сам Рон поддался её чарам, хотя его останавливал вполне весомый аргумент в виде того, что Джинни являлась его сестрой.       — Ронни, завари мне чаю, пожа-алуйста, — протянула Джинни, пока Гермиона помогала ей привести одежду в порядок.       — Конечно, Джин, сейчас сделаю, — Рон даже обрадовался возможности сделать что-то тривиальное и приличное, без сексуального подтекста, потому что вся эта ситуация выглядела как затянувшийся розыгрыш.       Хотя с отсутствием сексуального подтекста Рон погорячился!       Он чуть не выронил чайник — хорошо, ещё пустой, — когда ему в спину уткнулись два мягких полушария, вслед за ними — лоб, в районе лопаток, а затем две тонких ручки скользнули по талии, обнимая его.       — Джи-инни-и, что ты делаешь? — с тяжёлым вздохом спросил Рон, наливая кипяток в заварочный чайник. — Ох!       Последнее относилось к руке, которая вполне хозяйски скользнула ниже и погладила там, где приличные сестры никогда не будут трогать своих братьев. Особенно перевозбужденных десятью минутами ранее и не выпустивших напряжение. Так что выпуклость на штанах не заставила себя долго ждать, вызвав в Роне дикое чувство стыда: как так можно, да ещё при Гермионе?!       Рон извернулся в цепких руках сестры и попытался освободиться из захвата, но та держала крепко, и теперь в результате манипуляций Рона они оказались лицом к лицу, и более того — Джинни абсолютно по-хозяйски лапала его за задницу! А это была его святая святых — даже Гермионе он позволял трогать себя там лишь во время секса, и никогда больше.       — Так, стоп, хватит! — возмущённо произнёс он, отрывая от себя руки сестры и переводя взгляд на Гермиону, которая следила за ними с Джинни с довольной улыбкой. — Гермиона, как ты это допускаешь?!       — Рональд, успокойся, — ответила та с абсолютной безмятежностью уровня Луны Лавгуд. — Джинни просто учится. А ты — единственный мужчина, к которому она может обратиться со столь щекотливой просьбой.       Действие Конфундуса заставило Гермиону напрочь забыть о том, что она категорически против измен, что инцест — это неприемлемо, и оставило лишь желание помочь подруге и научить её всему на живом примере.       — Герми, я не могу, — качнул головой Рон, переходя на ласковое обращение к жене. — Это же моя сестра, и более того — как я могу обнимать и целовать другую прямо у тебя на глазах?       — Я могу помочь, Ронни, — выскользнула из-за его спины Джинни. — Всего одно заклинание, и ты временно забудешь, что это неправильно.       — Нет, Джин, достаточно на сегодня заклинаний, — отрезал Рон.       Хотя это и было бы проще, он не хотел прекращать осознавать происходящее, поддавшись мареву заклинания.       — Тогда у меня другая идея! — воскликнула Гермиона и взмахом палочки призвала какую-то бутылочку. — Джинни, подойди.       Гермиона вылила на руку бесцветную жидкость и провела рукой по волосам Джинни, закрыв глаза и прошептав какое-то короткое заклинание. Стоило ей закончить, как волосы Джинни начали менять цвет, становясь каштановыми, как у Гермионы. Конечно, завитки кудрей у Джинни были не такими мелкими как у Гермионы, но все равно некоторое сходство они приобрели.       — Рон, теперь ты, — скомандовала Гермиона, подзывая мужа. Тот покорно повиновался. Минута — и его волосы сменили цвет с рыжего на черный.       Рон скептично окинул себя взглядом в зеркале и перевел взгляд на девушек. Если бы у него было плохое зрение, возможно, он бы их спутал. Но сейчас ему нужно было абстрагироваться и попытаться перестать видеть в неправильной Гермионе свою сестру.       — Ладно, я потерплю, — обречённо вздохнул он. — Учитесь.       — Тогда возвращайся к готовке чая, и в этот раз не мешай Джинни отрабатывать то, чему я её учу, — назидательно произнесла Гермиона. — Я на тебя не собираюсь обижаться, так что просто расслабься и наслаждайся процессом.       Рон повторил свой обречённый вздох и отошёл к чайнику, который явно уже успел завариться. Потянулся к верхнему ящику, достал пару чашек и начал разливать по ним чай, когда по его бёдрам вновь скользнули робкие руки. Усилием воли Рон заставил себя удержаться на месте, словно все нормально и это не руки его сестры по-хозяйски обнимают его. Рон сделал глубокий вдох, отставил полупустой чайник в сторону и закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на ощущениях, чтобы получать удовольствие от процесса и постараться не задумываться о том, кто с ним это делает.       А руки Джинни тем временем обняли его крепче: одна рука скользнула вверх под майку и нежно провела по его груди, пока вторая неуверенно шевелилась неподалеку от ремня. В спину Рону вновь уткнулась пара грудей, и он с ужасом понял, что вновь возбуждается. Брюки чуть натянулись, демонстрируя Джинни правильную реакцию любого мужчины на такое откровенное приставание. И она восприняла это как сигнал к действию: несмело опустила руку ниже, сначала невесомо пробегая пальчиками по выпуклости на штанах Рона, а затем — когда эта выпуклость увеличилась в размерах, толкаясь ей в ладонь — уже смелее, пытаясь обхватить пальцами член сквозь два слоя ткани. Разумеется, безуспешно, но своей цели — возбудить брата — она достигла.       Рон издал нетерпеливый стон, когда Джинни вжикнула молнией брюк, а затем завозилась с ремнем, не видя его, так как все ещё прижималась к его спине. Рон нетерпеливо оттолкнул ее руку, помогая с ремнем и пуговицей, и брюки полетели вниз, а вслед за ними Джинни стянула с него и трусы, пусть и немного нерешительно.       Не нужные больше куски ткани оказались на полу, а Джинни снова уткнулась ему лбом в спину, словно боясь смотреть на полуобнаженного брата. Её пальчики неуверенно скользнули вниз, пробежались по тонкой линии из курчавых волос от пупка и ниже, ниже, и, наконец, сомкнулись на основании его члена.       Рон издал судорожный вздох, вцепившись в столешницу.       — А теперь проведи по нему, вверх и вниз, — раздался тихий шепот откуда-то из-за спины, и Рон вспомнил, что Гермиона наблюдает со стороны за всем этим непотребством.       Но возможности начать снова переживать и терять настрой ему не дали, потому что пальчики Джинни точно последовали инструкции, совершив плавное движение вверх и вниз. Рон резко выдохнул через зубы. Он однозначно прекращал думать верхним мозгом, и теперь значение имели только пальчики, осторожно двигающиеся вдоль его члена вверх и вниз.       — Умница, — похвалила Джинни Гермиона, когда Рон издал очередной стон, не в силах сдерживаться. — А теперь тебе придется на него посмотреть...       Джинни отстранилась, и Рон инстинктивно повернулся, пытаясь понять, куда делась ласкающая его рука.       — Иди сюда, — Джинни потянула Рона за руку, подводя и усаживая его на диван, пока её взгляд был полностью прикован к его члену.       Рон стащил с себя по дороге и майку, потому что она была уже явно лишней. Он уселся на диван, раздвинув ноги, и между ними на колени встала Джинни, буквально пожирая взглядом член брата. В её взгляде была целая гамма эмоций: интерес перед неизведанным, страх перед размером, возбуждение, желание и всё же неловкость, так как никакая краска для волос не изменяла того факта, что она собирается заняться петтингом со своим братом.       Но она все же нахмурилась, собираясь с мыслями, и очень сосредоточенно подалась вперёд и коснулась члена одной рукой, обхватывая пальчиками пульсирующий ствол. Рон судорожно вздохнул, когда вслед за рукой его члена коснулись и нежные губы, осторожно целуя головку. Даже первый минет от Гермионы был увереннее, потому что она начиталась книжек и делала все по ним — надо сказать, весьма успешно! А Джинни настолько боялась сделать что-то не так, что её движения и поцелуи были почти невесомыми, щекочущими и от этого ещё более возбуждающими.       Рон протяжно застонал, когда губы Джинни, наконец, скользнули вниз, обхватывая головку неловким и нежным движением. Он невольно качнул бедрами, подаваясь вперёд, когда вдруг услышал чужой стон со стороны.       Рон удивленно распахнул глаза и повернул голову, чтобы увидеть Гермиону, которая сидела в соседнем кресле и, судя по закушенной губе и приподнятому подолу юбки, где в складках потерялась одна из рук, наслаждалась зрелищем того, как Джинни «учится». На удивление, это завело Рона ещё сильнее.       — Герми, — нежно позвал он севшим голосом, — сядь так, чтобы я видел, как тебе хорошо.       Гермиона подняла на него затуманенный удовольствием взгляд и кивнула, устраиваясь поудобнее. Она раздвинула ноги, полностью задрав подол юбки и открывая Рону вид на сдвинутые вбок трусики и то, как она игралась с собой пальчиками. Рон сдавленно застонал от того, как развратно это выглядело, а затем застонал ещё громче, когда Джинни почти полностью взяла его член в рот.       Ему было хорошо, слишком хорошо, до неприличия хорошо для человека, которому отсасывала родная сестра под пристальным взглядом возбуждённой жены. Но Рон ничего не мог поделать с неправильностью этой ситуации, и через несколько мучительно долгих и невероятно сладких минут кончил со сдавленным криком, изливаясь горячим семенем в рот Джинни.       Гермиона на кресле тоже тихо вскрикнула и обмякла, разгоряченная и довольная.       — Фу, гадость, — прокомментировала Джинни, сплевывая сперму на ковёр и тут же убирая ее Тергео после косого взгляда Гермионы.       — А я ему говорила, чтобы он ананасовый сок пил, — слабым голосом отозвалась Гермиона, поправляя сбитую одежду. — А он такой: «Нет, не буду, он кислый!»       — А после него вкуснее? — заинтересованно переспросила Джинни, наклонив голову к плечу.       — Согласно маггловской литературе на эту тему — да. Но Рону ананасовый сок не понравился, так что я так и не проверила эту теорию.       — Тогда я обязательно проверю её на Гарри, спасибо, — просияла Джинни, вскакивая на ноги. — Лучше скажи, все ли правильно я сделала?       — А ты взгляни на Рональда, — Гермиона кивнула на их подопытного, который растекся по дивану довольной лужицей и пока что даже не вступал в диалог.       — Тебе было хорошо, Ронни? — Джинни наклонилась близко-близко к брату, щекоча ему ухо своим шепотом и открывая вид на глубокое декольте.       — Да, да! — когда марево возбуждения, наконец, отступило, Рон снова смог соображать, и резко отодвинулся от сестры. — Только больше на мне такого обучения проводить не нужно!       — Если Гермиона считает, что я справилась, значит, и не потребуется, — Джинни звонко чмокнула его в щеку и распрямилась. — Тогда я пойду очаровывать Гарри, а вы тут не скучайте!       Только у самого камина она замерла, задумавшись, а потом развернулась, указав на Гермиону палочкой:       — Обливиэйт!       Взгляд Гермионы на несколько секунд стал расфокусированным, а затем она прикрыла глаза, расслабляясь.       — Она будет думать, что вы решили на день Святого Валентина вместе помастурбировать — вроде как новый этап в отношениях, — пояснила Рону Джинни и вновь развернулась к камину.       — Постой, — окликнул её Рон, прикусив губу.       Воспоминание о теплых губах сестры на его члене, возбуждённый взгляд Гермионы, наблюдающей, как ее мужу сосет другая девушка... помнить это было выше его сил.       — Сотри и мне память, пожалуйста, — умоляюще произнёс он.       — То есть я была хороша? — лукаво улыбнулась Джинни в ответ.       — Слишком хороша, Джин, — искренне ответил Рон, прикрыв глаза.       — Обливиэйт!

* * *

      Джинни вышла из камина на Гриммо двенадцать в том же виде, как покинула дом Грейнджер-Уизли: растрёпанные волосы, которые уже вернули себе натуральный рыжий цвет, завязанная узлом на груди рубашка, узкие брюки с заниженной талией, туфли на каблуке. Дом встретил ее тишиной.       — Кричер! — позвала она эльфа, который нехотя появился перед ней. — Где сейчас Гарри?       — Хозяин Гарри в своей спальне, — поклонился эльф, так что Джинни не видела его лица.       — Хорошо, — кивнула она. — Не говори ему, что я здесь.       — Как прикажете, — с ехидной улыбкой ответил Кричер, растворяясь в воздухе.       Джинни тихо взлетела по лестнице, ковровое покрытие скрывало стук её каблучков, когда она, наконец, подошла к двери спальни Гарри. Сделав глубокий вдох, Джинни постаралась нацепить самое соблазнительное выражение лица, на которое была способна, и уверенно толкнула дверь.       Как оказалось, на двери было заглушающее заклинание, потому что стоило её приоткрыть, как до Джинни донеслись стоны.       «Да как он мог?!» — вспыхнула Джинни, распахивая дверь.       От представшей перед ней картины у нее отвалилась челюсть. Она была готова увидеть девушку другого типажа: хоть ту же Чанг, по которой Гарри сох на старших курсах, или ещё кого, да хоть Лаванду Браун или, не дай Мерлин, Луну Лавгуд! Но к чему она не была готова, так к тому, что её без пяти минут жених, как она думала, будет самым развратным образом насаживаться на член другого парня, чьего лица Джинни не увидела за ворохом подушек, которые были разбросаны по кровати.       — Гарри?!