***
лань чжань стоит у панорамного окна с бокалом дорогого выдержанного вина, рассматривая сад поместья семьи ло, аккуратно стриженные кусты, фонтан недалеко от главного входа в особняк, мраморные статуи, идеально симметричные, стоящие прямо друг напротив друга, будто глядящие друг другу в глаза, два ангела. может быть, ванцзи придирается, но думает, что семья ло сорит деньгами на всякий ненужный мусор для интерьера. — лань-гэ. его зовет тоненький женский голосок, явно принадлежащий молодой госпоже ло. ванцзи оборачивается к подошедшей подруге, оценивая ее прелестный наряд: пышное платье цвета морской волны подчеркивает цвет глаз цинъян, изумрудные колье и серьги сверкают, кажется, ярче любого источника света в бальном зале. красива, как и всегда. и с каждым днем все красивее. только вот ло цинъян не одна. рядом с ней стоял юноша, лукаво улыбающийся и прищуром разглядывающий лань ванцзи. его длинные черные волосы были собраны в не самый аккуратный высокий хвост, но в отличие от волос, строгий костюм с галстуком-бабочкой были в безупречном состоянии. выглажено идеально, ни единой складки. достаточно противоречивое впечатление производит этот молодой человек. лань чжань взглянул на его шею, опустил глаза на руки, заметив несколько мозолей на пальцах и красное пятно на шее. понятно, так он играет на скрипке. занятный юноша. — я хотела бы представить тебе своего дорогого друга. ло цинъян растягивает губы в полуулыбке, ладонью указывая в сторону парня. — буду очень рад, ло-мэй. на самом деле, не так уж он и рад. лань чжаня мало интересовали новые знакомства, ему хватало компании в лице одной единственной подруги детства, благородной девы ло цинъян, регулярно раз в неделю заглядывающей в домик друга на чашку их любимого лимонного чая и обсуждение насущных проблем. они — отдушина друг для друга, тихая гавань, где можно перестать притворяться, на время забыть о манерах и приличии, быть простыми людьми. присутствие еще одного человека рядом не радует, обременяет, ванцзи хотел бы уйти, да как можно дальше. — это вэй усянь, он скрипач, довольно известен в нашем городе. ты слышал о нем, лань-гэ? — прошу простить мне мою дерзость и необразованность, но я не слышал о молодом господине вэе, поскольку не интересовался классической музыкой со времен учебы. вэй усянь усмехнулся, вызывая внутри лань чжаня чувства тревоги и неприятия. может быть, даже некоторой враждебности. — нет ничего страшного в том, что вы так далеки от музыки, молодой господин лань. ло-мэй упоминала, что вы больше интересуетесь письменным творчеством, нежели музыкальным. напомните, вы ведь поэт? — точно так. поэт и прозаик. глаза вэй ина тотчас же просияли в восхищении. — в самом деле? как замечательно, молодой господин лань! — вэй ин обхватил обе ладони лань чжаня своими, — раз такое дело, что думаете о том, чтобы написать пару строчек обо мне? немыслимо! они познакомились буквально только что, какие к черту пару строчек? он ведь не может писать о том, кого знает не более пары минут. ему срочно нужно отделаться от этой крайне сомнительной авантюры любыми способами. от вэй усяня, желательно, тоже.***
— я уже сказал, что нет, я не буду писать про тебя ни роман, ни стих, ни поэму, — бесстрастно отрезал лань ванцзи, забирая со стола книгу, что минутой ранее была нагло закрыта незваным гостем, — сгинь, раздражаешь. — ну же, лань чжань, — вэй ин бесстыдно шагает пальцами по груди молодого писателя, наклоняясь к тому совсем близко, — всего пару строчек. гэгэ, пожалуйста, — голос его звучит томно, тихо, почти у самого уха лань чжаня, отчего по телу мужчины пробегают десятки тысяч мурашек, уши наливаются кровью, беспрестанно краснея. вэй ин — самый безнравственный человек, которого только доводилось встречать лань чжаню. самый бесстыдный, самый наглый и самый раздражающий. тот, от кого избавиться хотелось так сильно, как никогда ранее. даже ненавистный университетский преподаватель по истории не был настолько раздражающим, как вэй ин. никто на памяти лань чжаня. из-за вэй ина сконцентрироваться на работе больше не представляется возможным, всегда где-то рядом будет слышаться злосчастное: «лань чжань!» «лань ванцзи!» «ванцзи-сюн!» «второй молодой господин лань, вы дома? второй молодой господин лань!» в представлении лань чжаня скрипачи были несколько… более благовоспитанными. либо же это только вэй усянь такой. такой громкий, такой надоедливый, такой неусидчивый, такой напористый. такой такой. — эй, лань чжань, — начинается еще одним утром, когда вэй ин докучает несчастному писателю, — у меня скоро концерт. — а мне-то что с того? по правде говоря, лань чжаня действительно не волновал ни концерт вэй ина, ни он сам. все, о чем он мечтает последние полгода, это тишина. тишина и спокойствие, в котором он сможет расслабиться и дописать свой роман. может, даже издать его по счастливой случайности. ло цинъян помогла бы ему по доброте душевной. этот роман должен стать его дебютной работой, как никак. должен был. — я хочу, чтобы ты пришел! вэй усянь несильно бьет руками по рабочему столу лань ванцзи, капризничает, словно маленький избалованный ребенок, коим, вероятно, и является. ванцзи не баловали. ванцзи даже не любили, что уж говорить о «баловстве». — я буду занят. — но я ведь даже не сказал, когда концерт! — я всегда занят. особенно для тебя. в этом весь лань ванцзи. вэй усянь только фыркает, скрещивая руки на груди и задирая нос. — ну и ладно! ну и пожалуйста! не очень-то мне и хотелось, чтобы ты приходил. вэй ину хотелось. правда хотелось. ему хотелось очаровательно, но загадочно улыбнуться, завидев в зрительском зале знакомые черные, как смоль, волосы, часть которых собрана в аккуратный пучок, сияющие, будто хрусталь, глаза, которые смотрят на него. на него одного. но вэй усянь не остановится ни перед чем, лишь бы достигнуть поставленной перед собой цели. перед своим уходом он оставляет на столе лань чжаня конверт с приглашением на концерт, место в первом ряду, прямо посередине, там где, должен стоять вэй ин. коварен ли он? определенно да, еще как. испытывает ли он хоть каплю стыда за это? вовсе нет, ничуть.***
лань чжань изначально не хотел подписываться на еще одну сомнительную авантюру, затеянную вэй ином. но где он сейчас? сидит в концертном зале, ожидая начала выступления назойливого скрипача, что вот уже как полгода не дает писателю покоя своими извечными внеплановыми визитами, выходками, двусмысленными словами и действиями по отношению к лань ванцзи. он правда не понимает, что забыл здесь, что сподвигло его отложить свои дела и прийти на концерт того, кого ненавидит всей душой. даже будучи прозаиком и поэтом в жанрах романтизма и сентиментализма, он мало смыслил в человеческих чувствах. его собственный эмоциональный интеллект был размером примерно с зубочистку, как бы прискорбно и постыдно не было в этом признаваться. даже самому себе. стоит свету в зале погаснуть, как сцена тут же загорается светом софитов и на нее медленно и не спеша, вальяжно и крайне грациозно выходит главный герой этого вечера. вэй ин в своей естественной среде обитания, такой красивый и даже причесанный. красоту его можно было бы сравнить с любым из древнегреческих божеств, его вид завораживал, захватывал дух и не позволял ни на единое мгновение отвести взгляд. но стоило ему начать исполнять классическое произведение, как сердце лань чжаня пропустило удар. ему хватило одного звука, чтобы оценить мастерство юноши, утонуть в мелодии с головой, едва не отрезав себя от всего окружающего мира. он смотрел с восхищением, наблюдая за изящными пальцами скрипача, его движениями, отточенными годами, и серьезным, сосредоточенным лицом, кое лань ванцзи наблюдал впервые за все время с момента их знакомства. красиво. они пересекаются взглядами. и вэй ин улыбается. в улыбке его проскальзывает по-детски наивное счастье, нежность и, кажется, отсутствия удивления, ведь «я же знал, что ты придешь, лань чжань». разглядеть это на его лице оказывается даже более раздражающим, чем услышать прямо над ухом. вэй ин так красив, но так раздражает.***
после концерта работа все же сдвинулась с насиженного места и пошла полным ходом. только не над романом. над поэмой. изящные