кошмары и кофе

«Ты нам не нужен». «Отвали!» «Какой же ты жалкий…» «Отвратительно». Голоса кажутся такими родными, но все эти слова больно бьют под дых. Знакомые лица искажаются в страшных гримасах и пугают-пугают-пугают. «Ты не заслуживаешь этого!» «Мы игрались, не понимаешь, да?» И смех, смех, смех. Диме не страшно, но всё это слушать очень больно. Он старается не смотреть в ту сторону, но они буквально везде. Не помогает даже закрыть глаза. Голоса становятся только громче, они почти кричат: «Жалкий, жалкий!» — Ты нам больше не нужен, — знакомый голос звучит буквально над ухом. Дима не хочет смотреть туда. Не хочет этого слушать. Пытается руками закрыть уши, чтобы хоть как-то заглушить эти голоса. Но чужие руки не дают. Они хватают его собственные и опускают вниз, прижимают к телу. Они цепляются за его подбородок и вынуждают посмотреть наверх. — Ну, птенчик, ты же всё понял? — голос принадлежит Серёже, но это говорит не Серёжа. Он не может такого сказать. Он не хочет такое говорить. Он любит. — Да нет, не любит. Нам стало скучно, ну и он нашёл тебя. А сейчас всё изменилось… и ты теперь не нужен. Наивный птенчик. Небось влюбился ещё. Такими глазами смотришь… Какой ты жалкий. — Нет! Нет, это не так! Это не правда! — а сам не верит. Сам сомневается. Боится. — Не веришь? А зря… Не-Серёжа смеётся как-то странно, почти каркающе. Но это пугает намного меньше чем все те слова, что Дима от него услышал. — Глупый птенчик. Глупый Дима, Ди-имочка… По телу проходит дрожь. Неприятно, кошмарно… — Дим! Димочка… Дим, проснись. Просыпайся, Дим… Открыть глаза оказалось сложнее, чем думал Дима. Их отчего-то жгло, получалось только жмуриться и изредка промаргиваться. Больно… — Дим? — встревоженный голос Серёжи почему-то успокаивал. — Что случилось, Дим? Ты плачешь? Он плачет? — Дурной сон? — вопрос от Олега совсем кажется внезапным, и слёзы начинают течь сильнее. Зато получилось открыть глаза и посмотреть Серёже в лицо. Выглядел он ещё более обеспокоенным, чем звучал. Сразу положил ладони на Димино лицо, стёр слёзы и посмотрел ему в глаза. Потянулся за поцелуем, но вместо какой-то ответной реакции Дима всхлипнул. Внезапно со спины его обняла ещё одна пара рук, и Диму совсем развезло. — Приснилось что-то? — снова повторил Олег и дождался кивка. — Расскажешь? — Нет. Может, потом… Не готов пока. — У него дело какое-то суперважное, вот, не отдыхает почти, — подсказывает Серёжа и пытается тем самым угадать, действительно ли в этом дело. Дима согласно кивает — да, именно это; лишь бы не говорить сейчас о собственном страхе. Не сейчас. Утром — да, пожалуйста. А сейчас — нет. Они понимают. Не задают никаких вопросов. Обнимают с обеих сторон Диму и что-то успокаивающее шепчут. Точнее, шепчет только Серёжа: — Всё хорошо, Димочка. Это просто сон, да? Сон, — пару раз даже целует в щёки. Дима успокаивается, слёзы перестают течь. Дыхание выравнивается. — Ты такой молодец, Дим. Справляешься со всем… Он говорит ещё что-то, но Дима уже не запоминает. От тёплых слов развозит, тревогу вытесняет что-то приятное, тёплое… Невольно хочется улыбнуться. Собственно, Дима и улыбается. Заметив это, Серёжа снова тянется за поцелуем и мягко поглаживает пальцами одной руки щёку. Ласковый какой. Нежный… Олег ничего особо не делает, прижимает к себе поближе и всё. Только горячо дышит в шею… Мурашки бегут по коже и замирают только в районе поясницы. Диму невольно выгибает. — Ты чего? — теперь шёпот Олега, и Дима вздрагивает. — Ничего. Всё нормально… И правда ведь — нормально. Не учитывая, что именно Олег сейчас воздействует на самое уязвимое место — шею. Но пусть лучше так. Да, пусть будет так. Это приятно. Можно расслабиться и, наверное, даже снова заснуть. Это будет отличным решением… Заснуть, правда, не получалось. Дыхание в шею постоянно пускало мурашки по позвоночнику, а сопение на ухо умиротворяет. Очень странное чувство. Дима даже пытается сначала как-то развернуться, но Олег держит крепко, прижимая к своей груди. И Дима точно знает, что он не спит. Наверное, ему это тоже важно. В этом плане они с Олегом очень похожи — выражать чувства словами сложно, а чувствовать кожей кожу нужно, это иногда даёт большее, чем любые слова. — Дим? — тихий вопрос со спины. — Успокоился? — Угу… — Тебя отпустить? — Не надо, — и почти неслышно: — Так хорошо. Олег точно услышал. Потому что прижался к Диме сам и одну руку переложил ему на бедро — без намёков, просто так. Потому что так удобнее. И не сразу Дима заметил, что ладонь Серёжи гладит его по спине. Он тоже не спит… тоже наслаждается спокойствием. Но тревожные мысли всё равно пробираются в его голову. Не в плане, что сон правдив, нет… лишь частично — а вдруг он и правда… не заслуживает этого? Не совсем понятно, откуда эти мысли берутся. Но тревога снова нарастает. Поцелуем в шею отвлекает — Дима мелко вздрагивает и понимает, что покраснел. — Снова? — спрашивает Олег, заметивший изменившееся состояние Димы. — Говори, хороший мой, если что-то сильно тревожит. — Я боюсь остаться один, — слишком тихо, чтобы признать в этом даже себе, но достаточно громко, чтобы это услышал даже Серёжа. — Что? Димочка, ты… — Я боюсь остаться один… что в какой-то момент окажусь никому не нужен. Не знаю, как это ещё объяснять… на работе иногда забываюсь. Но в последнее время даже это не помогает… Кому нужен партнёр, который пропадает на работе большую часть жизни? Признание Димы ступорит. Признание Димы пугает. Признание Димы заставляет что-то внутри шевелиться. — Мой хороший, мой замечательный, — шепчет Серёжа. — Наш замечательный. Мы тебя не оставим… мы любим тебя. И работа твоя это не такая страшная вещь. — Тем более я пропадаю на контрактах часто, — вклинивается Олег. — Ты теперь начальник отдела безопасности, — фыркает Дима. — А это уже другое. Сейчас ты… — Дим, ну правда, чего ты? Ответить на это нечего. И правда, чего это он? — Н-ничего… Просто сон задел за больное. Диму снова крепко обнимают с обеих сторон. Снова горячо дышат в шею, теперь оба сразу. По коже снова проходят мурашки, Дима вздрагивает слегка, но извиваться никак не пытается. Так сейчас хорошо… Так спокойно. И руки, внезапно оказавшиеся на бёдрах, не смущают. Да и в принципе ничего особого не делают. Только слегка поглаживают. Осторожно, нежно, успокаивающее. Дима лежит так несколько минут, а потом в голове что-то щёлкает. Поэтому он ёрзает, поворачивается к Олегу и мажет губами по подбородку, не попадая в губы. Олег ловит его настроение и целует сам. Медленно, так, как обоим нравится. Не торопится. Хо-ро-шо. Серёжа замечает изменение настроения и свои руки кладёт на Димину поясницу. Не давит, не спускается ниже. И щекой прижимается к груди. И всё так правильно… — Хочу вас, — абсолютно внезапно выдаёт Дима после очередного поцелуя. — Вдвоём. — В смысле? — Сейчас? — в два голоса звучат вопросы. — Да? Я хочу… Мне это нужно. — Ты уверен? — как можно более ласково спросил Олег. — Да. Серёжа отстраняется, убирает руки и смотрит на то, как Дима перекатывается лицом к Олегу и целует его. Теперь не так осторожно, но ещё и не страстно. Достаточно красиво со стороны… и Олег ему отвечает, гладит по спине и бёдрам, не сильно сжимает ягодицы… Серёжа невольно залипает: как же это красиво со стороны. И Серёже действительно нравится за этим наблюдать. Дима кажется таким маленьким рядом с Олегом, но сейчас он точно знает, чего хочет и точно следует этому. Садится на бёдра Олега, целует-целует-целует. Их как-то даже трогать сейчас не хочется, зачем прерывать это. — Серёж? — немного обиженно звучит Дима, когда поворачивается к нему. — Иди сюда… И он подчиняется. Подползает ближе, целует в шею, гладит спину… Дима тихо стонет. Не знает, к кому прижаться — грудью к Олегу или спиной к Серёже? И всё-таки опускается грудью на Олега, чуть дрожа от ласковых прикосновений. А Серёжа гладит его спину под задравшейся футболкой и сам тянется за поцелуем к Олегу. Через человека целоваться неудобно, но им и не надо многого. Пара прикосновений к губам, пара улыбок, пара касаний пальцами на теле Димы — сейчас даже этого вполне достаточно. С Димой сейчас иначе. Диму хочется трогать, хочется ласкать, чтобы он расслабился и забыл все свои тревоги. Чтобы понял — он важен здесь. Он нужен. И его любят. Такое бывает с каждым из них, и это нормально — дать то, чего не хватает. Диме сейчас нужны они, их ласка, их внимание… — Дим, а как именно ты хочешь? — просит Серёжа, цепляясь пальцами за резинку домашних шорт Димы, пытаясь их приспустить. — Вместе это… — Вместе, — на резком выдохе, — в меня. Хочу вас… сразу… — А ты примешь? — вопрос сейчас важный, потому что больно делать не хотелось никому. — Да. Тем более мы вечером… С Серёжей… — договорить он не смог, потому что Серёжа приспустил его штаны и сжал начавший подниматься член. И вопрос всё ещё оставался висеть в воздухе. Олег посмотрел в глаза Серёже и приподнял брови в ожидании ответа. — Ну, пока ты готовил, — двигая рукой под темп речи, отвечает Серёжа. — Нам с Димой стало скучно… И мы немножко… Использовали пробки… — это не смущает, но собрать мысли оказалось сложнее, чем казалось. — Я его растягивал немного. — Ты готовился? — вопрос направлен Диме, но тот, кажется, не обратил на него внимание. Пришлось повторить. — Ты готовился? — Немного, — вместе с кивком. У Серёжи спёрло дыхание, Олег тоже замер на пару мгновений. Но времени, чтобы пожалеть о сказанном, не было, желания тоже, поэтому Дима только поднял глаза и на выдохе попросил: — Давайте сейчас… пожалуйста… За спиной рассмеялся Серёжа и поцеловал в плечо, а потом снял с Димы надоевшую домашнюю футболку. А потом приспустил его шорты — Дима скатился на кровать, окончательно их снял и снова сел на бёдра Олега. Он сейчас единственный голый, но пусть будет так. — Ты прелесть, Дим, — шёпотом. — Ты такой восхитительный… Такой хороший… Такой молодец… Шепча это, Серёжа одной рукой продолжал ласкать член, а второй протолкнул пальцы в Диму. Один, два, даже третий вошли легко — мышцы достаточно расслаблены, чтобы принять одного из них… Но Дима хочет обоих… значит, нужно получше растянуть… Олег не дал. Олег положил ладони на бёдра Димы и вставшим членом через одежду попытался притереться. Серёжа шикнул, но сделать ничего не смог. С хлюпаньем смазки вытащил пальцы и попытался теперь стащить штаны с Олега. — Приподнимись! — немного недовольно шикнул Серёжа снова. — Да, вот так, молодец. Всё, Олеж, опускайся, — и похлопал его по голому бедру. Дима, казалось, перестал дышать. Замер, посмотрел Олегу в глаза и медленно кивнул — «я начинаю», и стал опускаться на член. Он двигался неспешно, привыкая, и Серёжа, поглядывая на них, разделся. Дима тихий. Только шумно дышит и очень редко стонет. Но то, как он отдаётся — о, оно того стоит. Со стороны ничего необычного, но и Серёжа, и Олег знают, каково это — быть с ним. Толчки замедляются. Дима оборачивается — короткие светлые волосы прилипли к лицу, глаза блестели от возбуждения, губы искусаны. От этого вида член Серёжи дёрнулся. — Давай, — сказал он и окончательно замер. И только после этого до Серёжи дошло, о чём он. Пальцы проталкивались с трудом, несмотря на то, что Дима действительно пытается расслабиться. Смазка течёт везде: руки Серёжи, бёдра Димы и Олега. Липко. — Давай, Дим, расслабься, — начал Серёжа. — Ты молодец. Вот… да, вот так. Молодец… Я ещё добавлю палец, угу? Готов? Да? Молодец. Дим, Димочка… давай… Дима закрыл глаза и начал мелко подрагивать. Но, кажется, действительно расслабился — Серёжа выдохнул с каким-то восторгом и начал двигаться пальцами. Олег чуть подождал и начал очень медленно двигаться, задавая другой темп. Серёже сложно под него подстроиться, неудобно, и несколько секунд он вообще не двигался. Дима только судорожно дышал через приоткрытый рот, не стонал даже, но жмурился. — Хорошо? Не больно? — Нет… нет… — Я могу? Несдержанный кивок в ответ — но ответом это не считается. — Вслух, пожалуйста. — Да… можешь. Пожалуйста, Серёж… Второй раз Серёжу просить не требовалось. Он добавил смазки на член и попытался осторожно войти. Тяжело… Очень тяжело. Замерли все. И когда получилось войти почти наполовину, Дима громко вскрикнул. То ли по простате проехался, то ли от перенапряжения… Ритм задавали вдвоём: получалось рвано, не всегда синхронно, местами даже немного нелепо. Дима только подрагивал в руках Олега и пытался не стонать и не всхлипывать. И надолго его не хватило. На одном из толчков Олега Дима почти закатил глаза, резко как-то замер и потом начал вздрагивать — вот так, даже без рук кончил. Но ни Олегу, ни Серёже этого недостаточно. Пару-тройку рваных движений, и с хриплым стоном кончает Олег. Внутрь. Дима расфокусировано смотрит и слышит тихое: — Прости… Выбора у Серёжи осталось немного: или продолжить двигаться в слишком чувствительном Диме, или рукой закончить… и только он вышел из него, тот перекатился на кровать и развёл ноги. — Давай. В меня. Пожалуйста. С тихим восторгом Серёжа осторожно толкнулся, по смазке и чужой сперме пошло легко, и достаточно было с десятка быстрых толчков, чтобы тоже кончить. Дима смотрел на него из-под полуприкрытых глаз, тяжело дышал, но улыбался. — Тебе нормально, Дим? Ничего не болит? — Нет, — выдохнул он. — Давайте поговорим завтра? И спасибо. Это… вау. И это мне было нужно. Ответа не последовало. Дима лёг на бок и немного поморщился — сперма стекала по бёдрам на кровать и это… ну, мягко говоря, не очень приятно. — Принести полотенце? — заметив то, как Дима хмурится, спрашивает Олег. — Или донести до ванной? — Лучше полотенце… Тихий скрип кровати и шаркающие шаги Олега помогают заземлиться. Вот, они рядом. Вот, всё это действительно случилось. Всё хорошо. Всё так, как и должно быть. — Дим, — тихо позвал Серёжа. — Ты говорил, что боишься одиночества… на то есть причины? — А? — удивился Дима. — Ну… да. Были. Но я не думаю, что сейчас есть смысл о них рассказывать… пока я в таком состоянии… Он хихикнул, прикоснувшись к собственному бедру. Отчего-то сильно захотелось провести пальцами по потёкам спермы и снова толкнуться внутрь… Щёки совсем порозовели. Думать о таких извращениях Дима сейчас точно не намерен. Тем более уже подошёл Олег с влажным полотенцем…

***

На кухне Дима впервые один — поднялся намного раньше обычного и подумал, что слоняться без дела это явно плохая идея. А приготовить завтрак труда не составит. Обычно этим занимается Олег, который поднимается раньше всех. Но сейчас он спит, приобнимая прижавшегося к боку Серёжу. Вот стоило только отойти, как он в поисках тепла к нему дополз… И всё-таки они милые. На завтрак Дима готовит блины и что-то ещё очень муторное, но вкусное. Запомнил, что Серёжа любит это. Да и самому тоже нравится… И как же повезло, что к нему никто не подошёл и не помешал, не испортил сюрприз. На подносе две чашки кофе — чисто чёрный с одной ложкой сахара и карамельный латте, сделанный не очень аккуратно, но с особой любовью — и блинчики с фруктами. Но тащить всё это в спальню не пришлось — в дверном проёме показалась рыжая макушка и совсем скоро обладатель макушки с восхищёнными вздохами полез обниматься. — А я думал, ты уже ушёл на работу… — буркнул Серёжа. — А ты вот… завтрак приготовил. — Тебе тоже доброго утра, — не сдержался Дима. — Сегодня суббота. Выходной. И я… как видишь, сюрприз решил устроить. — Ты ж обычно до полудня спишь… А тут я просыпаюсь, а тебя нет. Зато есть Олег. Дима рассмеялся. — Ну прости, прости. Рано поднялся, — Серёжа, не выдержав, быстро целует Диму в щёку и тянет с подноса блин. — Серёжа! Олег поднялся? — Ага. В ванной. Сейчас подойдёт. Подходит он минуты через полторы и тоже выражает свой восторг. Хвалит блинчики и карамельный латте — Дима смутился бы, если б не знал, что готовит действительно вкусные вещи, которые нравятся не только ему. — Кстати, Дим, ты чего дома ещё? — и этот туда же! — Ой, вижу, не один я заработался… — Дима не смог сдержать хихиканье, и получил тычок пяткой в голень со стороны Серёжи. — У вас же нет сегодня никаких планов? — Не-а, а что? — Суббота, — будто напоминает. — Выходной. Отдыхать будем. Мы все этого делать не умеем, но надо. Серёжа рассмеялся, Олег вздохнул, но никто не стал возражать. Отдыхать так отдыхать. Наконец-то вместе. 4.3.22