***
Олимпиада спокойно сидела перед зеркалом, тем самым не мешая служанкам делать ей причёску и макияж. Когда они закончили свою работу в покои вбежал советник её ненавистного мужа с криком: — Госпожа! Госпожа! — Олимпиада встала со своего места, — Царевич Александр вышел с горсткой воинов против всей фракийской армии! Победа может быть невозможна. Лицо царицы Македонии озарила улыбка, она взяла со стола бокал, протянула его служанке и та незамедлительно налила в него вино. — Тот кому суждено покорить весь мир сумеет превратить невозможное в возможное. Ведь верно, советник? — Советник замер, не зная что ответить, — Возьми, испей вина. — Сейчас время молиться за царевича Александра, а вы предлагаете мне вино. — Победу в битве празднуют поднятием бокала, советник, — констатировала факт Олимпиада, — А что касается молитв, то молиться следует за персидского царя, ибо он не ведает с каким огнём играет.***
Шестилетняя царевна Хильда находилась в прекрасном дворцовом саду. Она стреляла из лука, подаренного отцом на день рождения, по трём мишеням, стоящим вдалеке от неё. Уже в свои шесть лет девочка метко стреляла и никогда не промахивалась, поэтому мишени всегда стояли вдалеке. И действительно к удивлению всех при дворе, маленькая наследница царевича Александра всегда попадала точно в середину мишени и сегодняшний день не стал для неё исключением. Она попала в цель три раза, однако после этого девочка не остановилась и продолжила стрелять, попадая в стрелы, ранее выпущенные. Ей очень нравилось стрелять из лука. Любой бы другой уже давно надоело бы, но не ей. Она не простая служанка или деревенская девчонка, которой может быстро надоесть одно из своих развлечений. Нет, Хильда—дочь царевича Александра, которому суждено завоевать весь мир. В ней течёт кровь великого Бога Зевса и эпирской царевны —Олимпиады. Она единственная наследница своего отца, которую он очень любит, бережёт и всячески одаривает своего маленького ангела, однако Хильда любит отца не за подарки, а за то, что он есть. Многие в Македонии твердят о том, что царевич не способен на любовь. И как считает Хильда, пускай твердят об этом. Главное ведь в том, что она знает. А Хильда уже в свои шесть лет прекрасно знает, что холодность отца — всего лишь маска, предназначенная для царя Филиппа, а на самом деле он способен любить и это можно понять лишь по одному факту: любой кто посмеет оскорбить Хильду, то столкнётся с таким мощным огнём, который даже в кошмарах не снился. И этот огонь будет сильнее, чем в случае оскорблений в сторону матери и сестры Александра. Дочь Александр любит намного сильнее, чем мать и сестру. Её главная мечта — стать великим воином, подобно своему отцу и доказать всем мужчинам Македонии, что девочка тоже способна сражаться. И к этой цели девочка уже в свои шесть лет упорно идёт и сдаваться не собирается, даже зная, что избранный ею путь вымощен шипами и углями, но Хильда знает, что справиться с ним, ибо она дочь своего отца и подобно ему, не боится никаких препятствий на своём пути. И её мечта обязательно исполнится. А пока она простая девочка шести лет, которая находиться на воспитании своей тётушки и мечтает поскорее выйти из детского возраста. — Хильда! — Из мыслей девочку голос тётушки Клеопатры, раздавшийся откуда-то сверху. Девочка прекрасно знала, где раздаётся голос сестры её отца, поэтому незамедлительно посмотрела на балкон комнаты своей тётушки, — Возвращайся во дворец, на улице становиться прохладно. — Хорошо, тётушка, — дочь царевича Александра улыбнулась. Царевна Клеопатра улыбнулась в ответ и вернулась в свои покои, а Хильда отдала специальные перчатки для стрельбы своему телохранителю, который всё это время стоял и взяв лук с колчаном стрел, направилась во дворец. Телохранитель и по совместительству друг девочки, а так же троюродный брат царицы Македонии —Натаниэль Эпирский направился вслед за маленькой царевной. Всё-таки в его обязанности входило везде сопровождать маленькую наследницу царевича Александра и нарушить свои обязанности он не в коем случае не мог. Они шли довольно быстро, ибо Хильда боялась получить выговор о тётушки за опоздание. Но если говорить честно, то Хильда боялась встретить по дороге свою тётушку по линии матери — Роксану, которую девочка ненавидела всем сердцем и душой. Да, в свои шесть лет внучка Зевса понимает кто плохой, а кто хороший. И кто бы ей не говорил о родственных связях, девочке на это всё-равно. Она видит Роксану насквозь и из-за её чёрствости не желает иметь с ней никаких дел, поэтому у неё нет никакого желания пересекаться с ненавистной тётушкой. Наследница царевича Александра настолько сильно погрузилась в мысли о своей ненавистной тётушки, что даже не заметила, как они вошли в покои сестры царевича Александра. Лишь легонький тык в бок заставил её вернуться в реальность. Она удивлённо посмотрела на друга и по совместительству телохранителя, который смотрел на портреты, висевшие на одной из стен покоев и совершенно не замечал взгляда Хильды. Девочка ничего не сказала, а лишь перевела взгляд на тётушку и, поклонившись, произнесла: — Доброго вам дня, тётушка. — Я тоже рада тебя видеть, Хильда, — Клеопатра слегка улыбнулась и незамедлительно заключила племянницу в свои объятия, — Я бы с радостью пожелала тебе того же, но вот только день этот не добрый: — блондинка поймала на себе вопросительный взгляд племянницы, — Твой отец отправилась со своей небольшой армии на битву с персидской армии и я очень боюсь, что с ним может случиться что-то плохое. Хильда вздрогнула от слов тётушки и, сама того не замечая, сделала шаг назад, тем самым вырываясь из объятий тётушки. Девочка была шокирована словами тётушки, поэтому немного замешкалась, но поймав на себе напоминающий взгляд Натаниэля, вновь вернулась в реальность и произнесла: — Не беспокойтесь, тётушка, с моим отцом всё будет хорошо. Он обязательно одержит победу. В конце концов мой отец сын Зевса, а мой дедушка никогда не оставит своего сына, — наследница царевича Александра задумалась, — Да и тем более персидский царь даже не подозревает с каким мощным огнём он играет и в этой игре он выйдет проигравшим. Клеопатра улыбнулась. Она была рада, что её племянница является истинной дочерью своего отца и не поддаётся на лживые слова Роксаны про любовь к ней. — Сразу видно, что передо мной стоит не простая служанка или деревенская девочка, а истинная дочь своего отца, — на лице Хильды появилась улыбка, а Клеопатра перевела свой взгляд на телохранителя своей племянницы, — Натаниэль, моя племянница не сильно тебя замучила сегодня? — Нет, Госпожа, — улыбнулся юноша, —Хильда золотой ребёнок. Она даже и мухи не обидит, — он посмотрел на подругу, — Так же ваша племянница делает большие успехи в стрельбе из лука. Скоро собственного отца способна будет победить. —Рада это слышать, Натаниэль, — Клеопатра улыбнулась, — Сейчас ты можешь быть свободен, а я позанимаюсь со своей племянницей греческим. Клеопатра взяла племянницу за руку, а Натаниэль кивнул и поклонившись, покинул покои сестры царевича Александра.***
Остров разбойников — Дасью. Юный парень, чьё имя было известно всем на этом острове—Пуру, сидел на камнях, похожих на гору и наслаждался морским воздухом, когда сзади раздался женский голос: — Пуру! Пуру! Юноша не хотел оборачиваться, но когда голос сзади усилился всё-таки заставил себя обернуться. Он не ошибся, сзади действительно стояла его любовь, которой он боится признаться в своих чувствах и совместительству его кузина—Лачи. Однако юноша даже не подозревал о том, что Лачи не приходится ему родственницей. Да и никто в приёмной семье не решался говорить юноше правду, что он не Дасью, а наследный принц индийского государства — Поурав, сын Махараджа Бамни и Махарани Анасуйи. Он был разлучён с ними по вине своего дяди по отцовской линии — Шивдатта-Шри, который мечтал избавиться от настоящей матери юноши и него самого. Никто в приёмной семье не решался раскрывать юноше эту жестокую правду, ибо давно уже полюбили его и не хотели так быстро терять, но как говорится всё тайное становится явным и правде скоро предстоит выйти наружу. А пока этот юноша, которому суждено стать справедливым правителем Поурава, любовался брюнеткой, но чувствуя что она сейчас уйдёт, спросил: — Ты ещё здесь? Лачи обернулась и облегчённо вздохнула, а после улыбнулась. — А ты здесь, — она всплеснула руками, — Я решила сначала встретиться с тобой, а то вдруг ты обидишься, — брюнетка поднялась на эту, так называемую скалу, — Я ищу тебя уже всю ночь, а нашла лишь светлячков, но даже они не знали, где ты, Пуру. — Я был расстроен, что не иду со всеми вами, — юноша посмотрел на девушку. Та была, мягко говоря, удивлена таким заявлением, — Я разговаривал... — Пуру перевёл взгляд на реку, — С водами Джелам. Ненадолго наступила тишина, но это тишину решила нарушить Лачи, севшая рядом с юношей и дотронувшаяся до его плеча: — Глаза говорят больше, чем слова, Пуру, — констатировала факт девушка, —Печаль и разочарование — разные вещи, — Пуру повернулся к девушке, — Скажи мне, Пуру. — Что? — Мои слова ясны и ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю, Пуру, — брюнетка положила голову на плечо юноши, — Что случилось? Ответь же. — Слова-то ясны, Лачи, — Наконец заговорил Пуру, — Но ты так и не сказала, зачем ты сюда пришла. — То есть? — Не поняла кареглазая. — То есть, та Лачи, которую я знаю, даже к Богу не пойдёт просто так, без дела, —констатировал факт Пуру. — Справиться с трудным делом только лишь с помощью силы не получится, Пуру, —заметила девушка, — Успеха помогают добиться выдержка и смекалка, — кареглазый отвернулся, — Сумер, конечно, сильный, но для успеха необходимо, чтобы с нами пошёл ты! — Это ты так думаешь, Лачи, но не отец. — Просто необходимо, чтобы ты пошёл с нами, — не унималась девушка, — Поурав— очень трудный вызов. Что там может случиться, никто не знает и я не хочу, чтобы одно неверное решение подвергло всех опасности! — Но ведь вместе с Сумером пойдёт и Хасти. — Толпа тоже вместе, Пуру, — вновь констатировала факт девушка, — Но сила не в толпе, а в её лидере. Как думаешь, в Хасти есть такая сила? Пуру замер, как вкопанный. Лачи говорит практически точно так ж, как сегодня утром говорила его матушка — Притха его отцу и ему: — Поурав — не тот вызов, за который нужно браться! — Пуру накрыло воспоминание о сегодняшнем утре, — Пуру начал, так пусть он и завершает! Пусть он идёт! А ты не пойдёшь! — в голове колоколом звенели эти слова, —Ты уже всё забрал, — женщина подошла к Пуру, — У меня остался только мой сын, Хасти. Не разлучай меня с моим сыном. — Я пойду с вами, — произнёс Пуру, вернувшись в реальность. — Правда? — удивилась девушка, на что получила кивок, — но как же приказ мамы? —Приказ мамы будет исполнен, — заверил Пуру, — В Поурав пойдут трое: Сумер, ты и я.***
Македония, покои царевны Клеопатры. Сестра царевича Александра ходила по второму этажу покоев, внимательно слушая свою племянницу, которая стояла по среди покоев, уже наверное раз десятый, повторяла одну и ту же фразу: — Πολλοί λένε ότι η μοίρα δεν εξαρτάται από εμάς, ότι δεν έχουμε κανέναν έλεγχο πάνω της, αλλά ξέρω σίγουρα ότι η μοίρα μας ζει μέσα μας και χρειαζόμαστε μόνο θάρρος για να τη δούμε. — Хильда, говори чётче и более проникновение, чтобы тебя было слышно воинам, стоящем в последнем ряду армии, — вновь завозмучалась Клеопатра. Её всё время что-то не устраивало в речи племянницы и каждый раз она делала ей замечание. Это очень злило Хильду и она всё время закатывала глаза. Занятия языками с тётушкой— единственное, что не нравилось девочке. Она не любила повторять одно и то же по несколько раз. Ей больше нравилось стрелять из лука, сражаться с кем-нибудь на мечах, а вот учить языки ей совершенно не нравилось, однако тётушка утверждала, что царевна и воин должна знать минимум два языка, а максимум много языков. Хильда просто не могла ослушаться свою любимую тётушка, не смотря на не любовь к изучению языков. Сейчас, после возмущения тётушки девочка вновь повторила эту же фразу, вот только на этот раз её тётушку не устроило то, что она не слишком громко говорила. От этого девочка мысленно начала молиться о том, чтобы это пытка закончилась и благо, Боги услышали её молитвы, и когда она собиралась вновь повторить эту фразу, в покои вбежала служанка. — Госпожа, — она посмотрела на Клеопатру, спустившуюся по лестнице, —Ваша милость, — служанка поклонилась маленькой наследнице царевича Александра, а после вновь перевела взгляд на Клеопатру, — Царевич Александр одержал свою первую победу и сейчас возвращается во дворец, — Хильда подпрыгнула от радости, а Клеопатра улыбнулась, — Царица Олимпиада желает видеть вас на улице. — Спасибо за столь радостные новости Аглая, — Клеопатра улыбнулась, на что Аглая кивнула, — Передай Царице, что мы скоро придём. — Как прикажете, госпожа. После этих слов Аглая поклонилась и покинула покои сестры царевича Александра.***
— Александр! Александр! Александр! — Кричали поданные Македонии, когда в город въехал царевич Александр со своей армией и, ведя за собой царя фракийского племени со связанными руками. Царевич не обращал на этот крик внимания. Он вёл своего врага через арку, которая была перед дворцом. Единственное на что он обращал внимания — на то, что в царя фракийского племени, который уже был похож на простого крестьянина, а не на царя, кидали фрукты, овощи и даже острые предметы. Вот это доставляло юному царевичу радость. Царь фракийского племени заслужил это, поэтому Александр не испытывал к нему сострадания. Наконец они очутились перед дворцом, где имя царевича стали кричать ещё сильнее, а Александр посадил фракийского царя на специальный круг, располагающийся по среди улицы. Затем царевич обратил внимания на свою мать, сестру и дочь, которые радостно улыбались. Он сошёл с лошади, снял с головы свой шлем и поднялась по ступенькам к своим драгоценным родственникам. — Поздравляю с твоей первой победой, Александр, — произнесла Олимпиада, окропив лицо сына золотым песком и улыбнувшись. Александр улыбнулся и кивнул в ответ, а затем подошёл к сестре. Клеопатра, забыв обо всём на свете, обняла брата. Царевич растерялся от такой неожиданности, но быстро сориентировался и обнял сестру в ответ. Он был рад видеть сестру, но та была рада видеть его ещё сильнее, ибо она неожиданно начала легонько бить брата по плечам. — Клео, сестра, больно же, — рассмеялся Александр. —Ещё раз так неожиданно уйдёшь на битву и я за обнимаю тебя до потери дыхания, —блондинка отстранилась от брата и посмотрела в его разного цвета глаза, взгляд которых явно выражал насмешку, — Я тоже поздравляю тебя с твоей первой победой, брат. Вместо ответа, царевич всего лишь кивнул и подошёл к своей дочери. Именно, сейчас, стоя перед дочерью, Александр забыл о спокойствии, полагающиеся царевичу и, одним рывком подняв дочь на руки, закружил её по воздуху. Всё-таки по ней он больше всего соскучился. Девочка смеялась. Она была очень рада видеть отца. Клеопатра и Олимпиада переглянулись, и улыбнулись друг другу. Подданные, тоже наблюдавшие за этой картиной, улыбнулись и вновь закричали, только уже имя царевича и его дочери. Александра этот крик заставил ещё сильнее улыбнуться и повернуться лицом к персидскому царю, который удивлённо смотрел на него. Царевич поднял дочь ещё выше, тем самым показывая персидскому царю, что его дочь никогда не будет в его тени. После этого юный царевич поставил дочь на землю и жестом приказал толпе замолкнуть. — Царь Филипп сейчас занят в другой битве, — начал наследник престола, вновь встав рядом с матерью, — Фракийцы воспользовались этим и напали на нас, — стоящий на коленях фракийский царь нервно сглотнул, — Итак, он не только совершил дерзость, но и нарушил правила войны, но я не буду нарушать правила, — Александр посмотрел на поданных, — Он враг всей Македонии, поэтому решать, что с ним делать будете все вы. — Убить его! — Я впечатлён вашей смелостью и мужеством, царевич, но...—Заговорил помощник советника. Александр сразу же смерил его злым взглядом, от чего шатен нервно сглотнул и посмотрел на своего господина. — Возможно право решать его судьбу принадлежит исключительно царю Филиппу, —улыбка с лица Олимпиады сразу же исчезла, — Я советую оставить его в живых до возвращения царя. — Но почему? — Не выдержала Олимпиада, — Мой сын — будущий царь Македонии. — Ни сегодня, завтра он станет наследником и в отсутствие царя Филиппа, — Хильда перебила свою бабушку и посмотрела на отца. Олимпиада последовала её примеру, —Слово моего отца — закон. — Кто видел завтра, Ваша милость, Госпожа, — не унимался советник, — Сегодня царь — Филипп и наказывать своего пленника — его право. — А право советника не указывать, а советовать, —вмешался Александр и спустился по ступенькам, — Граница Македонии на моей ответственности, — он вплотную подошёл к советнику, — А ты прибывай в своих границах и отныне с моей матерью и дочерью —моим ангелом, моим цветком, моим маленьким воином не смей разговаривать в подобном тоне. Советник опустил глаза вниз. — Меня оставили в живых, чтобы я стоял здесь и смотрел вокруг? — Вопросил до этого молчавший фракийский царь. Александр обернулся и покачал головой. — Нет, чтобы смотрели на тебя, — Александр отдал шлем советнику и встал перед царём, — Прежде чем ты выучил свой урок поражения, ты преподал большой урок мне. Имя, — царь удивился, — Когда ты насмехался над моим именем, я понял, что в имени содержится огромная сила. Имя дают родители, когда ты приходишь в этот мир, но имя, которое ты оставишь после себя приходиться создавать самому, — Олимпиада, Клеопатра и Хильда гордо вскинули головы, — Имя, услышав которое люди будут смеяться или имя, при звуке которого они в страхе склонятся. Я понял, что победа в битве зависит от имени, — царевич вновь подошёл к персидскому царю, — Ещё понял, что когда человек уходит, если что и остаётся, то только имя, — он взял в руки верёвку, которой были связаны руки персидского правителя, — Я решил, что от моего имени и в будущем имени моей дочери должно быть такое оцепенение, чтобы такие, как ты не смели больше появляться передо мной и никогда не смели появиться перед моей дочерью. Я понял, что мир должен бояться моего имени, а враг прежде чем поднять оружие, склонится перед одним только его звуком, —он вновь посмотрел на царя, — И ропот от моего имени начнётся с твоих криков, царь Тисий. Александр подвёл царя к своей лошади и привязал верёвку к седлу. — Труп того, кто в отсутствие царя Филиппа напал на Македонию, будут волочить по улицам, пока царь не вернётся, — царевич вновь посмотрел на народ, — Будь то день или ночь, умрёт он и начнёт разлагаться, но путешествие его тела не должно закончиться, даже если от его зловония закроются окна в домах. Конь, что должен тащить его труп не должен останавливаться. Тисий упал на колени и стал молить прощения, но Александр был не приклонен. Он подошёл к царю, посмотрел в его глаза и произнёс: — Вот этот страх необходим при упоминании моего имени на каждом лице, в которое я бы не взглянул. После этих слов Александр ударил своего коня плёткой и он поволок персидского царя по улицам Македонии.