***
Ветви розмарина ткнули его прямо в нос, но Драко лишь почесал его и отмахнулся от назойливого растения. Он лежал в густом кустарнике и только диву давался, какой его сокурсник странный. Поттера, казалось, не интересовало ничего, кроме густой травы. Он замер на коленях, вглядываясь в гущу травинок, выискивая там что-то одному ему известное. Небось, недотёпа Лонгботтом снова потерял свою напоминалку. Но есть же заклинания! И почему он не двигается? Может, ему солнце голову напекло? Драко прищурился и посмотрел на небо. Ни намёка на солнце средь уныло-серых шотландских туч даже не мелькало. На пострадавший от ветки нос упала крохотная капля. Ещё и моросит, замечательно. С поляны донёсся полный радости вопль. Драко повернул голову и узрел Поттера, довольно потрясающего связкой… Мышей? Это определённо обычные полевые мыши! Похоже, именно за ними он и охотился, и сейчас сосредоточенно прикручивал ещё одну к хвостам остальных. Драко не мог определиться — странно это, подозрительно или гадко. Пожалуй, всё вместе. Он заинтересованно посмотрел вслед Поттеру. Для практических занятий все материалы выдаются преподавателями. Да и нет на первом году практических с живыми существами. Зачем ему мыши? Впрочем, какая разница, если зоркий глаз Малфоя, привычный уже к слежке за Поттером, подметил сыпь от чесоточного вяза на руках оппонента. Завтра его, наверняка, раздует, и это будет, как минимум, презабавно. second — Драко, я бы предложил тебе взять в качестве основы твое старое эссе. — Снейп сделал пасс палочкой, и на его стол лёг свиток с прошлогодним эссе Драко: «Способы применения Rosmarínus officinális». — Работа проделана неплохая, есть на что опереться в дальнейшем исследовании. Осталось только определиться с темой. — Как насчёт использования розмарина в лекарственных целях? Снейп поморщился. — Банально. Я бы предпочел, чтобы один из моих лучших учеников привнёс какую-то новизну в череду до смерти рутинных докладов. — Я понял. Возьму день на размышления, с вашего позволения. Снейп благосклонно кивнул и сделал рукой жест, которым обычно выгоняют на прогулку назойливых отпрысков и домашних животных. Иногда Драко бы предпочёл не быть знакомым с ним с раннего детства. Тема доклада упорно не нащупывалась. Кулинария — явно не та степь. Стандартные методы в зельях Снейп уже отверг. Нет, он зачтёт работу, и даже на «Превосходно», но осыпет Драко зашкаливающим уровнем сарказма, да ещё и перед остальными это сделать не погнушается. В рамках воспитания. Драко настолько погружён в свои мысли, что сталкивается на повороте с грязнокровкой Грейнджер. Падают оба, книги перемешиваются, заметки путаются, Уизли и Поттер бросаются девчонке на помощь. Классика жанра какая-то. Он открывает глаза и видит, что всё идёт не по привычному сценарию. Грейнджер одна, уже успела сказать ему «ох, прости» и собирает учебники. — Смотри под ноги, бестолковая! — огрызается Драко, но помогает ей собрать её барахло. Во-первых, раскиданы и его книги. Во-вторых, задирать одну Грейнджер — не так интересно, это делается ради разжигания конфликта, потешить свое эго, поцапаться с Поттером и на публику. Сейчас они в коридоре одни, и смысла никакого в этом нет. Ну и в третьих, Грейнджер заинтересованно пялится в его заметки; она неглупа, этого не отнять, и, быть может, это натолкнёт его на путь для дальнейшего движения. Драко встряхивает не свои листы пергамента. «Локализация эфирных масел Convallaria majalis, применительно к зельеварению». Удача! Он толкает ей в руки листки, взамен своей энциклопедии по травам. Получается грубо, Грейнджер пятится назад и постыдно сбегает. Неудивительно. Но Драко не нужен разговор с ней, ему нужен был только толчок к размышлениям. И совсем немножечко духа соперничества — как лучшая ученица, в том числе и по зельеварению, Грейнджер отлично для этого подходит. Эфирные масла, да?***
Для завершения работы Драко нужен всего лишь один небольшой эксперимент. Он остаётся в классе после уроков, и черти же дёрнули Снейпа назначить Поттеру отработку в то же время! — Слежу за вами. Обоими. — веско роняет Снейп и отгораживается от них работами старшекурсников. Перо его летает, расцвечивая свитки колкими замечаниями, сам же Снейп глядит то на своих учеников, то, большей частью, в доклады. Мальчики тоже обмениваются хмурыми взглядами — под строгим взглядом слизеринского декана не забалуешь и не поцапаешься — и приступают к своим занятиям. Поттер сортирует ингредиенты, а Малфой занимается выгонкой. Эфирного масла ему нужно немного, но он решает изготовить побольше, про запас, да и пахнет приятно. Самое то, чтоб капнуть немного по углам душевых, иногда попахивающих плесенью. Драко увлекает процесс, и он лишь краем глаза успевает заметить, как Поттер отсыпает себе в карман немного сушёных навозных жуков. Доказать это нельзя — выворачивать карманы перед Малфоем он не будет, а сдать его Снейпу, который вошел во вкус и выбраковывает работы дюйм за дюймом… Не такая уж и плохая идея, но Малфою и самому может прилететь, ведь возгонка эфиров — штука ответственная. Да и повод какой-то слабый. Этих жуков за любой теплицей хоть горстями собирай, если не боишься вони прелых удобрений. Поэтому Драко предпочитает разобраться наедине, когда они оба закончили, и Снейп выставил их за дверь. — Мелко работаешь, Поттер, после дракона-то! — Чего? — он явно в недоумении, округляет глаза, но уже готов не соглашаться с любыми обвинениями. — Ты украл жуков. Ссыпал в правый карман мантии. — с удовольствием произносит Драко. Он знает, что прав, и давит именно на это. — Чувствуешь с ними родство по уровню интеллекта? Или ты просто перешёл на подножный корм? — Слушай, ты… — Слушаю внимательно. Ты совершил кражу у меня на глазах, как оправдываться будешь? Или герою не нужны оправдания? — Я не собираюсь перед тобой оправдываться! — он продолжает отпираться, и Драко это немного злит. — Ты странный. Это странно. Я буду ловить тебя за руку Поттер. Сначала жуки, потом что посерьезнее, а вдруг ты проберешься в гостиную Слизерина и свистнешь там что-нибудь? Поттер бледнеет. — Уймись, Малфой, это тебя не касается. Если тебя это беспокоит, можешь спать под дверью, если боишься, — заявляет он и уходит. Драко обескуражен тем, что он свернул конфликт и кричит: — Ты подозрительный, Поттер! Я этого так не оставлю! — Конечно. Валяй. Подозрительный Поттер подозрительно быстро слился. Драко ругается про себя и припоминает мышей с прошлого года. Это странно и тупо, а потому обыденно, вряд ли стоит очень переживать. third Драко впервые видел настоящего патронуса так близко — сгусток энергии, заставляющий зажмуриться от его сияния. Патронус почти давил позитивом и радостью, и Драко даже стало завидно, насколько счастливым воспоминанием было рождено это магическое воплощение. Поттер, вызывать патронуса на третьем курсе… Ты какое-то чудовище. Думал Драко только об этом, когда выслушивал отчитывающую его Макгонагалл, философскую сентенцию от Дамблдора, а после ядовитые замечания Снейпа. И размышлял он не о своем поведении, а о том, какой он восхитительный. Патронус, разумеется, не Поттер. Поттер — по-прежнему странный. Он продолжает таскать в карманах жуков и мышей, Малфой не раз видел, как он ловил их на поляне. Может, изучает какую-то подозрительную магию? Драко и сам полез было в семейную библиотеку, и Люциус только цокнул языком, застав сына с томиком по некромантии. Драко так и не понял — раздражён был отец его действиями или одобрил их, но читать ему не запретили. Книги не дали ему ничего кроме вороха знаний и фактов, привычно рассортированных по закоулкам памяти. О мышах и о жуках, пожалуй, Драко мог теперь накатать не одно солидных размеров эссе, на все годы обучения бы хватило. И почему он тогда уцепился за чёртов розмарин, который ему предстоит тащить через все обучение? Теперь ему предстояло закончить большую работу, где более развёрнуто рассматривались предыдущие темы вкупе с литературными и мифологическими упоминаниями. Вы знали, например, что в Древней Греции розмарин было принято дарить родственникам усопшего и класть на могилу в знак памяти? Драко вот теперь знал. И даже подробно разобрал интересную параллель с символизмом памяти в смерти и любви. Будем думать, что Снейпу этого будет достаточно, и он разрешит уже приступить к опытам, простой возгонки маловато, Драко хотел бы создать что-то абсолютно новое. Пусть не отдельное зелье, а хотя бы переработанную версию уже известного. Драко немного потряхивало от избытка писанины и от желания поскорее приступить к практике. Не то что бы он был особенным фанатом зельеварения. Предмет нравился Драко, чувствовал он себя в нём уверенно. Но сейчас в нем играло скорее желание выделиться. Показать, на что он способен в том, в чём он действительно хорош. Доказать, что достоин гордого имени Малфоев, честно заслужить похвалу своими усилиями. Пусть про него и ходят слухи, мол, отец способен решить все его проблемы, на самом деле Драко довольно самостоятелен. Он привык усердно работать. Учёба, дополнительные занятия и лекции, помощь родителям с документами, раздача мелких поручений сокурсникам, всё это приучило его принимать решения, вкладываться на полную. Он справится, он знает. Снейп, как всегда, хмур, но кивает одобрительно. — Что ж, Драко, прекрасная работа. Анализ произведений и отсылок хорош. Можем приступать к практике, готовься. — Спасибо, сэр. — ладони чуть влажные от предвкушения, Драко рад настолько, что все поттеровские жуки и мыши, этот его потрясный патронус, отработка за розыгрыш с дементорами, да и сам Поттер вылетают из головы начисто. fourth Мерлин превеликий, ну почему? Почему в каждой бочке затычка этот Поттер? Почему Драко не может даже вне школы отвязаться от его присутствия? Они с семьёй не сказать, чтоб часто выбирались на какие-то мероприятия вот так, все вместе. Отец, как правило, очень занят, иногда и дома-то не каждый вечер бывает. Мать, конечно, в его отсутствие занята делами в поместье, и даже на каникулах Драко частенько остаётся предоставленным самому себе. И поэтому не только каждый совместный с родителями выход в свет, но и просто тихий семейный ужин для Драко очень ценны. Эта поездка на чемпионат по квиддичу — не исключение. То, что родители поддерживали его спортивное увлечение и гордились его успехами, Драко всегда воспринимал как повод для радости. Но вы посмотрите, одно присутствие Поттера и прочих Уизелов немытых, и всё! Радость растворилась, лопнула, аки мыльный пузырь. Теперь Драко чувствует только раздражение и злость. Иди к чёрту, Поттер, подлый вор жуков и светлых моментов! На поле Крам, тощий и невзрачный, творит на метле что-то невообразимое, и Драко удается отвлечься от негатива. Он моргает, силуэт болгарского ловца смазывается, и вместо него Драко на секунду видит, как в крутое пике уходит не Крам, а Поттер. Ещё движение ресниц, и вот уже всё в порядке. Привиделось. Просто ситуативный глюк. Драко косится в сторону. Вот же он, Поттер. Сидит, восторженно пялится в омнинокль. Конечно, он никаким образом не мог поменяться местами с Крамом, оказаться на поле в решающий момент, несмотря на то, что Поттер обычно этим и занимается — оказывается в центре важных событий, глупо озираясь по сторонам. Природа у него такая. Небось, и в этом году случится какая-нибудь лажа, почему-то Драко в этом железно уверен. Болгария, тем временем, сдаёт свои позиции в матче, хоть Крам и навязал им ограничение по очкам, поймав снитч. — Я не зря ставил на Ирландию, — произносит Люциус. — Как тебе матч, Драко? — Потрясающе, отец, я вдохновлён! Вот она — профессиональная игра! Люциус смотрит на него с полуулыбкой. Кивает, а потом окидывает взглядом стадион. — Переизбыток эмоций утомляет. Ложись сегодня пораньше, — говорит он, чтоб услышать в ответ: — Конечно. К сожалению, Драко не всегда такой послушный сын, каким выглядит. Хоть насолить троице придурков и хотелось, но Драко ещё не настолько ожесточился, чтоб не проверить, что два его кретинских сокурсника не вытащат девчонку на поле сражения.***
Разумеется, Драко не упускает возможности поддразнить гриффиндурков насчёт Турнира Трёх Волшебников. Он знал, что отец рассказал ему это просто по своей прихоти, приучая сына грамотно распоряжаться эксклюзивной информацией. И видит Мерлин, Драко воспользовался ей как надо! Кто же мог предположить, что золотому мальчику вновь не усидится на месте. Кто угодно, наверное. Хотел бы Драко знать, каким образом Поттер обманул Кубок. Ни кандидатура Диггори, ни собственно Поттера, его, конечно не устроили, но лучше уж поддерживать Хаффлпафф, чем Гриффиндор. То ли дело, если бы чемпион Хогвартса был от Слизерина. А еще лучше, если бы чемпионом был он, Драко Малфой. Вот тогда все они бы запели по-другому… Но Драко работает с тем, что имеет, а имеет он предстоящий допкурс зелий с его постоянным спутником, розмарином, уже два прошедших испытания Турнира и некоторое количество информации про возрождение Тёмного Лорда. И как бы Драко не поддерживал внутрисемейные идеологические взгляды, предчувствие у него было очень нехорошее. Особенно, когда он освежил свои знания по ритуалистике и прочим мрачным наукам, о которых не принято громко разговаривать в приличном волшебном обществе. Драко догадывается, что ничего хорошего возвращение Лорда не принесёт, но пока помалкивает. От Малфоя-младшего ничего не зависит. Он слишком слаб. Поттер вот, оказывается, не слаб, раз его выбрал Кубок. Драко вздрогнул, когда услышал про испытание с драконами — как-никак, интересовался происхождением собственного имени, да и читал много, что в детстве, что до сих пор. Драконы — страшные. Просто страшные, и этим всё сказано. Сам слизеринец ни за что не хотел бы встать против гигантской огнедышащей ящерицы. А Поттер, смотри-ка, справился, будто ему что угодно по плечу. Но, конечно, не удержался от бессмысленного героизма и спасения девчонки-француженки. Хотя это принесло ему дополнительные баллы. А если бы не принесло? Зря потраченное время, ничего бы с ней в озере не случилось, все знают, что преподаватели контролировали безопасность. Поттер героичен до бестолковости. Это беспокоит и почему-то очень тревожит, но это чувство настолько частое, что почти незаметное. Вдоль окна проплывает русалка, и Драко как-то отстранённо отмечает, какие у неё острые зубы, и как уверенно она сжимает перепончатыми пальцами копье-гарпун. Преподаватели знали, что делали, верно ведь? Да гоблина усатого они знали! Драко тоже ничего не знает, ему просто остаётся делать, что привык — учиться, работать над своим зельем, задирать Поттера при случае. Чтоб не расслаблялся. Одно превращение в хорька не сломает Драко Малфоя. fifth Тёмный лорд вернулся, и Драко совсем этому не рад. Поначалу Малфою действительно приносили радость изменения в жизни Хогвартса. Ему нравилось быть старостой. Нравилось иметь власть. Нравилось вести себя, как полнейший ублюдок и не получать за это по рукам. Но всё это совершенно не могло заглушить зависть к золотому Поттеру. Это превратилось в дурную одержимость: всегда быть впереди, всегда лучше. Но, увы, не достойнее. В Малфой Мэноре часто ошиваются Пожиратели. Его родной дом превратился в место сбора ужасных людей, не обремененных ни честью, ни совестью, ни моральными принципами. Драко старался подольше оставаться в школе, где он мог хоть на что-то влиять. Дома он был «никчемным щенком» и «глупым мальчишкой». Даже не тенью своего отца, а просто помехой. Малфой-старший стелется перед Лордом, и Драко стыдно на это смотреть. Он лучше останется в Хогвартсе, где чувствует уважение к себе, пусть и обильно приправленное страхом. Здесь он уверен в своем положении, однако он кожей чувствует неладное. Остаётся лишь быть всегда настороже, приспособиться и привыкнуть. sixth Его жутко трясёт. Он даже не осознаёт, насколько всё плохо. У Драко только что мир перевернулся, хотя на осознание того факта, что Дамблдора не станет, у него было предостаточно времени. В конце концов, именно Драко должен был его убить. Но вместо него это сделал Снейп. Взял тяжкий грех убийства на себя, потому что Драко не смог бы. Хорохорился и мёл хвостом перед Пожирателями, мол, вот он я, с важным заданием. Но в глубине души знал, что не сможет. И не смог. Снейп по этому поводу ничего не сказал. Велел только приступить поскорее к завершению проекта, несмотря на нахождение дома. А после слушать, что прикажет Лорд. Драко стоит в гулко-пустой комнате и медленно отсчитывает сухие твёрдые розмариновые стебли. Пахнет остро и пряно, бьёт по обострившимся чувствам. Внутри чего-то не хватает. Драко оглядывается, убедившись, что один, и позволяет себе вытереть глаза. Поплачет потом, уткнувшись в заботливые руки матери, а сейчас стоит повременить, слёзы шестнадцатилетних слизеринцев не входят в состав этого зелья. Грудь раздирает: изнутри от страха за будущее, а снаружи от чётких тонких плохо заживающих шрамов от Сектумсемпры. Больной ублюдок Поттер, швыряется заклятиями, даже не зная, что они делают. Как ни странно, Драко на него не в обиде, видел по глазам, по испуганному лицу, что тот реально сожалеет о случившемся. С дурака взятки гладки, что поделать. Зато взятки с самого Малфоя теперь рекордно велики. Он чувствует себя в опале. Тёмный лорд больше не благоволит Малфоям, пусть и расположил в их поместье свою ставку. Другая же сторона вряд ли проникнется к Драко доверием, да и оставлять здесь мать не хотелось. Он каждый день видит, какое у неё бледное и осунувшееся лицо. У Драко стойкое ощущение, что он в западне. Непривычное ощущение. Неприятное и зловещее. seventh Драко медленно перекладывает свитки, набравшиеся за годы его неустанного труда. На каждом пометки, начерканные или второпях, острым нажимом пера — это руками, или строгим каллиграфически-чётким почерком — это с помощью магии. Чернила цветные — чёрные, зелёные, красные, даже лиловые попадались — Снейп с этим особо не заморачивался. Пометок много, все разноплановые: «Не забудь подобрать колбы под выгонку.» «В т. ч. предположтльн возникнут симптомы повыш кр давл» «ПРОПОРЦИИ!» «Сноски на маггловскую литературу оставь.» «А так же в исследовании Киберия Австрийского.» «Если тяжело — так и скажи.» Последнюю строку немного размывает из-за подернувшей глаза влажной дымки. Готовые образцы зелья Драко так и не забрал — что толку теперь в нём, когда некому сдать результат кропотливой работы. На улице отвратительно — сыро, минорно, тучи темнят и клубятся жирными, отягченными запасами ливня, брюхами. Драко даже немного жалеет, что его не покусал какой-нибудь Сивый, сейчас бы завыть, да в лес. Опять же, получи он хоть какое-нибудь ранение — может, это бы стало ему не так невыносимо. Драко не пострадал в битве за Хогвартс, пара ожогов, ссадины и царапины не в счёт. И душераздирающая печаль тоже, наверное, не считается. Особенно в сравнении с Поттером, который умудрился умереть. Очень типично для него. Драко истерично засмеялся прямо вслух. Сам он тоже поступил не лучше форменного гриффиндурка — попытался спасти положение хоть как-то, исправить всё, где сам дров и наломал. Он меряет шагами Хогвартские подземелья — пустовато, часть слизеринцев забрали родители, которым повезло быть не упрятанными в Азкабан, часть ведут себя незаметно, забились в щели, как крысы, как расчётливые змеи, следят за ситуацией и ждут, пока станет безопасней. Без незримого присутствия Снейпа здесь будто стало совсем уныло и обветшало. Ноги приносят в класс зельеварения за образцами скорее просто по привычке. Тоже никого, Слизнорт, кажется, на преподавательской планёрке. Колбы переливаются составами и мерцают. Здесь не только проект Драко. Вот, например, зелье Гермионы из ландыша. Это проект, который она тоже начала на втором курсе. Рецепт сложный, требующий долгой возни даже для получения компонентов состава. Эфирное масло ландыша простой возгонкой не получить. Драко вчитывался в рецепт интереса ради, но запутался в технологическом процессе ещё в самом начале. Запах у зелья приятный, Драко растирает в пальцах серебристую каплю, наплевав на всю технику безопасности. Какая теперь разница, что будет с пожирательским сынком. Тем не менее, в памяти всплывает примерный состав. Перья болтрушайки используются в гораздо меньшем количестве, чем в сыворотке правды, и вместо настаивания требуется их измельчить, добавить хрустальную пыль, и, не снимая с малого огня, по часовой стрелке латунной ложкой вмешать ландышевый эфир, не более пяти капель. В итоге получается «Зелье честности», кажется. Как Веритасерум, но более щадящее. Подушечки пальцев чуть заметно холодит, кажется, зелье начинает действовать. Удивительно, что достаточно контакта с кожей. Не здорово, но и не ужасно, вряд ли кто-то будет с ним разговаривать и ждать от него честности. — Зачем ты его трогал? Драко оборачивается, конечно, видит Поттера — как всегда, Драко привык уже, что когда что-то идет не по плану, рядом должен оказаться Поттер. — Это было спонтанно. Я не заметил. Потому что мне плохо. — говорит Драко и усилием воли заставляет себя заткнуться. Он наговорит лишнего, уверен. — Ты один такой, думаешь? — кривит рот Поттер и принимается аккуратно собирать все принадлежащие Гермионе вещи: описание зелья на 10 страницах, бутыльки с неудачными образцами, мешочки с запасными ингредиентами, маленькую и широкую свечу, набор ложек и само зелье — в полумраке перламутрово переливающееся серебром. — Почему ты хочешь обесценить моё состояние? — интересуется Драко, попутно отмечая, как мягко и аккуратно действует зелье — никакого принуждения говорить он не чувствует, слова просто вылетают, будто прямиком из души. — Я не обесцениваю, — оскорбляется Поттер, — Но ты действительно не один сейчас… в таком состоянии. — Это должно сделать мне легче? — усмехается Драко. — Не должно. Не так выразился. Я пытался сказать… — Поттер поджимает губы, пытается подобрать слова, но сдаётся: — Ладно, извини, я действительно в этом плох… — Я понял, Поттер. Я не нуждаюсь в утешении. — Драко чувствует потребность выразить свою благодарность, которую он действительно испытывает, словами, прямо здесь и сейчас, тем более что за откровенность под зельем ему потом не будет стыдно. — И наверное стоит сказать тебе спасибо за всё, что ты сделал. — Что я сделал? — Вроде как… убил Тёмного Лорда? — Он сам рассыпался, как вообще можно убить кого-то экспеллиармусом? — Ну и… за нас всех… умер? — Ого, вот это достижение! Драко поднимает бровь. Поттер упрям, как баран, даже если его хвалить, он будет отнекиваться до последнего. — Тогда спасибо за то, что ничего не делал, и иди к чёрту! — Драко пытается сказать это как можно более надменно, но ничего не получается, и Поттер смеётся. — Хватит ржать! Я пытаюсь быть откровенным. Я откровенен! Я под зельем честности, а ты черствый, как сухарь! — Под каким зельем? Под этим что ли? — он подкидывает пузырек в ладони. — Это не зелье Гермионы, это моё. Меня Гермиона затащила в кружок по зельеварению, я решил, что можно и сварить что-нибудь по приколу. Собственно, я пришёл за ним и за её вещами, раз уж по пути. Она уже забрала свой образец, но забыла наработки. — Так… что у тебя за зелье, Поттер? — Холодящая настойка, как рябиновый отвар, но на мяте вместо крови саламандры. Убирает синяки и останавливает кровотечение. Ты его не пил ведь? Там в побочке жуткий голод, если внутрь принимать. — Я похож на идиота? — Изредка. Трогать незнакомые зелья будет только идиот. Что, говоришь, насчёт честности? — Отвянь, — огрызается Драко и сердито вдыхает вязкий аромат из своего бутылька. Умиротворение бы ему сейчас не помешало, но зелье-то улучшает память. Запах розмарина колет нос, и Драко вспоминает, как на первом курсе ещё он торчал в кустах под окнами библиотеки, потому что Поттер странно себя вёл. — Ладно, не отвянь. У меня есть один вопрос, не поверишь, он мучал меня все эти годы. Зачем ты постоянно таскал с собой мышей и жуков? — Разве совы ими не питаются? — Совы? — Ну, я думал, что мне надо обеспечить Хедвиг едой… Эй! Мне никто не рассказывал, что они вылетают из совятни на охоту сами! Малфой, мне было одиннадцать! Как будто каждый ребёнок знает, как ухаживать за совами! Я четыре года таскал в карманах дохлых мышей… Ты хоть знаешь, как они воняют? Он оправдывается, делая вид, что сердится, и теперь уже Драко зажимает рот ладонью, это всё слишком нелепо, и из него всё же вырывается дурацкий смешок: — Этот Поттер чокнулся, несите другого! Другого Поттера, конечно, никто не принесёт, остаётся лишь смириться с тем, что уже имеется в наличии. И кажется, именно к этому Драко достаточно привык.