Ночные желание

      Илья ворочался с одного бока на другой, никак не мог уснуть. Утром после смены, он позавтракал вместе с Максом и Ромкой, украл парочку страстных поцелуев и шлепков по заднице. Пообещал вести себя прилично в их отсутствии и не устраивать смс-ную бомбежку интимками. Проводил двух своих пожарных, со спокойной душой лег в кровать и продрых пару часов. Все бы хорошо, но под ночь он не устал.       Рома и Макс пришли заебанные: снова какие-то придурки решили поджечь дома фейерверки, горело аж на три квартиры. Ребята выглядели уставшими, Третьяков успел лишь их отмыть. Сначала Шустова, который вяло пытался его затащить к себе, пачкал пеной, кусал за усики и оставлял мокрые следы от ладоней на домашних штанах. Ромка в это время сидел на крышке унитаза и задорно хихикал, хотя видно было, как тоже клюет носом.       Отправив одного в кровать, Илья как наседка начал мыть второго своего возлюбленного. В отличие от Макса, тот сидел смирно, мылся сам, лишь изредка клевал поцелуем в благодарность. Тяжело задышал, стоило пальцам Ильи пройтись по нежным складочкам.       Карамельно-кофейный оттенок кожи манил. Илья облизнул губы, хотелось упасть на колени, развести половые губы и коснуться клитора. Собрать мускусно-солоноватый вкус, оставить нежный поцелуй на лобке. Втянуть маленький клитор в рот. В отличие от Третьякова у Ильина клитор был меньше, но скулил и стонал он больше. Если Третьяков в силу своей профессии привык контролировать свои эмоции и тело, то Ильин в постели – это оголенный провод. Трясся и метался в оргазме, сминал под собой постель, стонал и кричал. Не редко они его затыкали. Макс членом и рукой, а Илья своей пизденкой. От нахлынувших воспоминаний стало жарко, внизу намокло. Он провел рукой по загорелой груди, подцепил ногтями сосок, Рома ласково растрепал его волосы.       Мокрой ладонью накрыл его промежность. Влажная ткань облепила лобок. По телу пробежали мурашки от холода. Ромка понятливо хмыкнул и полюбопытствовал:       – Где же ваши трусишки, доктор усишки?       Илья проигнорировал вопрос, надавил на чужую руку, потерся об нее, шов штанов прошелся ровно по расселине.       – Ромашка, тебе бы поспать, – разочарованно выдохнул Илья.       – Ты с нами? – Рома и не думал убирать руку, ласково продолжил поглаживать насквозь промокшую ткань.       – Нет, я не хочу спать, выспался днем.       – Спал без нас в холодной постели, – игриво подмигнул Рома.       – Даже уставший ты умудряешься лезть ко мне в трусы.       – В штаны, док.       Илья на это закатил глаза – как ребенок, честное слово. Он взял душевую лейку и начал смывать пену с загорелого тела.       – Как на дежурстве? – Рома откинул голову назад, позволяя тугой струе пройтись по шеи и смыть остатки пены.       – Неплохо, три инсульта, два аппендицита и ДТП, – будничным тоном сказал Третьяков.       – Мой герой, – Рома чмокнул в макушку.       Илья покрылся румянцем. Они постоянно спорили, кто из них реально герой, Шустов на эти споры лишь смеялся и гладил обоих по голове.       – Ты герой.       – Нет, ты герой.       – Вы оба мои герои. Чип и Дейл спешат на помощь, – Шустов, сначала целовал Рому и следом тянулся к губам Ильи, нежно проходясь пальцами по русым усам.       Илья выключил воду, потянулся за большим махровым полотенцем. Вытянул его и повернулся к Роме в приглашающем жесте. Рома нырнул в подставленные объятия. Было видно, как он с трудом держит глаза открытыми, горячая вода разморила его.       – Пойдем в кровать.       Рома на ватных ногах дошел до кровати: несмотря на то, что была неполная смена, они зверски устали. Макс видел десятый сон, обнимая и пуская слюни на подушку. Илья не удержался и пощекотал высунутую пятку, Макс резко дернулся, подтянул коленки к себе и с головой накрылся одеялом. Рома посмотрел с ухмылкой на него и сдернул одеяло, упал рядом, накрываясь. Макс, не просыпаясь, начал шарить в поисках тепла, подмял под себя Ромку и дальше продолжил дрыхнуть. Ильин вяло подрыгался, выполз и устроился на крепком плече, уснув.       Илья посмотрел на своих мужиков, подправил одеяло, прикрыл дверь спальни и поплелся в гостиную – как раз время для пары серий мелодрамы. Правда, скучно смотреть одному, когда никто не жужжит над ухом максовым голосом, что не Аверин доктор секси, а их Илюшенька.       Ближе к полуночи он все же пошел спать. На постели творился хаос полный, теперь Макс лежал ближе к стене, а Рома с краю, оставляя немного места для Ильи. Он подошел к лежащему одеялу, развернул и накрыл Рому. Рядом на кресле было сложено его одеяло. У Ильи было самое пуховое и теплое. Этим двоим было насрать на холод, но вот Третьяков мерзляк. Для них спать на земле, в одной куртке – без проблем. Его мужчины не просто так горячие, они справляются с огнем. Илья скинул штаны и футболку, оставаясь в одних трусах, лег рядом с Ромой, поцеловал в загорелое плечо и закрыл глаза. Но ни через пару минут, ни спустя полчаса он так и не уснул. Всех баранов пересчитал, вспомнил пару косяков на работе. Ничего не помогало. Спать совершенно не хотелось. Он провел пальцами по ромкиному плечу, посчитал родинки, осмотрел нет ли выпуклых или неровных. Он взял его руку и обнял ею себя, устраиваясь поудобнее, но ничего не помогало, сон не шел.       Проблема была в том, что каждую ночь он был либо затрахан, либо вымотан после работы. Но сегодня, ни первый и не второй вариант не были выполнены. Он лежал неудовлетворенный. Рома снова завозился и прижался к нему, задышав в загривок. Волны возбуждения начали подниматься, во рту пересохло. Илья спустил руку вниз по животу, поддел пальцами край трусов и погладил по лобку. Раздвинул половые губы и потер клитор, распределяя смазку по всей поверхности влагалища. Можно было бы взять лубрикант для лучшего скольжения, но Илье было лень вставать – он так удачно лежал, и Рома сзади дышал в затылок, руками обвивая за талию.       «Вот бы его пальцы внутрь» – мысль резко ударила в голову, заставляя кровь бежать быстрее.       Он скрестил ноги, напрягая внутренние мышцы бедер, дрожь возбуждения заставила его вздрогнуть. Рома неосознанно прижал к себе. Илья прикусил губы, хотелось застонать, но тогда его мальчики проснутся, а он не мог с ними так поступить. Он не заметил, как хватка на бедре усилилась. Смазки уже было прилично, и теперь были слышны хлюпающие звуки. Илья прикрыл глаза, трогая бархатистые стеночки изнутри, и с шумным вздохом начал двигать пальцами. Конечно все это было не то, хотелось чужие пальцы внутри, чужое дыхание на затылке, чужие укусы на шее.       Внезапно к его пальцам присоединились другие, со шрамами. Илья откинул голову назад, притираясь задницей к чужой промежности. Ромка двигал пальцами рядом с его, и Илья быстро вытащил свои и начал тереть клитор, не выдержав и застонав.       – Ром, сильнее, – Илья повернул голову в надежде урвать поцелуй, Ильин не скупился и затянул своего доктора в страстный поцелуй.       – Сейчас, Илюш, раздвинь ножки, – Ромка сонным голосом шептал разгоряченному доку.       – Ромка, я хочу, – Илья не успел договорить, как сзади послышался понятливый хмык.       Илья почувствовал прохладу: Рома убрал свои руки, мягко спустился и накрылся одеялом. Третьяков ничего понять не мог, пока не почувствовал, как его колени развели в стороны и примкнули к промежности. Рома втянул клитор в рот, стал посасывать, пальцами терзая тугую дырку, то трахая его, то полностью убирая. Смотрел в полутьме, как сокращается влагалище под руками и ртом. Ильин лизал на славу, смачивал обильно слюной, трогал пальцами нежную вульву.       Третьяков разметался по постели, одной рукой накрыл голову Ромы поверх одеяла, а второй пытался заткнуть себя. Шустову снился океан и два его любовника рядом. Ему снились теплые волны, легкий ветерок и две жадные киски под боком. Карамельно-кофейная Ромыча и бледно-розовая Ильи. Он помнил, как те стонали и всхлипывали от приливающих волн, ударяющих по маленьким комочкам чувствительности. Проснулся Шустов от того, что рядом и правда копошились и стонали. Он замер и прислушался: были слышны чавкающие звуки и скулеж Третьякова. Он открыл один глаз и постарался тихо выдохнуть – картина перед его взором была достойна Эрмитажа.       Их любимой док пытался поймать лишний глоток воздуха, а под его одеялом двигался какой-то силуэт ровно между разведенных ног. Этот силуэт был похож на их Ромыча, который, видать, со вкусом лизал, раз Илья так заскреб по простыне. Член недвусмысленно поднялся, и сон исчез, будто дуновение ветра. Макс, затаив дыхание, смотрел, как его мальчики предаются утехам. Он сжал себя у основания, прикидывая в уме, кому проще спустить: у Третьякова завтра смена, он снова будет причитать, что все края дырки болят, и вообще он заебался вымывать сперму изнутри. А Ромка – такая блядь, его вообще ничего не останавливает. Макс помнил, как заполнял Ильина на базе, как кончал внутрь, а тому хоть бы хны, ухмылялся как обычно и спешил на свиданки, строить из себя натурала. Ага, тот еще натурал. Шустов помнил, как тот, мокрый и горячий, с утра лез на него со своей влажной пизденкой, терся об бедро и сам направлял член внутрь.       Из воспоминаний о смене его выдернул тихий стон-скулеж Ильи: тот неловко замотал руками в воздухе, приподнял чужую голову в одеяле и потянулся за поцелуем. Макс не выдержал и постарался тихо подползти к двум лижущимся котятам. Скинул одеяло и пристроил руку на загорелой коже Ильина. Второй рукой стянул штаны, проводя по члену и распределяя по нему предъекулянт. Он пристроился сзади Ромы, скинув мешающие одеяло, ладонью провел по лобку и до дырки ануса и хмыкнул. Ильин уже хорош так потек, Макс поднес руку ко рту и слизал солоноватый вкус. Рома повернул голову и нахально улыбнулся:       – А мы думали, что ты не проснешься.       – Тут два моих котенка, как я мог оставить вас, – Макс хоть и отвечал Роме, но смотрел на Третьякова.       Он пристроил член и толкнулся в жадную дырку Ильина, тот подался назад, стараяся насадиться сильнее, но был остановлен тяжелой рукой Макса.       – Ром, не отвлекайся, сделай Илье Евгеньевичу хорошо.       Рома понятливо хмыкнул и зарылся лицом в промежность, высунул язык и начал лизать клитор, придерживая рукой края дырки. Он приноровился к темпу, заданному Максом, насаживаясь на толстый член.       Илья не понял, сколько прошло времени, он цеплялся рукой за максову руку, держал коленями ромкино тело, пока тот доводил его языком до пика. Он неотрывно смотрел на Макса, который так трахал Ромку, что у того аж колени разъезжались. Но он упорно стоял, хотя неоднократно руки все же подводили его, и он падал, утыкаясь носом в лобок, но продолжал стонать и лизать.       Макс смотрел на тонкую талию, на загорелые бедра, как член натягивает дырку. Он перевел взгляд на доктора, тот лежал, раскинувшись на кровати, и кусал свои очаровательные губы. Макс сильнее задвигал бедрами – им еще нужно поспать, долго трахаться не получится. Шустов положил ладонь на живот Ромы, чувствуя, как член натягивает его, и надавил рукой. Рома вздрогнул, отрываясь от своего увлекательного занятия. Илья скривил губы и посмотрел на них сквозь дымку возбуждения. Коленкой тронул Рому, намекая, чтоб тот вернулся на свое место. Ильин подполз ближе к нему и поцеловал, делясь с ним с его вкусом, усы Ильи натирали нежную кожу лица, оставляя покраснения. Шустов задвигал бедрами, яйца шлепались об ягодицы Ильина, издавая пошлые звуки.       Долго это не могло продлиться, Макс первым не выдержал бешеный темп и кончил внутрь Ромы, которого аж подбросило вверх. Ильин напоследок ладонью шлепнул по раскрытой дырке Ильи, заставляя ее сжаться. Третьяков не выдержал и кончил вслед за ним, выполз из-под Ромы и утянул в поцелуй Макса. Ромка гладил их и пытался отдышаться. Илью уложили ровно посередине: он сам уже не помнил этот момент, наверное, это произошло, когда они втроем сцепились языками, делясь общим вкусом. Макс пару раз сжал до синяков чужие бедра, уже не в силах разобрать, где чьи.       – Спи, Илюш, – Макс нежно поцеловал его и потянулся к Ромке, стараясь обнять их обоих.       – Сладких снов, – Ромка закинул на них свою ногу и прижался к спине Ильи.       – В следующий раз, я сразу вас разбужу, чтоб вы отрахали меня, – Илья поцеловал своих мальчиков, удобно устраиваясь. – Люблю вас.