Птица в клетке

      Руки и ноги не слушались, пошевелить ими было невозможно, челюсть, казалось, была сломана. Юношу кинули в пруд с леденящей душу водой. Брызги полетели во все стороны. Коля упал лицом к воде и судорожно начал пытаться коснуться дна, или хотя бы перевернуться. Но чего не дано, того не дано. Он старался судорожно вздохнуть, но выходило только глотать воду. Лёгкие начали гореть, горло саднило, всплески воды становились всё реже и реже, а затем Коля окончательно затих.       Перед ним была лишь тьма, в которой он постепенно растворялся и терял себя. Она несла его куда-то вперёд… Какого цвета у мамы были глаза? Когда у отца был день рождения? Какое у него было имя? Любимый цвет? А еда? Он лишь помнил, что тонул и пытался судорожно вдохнуть, но толща водной глади давила и пожирала его. Помнил горечь лёгких, вызванную недостатком кислорода, помнил как саднило горло и как он продолжался бултыхаться. Но вскоре тьма расступилась и яркий свет начал его слепить. Голова была неподвижна, он был словно в коконе. Всё вокруг было мутным и нечётким. Мутные силуэты огромных людей говорили что-то на непонятном языке. Он слышал, как в общаге китайцы разговаривали между собой, и было очень похоже, но как-то отличалось. Азиатщина какая-то. Время шло. Зрение возвращалось. Слух обострялся. Юноша понял, что он умер и переродился в новом мире, иначе не объяснить, почему он был младенцем.       Его часто навещала женщина, которая, видимо, была его матерью. Пышные каштановые волосы, ухоженные тонкие пальцы иссечены сеткой из глубоких и не очень шрамов. На приветливом лице сияла улыбка, а зелёные, вечно уставшие, глаза были полны любви и ласки. Ему было тоскливо от того, что эти эмоции были не для него, а для того, чьё место он занял… Из раза в раз она повторяла одно слово, стоило им встретиться взглядами: «Nedji». Видимо это его новое имя. Вторым по частоте было довольно длинное слово, которое, скорее всего, мама, на местном языке. Женщина улыбалась, глядя на его нелепые попытки повторить это слово. Язык был тяжёлым и не хотел слушаться. Мать брала его на руки и аккуратно кружила в воздухе, из-за чего захватывало дух. Но удивительным было другое — у него даже не было приступов тошноты, хотя он ведь был совсем маленьким. Видимо, у него был просто чудесный вестибулярный аппарат.       Иногда захаживал отец. Он выглядел странно и неестественно. Бледная кожа, большие белые безжизненные глаза. В них было сложно разглядеть хоть какую-то эмоцию. И всё это играло на контрасте с чёрными, как смоль, волосами. Надолго отец рядом с сыном не задерживался и быстро уходил.       Стенка детской кровати была непреодолимым барьером. Если из пелёнок он научился выбираться, то вот покинуть кровать был не в силах. Просто встать, опираясь о стенку, было достижением, после которого всё тело начинало болеть.       Время шло. Он привык к своему новому имени. Теперь он был Неджи. Изучение языка шло со скрипом. Мальчик запоминал новые слова, их правильное произношение и смысл. Думать старался исключительно на местном языке, чтобы ненароком не выкинуть какое русское словечко. Но только помимо изучения слов местный этикет был невероятно сложным и ужасным. Неджи старался рот лишний раз не открывать, и общался в основном с матерью или с отцом. В их клане практически у всех были белые глаза. И Неджи не был исключением. Он увидел свое отражение в окне. И Неджи наконец-то научился ходить!       Каково было его удивление, когда он впервые выбрался из дома. Напротив стояла тренировочная площадка, на которой стояли двое. Его отец, и мужчина выглядевший в точности как он. Они сражались. Их движение были настолько быстры, что они, казалось, растворялись в воздухе. Каждый удар отца сопровождался гулким хлопком и ярко-синими вспышками, что озаряли сумеречную темень. Отец отпрыгнул и метнул в своего противника какие-то ножи, и потом… Соперник закружился, растворившись в небесно-синем вихре. Ножи отлетели от него, как от стены. Он остановил вращение, замерев в полу-наклоне. Вокруг образовался небольшой кратер. Его длинные волосы были взъерошены и свисали. Сейчас он мог разглядеть его лицо. Вздувшиеся вены у глаз выглядели жутко, в белом зрачке играл блеск, а сам взгляд был такой, словно его видели насквозь. И самое удивительное, что отец сейчас выглядел точно также. А затем их глаза вновь стали прежними.       — Неджи, что ты здесь делаешь? — отец сократил дистанцию за какие-то мгновения. Он был там, на площадке, а сейчас стоял напротив него. Его голос впервые выражал эмоции, волнение. А глаза были полны беспокойства.       — Я смогу так же? — взволнованно и с толикой предвкушения спросил Неджи. Он искренне надеялся, что отец ответит «Да». И с того момента свободного времени у мальчика стало гораздо меньше.

***

      Шёл пятьдесят третий год со времени создании Конохагакуре. Деревни, скрытой в листве. Новой родины Неджи. Ему не так давно исполнилось четыре года, но он был довольно ловким, для своего возраста. Это если сравнивать с детсадовскими карапузами Земли. Здесь же все дети были такими. Дети шиноби. Конохагакуре — деревня шиноби. Деревня наёмников. Его отец — шиноби, мать — шиноби. И он тоже станет шиноби.       Он чувствовал силу, что таилась внутри. Она струилась в животе и циркулировала по телу. Чакра. Так она называлась. Сила, из-за которой шиноби могли творить волшебство, укреплять ею тело. С её помощью убивали.       Сам Неджи был членом одного из сильнейший кланов Конохагакуре — клана Хьюга. Он делился на две ветви — побочную и основную. Долг побочной — защищать основную. Его отец, Хизаши Хьюга, был братом-близнецом главы клана и сильнейшим бойцом побочной ветви. У Хиаши, главы клана, была дочь, которой вот-вот исполнится три года. В этот день Неджи пройдёт инициацию для принятия в побочную ветвь клана. Таковы традиции.       Мать Неджи — Кая, не была урождённой Хьюга. Между родителями возникли чувства во время Третьей мировой войны шиноби. Мама говорила, что это она спасла отца. Хизаши же, наоборот, что это он её спас. Но факт остаётся фактом — два года войны отец, как говорила мать, практически без устали находился на фронте, до ранения. Неджи видел шрам на теле отца… Кривой разрез от ключицы до пупка, от вида которого волосы становились дыбом. Отца с матерью госпитализировали в Коноху. Тогда они и провели церемонию, и, как понял мальчик, зачали его. Отец восстановился от травмы и вернулся в строй. Беременная мать осталась. Потом родился Неджи, и спустя три месяца закончилась война…       Отец как-то говорил, что одна из немногих привилегий членов побочной ветви в том, что они могут сами выбирать себе партнёра на оставшуюся жизнь. А главе клана и наследникам приходилось жениться на тех, на кого укажут старейшины клана, дабы соблюдать чистоту Бьякугана. Это волшебные глаза, которые позволяют видеть сквозь предметы, ток чакры в теле, иметь неограниченный обзор… Из-за этого у всех Хьюг белые глаза. Каждый урождённый Хьюга обладает им с младенчества. Не так давно Неджи активировал свои глаза под присмотром отца. Они до сих пор горели, хотя прошла уже неделя.       Сейчас мальчик сидел на крыше своего дома и любовался ночным звёздным небом. Он распустил волосы, и они, взмокшие от пота, оседали на плечи и казались ещё темнее, чем обычно. Неджи помнил, что раньше жил другой жизнью, потому любил вот так посидеть, любуясь звездами. Может в свете одной из этих звёзд и остался его старый мир? Затем мальчик скривился и постарался отогнать напавшие мысли. Получалось, что практически все Хьюга плоды инцеста, ближнего или дальнего. Это не играло особой роли. Как же было хорошо, что его отец оказался умным человеком… Неджи боялся представить, какие бы чувства он испытывал бы, будь его мать ещё и его какой двоюродной тётей или кузиной. До мурашек.       Он отвёл взгляд со звёзд и перевёл его на огромную отвесную скалу, на которой были высечены четыре каменных лика. Скульптуры Хокаге, правителей деревни, скрытой в листве. Неджи жил в тяжёлое время. Послевоенное. Но не только война была злым роком деревни, скрытой в листве. Когда мальчику был год, то на их деревню напал настоящий огромный демон, девятихвостый лис. Он практически разрушил деревню, если бы не подоспевший вовремя четвёртый Хокаге. Он ценой своей жизни спас деревню от разрушения…       — Неджи, слазь, — позвал его отец.       — Сейчас, — сказал он и спрыгнул с крыши прямо на землю. Он был лёгким, а дом был одноэтажным, оттого приземление вышло мягким. Да и про чакру забывать не стоит. Он был куда крепче обычного ребёнка. Волосы закрыли глаза, отчего пришлось снова их собрать в конский хвост. Они же только что закончили тренировку. Зачем он ему сейчас? — Что такое, папа?        — Завтра у тебя важный день, Неджи, — в голосе отца была слышна боль, перемешенная с грустью. Он потрепал мальчика по волосам. Неджи не знал, что делать, оттого просто улыбнулся отцу. Он не очень любил говорить, да и не понимал, что это нашло на отца. — Так что отдохни.       — А ты куда? — всё же интерес был больше, чем дискомфорт от разговоров. Отец с матерью его вечно пытались разговорить, но заинтересовать выходило только новыми тренировками или историями о мире.       — Сейчас прибывает посольство из страны Молнии. Я должен встретить его по приказу главы клана, — Хизаши говорил, глядя куда-то в небеса, на звёзды. — И извиниться перед ними за то, что клан Хьюга не будет присутствовать на завтрашнем празднике в их честь.       — А с тобой можно? — он не мог не попробовать этой лазейки. Всё же хотелось посмотреть, на шиноби из другой страны.       — Нет, Неджи, тебе нужно отдыхать, — сказал он тоном, не терпящим возражений, а затем растворился в воздухе. Этой технике он тоже потом обязательно научится. Она же выглядит эффектно.       Неджи зашёл в дом, смыл с себя пот, а затем пожелал матери спокойной ночи и развалился на кровати, потянувшись. Мышцы ломило приятной болью. С того момента, как мальчик увидел тренировавшегося отца с его братом, не было и дня без тренировок. Отец ежедневно вбивал в него основы Джукена. Стиль Тайдзюцу, который являлся одним из сильнейших в Конохагакуре, и которым могли овладеть только члены клана Хьюга. По словам отца, он уже в должной мере освоил основы, и для дальнейшего прогресса ему нужно сражаться с активированным Бьякуганом. Но было чертовски сложно просто поддерживать его активированным, глаза горели, а мозг, казалось, плавился от переизбытка получаемой информации. Отец говорил, что это было нормальным, для первого раза. И с каждой последующей активацией будет легче и легче. Неджи не заметил момента, когда к нему подкрался сон.       Проснулся мальчик довольно рано. Причиной послужили приятные запахи, доносящиеся из кухни. Мама готовила какие-то вкусности. Это было на неё не похоже. Неджи встал, сладко потянувшись. От вечерней усталости практически ни следа не осталось. Затем умылся, надел чёрное кимоно, деревянные сандалии, заплёл волосы в хвост и вышел на кухню к матери.       — Доброе утро, мама, — сказал мальчик, войдя на кухню. Женщина отвернулась от своих дел и окинула взглядом вошедшего сына.       — Доброе, Неджи, — она улыбнулась своей улыбкой, от которой становилось тепло на душе. — Ты стал тише ходить, похвально, — отметила она.       — Только если чуть-чуть, — мальчик немного замялся и сел за своё место за столик. Он был низким, вместо стула была мягкая подушка. — Отец возвращался? — начал с самого важного. Его, вроде как, дома сейчас не было.       — Да, — сказала она. — Он уже позавтракал. Не хотел тебя сегодня рано будить. Да и сейчас на него навалилось слишком много всего.       — Я понял, — мальчик кивнул, придавая больший вес своим словам, и потянулся к рисовому шарику, лежавшему на столе. Он был сладким на вкус и довольно липким. Справившись с первым, он спросил: — А тебе скоро на миссии?       — Хм, — задумалась она. — А что такое?       — Ну, — протянул он, выигрывая время для того, чтобы подобрать слова. — Помнишь ты обещала, что посмотришь за моим Букидзюцу?       — Сейчас? — спросила она, откинув фартук. Волосы Неджи были темнее, чем у матери, но светлее, чем у отца, и сейчас мальчик невольно загляделся тем, как она распускала связанный пучок.       — Ну… Сегодня! Не обязательно сейчас. Я пытался упросить отца, но он говорил, что ты в этом лучше него.       — Что есть, то есть, — она улыбнулась и продолжила. — Но Хизаши говорил, что тебе сегодня нужен отдых и никаких тренировок.       — Как это, отдых? — недоуменно спросил Неджи. Он уже привык к ежедневным тренировкам и не знал, чем бы он занял резко появившееся свободное время. Всё равно у него не было друзей, с которыми бы он мог общаться. Ему с детьми было сложно и не интересно. Да и со взрослыми было не легко. Только родители сумели его разговорить. — Да и это ведь не тренировки Джукена. Это ведь не очень тяжело.       — Я думала, что ты не подходишь к делу спустя рукава, — сказала она, став куда серьёзнее. Тёплая улыбка сменилась взглядом хмурым и осуждающим.       — Нет, то есть, да… — он запутался, а затем, схватив второй шарик, успокоился и добавил: — Никакого отдыха не будет! Научишь меня правильно метать кунаи и сюрикены, вот! — сказал он, затем опешил от того, что мама вновь начала улыбаться.       — Хорошо. Тогда подожди немного, приведу себя в порядок, — а затем она словно растворилась в воздухе и, оказавшись за спиной Неджи, потрепала его по волосам, после чего окончательно пропала из виду. Настанет день, когда он сможет избегать родительских попыток уничтожить его волосы. Теперь ему пришлось перезаплетать хвост. А может просто состричь всё и не парится? Но нет же, почти все члены клана ходили с длинными волосами. Неджи не хотел ещё сильнее выделяться на их фоне.       Мама вернулась аккурат в тот момент, как он закончил есть. Вместо свободных домашних одежд на ней сейчас красовалось тёмное тренировочное кимоно, на лбу блестел протектор деревни, скрытой в листве. Вид она имела боевой. А ведь говорили, что женщины долго собираются.       Неджи последовал за ней. Шли они неспешно, полигон с мишенями был не далеко. Все готовились к предстоящему празднику, и сама тренировочная площадка была пустая, но вот на пути к ней встречались соклановцы. И взгляды, которыми они осматривали мать, заставляли мальчика сжимать от злости кулаки. Она в их глазах была ничем не лучше пустого места.       — Неджи-кун, — обратился к нему мужчина лет тридцати пяти на вид, немногим старше отца. — В такой день и идёте на тренировку? — сам Неджи хотел отнестись к нему так же, как он отнесся к его матери. Пройти мимо, словно здесь никого не было, но мама остановилась и одним взглядом потребовала, чтобы он ответил на разговор. Мальчик надулся, злобно сжал зубы и начал думать над ответом, желательно как можно более пафосным.       — Только тренировками можно приблизиться к совершенству. А мне до него как до луны, — вроде бы неплохо вышло, но его собеседник как и стоял с каменным лицом, так и продолжил стоять.       — Хизаши-кун считает, что в вас проявились все лучшие таланты нашего клана. Будем надеяться, что это так, — не дёрнул и мускулом. — Не буду вас отвлекать. Всего доброго, Неджи-кун, — мальчик на это только и кивнул, сымитировав точно такое-же холодное безразличие. Репутация молчаливого и заносчивого человека сейчас играла ему на пользу. На полигоне они остались вдвоём.       — Неджи, ну и чего ты сейчас хотел добиться, проигнорировав Хо-сана? — мать была недовольной.       — Проучить. Ты видела, как он на тебя смотрел? Я хотел расплатиться с ним той же монетой…       — Неджи, — мама потрепала его по волосам. — Я уже давно привыкла, просто не обращаю внимание. Тебе бы этому тоже поучиться. Хотя, — она нагнулась над его ухом и начала шептать. — Я скажу, что Хо-сан был в шоке от твоей высокомерности и наглости. Так что своей цели ты добился, — а затем вручила ему перевязь с кунаями.       Неджи метал оружие не очень умело. Его руки были обмотаны белой тканью, чтобы не мёрзли на морозе. Центры мишеней так и остались непоражёнными. Мальчик не понимал, что он делает не так, потому вопросительно посмотрел на мать. Она устало выдохнула и начала пояснять:       — Начнём с ног. Зачем ты становишься в стойку Джукена прежде чем метать кунай? Тебе так проще целится? Вот смотри, — она повторила стойку Неджи и взяла в руки кунай. — Так рука начинает уходить в сторону, плечо при таком движении сковывается, — мама показала это движение. — Оттого идёт сопротивление, и вот, — она метнула кунай. Он был почти в центре, но чуть отклонился. — Погрешность, даже если делать всё правильно. А теперь смотри, — она завлекла всё внимание Неджи. — Ноги — вот так, плечи — максимально расслаблены. Кисти тоже. Метаешь одним движением, напрягая все мышцы в конце, — кунай поразил центр мишени. Идеальный бросок. — Но тебя будут всему этому учить в академии. Давай, — подбодрила Неджи. — Попробуй.       Мальчик кивнул и сделал так, как ему показали. Бросок вышел лучше, гораздо лучше, но ещё далёк от идеального.       — Получается, — радостно сказал он, побежав доставать ножи из мишеней. Конечно, здесь магии было в разы меньше, если сравнивать с обучением Джукену, когда каждый удар способен наносить урон по внутренним органам. Или Бьякуган, способный смотреть сквозь объекты, не имеющий слепых пятен. Но тоже неплохо.       — Побольше практики, и всё получится, — продолжала подбадривать его мать.       Он метал кунаи ещё час, пока не вернулся отец. Некоторого прогресса Неджи достиг. В среднем каждый второй бросок достигал центра мишени, и это он стоял неподвижным! В идеальных условиях, которые в бою ему не позволят повторить. Джукен у него получался лучше.       — Неджи, — отец закончил обсуждать что-то с матерью. Она растворилась, оставив после себя облако из дыма, перемешанного со снегом. — Смотрю, ты ослушался моего приказа и все равно тренируешься?       — Ну, — протянул мальчик, переплетая волосы. Мороз приятно покусывал за разогретые щёки. — По крайней мере я хорошо размялся и готов к полноценной тренировке Джукена. Только маме не говори, она взбесится.       — Полноценной? — он спросил с лёгким интересом и сомнением. — Ну ладно, — отец встал в стойку и активировал Бьякуган. Похоже, он как обычно неправильно выразился… — Активируй и ты, Неджи. Джукен без Бьякугана неполноценный.       — Хорошо, — Неджи кивнул и начал складывать печати. Они помогали сконцентрироваться, прочувствовать чакру, текущую по телу, поменять её ток и направить в нужное русло. Сейчас она шла к глазам. Вены набухли, глаза приобрели фокус и начали гореть, но не так сильно, как в первый раз. Отец был прав. С каждым разом всё легче и легче. А затем видимый мир начал расширяться, голова начинала гудеть от переизбытка информации, но голос отца был отрезвляющим и помог не потерять себя в этом потоке.       — Сконцентрируйся на мне. Ты сейчас не на разведке.       — Д-да, — ответил мальчик и сосредоточился. Он смотрел на себя сверху, как в компьютерной игре. Отец в паре метров перед ним, а со спины ветер трепал флаг, висевший у входа на полигон.       — Что ты видишь?       — Тебя, свою спину, себя, — начал перечислять он.       — Ещё сконцентрируйся. Напряги сильнее глаза. Увеличь поток чакры, — он послушался. Глаза разболелись сильнее, пот стекал со лба, несмотря на лёгкий мороз. Но Неджи начал что-то видеть. Светло-голубые, практически бесцветные каналы, проходящие по всему телу отца. В районе живота, казалось, горело насыщенное голубое пламя. Очаг чакры. — Ну что?       — Вижу каналы чакры и главный очаг, — отчитался мальчик.       — Сколько узлов?       — Десять, нет, одиннадцать, — последний проявился прямо на глазах.       — Всего их триста шестьдесят один. Мой Бьякуган видит сто шестьдесят. Хиаши почти двести. Его глаза сильнее моих, но в поединках он мне уступает. Готов? — спросил он, закончив монолог.       — К чему?       — К полноценной тренировке Джукена. Ты должен заблокировать одну мою тенкецу. Нападай, — отец рехнулся или как? Большая часть сил уходит на поддержку Бьякугана, а он хотел, чтобы Неджи сражался?       Мальчик сделал два коротких шага, а затем сорвался в рывке. Неджи направил незамысловатый удар в область груди, но отец отразил его тыльной стороной ладони. Раздался гулкий хлопок и излишки чакры вышли наружу, представ в виде небесно-синего всполоха. Неджи делал обманные движения, связки из двух, трёх и четырёх ударов, но все тщетно. Оборону отца было не пробить. Затем отец, отразив одну из многочисленных атак, контратаковал. Мальчик едва успел поставить блок, а затем выполнил задний фляк, разорвав тем самым дистанцию. Это просто сказочно, вновь иметь гибкое, послушное тело, которое не раздаётся болью в костях при каждом шаге.       — Не теряй голову при атаке. Всегда помни про оборону, неважно как хорошо ты будешь теснить противника, — отец поделился мудростью, затем Неджи напал вновь.       Так продолжалось до тех пор, пока мальчик не упал обессиленный на снег. Он таял и мочил бинты. Неджи и не заметил, что начался лёгкий снегопад. Мальчик тяжело дышал, наполняя лёгкие морозным воздухом. Липкая слюна собиралась во рту, её так хотелось сплюнуть, но приходилось глотать.       — Тяжко, — сказал Неджи, отдышавшись. Но было не только тяжело, но и приятно. Он чувствовал радость, вот так сражаясь с отцом. Восхитительное чувство.       — Пока хватит, — отец помог мальчику встать. — Иди отдыхать, скоро уже обед. А после рекомендую поспать, ты на ногах едва стоишь.       — А ты что? — спросил Неджи, устало выдохнув.       — Разбужу тебя, когда будет пора собираться, — мальчик кивнул, а отец растворился, оставив, как и мать, облако из пыли и снега.        Неджи поплёлся домой. На обед была лапша с отварной говядиной и бульон. Всё бы хорошо, если бы не палочки для еды. Почему нельзя было есть по-людски, с помощью вилок? Он поел, поблагодарил маму за еду и, последовав совету отца, лёг на кровать и провалился в сон. Всё же усталость брала своё.       Проснулся он ближе к вечеру. Отец, как и обещал, разбудил Неджи. Остаток дня мальчик провёл в подготовке к грядущему празднеству. Привести себя в порядок, помыться, разобраться с волосами и подобрать подходящую одежду. И самое последнее было самым тяжелым. Неджи казалось, что в этот момент он был безвольной куклой в руках матери. Каждый раз она была чем-то недовольна и всё нужно было делать заново. В итоге остановились тем нарядом, с которого и начинали. Тёмно-синее кимоно с белым воротником и поясом. И что здесь можно было выбирать несколько часов?       Отец повёл Неджи к главному поместью, мать осталась дома одна. Она не горела желанием идти на праздник, да и завтра ей нужно было на миссию, потому сейчас мать сосредоточилась на подготовке к ней.       Они прошли через ворота. Перед ними раскинулась просторная площадь, очищенная от снега, которая вела к главному дому. Перед входом столпилась небольшая группа людей, по центру которой стоял брат-близнец отца Хиаши и маленькая милая девочка. Они выделялись на фоне толпы цветами одежд. У главы клана кимоно было абсолютно белым, а у девочки — оранжевым с голубым поясом. Держала своего отца за руку и забавно поглядывала по сторонам.       Чуть правее в уголке резвились дети и лепили снеговика. Их задорный смех наполнял округу и перебивал гомон общавшихся между собой людей.       — Хината, — голос отца был непривычно мягким. — Поздравляю тебя с днём рождения, — он протянул ей коробочку, запакованную в фиолетовую ткань. Девочка, чуть засмущавшись, кивнула, приняла подарок и передала его на хранение одному из окружавших её людей. Как же было хорошо, что никто не заставлял сейчас Неджи тоже говорить поздравительную речь. Отец начал обсуждать с главой клана какие-то вещи, а мальчик стоял рядом с ним, особо не слушая. Он был в своих мыслях. Ему явно следовало бы пойти к прочим детишкам, но от одной мысли от этого на лице выскакивала непонятная дрожь, которую ему удавалось прятать. Гости всё подходили, отчего отец отвёл Неджи в сторону. Присутствовали только шиноби из клана Хьюга. Все остальные были на празднике в честь пришедшего посольства. Но оно и было к лучшему. Мальчик не очень любил огромного количества людей.       — Неджи, — обратился к нему отец и начал трепать волосы на голове. — Тебе предначертано судьбой защищать её, — мальчик сумел освободиться от руки отца и встретился с ним взглядами. В глазах отца застыли боль и печаль. Протектор он снимал только дома, и то, вечно обматывал лоб бинтами. Ему чего-то не договаривали.       — Отец, нет никакой судьбы и никакого предначертания. Есть только мы и выбор, который нам суждено сделать, — а потом прикусил свой язык. Ну его же никто не заставлял проявлять красноречие. Нужно быть осторожным…       — Скоро ты всё поймешь, — вновь потрепал его по волосам. И Неджи опять не смог увернуться.       Затем поток гостей прекратился и все вошли в дом. Он был куда просторнее их поместья, двухэтажным. Древесина на полу выглядела дороже, как и стены. Вышли в огромный зал, который был размером с тренировочный полигон. Вдоль правой стены был расположен ряд низких столиков. Он занимал минимум места, оставляя свободным большую часть комнаты. Отец сидел рядом с главой клана и продолжал с ним о чём-то разговаривать. Хизаши кивнул, и Хиаши, словно просияв, сказал:       — Хината, Неджи, выйдите на арену, — ничего не оставалась, кроме как сделать то, что велели. Неджи был первым, девочке понадобилось больше времени. — Покажите то, что умеете.       Мальчик хотел было начать складывать печати, но предварительно встретился глазами с отцом. Тот отрицательно покачал головой и Неджи встал стойку Джукена, зеркальную стойке Хинаты. Девочка была не уверенной в себе, зажатой и боялась сделать первый шаг. Но она нашла свободное время, чтобы переодеться. Или это всё было спланировано заранее?       Колесо, чтобы сократить дистанцию, удар левой, но не максимальной скорости, а сохраняя запас. Хината едва поспела его отразить. Неджи определился, что будет работать на такой скорости. Не хватало ему ещё изувечить маленького ребёнка.       В данный момент Неджи наслаждался поединком. Ему нравился этот хлопающий звук ударов, нравились иногда проскакивающие синие всполохи чакры. Временами он забывался и начинал ускоряться, из-за чего девочке приходилось худо. Сейчас она разорвала дистанцию и стояла в стойке, вся потрёпанная и тяжело дыша. Неджи же был полон сил. Он славно отдохнул после тренировки с отцом, да и такой бой ни шёл ни в какое сравнение с поддерживанием Бьякугана.       — Хизаши, Неджи оказался ещё лучше, чем про него говорят. Хината, — в его голосе появились нотки стали. Казалось, что он бы не потерпел отказа на следующий вопрос. — Ты ещё можешь продолжать? — девочка утвердительно кивнула, но по ней было видно, что держится она с трудом. К Хиаши подошёл какой-то старейшины и что-то нашептал ему на ухо. Глава клана утвердительно кивнул.       — Хохо, — подошёл он к мальчишке лет пяти-шести. — Выйди на помощь Хинате, — тот прям загорелся азартом и предвкушением. Да и на лице Неджи появилась улыбка. Сейчас должно было быть гораздо интереснее.       Они начали окружать его с двух сторон. У мальчишки на лбу тоже была повязка из бинтов, как и у многих других. Протектор, а если ты ещё слишком юный для того, чтобы быть шиноби — повязка из бинтов. Хохо был быстрее Хинаты, но всё равно медленнее Неджи. Без активированного Бьякугана было сложно сражаться сразу с двумя. Мальчишка умело подстраивался под движения наследницы, нивелируя разницу в скорости. Неджи было тяжело, но затем, он нанёс довольно мощный и быстрый удар по Хохо, после чего разорвал дистанцию несколькими фляками и стал складывать печати. Мальчишка понял, чем это пахнет и стал повторять за Неджи. Оба активировали Бьякуган. За столами пошли лёгкие шепотки, на которые дети не обращали внимания. Неджи стал концентрироваться. Сейчас он мог видеть спиной, оттого отражать атаки Хинаты должно стать значительно проще. Бой продолжился с новой силой.       Бьякуган видел ход движения чакры, как она начала течь по каналу, который идёт к правой руке Хохо. Значит бить он будет правой рукой, и Неджи среагировал заранее, отчего было больше времени на то, чтобы подготовиться к удару Хинаты. Это было невероятно! Быть способным видеть в любом направлении одновременно. Неджи постепенно привыкал к такой нагрузке, да и глаза жгло слабее. Синие всполохи окружали сражавшихся детей. Неджи сумел перехватить атаку Хинаты, подсёк ей ногу и лёгким касанием придал ей ускорения. Она упала на спину и была не в силах встать, после чего он обрушил все свои силы на поединок с Хохо. Совет отца не терять голову был успешно забыт. Он наслаждался боем, но не так, как тогда было с отцом. Сейчас он упивался своей силой, тем, что он быстрее. Тем, что он теснит своего соперника и давит. Тенкецу в области сердца манило. Неджи помнил безрезультативные попытки блокировать очаги чакры отца, но сейчас он был сильнее. Что же будет, если у него получится. Хохо нанёс мощный удар в живот, но Неджи перевёл его тыльной стороной ладони в сторону. Раздался гулкий хлопок. Комната на мгновение озарилась синим цветом, а затем Неджи быстрым и точным движением коснулся той области, где была столь желанная тенкецу. Удар вышел лёгким, но взрослые повыскакивали со своих мест. Глаза приняли нормальный вид, вены перестали бугриться у глаз. Мальчишка сделал пару шагов назад, затем правой рукой схватился за грудь, а левую приставил ко рту и согнулся в спазме. Хохо начал кашлять кровью, капли которой попали на руки Неджи. Он замер, осматривая свои руки. Он сейчас лёгким движением своей руки чуть не убил ребёнка.       — С ним всё будет в порядке, не переживай, — Хизаши появился рядом с Неджи и потрепал его по волосам. — Хороший бой, — старейшина, который и вызвал Хохо биться, опустился рядом с ним и, активировав Бьякуган, нажал на какую-то область. Кашель мальчишки прекратился, а цвет лица начал возвращаться. Приобрел нормальную хьюговскую бледноту, а не болезненную. Хината что-то сказала отцу, тот от неё просто отмахнулся, и девочка куда-то побежала. Все собравшиеся смотрели на Неджи таким взглядом, от которого ему было не по себе. Оценивали, сравнивали, поедали глазами.       — Хизаши, — глава клана нарушил воцарившуюся тишину. — Будешь каждый день приводить его тренироваться с Хинатой, — отец Неджи кивнул, показав, что услышал. — И после празднества задержитесь. Он выдержит, — после чего повернулся к старейшине и начал что-то обсуждать с ним.       — Это кстати твой дед, — шепнул отец на ухо Неджи. — Познакомиться не хочешь?       — Нет, спасибо. Можно выйти подышать? — спросил он, встретившись глазами с отцом. — А то мне не очень приятно от этих взглядов.       — Иди, — сказал Хизаши, а мальчик облегчённо выдохнул. Свалился груз с плеч.       Неджи вышел в коридор. Чуть поплутав по хитросплетениям поместья, он вышел во внутренний дворик, по центру которого, невзирая на выпавший снег, стояло огромное дерево с зелёной листвой. И как это может быть? На деревянном помосте у спуска в дворик сидела Хината, обхватив колени руками, и смотрела куда-то вперёд. Ей досталось куда меньше, чем мальчишке. Неджи, конечно, хотел побыть один, но вот так вот брать и разворачиваться было бы не очень разумно и этично.       — Ты чего сидишь одна? Холодно ведь, — он присел рядом. Её пальцы дрожали от холода, отчего Неджи взял ладошку Хинаты в свои руки. Она покраснела? С чего это…       — Мне не нравится заниматься Тайдзюцу, — сказала она, опустив взгляд на ноги, словно это было чем-то постыдным.       — Почему? — спросил он и сам начал гадать, отчего. — Не нравится делать больно другим? Или то, что вечно сравнивают со мной?       — И то и другое, — пискнула она. — Чтобы я не сделала, как бы я не старалась, отец говорит: «Недостаточно», — а затем начала пересказывать его слова. — Неджи лучше то, лучше сё. Тренироваться начал раньше. Тренируется дольше.       — А тебе какое дело должно быть до моих успехов? — мальчик продолжил разговор. Выглядело так, словно глава клана решил начать соревноваться со своим братом путём сравнивания детских достижений.       — Я же наследница, должна быть самой сильной, — сказала она с нехарактерной ей интонацией, выделяя слово «сильной», словно пародировала отца.        — А зачем тебе быть самой сильной? — улыбнувшись, спросил он. — Смотри, как забавно выходит. Меня сегодня посвятят в побочную ветвь, а её долг — защищать главную. А как я буду тебя защищать, если ты будешь сильнее меня?       — Не знаю, — ответила она, покраснев ещё сильнее. Хината хотела сжать руки, но правую накрыл Неджи, отчего девочка начала паниковать ещё и стала красной, как перец.       — Смотри, — он сообразил, что происходит и убрал руку, продолжив говорить: — У нас теперь будут совместные тренировки, так что я тебя подтяну. Здесь нужно думать головой, — кто-то положил руку на плечо Неджи, а тот даже не заметил. — Отец, как ты…       — Пора, Неджи. Пойдём, — сказал Хизаши и помог сыну встать. — Уже всё готово.