Ода каблукам и кедам

Чжунли была дамой слишком высокого полёта для многих: статная, стройная, с длиннющими ногами и подпиленными ногтями-коготками, которыми она так звонко стучала по экрану своего телефона самой последний модели. Учится идеально, нравится абсолютно каждому, а её стрелки… такие острые, что сердце насквозь пробивают. И она в курсе. Наверное, лучше всех осведомлена, насколько невероятна. А потому считает себя выше смущения от дорогих подарков: золотые серьги, сумки в половину зарплаты, новенькие гаджеты и букеты, которые самостоятельно не унести. Кто она такая, чтобы оскорбить человека отказом? Да и не сказать, что не привыкла к лёгкой (скорее, тяжёлой как камни в её серьгах) роскоши. Зачем ей бессмысленно краснеть и отнекиваться, если она точно достойна как минимум такси бизнес-класса до и после свидания? Конечно, она не скажет об этом прямо, даже заплатит счёт пополам, если её попросят. Вот только прямо там демонстративно заблокирует неудачливого ухажёра и, громко цокая каблуками, увеличивающими и без того высокий рост, удалится, даже ни разу не обернувшись. Потому что это время она может потратить на свою учёбу, или работу, или уход за длинными блестящими волосами. Точно не на бескультурного остолопа, что так и не понял одной простой истины. Чжунли достойна лучшего. У «лучшего» сегодня, кстати, всего две пары. И первую она уже проспала. А потому несётся по улице в удобных широких штанах и огромной футболке, что съехала с одного плеча, оголяя торчащую лямку мягкого топа — Венти ненавидит лифчики. А ещё адаптивки, непробиваемых идиотов, беспочвенную ненависть, горький сидр и вставать слишком рано. Легче, наверное, сказать, что Венти любит: странные причёски, что она находит в Пинтересте, играть на гитаре, делать смешные презентации для своих защит, всякие игры вроде «кто выпьет без рук», потому что всегда побеждает, а ещё посреди ночи перекраситься в небесно-голубой. Ах да. Венти ещё очень любит свою девушку. Ну, ту самую, что носит кружевные лифчики, красится по тридцать минут, временами ужасно упряма, любит закатывать глаза на всякие глупости, предпочитает дорогое вино и соблюдает строгое расписание. Чувствует ли Венти себя лицемеркой? Ни капли. Потому что Чжунли не жертва патриархата. Если говорить начистоту, Венти всей душой верит, что лицо её девушки должно быть не только меж тонких бёдер, но и на всех феминистических флагах мира. Потому что, поверьте ей на слово, в один день Чжунли без всякой жалости вонзит свой десятисантиметровый каблук в глотку неравноправия. — Спасибо, Аякс, — спокойный и сдержанный тон, настолько галантный и глубокий, что мурашки бегут даже у просто проходящих мимо студентов. — Но я не пойду с тобой на свидание, я в отношениях. — Да знаю я, что ты в отношениях, — как не знать, когда одна коротышка на весь коридор горланит любовные серенады. — Просто подарок, ты помогла мне с зачётом. — Ты приглашаешь меня в ресторан в качестве благодарности? — приподнимает изящную бровь, подкрашенную карандашом, чуть прищуриваясь для строгости. — На День святого Валентина? Аякс, ты считаешь меня дурочкой? — Никуда я тебя ни приглашаю, — фыркает, гордо складывая на груди руки. Аякс готов бегать за девушкой, но за этой… за ней не поспеешь. — Дарю просто сертификат на ужин для двоих. Возьми своё лохматое нечто, пусть хоть побывает в таком месте. — Мне стоит воспринимать это как оскорбление моей девушки? — как-то не по себе от такой Чжунли: глаза светятся чем-то зловещим, длинные пальцы сжимают протянутый сертификат, а уважительная улыбка словно салфеткой стирается с лица. — Тебе стоит воспринимать это как повод для крутого свидания! — быстрее ветра проносится между ними копна суховатых голубых волос, что останавливается прямо рядом с Чжунли, чудом не влетев в неё. — Аякс, спасибо тебе за подарок! Можешь идти, свободен! — Венти, ты только пришла? — Чжунли тяжело вздыхает, бросая взгляд на свои наручные часы. — Опять проспала, да? Я же просила немного подумать о своём здоровье и лечь пораньше. — Ну прости, я писала песню, — вообще-то, большую часть ночи она плясала перед зеркалом, ещё листала ленту и пыталась доделать своё задание, но это не так важно. — Сегодня отосплюсь, честно. — Ты подрываешь моё доверие, — говорит так строго, что коленки трястись начинают. Не сказать, что Венти такое не нравится. — Переночуешь у меня. Тогда я точно буду знать, что ты не рушишь свой режим, а вместе с ним и организм. Венти хмыкает, начиная улыбаться немного нагло и восторженно одновременно. Чжунли до чёртиков нравится эта улыбка, она бы только на неё и смотрела, если честно. Вот только в зелёных глазах черти пляшут. — Если я буду ночевать у тебя, то выспать точно не получится, — почти мурчит, без всякого стеснения закидывая обе руки Чжунли на плечи для опоры и поднимаясь на носочки. Потому что рост у её девушки почти сто восемьдесят, и это она ещё каблуки не посчитала. — Неужели хочешь сорвать мой хлипкий режим окончательно? — Сорвать я хочу только твой милый голос, но это слишком бескультурно говорить здесь, — оставляет на суховатых губах Венти коротких поцелуй, из-за чего те начинают немного сиять от неяркого блеска. Венти тянется ещё за одним поцелуем, но Чжунли мягко касается кончика её носа подушечкой указательного пальца, останавливая начинающийся прилив нежности. — Всё, хватит. Тебе пора на свою пару, мне на свою. У меня их сегодня всего три, ты подождёшь или тебе дать ключи от квартиры? — Подожду, — кивает, целуя накрывший её губы палец, с ухмылкой подмечая, что ногти заметно убавили в длине. — Новый маникюр? Тебе идёт. Цвет, форма — всё просто вау. — Специально подбирала, чтобы хорошо сочеталось с твоей кожей, — уж больно ей нравится смотреть на свои руки, мягко накрывающие чужие бёдра. Красивый контраст. — А длина… Просто решила попробовать что-то необычное. — Ладно, сегодня вечером и попробуем это «что-то необычное», — Венти хихикает немного смущённо от своей же шутки, всё же отпуская Чжунли и вставая на стопу. Их лица теперь так далеко, что аж плакать хочется. — Побегу на философию, тебе удачи на политологии. — Выучила моё расписание? — мягко улыбается самыми уголками губ, но искренне, не как из вежливости во время формального диалога. — Всё лучшее для самый невероятной девушки! — и та уносится по коридору в сторону лестницы, так что волосы отлетают назад. Чжунли, может, и не смущается роскошным подаркам и изысканным комплиментам, но от Венти у неё румянец на щеках. Она и правда достойна только лучшего. «Лучшее» наизусть знает все привычки Чжунли, пишет целые песни в её честь и осыпает смуглую кожу поцелуями. «Лучшее» зовут Венти. И Чжунли ни секунды не сожалеет о своём выборе.