Единственная верующая

Чистый, невинный, хрупкий. Настоящий святой, настоящий главный герой священного писания, который погибает от рук тех, кого хотел защитить. И погиб он от её руки, ибо такова быля воля Его. Таков план Его, и вернулся бы Его последний сын, и собрал бы он вокруг себя веру новую, и Робин бы не нашлось в ней места. Но она уже знает, что никакого плана нет. И уж Ройал, Матерь, Отец и многие-многие до них, конечно, не были его частью. Никто не делал их детьми божьими, никто не предписывал вливать айвори в кровь. Если и вынесла что-то Робин из своего пути, так это то, что вера — действительно сильная вещь. И что люди создают себе богов сами, когда они об этом и не просят. А Робин и не нужно создавать, и просить не нужно никого. Не услышит. И вера её стоит не на мёртвой плоти, навек слитой с айвори, не на тысяче запретов, карающихся смертью. А на цветах, робкой надежде и взглядах в небо — на Луну. Никто другой не поклонится ему, никто не помолится ни ему, ни за него. И Робин не знает, нужны ли ему её молитвы. И Робин не знает, что сотворили с его телом звёзды, и Робин не знает, остался ли у него разум, чтобы слышать, видеть и чувствовать. Робин ничего не знает. А потому ей остаётся лишь верить. После конца она понимает, зачем верили раньше, но не думает, во что им верить или не верить сейчас. Свою веру она нашла, пусть и не найдёт она отражения ни в статуях, ни в предписаниях. Единственный её постулат — ухаживать за цветами, которые он когда-то вырастил. И привносить красоту в мир, который он так и не смог понять. Наверное, такими и должны быть боги и их сыны и дочери. Далёкими, безучастными. Робин даже не знает, сможет ли он когда-нибудь оглянуть землю, сможет ли он похвалить цветы, которые вырастила уже она. Но, по крайней мере, он не обрушит епитимью на неугодных. Но если ей когда-нибудь будет суждено встретиться с ним вновь — в этом мире или уже на том… Робин примет его наказание сполна. Она единственная верующая и она же единственная грешница. И тысячи цветов не хватит, чтобы искупить его слёзы и крик. Но это ничего. В каждой вере должен быть бог, и должен быть дьявол. И роли уж давно распределены. Об этом не напишут священных книг. Но ей достаточно того, что навек прорастёт в её сердце. И когда она принесёт его Ройалу, оно будет разбито. И тогда не станет дьявола, возликуют верующие и воцарится навек мир на земле. Но даже такое зрелище Ройала не тронет, а Робин тем более не сможет его застать. Но в этот миг будет счастлива. Самой счастливой на всей земле. А до тех пор нужно продолжать нести своё маленькое учение, и пытаться сделать несовершенный мир немного лучше. Немного прекраснее. Хотя бы приблизть его к такому, каким его хотел видеть Ройал.