Кошмары

Тьма сгущается вокруг мечника. Не простая тьма, она будто живая. Живая, холодная всепоглощающая, беспощадная, пеленой смерти окутывает бледное тело самурая. Но если бы только одно это заставляло сердце сжиматься от страха, прячась в самые дальние закоулки души. Будто бы в ней, в глубине ее сокрыто нечто еще страшнее, чем ее чернота. Нечто бездушное, страшное, жаждущее, страдающее и в то же время озлобленное, озверевшее, безжалостное, уродливое. Будто бы тьма лишь плащ, скрывающий изуродованные лапы, тянущиеся к меченосцу. Беги же! Беги! Но слишком поздно. Изогнутые гнилые когти вспарывают грудь, вырывая окровавленными кусками сердце. Нееет!!! Даже самый глубокий вдох не помогает Аллену прийти в себя. Воздух будто бы специально не хочет проникать в легкие, превращаясь в комья и распирая грудную клетку. Вода не вода, а раскаленное железо, и вместо прохлады, обжигает все внутри, добавляя к дрожи после ночного кошмара ужасное ощущение ожогов по всему телу. Каждое, даже самое малое и осторожное движение отзывается тошнотой и забирает огромное количество сил. Но ему не привыкать... Передвигаясь, именно передвигаясь, а не шагая по коридорам Черного Ордена, которые как некстати еще и расплывались перед глазами сине-серой пеленой, Уолкер чувствовал себя как никогда паршиво. Плюс ко всему перед глазами пятнами, все такими же размытыми, мелькали люди, вызывая приступы морской болезни. Такое чувство, будто бы он наглотался камней, которые при каждом движении перекатываются по телу, сминая все внутренности. В столовой, он еле-еле нашел стол, за которым сидят его друзья, точнее сказать лежат. - Доброе утро, Аллен! - Привет, Линали,- Уолкер сел рядом со своей подругой. Громкие голоса людей сливались воедино огромным беспорядочным шумным пчелиным роем, поочередно залетая к нему в уши и устраивая в его голове бешеные свистопляски на его воспаленных мозгах. - Аллен, с тобой все в порядке?- взволнованно спросила Линали. - ...А? Нет, все нормально!- Ответил он, молясь, чтобы в этот момент у него не разъехались в разные стороны глаза и на всякий случай отвернулся. Его взгляд упал на сидящего напротив Лави. "Похоже не у одного меня сегодня ночка выдалась не из легких" - подумал Аллен. Младший Книгочей буквально растекся по столу обмякшей обессиленной лужей, тщетно пытаясь сфокусировать заспанный взгляд уставших красных глаз на нетронутой тарелке с завтраком. - Лави, с тобой-то что? Его друг в свою очередь ответил что то среднее между "да все нормально" и "убейте меня". - Нам с ним обоим вот уже которую ночь не дают спать кошмары...- Объяснила Линали. Аллен только сейчас заметил, что она говорит тихим срывающимся голосом. Да и сама девушка выглядела как призрак, такой бледный и еле заметный, окутанный прозрачной вуалью пелены перед глазами Уолкера. - Я тоже почти забыл, что такое здоровый сон... -И что же такого тебе снится? Аллен вздрогнул. Ему вновь представился тот пустой и безжизненный взгляд Канды... Его окровавленное тело, падающее в пожирающую тьму... Вновь стало погано. Воздух будто бы накалился, распирая и обжигая легкие, вводя юношу в чертовски-болезненное состояние и отбив у него всякий аппетит. - Эм... Да не помню я, бред какой-то - Можешь сказать мне правду, Аллен... - Лучше скажи, что сниться тебе,- задал вопрос Аллен, желая уйти от ответа, и кажется, у него это получилось, так как Линали сама никак не могла выдавить из себя какую-то определенную фразу, все время настороженно поглядывая на Лави. -Я пожалуй пойду,- вдруг сказал он. Наблюдая, как книжник на ватных ногах спеша покидает столовую по пути врезаясь в людей и извиняясь заплетающимся языком, краем глаза Аллен заметил как Линали потупила взгляд, а на ее бледных щеках начал выступать густой румянец. "Ясно все с вами, ребята. Давно и всем ясно" В столовой стало заметно тише, а это значило только одно, что сейчас все и вся, только посмеющее вякнуть, пискнуть, буркнуть или проворчать что-то лишнее будет немедленно рассечено, пронзено, изрезанно, в общем изничтожено только что пришедшим, злым, как тысяча Акум Кандой Юу. - Мне тоже, пожалуй, пора! Аллен оставил растерянную Линали и поскорее ретировался от греха подальше, не желая возвращаться в состояния озноба и жара одновременно. Уолкер вернулся в свою комнату полный чувства ненависти к своему бесхребетному и бессовестному подсознанию, которое подсказывает его кошмарам такие сюжеты. Ведь из-за этого, каждый раз, стоит ему только увидеть самурая, как к горлу подкатывает раскаленный ком, тело тяжелеет и дальше по известному сценарию, и чтобы не свалиться в обморок приходится спешно покинуть помещение. Из-за этого создается ощущение, что он, как однажды подметил Лави, начал бояться Канды! "Да пошел ты, рыжий!". Аллен всегда был готов дать отпор Юу со своими вечными испепеляющими взглядами, ворчанием, бурчанем, со своей кислой миной и вечным потоком обзывательств! И это его чертовски радовало, и ужасно раздражало Канду (что еще больше, в свою очередь радовало Уолкера). Между ними даже разгоралась потихоньку своя маленькая, но жестокая война, в которой обе стороны лидировали с попеременным успехом. А сейчас, с этими чертовыми кошмарами в голову не лезет ни одна приличная издевка, больше того становится страшно за собственные мысли, потому что в них теперь по отношению к Юу проскакивает не только ругательства, но и страх... Потому что то, что Уолкер видит каждую ночь во сне, ужасно пугает его! Он не может на это смотреть! Хочется кричать! Кричать так громко, чтобы он услышал наконец! Выхватил свой меч и отправил эту тварь прямиком в ад ко всем чертям! Изящным, отточенным движением он выхватил бы Муген! О, да! У монстра не было бы ни единого шанса! Мастерски скоординированные и просчитанные, идеально продуманные и потрясающе сильные удары! Мощное тело так ловко уворачивающееся от когтистых лап, блеск металла во тьме... Он бы все отдал за то, что бы увидеть это! "Все отдал за то, чтобы ты, наконец, отбился от чудовища! Чтобы не видеть твою кровь! Все отдал, чтобы тебя не поглотила тьма!" - Я бы все отдал, чтобы ты был жив!- вскрикнул Аллен в тишину своей комнаты. ... "Все. Я сошел с ума". Юноша медленно сел на кровать. Сердце билось так сильно, что становилось больно. Дыхание участилось. Аллен ужаснулся, как искренне прозвучали эти слова. Они, сорвавшись, обожгли его губы, не сильно, но ощутимо... К ужасу юноши ощутимо приятно... Словно маленькая искорка легонько коснулась его губ, оставив приятное ощущение тепла. Но Уолкер не сидел и не наслаждался этим приятным ощущением. Примерно так как он в этот момент, себя ощущает акума, по которому со всей силой своим молотом шарахнет Лави- разбитым вдребезги. Так! Спокойно! Но как успокоиться?! Аллен вскочил с кровати и начал измерять шагами комнату. Черт! Черт! В его в последнее время так не полюбившемся подсознании вдруг всплыли слова своего друга Крори: "Сны - это отражение наших переживаний, поэтому каждую ночь мне является Элиада". Что же, это означает, что Канда Юу - его самое большое переживание? До этого скорее он был самой большой занозой кое-где, но правда есть правда, и получается, что даже после всего что случилось, после этих битв, после всех жертв и разрушений его самым большим страхом является, то, что с Юу что-то случится! Что он погибнет! Аллен ни как не мог это принять. Неужели после всех битв на этой чертовой войне, ужасных смертей товарищей, он теперь больше всего боится потерять Канду? Да, это его правда, но как ему принять ее? - Что же мне делать, черт возьми, теперь..? - в отчаянии спросил Аллен пустую комнату. Оставшийся день юноша провел словно призрак, шатаясь по коридорам Черного Ордена, нарезал круги по своей комнате, сидел в библиотеке тупо пялясь в какую-то книгу, считал кирпичи в противоположной стене столового зала. Он ничего не делал и ни о чем не думал, ибо за что бы не взялся, все валилось из рук, потому что он не мог сосредоточиться. Он старался вообще не думать, потому что когда он начинал этот тяжкий процесс, в голову бешеным потоком горной реки заливались мысли о Канде и безысходности, от сочетания которых хотелось хорошенько вдарить головой об ближайшую стену, поэтому Аллен этим днем предпочел забить свою голову ненужной пустой ерундой типа количества ламп в столовой или сочетанием красных и золотых цветочков на обивке дивана в библиотеке. Конечно, он очень хотел найти ответ на вопрос, почему Лави и Линали настойчиво избегают друг друга целый день, но боялся, что тема человеческих отношений напрочь вынесет из него жалкие и несчастные остатки рассудка. По правде он всерьез начал бояться собственных мыслей и не только про человеческие отношения. То, к чему он пришел сегодня утром, те мысли сильно потрясли и напугали его. Уолкер совсем не знал, что ему делать, да и вообще как с этим жить теперь. Он боялся, переживал и нервничал. Неужели всю оставшуюся жизнь ему придется прожить шугаясь своих собственных мыслей. Он принял всю правду о жизни, о ее жестокости и несправедливости, а теперь ко всему этому добавилась страх за жизнь Юу, который ни под каким предлогом не хотел покидать его сердце. День в отрешении от самого себя не добавил ничего кроме ужасного ощущения в душе, будто бы туда вонзали иголки понимания всей безвыходности положения. Пытаясь хоть как-то отвлечься, Уолкер случайно забрел в зал для тренировок, где уже во всю шло сражение генерала Сокаро и, о Боже, Канды Юу. Битва за фабрику Акум только-только была окончена, и генералы решили не покидать в ближайшее время ослабевший Черный Орден с его поредевшими рядами экзорцистов и вообще людей способных сражаться во избежание непоправимых потерь в случае, если коварный враг снова нападет. Первым, что пришло ему в голову, было острое желание побыстрее сбежать в свою комнату и подпереть дверь изнутри, но от этой мысли его отвлек идеальный маневр самурая. Черт, как все-таки он мастерски это делает! Вести бой с генералом, без единого ранения, да еще и так изящно может только Канда. Его до великолепия отточенные движения завораживают. Наверняка каждый шаг, каждое, даже малейшее движение просчитаны все до единого, и это больше похоже не на сражение, а на танец. Да! Он будто танцует, легко и непринужденно отражая все атаки грузного огромного Сокаро, и от этого танца у Уолкера перехватило дыхание. Но тут он встретился взглядом с самим Юу. Аллена никогда не било разрядом молнии, но если бы это случилось, он бы наверняка чувствовал себя примерно так, как в этот момент. - Эй, прыткое отродье Тидола, чего замер?- громко вскрикнул генерал, обращаясь к Канде, который испепелял своим коронным смертельным взглядом бледного как мел Аллена Уолкера. - О! Давай к нам, малец, а то мне уже становится скучно! В этот момент что-то неимоверно мощное тяжело ударило Аллена прямо под дых, выбив из него воздух и впечатав в противоположную стену. - Этот гороховый стручок научен только героически прыгать в пекло битвы. Я не собираюсь отвечать за его смерть, - проворчал Юу, убирая катану в ножны и гордо проходя мимо приходившего в себя среди обломков стены Уолкера прямо к выходу. Не собираясь терпеть такие камни себе в огород, юноша вскочил, а точнее с огромным усилием поднялся и весь в пыли на заплетающихся ногах ринулся за оскорбителем. Нагнав его в коридоре, он воскликнул: - Ах ты мерзкий кусок г...- Аллен, еще не до конца оправившись от травмы, закашлялся под вопросительным взглядом Юу,- ...кусок гордости! Уолкер ожидал, когда мечник активирует Муген, но этого не произошло. Вместо того чтобы добить своего еле живого, но наглого противника, Канда, полный безразличия и пренебрежения фыркнул, развернулся и начал скрываться в темноте коридора. В темноте. Уходить в темноту… Пропадать… Предательское подсознание Аллена среагировало без задержки и даже без контроля своего обладателя: - Канда! стой!- на весь Черный Орден вскрикнул Уолкер. Самурай развернулся. Его фигура уже наполовину утонула в густой темноте. Бледный свет падал на его лицо и плечи, как бы выхватывая, пытаясь задержать самурая на пути во тьму. Голова Аллена закружилась, он снова забыл как дышать. Перед глазами всплыли и закружились бешеным хороводом моменты из ночного кошмара, мучившего его на протяжении вот уже долгих ночей. Тело сделалось ватным, а сердце, ставшее чугунным, норовило выломать грудную клетку и с оглушительным грохотом провалиться в пол. Нет! Аллен будто бы перенесся в собственные видения! От страха он перестал контролировать себя и свой разум. Нахлынули чувства и переживания, которые он так старался скрыть от самого себя этим днем: - Не смей уходить во тьму! Не дай ей поглотить тебя! Сражайся, Канда! Борись! Не смей умирать!!! Его слова гулко пролетели по коридору, оставив за собой звенящую тишину. "Все! Уеду отсюда к черту! Вот сейчас, прямо сейчас побегу к Комуи, и пусть отправит меня на задание куда-нибудь поближе к краю света! Буду давить акум днем и ночью! Сбегу от кошмаров как Крори, в сражение без сна и еды! Может даже получится героически умереть! Все лучше, чем тут тихо сходить с ума!" Уолкер, молясь, что бы хоть каким-то невозможным чудом до Канды не дошли его отчаянные крики, собрался было пока не поздно сбежать в кабинет смотрителя, но его прервал тихий и совершено спокойный голос Юу: - Не посмею, и тебе не позволю,- он смотрел Аллену прямо в глаза взглядом чистым, без единой издевки. Самурай сделал шаг и вышел на свет. К нему из темноты. И в этот момент внутри у Аллена как будто что-то сломалось, что-то, что будто бы цепями сковывало его сердце и тело. На протяжении долгих ночей будто самого его вместе с Юу сковывало и мучило, душило, раздирало изнутри то самое чудовище из его кошмаров, а теперь они оба вышли на свет,- не позволю тебе умереть, и никакой чертовой тьме не позволю достать меня и тебя подавно. Эти слова поразили Аллена прямо в сердце, насквозь и наповал. Он посмотрел на самурая, и будто бы все встало на свои места. "Он будет в безопасности! С ним никогда ничего не случится! Я тоже не позволю ему причинить вред!" Он вдруг ни с того ни с сего бросился на Юу, обвил его шею руками и крепко-крепко прижал к себе. "Никакой тьме не отдам! Ни за что и никогда!" Канда обнял его в ответ. - Сильно головой приложился, стручок несчастный...- тихо прошептал Юу на ухо Аллену, вновь вернувшись к своему излюбленному издевательскому тону, в котором теперь можно было расслышать еле заметные ноты беспокойства и заботы,- Кто если не я, защитит тебя, мелкий седовласый комок проблемы. - Да пошел ты,- всхлипнул Аллен, прижимаясь щекой к теплой шее Канды. Сколько минут или часов они так стояли, пока Аллен не пришел в себя непонятно, но когда они возвращались, то не встретили ни единой души, а за окнами было уже темно. Уолкеру было неловко после всего, что случилось идти рядом с Юу, но все же внутри у него разливалось тепло, а в голове, как неудивительно чувства и мысли пребывали в полной гармонии. Он был рад, что сошел с ума абсолютно взаимно с тем, с кем хотел, и от этого так приятно неоспоримого факта хотелось улыбаться. Канда гордо выступал позади плывшего маленькой счастливой тучкой Аллена, и его уверенные шаги приятно отзывались мерным эхом по длинным темным коридорам. Он снова принял свое любимое выражение лица, полного пренебрежением к окружающей действительности и полной независимости от кого либо, но Аллен то знал, что тут к чему, и что кроется за этой его невозмутимостью. Давно ему не было так хорошо и спокойно на душе. Вдруг Канда резко остановился, хватая Уолкера за плечо и не давая идти дальше. Впереди них у дальнего окна лунный свет выхватывал из темноты две фигуры - Я и не умру, пока ты будешь со мной. Я же люблю тебя, - послышался тихий голос Младшего Книгочея. - Лави...- тихо ответила ему Линали. Две фигуры слились в одну. - Не тебе одному перестанут сниться кошмары...- тихо и с ощутимо заметной, но не злой издевкой подметил Юу. Да, перестанут. Все разобрались со своими переживаниями, и если бы Аллен и так не был седым, он после всего этого точно таким и стал бы. Для него это было настоящее и не только душевное испытание, которое лишило его последних нервов. Но, разумеется, оно того определенно стоило. Стоило того, что он избавился от кошмаров, стоило избавления от преследовавших бы его вечно страхов за жизнь друга, а скорее всего уже не просто друга. И конечно, определенно стоило принятия своей правды. Это послужило для него неким уроком, который Уолкер запомнит на всю оставшуюся, по обещаниям Юу долгую жизнь: никогда не стоит избегать правды, особенно касающейся тебя, какой бы страшной или горькой, а может и не очень она ни была. Никогда, кем бы ты не оказался, не стоит отвергать самого себя, и даже если в будущем Аллен узнает о себе нечто, что будет создавать совсем иную проблему, он ни за что не будет отвергать это и будет всеми силами стараться наладить свою жизнь. Задание от Комуи не взирая ни на какие отговорки он все-таки выпросил, но коварный смотритель одного его, разумеется, не отправил...