Как не надо попадать в миры

      Грустно вздыхает девушка в розовой одежке, обняв мальчика в картонной короне. Перед нею вновь Земля Маленьких-Больших Мечт и статуя безликого героя… в ней Джинджербрейв усмотрел себя. Лицо у статуи отсутствовало, но в целом было похоже.       На душе скребут кошки, еще отдается эхом в голове веселый голос главного героя, что всегда так храбро шел по жизни…       Чили Пеппер сжимает кулаки, встряхнув хвостом, поправляя прядки ярко-красных волос и кусая губы. Без него команда словно распадается… Их объединял лишь имбирный да общая цель, но теперь она померкла. Соулджемы обратились в разноцветные стеклышки, древние повисли, как марионетки на ниточках, пробила полночь, карета превратилась в тыкву, а хрустальные туфельки разбились вдребезги.       Их союз уже не имел смысла.

***

      Ожидался взрыв — получайте взрыв. Это больное воображение попаданки, или все действительно начало раскаляться, будто три соулджема разом заработали как источник энергии?       Нет, Дарк Какао не начал криков, твердя, что Александра заработала как громкоговоритель для сил зла. Лишь все, от древних до консула, смотрели на девушку с удивлением и… болью. Дарк Чоко только выпрямился, словно пытаясь отбросить свое прошлое и помочь, его эта новость из колеи не выбила. Это знали все миньоны Чародейки, от жрицы до последней тортовой собачки.       Саша обреченно уставилась в потолок, мысленно укоряя себя. И надо было ей так повести себя, просто слету все выдавать — тяжеловат эффект. Пришла некая мелочь пузатая и объявила, что давняя подруга оказалась той, что переломала весь мир, откатила его на пару сотен лет назад и оставила запустение. — Правду ли говоришь? — голос Вайлдберри на этот раз оказался просто ледяной. — Да. Сюжетная линия Башни Хаоса, рассказывающая о монашке по имени Пастри, заодно и о Лили… — Правда ли, что одна из древних настолько опустилась, что в погоне за могуществом обернулась Э… — захлебнулся Клоттед Крим, активно жестикулируя, настолько для него это было важно. — Ложь! — взорвался Какао, ударив по столу. — Ветрова, ваше слово, немедленно говорите, что произошло! — Это было оплошностью, Вайт Лили достигла аж крова ведьм… Ее подобие смерти выглядело донельзя глупо, — закашлялась Шура, — Утонула в неком несоразмерном котле, где с давних времён кисло какое-то зелье ведьм, которым простое печенье приготовить мало… Похоже, эта дрянь влияла на характер. Создательницы, видя происходящее, сдуру испекли получившееся, корка треснула… На свет родилась Чародейка. — Жадность ли до силы погубила ее? — завел свою шарманку консул. — Что за бред? Девушка, не пытайся скормить нам такую небылицу… Не пытайся! Что с тобой в последнее время происходит, и как бы о тебе не трезвонили… Извини уж, прелесть из иной вселенной, на слово не верю. — невесело рассмеялась Холли. — Но это правда, — несколько затравленно произнес Ванилла. — Но… Я знал. Глупо ли, смешно, необъяснимо — но я не буду отрицать того, что говорит Александра. Прошу, успокойтесь! Не… нет. Умоляю, простите меня, я, я… — Достаточно! — повысил голос Чоко. Однако, с самого начала совета мало кто к нему прислушался. — Честное слово, как на старое-доброе «заседание тьмы» пришел.       Довели ванильного до состояния Синдзи на стуле, его так раздавило — наивный характер такого не ждал, двое правителей против одного не котируются… А вдруг короли его покинут?!       Зал, всё ещё такой солнечный, словно потускнел.       Клоттед Крим вздохнул и заговорил снова, этим лишь подливая масла в огонь. Он серьезно хотел помочь Шуре, которую теперь готовы были съесть, выкапывая мельчайшие подробности… Наследник Дома Кастардов всегда взирал на мир с удивлением, его излишняя любознательность объяснялась долгой изоляцией от мира. Он честно не желает зла, почему все готовы отвернуться от него, неужто он слишком резок и избалован?! — Не будете же вы винить человека за правду, таковы ли были великие Герои Пяти? Жажда власти… И это теперь лишь то, к чему стремится бывшая Вайт Лили. Ваши королевства как горькая иллюстрация к пороку жадности, ради соулджемов безумцы готовы разгромить мир! Нам нужно решать, решать эту проблему!       И консула уже несло совершенно в другую сторону. Он просто делал свою работу, не будучи злодеем… Он делал то, что ему велели… — Смогут ли остальные короли удерживать источник такой силы у себя? Ведь обладание таким могущественным предметом может развратить вас. Посмотрите, какими глазами вы смотрите на ту, что может привести нас к миру… Неужели вас постигнет судьба Энчантресс, все из-за камней души? Не лучше ли их тогда отдать ради всеобщего блага?       Шура прикусила губу, уже не зная, чего ожидать от сюжета, казалось, будто сейчас ее вывернет наизнанку, нашел посол время… Почему от этих слов несло чем-то нехорошим? В ответ — звенящая тишина. Холлиберри наклонила голову вбок, нехорошо усмехнувшись. Дарк Какао же так перекосило, что страшно стало смотреть, такой ярости не было даже в сторону Аффогато. — Наконец, позвольте мне напомнить вам, что Чародейка сама начала войну из-за своей одержимости силой ваших соулджемов, — спасибо, Клоттед, удружил! Эта фраза прогремела похлеще роковой Шуриной. — Хочешь Кристалл Души? — странным голосом спросил северный король. — Хочешь источник силы? А еще и смеешь сравнивать нас с нею? — Нет, — тихо ответил Клоттед Крим. — А вот мне лгать ты не сумеешь, щенок! — приподнялся король. — Знал ли ты в своей Кремовой Республике, что происходит, когда такие вещи теряют владельцев?! На них слетятся все, как мухи на мед — секты, желающие прославиться, горе-ученые, да хоть Дарк Энчантресс собственной персоной! На моих глазах трое таких союзников чуть не сошли с ума, готовые заколоть друг друга ради силы…       Пьюр Ванилла встал из-за стола, взмахнув посохом. — Довольно! — Отойди-ка в сторону, — отрубила королева. — Сначала наш Ванилла молчит, как рыба, а теперь взял и выкинул фортель. А в письме все розово и радужно, мол, и Лили найдем, и все будет прямо хорошо… Ты обошелся с нами, как с детьми, а не как с равными! — Почему же вы так консервативны… Александра, неужели и вы разделяете эти взгляды? Вам есть, что сказать насчет соулджемов? Прошу, вы ведь почти что из будущего! — Я просто не могу согласиться с кем-либо из вас, абсолютного согласия не бу… — пискнула Шура.       Дарк Какао поднялся из-за стола с горящими глазами. — Неизвестно мне, кукла ли ты на веревочках кого-то посерьезней, или в тебе взыграла молодость, жажда силы — но не смей даже упоминать такое! Посмел ли ты поставить всех нас наряду с Дарк Энчантресс? — Да вы ни капли от нее не отличаетесь, цепляясь за свою былую мощь, — отпарировал посол, тряхнув головой, только светло-зеленые глаза блеснули.       Если бы внизу бежала строчка субтитров, то слова бы выделили красным… Как передать то, что отражалось в глазах северного короля? Такие ли силы подпитывали его камень души, этот ли слепой гнев, безумная ярость?! Сам воздух в зале потемнел, Дарк Чоко тоже торопился выскочить из-за стола, молча открывая рот и стремясь остановить надвигавшуюся бурю — его отец, всегда носивший меч с собой, метил явно не куда-то в потолок.       Шура поперхнулась, завалившись вбок, рухнув со стула прямо под ноги Вайлдберри и вытаращила глаза, глядя на Какао, с непривычной проворностью занесшего оружие над головой. Только вспыхнул соулджем — древний напал на консула. Помрет!       Нет, черт, так не пойдет, страха даже нету, настолько это нелогично и странно. Она не может вдохнуть из-за какого-то наваждения, и не столько боится, сколько парализована, не понимая, что будет теперь. Пьюр Ванилла неожиданно сорвался на отчаянный вопль, его лицо смазалось и растаяло в калейдоскопе цветных пятен, вой Кранчи Чипа примешался к хаосу…       Если бы кто-нибудь сумел открыть глаза, то увидел бы Холлиберри, вставшей перед королем, за ее щитом — распластавшегося на полу Клоттед Крима, взиравшего наверх… с легким ужасом и удивлением. Странное его любопытство, сейчас он лишь наблюдал за силой, отразившийся на нем же. Два соулджема, что столкнулись — ему это правда было интересно, увидев такое впервые, он не забудет этого.       Такое ощущение, будто все они обратились в плоские бумажные фигурки, которых сжечь и сдуть — раз плюнуть! Ветрова не могла встать на ноги, обхватив руками венок, закрыв его от ударной волны. — Прекрати, старый ушлепок! Все вы хороши, все! — голос королевы раздавался даже слишком отчетливо. — А теперь бросай оружие, Какао, мы много лет назад поклялись положить конец бесчисленным междоусобицам, а в результате устроили драку!.. А ты, Клоттед Крим, зашел чересчур далеко, сравнив нас с той, что отняла тысячи жизней… — Повторим наш инцидент с проклятым мечом?! — рявкнул Дарк Чоко.       Короля передёрнуло. Напомнить о том случае было крайне сильным средством, даже слишком — можно было четко просмотреть, когда ярость сменилась на какие-то вьетнамские флэшбеки, все потухло мигом. Загасил всё причем именно принц, буквально одной фразой — хоть что-то обрадовало Сашку сейчас.       Дарк Какао с пустым взглядом отошел в сторону, опираясь о меч, Шура кое-как приподнялась, запрокинув голову кверху. Вайлдберри и Чип, валявшиеся поодаль, дружно вскочили на ноги, посмотрев друг на друга, затем в эпицентр несостоявшейся резни, то есть на поднявшуюся с пола попаданку и консула. — Дарк Энчантресс была Вайт Лили, все, вопрос закрыт. — Все равно правда остается на моей стороне, — подлил масла Клоттед. — Все равно, за кого вы меня примете… Прав ли я, Пьюр Ванилла? — Да! — оборванный полукрик-полувсхлип древнего, вставшего между Какао и Холли. Выглядел он не слишком величественно, потирая лоб и закрыв глаза вновь. — Я должен был рассказать раньше, умоляю, прошу — простите, не хватило храбрости…       «Так значит, правду рассказал нам даже не он, а подросток с веночком, да незнакомый посол из далекой страны?!» — Вот как, — выдавила Холлиберри практически синхронно с Дарк Какао. — А знаешь, ты так похож на Лили, говоря о важности нашей дружбы, но умолчав о самом главном. Такой же скрытный милый мальчик... Такого я уж точно не ждала. — Не вижу причин оставаться здесь, — эхом отдался король-три. — Никакого доверия в воздухе нету… Мы оказались ничем. Дарк Чоко, Кранчи Чип, проследуем же за мною, Александра, решай сама, — Чоко обеспокоенно посмотрел куда-то вдаль, но промолчал. Куда уж там до решений о всем мире. — Простите, но я обещала древнему, что буду молчать! Думала, что Ванилла расскажет вам все сам… — даже Клоттед Крим стоял молча, готовясь отчаливать во всех смыслах.       «Почему мне иногда так не везет?! Мое везение приходит лишь тогда, когда я подыхаю, или когда нужно отхватить последний пирожок… Господи, не уходите, не надо… И куда бежать? За Кранчи Чипом и остальными? Нет, мне надо остаться здесь, Ваниллу не бросаем.» — О-ох, мне нужно время, — засуетилась Холли, выглядя так устало. — Вайлдберри, пошли-ка отсюда, мой драгоценный зануда… — Я не желал сеять раздор между старыми друзьями, мне так жаль, что же я могу сделать? — к сожалению, Крим, ты опять не вовремя. — Простите, а теперь мне надо идти, это касается Финансье. Ох, горе, горе мне.       Слишком много событий и слов, что должны были быть распределены по нескольким дням, Клоттед таких потрясений не ждал и потому, замученный совестью, не остановился ради разговоров с Ваниллой. Сейчас консул выглядел чересчур уж подавленным, умудрясь до этого оскорбить даже венок Шуры, он явно норовил уйти из общества трех древних и попаданки. К тому же, Финн не было, придется объясняться, почему на тебя бросились с мечом. — Холлиберри-куки, Дарк Какао-куки! — беспомощный голос.       Пьюр Ванилла поворачивался то к одному, то к другому, потерянно протягивая руки. Союз разбился. Конфликт не изжил себя, оставляя горькое разочарование с привкусом горелого. К всеобщему разочарованию, воссоединения не произошло, мир тут же не выправился. Все ещё искра в воздухе, пара реплик — ещё такая же пара ядерных бомб, и Крима точно отправят на тот свет.       Вот один ушел с двумя порученными, ушла и другая, придерживая рыцаря, как своего сына. Ушли они тихо, как тени, и следов не оставили.       Саша, чей взгляд блуждал, не шла к выходу, проводив взглядом Клоттеда. Она чувствовала себя слишком опустошенной после такого, цель, ради которой шел сюжет Куки Рана, просто сдулась. Куда теперь идти? Как смотреть им в глаза?!       Хрустальное утро обрушилось вниз разбитым стеклом.