Чертов Леви, — подумала она, заходя в душевые кабинки.
***
— Наконец можно отдохнуть! — сказала Ханджи, падая на диван. Они с Леви частностью собирались пить чай вместе. Аккерману нравилось — как бы странно не звучало — слушать истории Зое. Леви молча заваривал чай, улыбаясь про себя. — Леви, ты, оказывается, жестокий человек, — неожиданно выдала она. — Ты только сейчас это поняла? — спросил он усмехаясь. — Я не про это, — она хитро на него взглянула, — Луиза тебе нравится, да? Ты с ней такой осторожный. Леви цокнул, подходя к Ханджи с кружками чая. — Совершенно нет, просто я понимаю, что ей нужна моя похвала, чтобы улучшать свои навыки. — А ещё ты понимаешь, что нравишься ей! — Да… — вздохнул тот, — прозвучит эгоистично, но у меня не осталось выбора, и я намеренно пользуюсь ее чувствами… Ты права: я ужасный человек, — мужчина вздохнул усаживаясь рядом. — Ну дела, — протянула женщина, — главное, не давай ей ложные надежды, а то загубишь девчонку. — Да уж… — Ой, точно! Что насчёт Микасы? Она явно даёт понять, что жаждет справедливости, — Леви незаметно дернулся, услышав ее имя. — Микаса… она совсем другая: такая мрачная, упрямая, всегда и на все имеет своё мнение… — Прямо как ты, — хихикнула женщина, — ладно, прости, продолжай. — В общем, боюсь, что она расслабиться. Лучше пусть она меня ненавидит, но жестко идёт в бой, чем плывет от моих похвал. Она действительно похожа на меня, и я хочу, чтобы из неё вышла замена мне, — брюнет потёр переносице, не в силах продолжать. Ханджи внимательно слушала, и даже вскинула брови от удивления. — Я понимаю, что ты хочешь донести, — женщина положила руку на его плечо, — но, Леви, ей нужна твоя поддержка, и тебе следует пойти на встречу, иначе она сломается морально. — Я… спасибо, Ханджи, я обязательно это сделаю, — женщина хмыкнула и закинула руки за голову. — Ну а вообще, Микаса мне нравится больше. — Заткнись, очкастая.***
Микаса усердно лупила боксёрскую грушу, проклиная капитана и его новую подопечную. Перед глазами вновь появилась ухмылка Луизы, которая так и говорила «ты ещё та слабачка». Девушка ударила сильнее, теряя контроль. — Разорвёшь, — послышался ехидный голос позади неё. Микаса резко обернулась, и ее взгляд помрачнел, когда она увидела светловолосую. — Чего тебе? — грубо, совершенно без интереса, спросила Аккерман. — Ну по плану у меня сейчас тренировка с капитаном Леви. Так что попрошу удалиться, — девушка вновь ухмыльнулась. Они синхронно подошли друг к другу почти вплотную. Микаса молча на неё смотрела, выражая явное безразличие к ее персоне. — Ты завидуешь. — Что, прости? — брюнетка недовольно скривила губы. — Завидуешь, ведь так? Леви никогда не хвалил тебя, хотя ты в разведке уже давно; а я совсем недавно, но от него уже услышала, — она хмыкнула, — дай подумать… наверняка сотни… Аккерман цокнула, устремляя взгляд в стену. — Ты мне нравишься: твой характер, твой горячий пыл… а как ты… — Замолчи. — Но, к сожалению, ты уже давно мне проиграла; ещё тогда, когда Леви кинулся спасать меня, вместо тебя, — речь была наконец окончена. Микаса молча уставилась в пол, а воспоминания накрыли ее. Взгляд обрёл грустные нотки. Но она всегда будет помнить, как они с капитаном сражались бок о бок, они вместе прошли через многое. Леви всегда успокаивал ее, хоть это и было в его привычной манере, но все же.! Они раньше частенько пили чай и спокойно беседовали. Нет, Леви никогда не было все равно на неё. — Ты прекрасно понимаешь, почему капитан тогда решил поступить именно так, но умалчиваешь, пытаешься самоутвердиться за мой счёт, — Микаса профилем повернулась к ней, как бы показывая своё величие, — Леви доверяет мне и знает, что во мне намного больше сил; он понадеялся на меня, понимая, что тебя надо спасти, потому что ты слабее меня. Капитан давно меня признал, это точно. Я только сейчас поняла, насколько хорошо его знаю — он бы никогда не бросил меня, — она закончила свою речь и пошла к выходу. Фигура, стоящая за дверью, в миг пропала. Микаса была уверена в своих действиях. Леви совсем другой, с ней он другой. Та похвала в сторону Луизы была фальшивой: только сейчас Аккерман вспоминает его лицо, когда он хвалил девушку. Почти моментально она поняла его, поняла его замысел. Но все таки… почему именно с ней он решил вести себя бестактно..? — Микаса! Ты как раз вовремя! — от мыслей девушку вывел звонкий голос майора. — Ханджи? — растерянно проговорила она. — Отнеси, пожалуйста, эти бумажки Леви, я чертовски опаздываю! — женщина потопталась на месте и всунула кипу бумаг Аккерман. — Спасибо! — Зое побежала прочь, не дав Микаса опрокинуть ни слова. — Чёрт, сейчас я меньше всего хочу его видеть, — брюнетка стукнула зубами, нахмурилась, и пошла к кабинету Леви. По дороге она размышляла все о том же, эти мысли никак не уходили из ее головы. И даже несмотря на то, что она поняла Леви, ей хотелось придушить его нахрен. Девушка угрюмо постучала и, услышав заветное «Войдите», вошла в кабинет, запирая ее ногой. — Здравствуйте, капитан. Я от Ханджи, она попросила передать бумаги, — отчеканила та, с нечитаемым лицом. Мужчина коротко на неё взглянул: — Положи на стол, — его голос был хрипловат, словно он простудился. Микаса молча подошла и аккуратно положила стопку бумаг. Леви краем глаза наблюдал за действиями ее рук, в голове всплыло: «Леви, ей нужна твоя поддержка, и тебе следует пойти на встречу.» Он поймал ее руку, когда Микаса собралась уходить. Она удивлённо растопырила глаза. Его тёплые пальцы так идеально грели ее холодные. — Аккерман, — он встал, не отпуская руку, — ты хорошо стараешься, за последние недели твоя физическая подготовка становится все лучше. Ты большая молодец, — он погладил ее палец своим. Микаса расслабила брови: — Сэр, мне не нужны ваши подачки, — твёрдо заявила она и быстрым шагом удалилась из кабинета Леви. Тот тяжело вздохнул. Нет, он не будет оставлять проблему на самотёк, это было бы подло и неуважительно к своим подопечным.
***
— Леви, ну ты совсем раскис! — взволнованно проворчала Ханджи, впихнув ему стакан с водой и таблетки. — Мог бы и получше заботиться о себе. — Очкастая, помолчи, — голова гудела, а тут ещё Зое со свои громким голосом. — Спасибо, а теперь свали… пожалуйста. Женщина хихикнула, потрепала друга по плечу и вышла из кабинета. Леви никак не мог понять, как ему удалось заболеть; а именно, когда это произошло, он же все держит под контролем. Или он так запыхался с Аккерман, что ему теперь плохо из-за неё? Бред. Все три дня, после того разговора, он пытался уделять девушке много внимания: назначал дополнительные тренировки, хвалил, и даже приободрял, когда у неё что-то не выходило. Микаса отстранённо реагировала на его действия. Ей почему-то казалось, что Леви делает это все неискренне, будто ему отдали приказ. Поэтому брюнетка всегда с подозрением на него поглядывала. Будто подменили, — пронеслось у неё однажды в голове. И как ему вообще верить? Сам виноват, — подумал он, вспоминая Микасу. Приложив ко лбу тряпку, промоченную холодной водой, он попивал горячий чай. Как сказала Ханджи — ему сейчас нужен отдых. Аккерман не противился. Бесполезно. Сегодня ещё тренировка с Микасой. Как он явится на неё в таком состоянии? Все равно нужно идти, к черту Ханджи и ее указания, — собравшись духом, сказал он себе. Парень медленно встал с кровати, проморгался, и устало пошёл в тренировочный зал. По пути он несколько раз проклял свою слабость и простуду. Микаса уже была на месте, — естественно — стояла около большого окна, подперев руки. — Добрый день, капитан, — поприветствовала она его, отходя от окна. — Добрый, — несмотря на всю слабость, Леви все-таки надел маску сильного и независимого… снова. Мужчина подошёл к девушке, и поднял на неё свой усталый взгляд, который как бы говорил: «Давай быстрее покончим с этим и разойдёмся.» — Все нормально.? — неуверенно спросила брюнетка. — Вполне. — он прочистил горло и продолжил: — Давай быстрее начнём. — Микаса кивнула. Сначала они разминались, дабы мышцы не свело или ещё чего похуже. Но только потом Леви приказал девушке встать в стойку и нападать. Капитан сегодня какой-то другой… у него точно все хорошо? — подумала Микаса, смотря на Леви. Тяжёлое дыхание, будто что-то ему мешало дышать; отчаянные движения, совсем никак раньше, неуверенные; потухшие глаза. Вдруг Аккерман резко остановилась и взялась за плечи мужчины: — Сэр, с вами точно все в порядке? Может, у вас недомогание? — девушка взволновано на него таращилась. — Я же сказал: все нормал… — Капитан, да у вас даже голос охрипший. Вы не должны тренироваться в таком состоянии, — она мягко взяла его ладонь, на что Леви не обратил внимания: ему сейчас хотелось лишь лечь в тёплую кровать и пить чай… желательно зелёный. — Идёмте, я вам помогу. Микаса даже сама удивилась своей заботе, по отношению к Леви. Будто в голове у неё заложено, что, несмотря ни на что, она должна помогать окружающим. И это, отчасти, являлось ее огромной проблемой. — Куда ты меня ведёшь? — мужчина неуверенно пошёл за ней. — Мы идём в ваш кабинет. Вы, видимо, заболели. Я постараюсь помочь, — было слышно, насколько взволнован ее голос. Ответственность за его состоянии ее переполняла. — Аккерман, ты чего удумала? Все же хорошо, — возмутился брюнет, но продолжил идти вслед за ней. — Ага, вижу я, как хорошо… — девушка усмехается и, подойдя к кабинету Леви, отпирает дверь. — Идёмте, я заварю вам чай, — он вымотано на неё взглянул и, глубоко вздохнув, вошёл в свои просторы. — Отлично. — Раз уж ты сегодня такая добрая, то подай мне таблетки, они лежат на столе, — Леви опустился на диван. — Конечно, — Микаса намеренно проигнорировала едкое замечание. Его состояние было важней. Девушка взяла таблетки со стола, приметив стоящий неподалёку графин с водой. Она бесшумно выполнила все действия и подошла к брюнету. Леви внимательно смотрел на Микасу, он ей доверял. Аккерман, несмотря на своё упрямство, грубость, была очень внимательна и заботлива. Даже сейчас она помогает человеку, который «не очень то и приятен» Ладно, кого я обманываю? — девушка села рядом с капитаном и протянула стакан с водой и таблетки; осторожно осмотрела его острые черты лица. —Он чертовски мне приятен. — Спасибо, — коротко отвечает он, ненадолго задерживая на ней взгляд. Она выглядела… встревоженной. Неужели так беспокоилась о нем? — Сэр, вам лучше прилечь. Я помогу, — сказала она, когда мужчина выпил таблетку и всунул ей стакан. — Аккерман… я не настолько слаб. Сам дойду, можешь идти, — скупо, не хотелось проявлять слабость перед ней. Девушка лишь цокнула. Ну что за упрямый человек? Микаса аккуратно взяла его под локоть. Он совсем ослаб; кажется, нехило он простудился. А все виной ему его же бестактность по отношению к собственному здоровью — так бы уже давно выздоровел. Леви все-таки смирился и позволил девушке помочь ему. Он невольно засмотрелся на неё: щёки чуть покраснели (он так и не понял почему), а одежда помялась; но Аккерман нашёл даже в этом какое-то своеобразное эстетическое удовлетворение. Словно все так и должно быть. Словно это было чем-то привычным. Видимо, он действительно нехило заболел, раз думает о таком. Раньше он, конечно, засматривался на Микасу, но ничего пошлого или развратного он о ней не думал. Он замечал детали. Ему нравилось смотреть на то, как Микаса мило улыбается, сидя в столовой рядом со своими друзьями. Или, например, как хмурит нос, когда с особым усилием отстирывает пятна крови с одежды, после очередной вылазки. Леви очень внимателен к действиям (как к своим, так и к другим) и всегда пытался отложить в своей памяти хоть что-то хорошее. И с этой девушкой у него это получалось. Она очень красива — это он тоже успел заметить. Время разглядывать кого-то совершенно нет, в разведке очень много дел, несмотря на редкие вылазки; и ему, как капитану, давалась нелегко, что, впрочем, можно сказать и о Ханджи с Эрвином. Но все же Аккерман подмечал ее черты лица или чуть волнистые волосы. И ему нравилось наблюдать за ней. Идиот. Только сейчас он понял, какую ошибку допустил. Как он мог думать, что, если будет относиться к ней строго и без поблажек, то все пройдёт гладко? Может, во время войны так и надо, но мужчина бы попросту доломал ее. Леви слышал о ее прошлом, и он действительно испытывал сопереживание к ней. И как он только решился на это.? — Ложитесь. Я позову Ханджи, она сможет помочь уж лучше, чем я, — парировала она, помогая Аккерману лечь в постель. Микаса оставила все нужное на рядом стоящей тумбочке. Все лежало идеально, она обо всем позаботилась. Брюнетка, убедившись, что ничего не забыла, уже хотела встать, но грубая, в то же время мягкая, ладонь невзначай схватила ее. Аккерман с вопросом уставилась на мужчину. — Капитан, что такое? Вам стало хуже? Какая большая забота! — Нет, — коротко бросил он, поднимаясь на локтях. — Что тогда? — Останься со мной… если хочешь, — его голос все ещё был твёрдым, будто он отдал ей приказ. Время близилось к отбою, и Микаса даже не знает, что ответить. Или он что..? — На ночь. Та искренне удивилась, не отпуская его руку. Наверное, он просто не хочет беспокоить Ханджи, у неё и так работы много, поэтому просит ее приглядывать за ним (?) Она потопталась на месте. — А можно? — зачем-то спросила она, подойдя ближе. Леви лишь цокнул. — Конечно, я же сам попросил. Попросил? Он действительно желает этого? — Хорошо. Тогда давайте примем лекарства… — Угу, — произнёс он, ластясь в постели. Леви было приятно, что Микаса не отказала ему в поддержке. Снова заботится обо всех, кроме себя, — подумал он, заглядывая ей в глаза. И это он замечал в девушке постоянно. Но в его голове не раз всплывала мысль, что Микаса, наверное, даже не задумываясь, подсознательно, желала такую же заботу в свою сторону. Возможно ей этого не хватало, и она решила дарить эту ‘любовь’ другим. Леви пытался дать ей отдачу, правда, но Аккерман упрямо не замечала этого, а если замечала, то совершенно не верила; ей все казалось фальшью, будто люди хотели манипулировать ей, поэтому она отворачивалась. Но как же хотелось почувствовать то тепло, которое она преподносит окружающим, на себе. Просто хоть раз… искренне, а не потому, что так надо. — Я лягу на диване, — флегматично отрезала она, уже собираясь уходить. И куда она только спешит? Хочет снова убежать от ‘подачек’, которые сможет оказать Леви? Неужели она боялась, что он — единственный, кто на это действительно способен — сможет сделать и сказать такое, что ее введёт в исступление? Да, скорее всего, именно так. — Останешься со мной, Микаса. Девушка остановилась, как марионетка, которой отдают приказы, и она тут же слушается. — Но… — хотела возразить она. — Кровать большая, не беспокойся. Я не собираюсь лезть к тебе, просто… ты нужна мне… сейчас. Вот. Она боялась той серьезности в намерениях других, что происходит сейчас. Неудивительно, но именно Леви являлся для неё человеком, который сможет пробудить в ней (Микасе) искренность. Использованные травы и пустой стакан лежали на тумбочке. Микаса уже сделала все необходимые процедуры, но на одну она так и не решилась: протереть его тело мокрой тряпкой, чтобы температура спала. Ага, вот ещё. Хотя, эта мысль ее привлекала, но исполнить она ее не могла, как и из-за собственных принципов, так и из-за уважения к этому человеку. — Разбудите меня, если вам станет хуже, — она удобно улеглась на самый край, что не прошло мимо Леви. — Микаса, я не кусаюсь. Можешь лечь ближе. Ох, знал бы он, что она не его боялась… — Хорошо, спасибо, — девушка случайно коснулась выпирающей лопаткой спины капитана. Тёплая. — Микаса… — мягко позвал ее он. — Да? — девушка заострила уши. — Прости меня, — Аккерман округлила глаза. Эта фраза была сказана так, как умеет только Леви. Только он один. Она тут же захотела поверить ему. Переворачиваясь на другой бок, она остановила взгляд на шее капитана. Вены невольно надулись, чувствовалась серьезность его слов. — Мои домыслы были глупыми. Поначалу я всего лишь хотел сделать из тебя солдата, настоящего солдата. Мне было все равно: женщина или мужчина, я шёл к своей цели, — он замолчал, сел на кровати и устремил взгляд на Аккерман. Та подняла взгляд вверх, чтобы не отпускать такой приятный силуэт из взора. Капитан же стал смотреть прямо, продолжая разговор: — Когда я только вступил в разведку, я дал себе обещание: никогда не привязываться и быть холодным ко всем, строгим, настоящим капитаном. Служба сделала из меня пустого капитана, который выполняет любое поручение, словно кукла. Я не хотел этого, но упрямо шёл вперёд, ведь я пообещал Эрвину, — брюнет вздохнул, вспоминая друга. — Так вот, Микаса, — он взглянул на неё, как бы прося этим, чтобы она поднялась выше, и девушка поднялась, без лишних вопросов, — я не хочу, чтобы ты становилась такой же. И мне жаль, что понял я это только сейчас. Ты, — Леви пододвинулся к ней ближе, положил свою руку на ее щеку и серьезно на неё взглянул, — ты умница, Микаса. Я действительно тобой горжусь. И ты… нужна мне, всегда. Микаса застыла. Она с надеждой всматривалась в глаза капитана. Он говорит правду. Как же необычно было слышать от него эти слова. И как же грело душу то, что он говорил это искренне и ей одной. Девушка положила свою руку ему на шею и покраснела из-за своих мыслей: — Могу я..? — Заражу тебя, дуреха, — он потрепал ее по волосам и чуть приподнял уголки губ. — Иди ко мне. — Леви лёг на постель и притянул Микасу к себе, укладывая на свою грудь. Девушка мягко улыбнулась. Все казалось нереальным, будто ей снился очень комфортный сон. Брюнетка все же несмело чмокнула того в щеку и улеглась обратно. Аккерман приподнял брови и тепло улыбнулся. Его умилял такой жест и грел душу. — Спи, отродье, — беззлобно произнёс он, поглаживая ее макушку.***
Микаса проснулась довольно рано; несмотря на то, что раньше она вставала вовремя. Девушка поднялась на кровати, удерживая корпус локтями, и взглянула на Леви. Он мирно сопел, приоткрыв рот — наверняка нос заложен. Нужно вставать и принести капитану завтрак, желательно с вкусным горячим чаем. Она хотела прикоснуться к нему: потрогать мягкие волосы или притронуться к его щекам. Но Аккерман тут же отдернула руку, не смея касаться. Какие у них отношения? С чего она взяла, что теперь может касаться его? Может, он просто болен, поэтому не соображает, что делает; и то, что было между ними ночью — это просто мимолётность? Таблетка для их упоения, просто нужность. Она совершенно запуталась. Они многое пережили, и Микаса была уверена, что вряд ли способна на чувства, но это было раньше. Сейчас по-другому. Аккерман встала с кровати, взглянула на себя через маленькое зеркало, и вышла из помещения, направляясь прямиком в столовую. В такое раннее время она там вряд ли кого-то встретит, поэтому можно спокойно заварить капитану его любимый чай. Рецепт она знала, потому что ей много раз удавалось помогать ему, поэтому и чай заваривать она тоже должна была; Леви ее научил. Она аккуратно залила кипяток, накрыла крышкой и оставила настаиваться. Развернувшись, девушка окинула взглядом столовую — все такое дряхлое, что аж противно. Но порядок тут всегда соблюдали, просто… все было изношено. Несмотря на события, что сейчас происходят, Микаса иногда давала себе возможность подумать о будущем. У неё была мечта: свой дом и свои правила. Ей хотелось иметь свою кухню, свою спальню, да, черт подери, она хотела иметь что-то своё, и жить по собственным правилам. И нет, это уж точно не о лени, которая возникает у каждого человека, говорится о правилах для собственного дома: свои порядки, своё расписание уборки, или же покупные продукты, которые нравятся только ей… но может и не только ей. Было бы замечательно, если бы ее партнёр мыслил так же, как и она. Приятный аромат вывел ее из своих мыслей. Микаса помешала ложкой чай и отметила, что он заварился. Хорошо теперь его передать тому уникальному человеку. Девушка мысленно надеялась, что он оценит. Аккерман зашла в кабинет с подносом в руках, наскоро взяв в столовой безвкусную кашу. Возможно после она приготовит что-то для капитана сама. Брюнетка чуть дёрнулась, увидев переодевающегося Леви: рубашка была наполовину одетой, а волосы взъерошены. Микаса невольно вспомнила, как ещё ночью хотела поцеловать его. — Сэр, я принесла Вам чай и еду. Вам нужно поесть, — быстро преодолев расстояние между дверью и столом, она поставила на него поднос. — Спасибо, — увидев румянец девушки, он быстро застегнул рубашку, дабы не смущать ее еще больше. — А где твоя порция? — Аккерман с вопрос уставился на неё, садясь в кресло. — Мне нужно проследить за Вашим состоянием, а после я уйду в столовую к ребятам. Ешьте, пожалуйста, и не забудьте про чай, — она уселась на рядом стоящий стул, и требовательно взглянула на него. Мужчина хмыкнул и притронулся к чашке. — Вкусный чай, — коротко отозвался он, мельком поглядывая на Микасу, которая с особым интересом его рассматривала. — Что-то не так? — Капитан, за пределами этого кабинета вы все так же будете относиться ко мне и к Луизе? — ее взгляд посерьёзнел, а пальцы сжали ткань брюк. Леви даже чуть не поперхнулся, но вовремя остановил порыв. — Нет, — недолго думая, ответил он. — Микаса, послушай, — Леви подошёл к ней, всматриваясь в глаза, — я не хочу терять столь ценных бойцов, но и доставлять вам дискомфорт не в моих интересах, по крайней мере сейчас. — Бойцов? — переспросила девушка, и хмыкнула, отвечая сама себе в мыслях. — Прошу прощение за столь не тактичный вопрос, — она встала со стула, делая шаг назад от мужчины. — Разрешите идти? Леви, смотря ей в глаза, ответил: — Иди. Микаса отдала честь и удалилась из кабинета. Капитан устало вздохнул, потирая переносицу. Наверняка эта девушка вновь надумала себе чего-то, и теперь будет упрямо поглощать себя этими мыслями, не сказав никому.***
Капитан сдержал своё обещание. Тренировки проводились по расписанию, и отношение к солдатам стало равным; и Леви даже уделял Микасе чуть больше внимания, но девушка снова оправдывала это тем, что она одна из лучших. Микаса дала себе несколько дней. Несколько дней для того, чтобы выкинуть из головы ту ночь, когда она ночевала у Леви. Тогда он был совсем другим. Девушке даже казалось, что он сбросил свою маску. Микаса множество раз замечала замешательство Луизы, когда капитан не уделял ей столько внимания, как раньше. И Аккерман даже испытала стыд: будто она заставила Леви. От этого стало паршиво. В голове даже мысли не было причинить кому-то вред. Просто так все сложилось. Светловолосая подозрительно таращилась на Аккерман, будто винила ее в произошедшем. Отчасти, так и было. Вот и сейчас, сидя в столовой, Микаса почувствовала пристальный взгляд на ней. Она повернулась и увидела взгляд Луизы. Брюнетка с вопросом на неё уставилась и отвернулась, вновь приступая к трапезе. Чувство вины. Вновь она испытывает это. Неужели так будет постоянно? На что бы она не решалась, после она чувствовала вину. Возможно, это из-за Эрена, который каждый раз винил ее в чём-то. — Ну да, выстави кого-то виноватым, вместо себя, — подумала она, угрюмо доедая безвкусную кашу. Краем глаза она заметила, как Ханджи подошла к Луизе, и быстро что-то сказала, а после направилась в сторону Микасы. — Микаса, — тихо позвала она, — сегодня будет совместная тренировка с Луизой. Леви будет ждать вас в тренировочном зале вечером, — и, не дождавшись ответа, ушла. Аккерман нахмурилась. Чего он удумал? Это плохая идея. Решил поиздеваться? Девушка совсем запуталась, поэтому решила оставить еду и направится на улицу, проветриться. Свежий воздух ударил в голову. Мысли сходятся к положительным, и Микаса уже почти настроила себя не совместную тренировку, как: — Прохлаждаемся, Аккерман? Этот. Чертов. Голос. Как же раздражает, так и слышно ехидство в его голосе. Какой же он приятный, так и хочется слушать его. Девушка скептично осмотрела капитана и ответила: — Сэр, если вы не знаете, то сейчас время обеда, — более отстранённо ответила она. Леви цыкнул: — Вот именно, какого хера ты не в столовой? — он подошёл ближе — теперь на уровне вместе с брюнеткой. — Я уже поела. Леви проигнорировал. Отлично. Как только их отношения наладились, они вновь строят между собой преграду, совершенно ненужную… — Готова к тренировке? — уже мягче начал он: ему не хотелось портить отношения с Микасой. — Готова. Сэр, почему совместная? — Хочу увидеть вас в спарринге, — Аккерман приоткрыла рот в удивлении от такого заявления. — На кой чёрт? — Скажу потом… по возможности, — Леви развернулся, собираясь уходить. — Сэр..? — в ответ вопросительный взгляд. — Как себя чувствуете? Леви пару секунд смотрел на неё, а после ответил: — Я в порядке. Спасибо за заботу, Микаса, — и ушёл прочь, словно его и не было.***
— Я знал, что ты выиграешь, — спокойно сказал он, садясь рядом с брюнеткой. Микаса повернулась в его сторону. — Зачем же тогда все это? — она вновь отвернулась от него и начала снимать бинты с кистей. — Не знаю. Вы должны были понять друг друга, — Микаса ничего не ответила. Она поняла его, хоть и не знала, как это объяснить. Но его намерения ей были понятны точно. — Сэр..? — несмело начала она. Леви вновь взглянул на неё. — Это все из-за меня? Вы это сделали из-за меня? — в ее глазах читался страх: она боялась быть отвергнутой. Леви по-доброму хмыкнул и взял ее за руку: — Аккерман, ты открыла мне глаза на то, что я не понимал раньше. Спасибо. Девушка долго разглядывала его. Как же это двусмысленно звучало. — Я пойду за вами, капитан, — этой фразы было достаточно, чтобы они поняли друг друга. Микаса швырнула бинты как можно дальше и аккуратно прикоснулась к лицу парня. Поцелуй был совсем невинный, будто они подростки, которые боятся сделать первые шаги. Но Леви, поняв, что Микаса совсем не против, притянул ее ближе к себе, обхватывая ее спину. Он облизнул девичью губу и проник в рот, сплетая языки. Невинный поцелуй переходил уже в совсем страстный. Хотелось больше касаний друг друга. Хотелось упиться сполна. Неожиданно для Микасы Леви подхватил ее на руки, не размыкая поцелуя. — Леви… — тихо прошептала она прямо в губы, — нас могут увидеть. — брюнет оторвался от неё, заглядывая в глаза. — Я отнесу тебя к себе, — уверено сказал он, из-за чего Микаса лишь уткнулась ему в шею, доверяясь. Всю дорогу до кабинета Леви поглаживал спину брюнетки, прижимая ее все ближе, будто хотел спрятать от всех невзгод. Зайдя в помещение, капитан донёс ее до кровати и аккуратно положил. Она уснула. Леви невольно усмехнулся. Мужчина решил переодеться: все-таки ложиться в чистую постель в уличных вещах ему было неприемлемо, но ей можно, хотя бы сегодня, хотя бы на одну ночь. Микаса мирно дремала, приоткрыв рот. Спала она плохо: постоянно ворочалась и даже шептала что-то во сне. Девушке постоянно снились кошмары, но, просыпаясь в холодном поту, она даже не могла вспомнить их содержание. У Леви было так же. Они во многом схожи и отрицать это просто глупо. Она ещё раз дёрнулась во сне, и Леви понял, что нужно что-то делать. Он беззвучно лёг ближе и положил свою руку ей на плечо. Будить резко уж точно не нужно, он мог ещё хуже напугать ее. Микаса придвинулась ближе, сквозь сон; она нуждается в поддержке. Аккерман обнял ее, медленно поглаживая ее талию. Совсем непривычно, но ощущение, будто так все и должно быть: чувство умиротворения и рядом лежащая Микаса. Да, определенно все так и должно быть. — Спи спокойно, Микаса, — он поцеловал ее в висок и откинулся на подушку. Все так и должно быть.