Men With Hazel Eyes

      Казалось бы, когда все пошло по наклонной? Почему сейчас, Даст, не как мужчина, а скорее как барышня, бежит за стражниками, которые тянут его возлюбленного на смертную казнь? Казалось, что все чудесно, они прекрасно жили и никто не знал об их грехе перед главной церковью. Но кто-то их сдал, и сейчас Даст, буквально руками прорывал себе путь к возлюбленному, уже чуть ли не заливаясь слезами, опять же, как барышня.

***

      Проходя под дождем, платиновые волосы намокают, неприятно прилипая к лицу. Зато прекрасно скрывал слезы, капающие с глаз. Кюлоты, как и жилет намокли также, как и их владелец, и прилипали к лицу. Манжеты были сорваны с рубашки, с невероятной яростью. А ведь Хоррор их очень любил и лично их зашивал.       Хоррор же, с, казалось бы, больной ухмылкой, cтоял, понимая, что его ждёт смерть. Он понимал, что рано или поздно их тайну, сокрытую от священных лик икон божественных, раскроют, и бедного крестьянина, полюбившего богатого дворянина, повесят. Вот, его подвели к петле, озвучивая приговор, и заставляя, громко, чётко и ясно, покаяться перед Всевышним.       Неприятно поежившись, тот вздохнул. Эх, а если бы Даст сам не был бы дворянином, его бы также убили. И лучше так, чем то, что происходит сейчас. Его заставляют ходить везде и всюду, предлагали ему барышень. Любых форм, размеров, даже выше самого Даста.       Но тот даже не посмотрел на тех. Его возлюбленного убили на его глазах. На виселице. И, черт возьми, его голову держали, чтоб тот не отворачивался! Его же слуги!       — Клянусь перед Богом и святым духом, что я любил его, любил до последнего вздоха, и пусть дьявол искуситель это сотворил со мной, но я не каюсь в совершенном мной грехе, — С усмешкой глядя в лицо людям, говорил Хоррор, боковым зрением замечая возлюбленного.       Тот моментально нахмурился, скидывая с себя уже и жакет. Неприятно это вспоминать. То, что его пытались «Исправить» данным образом, вернуть былое величие и желание к жизни.       Но, конечно же, этого не случилось.       — Даст, смотри! — Хоррор, как человек который не видел пол мира, показал ему в книге по географии, что-то настолько увлеченно, что тот не мог не улыбнуться.       — Вау, а ты знаешь, где это? — Он присел к нему на диван, взяв книгу в руки, — Вот смотри, тут Пруссия.       Тот показал пальцем на часть в географическом атласе, обводя рукой границы страны. Его руку мягко перехватили в свою, целуя тыльную её сторону, ближе к пальцам, заставляя легонько покраснеть. Лицо Хоррора приятно щекотали манжеты, заставляя его хихикнуть, и загореться ореховым глазам, смотря на возлюбленного глазами полными любви и нежности.       — Они мне нравятся, почаще их носи, ладно? — Тот утянул его за руку к себе, прижимая к широкой груди и погладил по голове. Те встретились взглядами, мягко улыбаясь друг другу и соприкоснулись носами, прежде чем медленно затянуть друг друга в поцелуй.       Тихо всхлипнув, в итоге, промокнув до нитки, присел близ какого-то огромного булыжника, облокачиваясь о него спиной и ударяясь затылком о него, специально, чтоб почувствовать неприятную боль. Разумеется, это не сравнится с тем, что пережил Хоррор, в последние моменты его жизни.       Просто вспоминая эту картину, становилось плохо и дурно одновременно. Но, черт, даже в этот момент он был прекрасен.       — Жаль, что мы уже не поговорим, да? — Тот провел рукой по мокрому и грязному булыжнику, очерчивая имена, а точнее прозвища, чтоб их не раскрыли, и небольшое обещание. Тот часто стал приходить к этому булыжнику, с тех пор, как самого важного человека в его жизни не стало.       — А я до сих пор помню, что ты говорил, когда мы все тут писали. Ну точнее ты, — Он хихикнул, стирая с лица дождевые капли, — У меня сил не хватит на такое.       Тот мягко улыбнулся, прижимаясь затылком к камню, потихоньку начиная замерзать. Подрагивая, тот наоборот скинул с себя жилет, аккуратно складывая тот рядом с камнем, с когда-то написанной ими обоими данной клятвой.       — «Любимый — ты самый родной и важный для меня человек, моя опора, моя жизнь, мое счастье. Не знаю, как я жил раньше, не зная тебя, твоего тепла, твоей любви. Несмотря на любые жизненные невзгоды, я всегда буду рядом. Моя любовь не угаснет никогда, я хочу прожить с тобой всю жизнь и вместе встретить старость.»       Светловолосый выдохнул, чувствуя, как его колотит от холода, и то, как немеют и синеют пальцы. Проводя рукой по маленьким буквам с обещанием, которое те дали в то время, когда тот еще был жив. Жаль, что те не смогут встретить старость вместе, зато сейчас, они смогут воссоединится в мире ином.       Даст вздохнул, выпуская пар из рта в последний раз, опуская руку, которая прошла по шершавому камню, оцарапав кожу и оставляя кровавые разводы на когда-то еще горячей вулканической породе.       Но что тот точно знает, что теперь, он воссоединится с любимым. Все будет хорошо, даже если оба попадут в ад за свои прегрешения.       И только открыв глаза, Даст улыбнулся, смотря как его возлюбленный, стоящий в белой робе, повернулся к тому, протягивая руки и улыбаясь также, как и он сам.       Ореховые глаза мягко загорелись нежностью и любовью, как в последние минуты жизни, когда тот на него смотрел.       И в том мире, где его бездыханное тело лежало на камне, на его лице расплылась самая мягкая улыбка, которую только видел этот мир.